Браслет-4. 26. ''Дед Мороз''

При входе в атмосферу Земли нашу "ласточку" атаковали. Занятый своими мыслями, я не уловил момент, когда за нашей кормой нарисовалась тарелка и, недолго думая, полосанула по нам ослепительным лучом. Мы это заценили сразу, как только пространство за бортом зашлось фиолетовым зАревом. Силовое поле на несколько мгновений стало отчётливо видимым.
Игорь судорожно вцепился в руль:
- Чавой-та? - И, дико вращая глазами по сторонам, на мгновение остановился на мне: - Ты, что ль, развлекаешься?
- Делать мне больше нечего...
Я сделал потолок "ласточки" прозрачным и всё тут же разъяснилось: крупная тарелка тёмной массой нависала над нами этакой бедой, собираясь, по местному обычаю, заглотить "ласточку" через уже раздвигавшийся чёрный зев диафрагмы в её брюхе.
- Ух ты! - восторженно пискнул Сашок, а Пашка с досадой проскрежетал:
- А это что за урод?
- Али не узнаёшь?.. - отозвался Игорь. - Тушканчики! Те самые, тупоголовые! - И хмуро осведомился: - Ну, дык чё? Бум бечь? Или сдадимся на милость вОрогу? И, как бывалочи, снутрЯ ему всю матку изничтожим?
- "Бечь"! Да хрен ты от него сбежишь, - уныло возразил Пашка. - Только если скакнУть куда подальше... Да и то - опоздали мы уже...
Я только буркнул:
- Ничего с нами не случится... - и продолжил наблюдать за манёврами непрошеных гостей.
- Блин! - ворчал Пашка, заметно нервничая. - Ничему-то их, убогих, жизнЯ не учит...
Осторожно, всё же остерегаясь неадекватных действий с нашей стороны, тарелка всей своей немалой массой надвинулась на "ласточку" и диафрагма со скрежетом сомкнулась под её днищем.
В кромешной темноте Пашка недовольно рыкнул:
- Хучь бы лампочку какую завалящую подвесили...
- Им до лампочки ещё... - цвикнул Игорь спичкой. - Пилить и пилить... Век-то здесь какой?
- Ну да! До тарелок, значит, додумались, а вот до до лампочки... - Пашка фыркнул: - Вообще, при чём здесь наши века? Это же прИшлые твари. У них там свой календарь!
"Ласточка" ощутимо дёрнулась и пришла в движение вместе с тарелкой.
- Летим? - послышался дрожащий от возбуждения голосок Сашика. - А куда?
- Ой! И не говори! - притворно вздохнул Пашка. - Сказано - нЕлюди! Нет, чтоб позвонить по какому-нибудь рАдивцу: «Не извольте волноваться, мол, потерпите, скоро бум на месте». Не! Молча ташшат, не пойми куда, и не опасаются, что мы в любой момент можем им харакирю замастрЯчить!
- А куда они нас тащат? - настаивал Сашок.
- Да кто ж их, нЕхристей, знает? - кисло усмехнулся Пашка.
- Мне кажется, - с сомнением прислушивался я к вибрации корпуса, - мы, всё же, на Землю садимся.
- Жираф большой, ему видней, - ядовито скрипнул Игорь. - А наружу выглянуть - чё? - никак? Хотя бы просто осмотреться?
"Жираф" об этом даже не подумал. Завис.
Сотворив перед капотом "ласточки" прямоугольник экрана, показавшийся в темноте невыносимо ярким, я выдвинул его изображение за пределы "приютившей" нас тарелки, предварительно согласовав и продублировав его для просмотра внутри тарелки. Моя догадка подтвердилась. Сквозь зыбкое марево плазмы, плотно окружавшее летательный аппарат, было видно, как поверхность планеты быстро приближалась. Под нами расстилалась безбрежная ширь океана.
Какая, всё же, красота! И как это так всё время получается, что за суетой всё некогда остановиться, оглядеться вокруг?..
А впереди по курсу уже стремительно вырастала группа островов, поросших густым лесом.
- Ха! Мы в гости намылились, - гыгыкнул Пашка, - а делегация по встрече нас, любимых, сама подоспела! Прохаванные товарищи попались!
- Стрёмная какая-то она, та делегация... - проворчал Игорь, щурясь вдаль. - Сперва - дубиной по кумполу, а уж потом в гости... Да и в гости ли?
- Так ить у кАжного урода свои понятия о гостеприИмстве!
- Мож, "народа"? - уточнил я.
Пашка осклабился:
- Что там за "народ", мы на енто ещё посмотрим. Но манеры евОйные, конечно... – вздохнул он.
- Тебе, прям, не угодишь...
Пока мы обменивались мелкими колкостями, водная гладь осталась позади и тарелка на всех парАх неслась уже над бескрайними лесными просторами.
- Не пойму, - Пашка удивлённо вглядывался в расстилавшийся под нами пейзаж, - тайга, что ли? На пальмы, чё-т, мало похоже...
- Домой летим! - мрачно хохотнул Игорь. - Расея-матушка!
- Не трави ты душу... Какая здесь тебе Россия? Её ещё и в планах-то нет...
Затаённая тоска в Пашкиной реплике не ускользнула от меня. Та-ак... Спеклись ребятки?.. Или показалось? На досуге надо будет обсудить. Не ждать, пока чем-нибудь кривым наружу вылезет. Зачем нам лишние проблемы? И так вон, косяками прут...
Закрытый дымкой горизонт приблизился, и мы оказались в плотной облачности. Видать, пилотам тарелки это не понравилось и они нырнули вниз, к самой земле, чтобы лучше ориентироваться в полёте. Толку это дало мало, потому что облака, чем ближе к лесистой поверхности, постепенно переходили в плотный туман, в котором трудно было что-либо разобрать. Самые высокие ели даже пару раз смело чиркнули верхушками по брюху нашей таратайки. Для них эта встреча точно боком вышла: тарелка шла на высокой скорости и была окружена беспощадным плазменным облаком. Так что деревья теперь долго будут залечивать раны, возможно, даже огневые.
Экипажу, видимо, не по душе пришлись условия полёта вслепую, и тарелка резко подпрыгнула вверх, пронзая облачную пелену. Буквально через пару секунд засияло солнце и пуховое одеяло облаков осталось далеко внизу.
- Чего-то явно ищут, - меланхолично заметил Пашка. - Небось, Царство Берендеево!..
- Угу, - буркнул нахмуренный Игорь. - Пусть ищут. Если найдут...
Что именно искал экипаж тарелки, мы увидели довольно скоро. Клубящийся внизу облачный покров пронзал тонкий шпиль, издалека казавшийся беззащитной травинкой, качающейся на ветру. Но по мере приближения впечатление беззащитности проходило, и на глазах "травинка" превращалась в мощную башенную конструкцию, упирающуюся в безоблачную синеву небосвода. Сложена она была из каменных монолитов, размер которых трудно было определить сналёту
- Башня вавилонская, одна штука, - выдал Пашка в задумчивом восхищении. - Цена - тридцать пять копеек...
- Угу, - не меняя интонации, отозвался Игорь. - Она самая.
- Чё, правда? - изумился Сашок.
- Больше слушай! - цвикнул Игорь, не отрывая взгляда от циклопической конструкции. - Он тебе ещё не то скажет...
Тарелка изменила направление полёта, закладывая вираж. Она явно облетала башню вокруг на приличном от неё расстоянии, всё больше набирая высоту по спирали.
- Кто-кто в теремочке живёт? - озадаченно проквохтал Пашка, обозревая титанические каменные блоки, из которых были сложены стены башни.
- Сейчас посмотрим, - вздохнул я. - Видимо, сюда нас и везут.
- А зачем? - дрожащим от возбуждения голоском спросил Сашок.
- Постучи наверх, - улыбнулся Игорь, ероша волосы у сына на затылке. - Спроси у наших извозчиков. Они-то уж точно знают!
- Блин! Да как они на такую высоту эти кирпичи-то подымали?! - поражённо проблеял Пашка. - Здесь же километра три будет! Если не больше! А скрепляли чем? Уму нерастяжимо! Пирамида товарища Хеопса рядом не стояла!
- Чем он озаботился! - насмешливо хмыкнул Игорь. - Ты о нас лучше подумай!
- Дык интересно жа!
- "Как"-"как"! На таких вот плоскодОнках, что нас теперь тащит, и поднимали. Чё им стОит? А скрепляли - соплями, конечно!
Сашок звонко рассмеялся, а Пашка молча одарил говоруна нехорошим взглядом. Только усы возбуждённо зашевелились.
- Сейчас всё узнаем, - повторил я примиряюще. - Недолго осталось. Потерпите.
- Да я как-то особо и не спешу... - отвернулся Игорь, перекладывая извечную спичку в другое положение.
Было уже понятно, что конечной целью всех пируэтов у тарелки была вершина башни. И вправду, архитектурное чудо света венчало небольшое утолщение. Тарелка взмыла над ним и резко притормозила, на ходу отцентровывая своё положение по отношению к верхней площадке, ибо это была именно она. Круглая, диаметром чуть больше самой тарелки, как нам показалось, она была аккуратно выложена двуцветной плиткой. Будто кафелем на кухне.
Недолго думая, тарелка жёстко бухнулась в самый центр площадки, и со скрежетом зубовным разъехалась диафрагма под нашей "ласточкой". Этим тарелка сняла с себя драгоценный груз, который мы из себя в данный момент представляли (а, иначе, зачем вся эта возня?), потом резко взмыла кверху и моментально исчезла из пределов видимости.
- Вот она была и нету! - подвёл итог Пашка, уже отошедший от обиды. - Культура вождения у них, конечно, ещё та!
- Осталось только получить ответ на главный вопрос, - поддержал его я. - Зачем мы здесь?
Действительно, выглядело всё довольно странно. Тайга. Посреди её бескрайнего моря торчит одинокий штырь, достающий до самого неба, и на самой его макушке - только мы вчетвером внутри ярко-красного автомобиля. Нелепее положение трудно придумать.
Круглая площадка, которой заканчивалась башня, была небольшой, метров пяти-шести в диаметре. Её периметр ограждала каменная стена чуть выше человеческого роста и толщиной около полуметра. Через каждые метр-полтора шли узкие прорези наподобие бойниц. Человек свободно мог протиснуться через них наружу. Если стены ограждения предназначались, чтобы какой-нибудь дурачок случайно не вывалился с площадки вниз, то "бойницы" напрочь лишали смысла эту предосторожность. В целом, площадку можно было сравнить с верхушкой шахматной ладьи или одной из башен старинного замка. Всё бы ничего, только сама "ладья" была трёхкилометровой высоты. И непонятно, от кого можно было здесь отбиваться через те "бойницы"? Разве что, от сказочных драконов? Судя по нашему многострадальному опыту, в их реальности сомневаться не приходилось. Но как-то глупо выглядит вся эта возня, если мы в ней выступаем только в качестве корма для стратосферных рептилий.
Странно. Очень странно...
Я распахнул дверь ласточки и ступил на чёрно-белый кафель площадки. Ледяной ветер с остервенением набросился на меня и принялся неистово рвать одежду, которая в данном месте была явно не по сезону. Я поспешил захлопнуть за собою дверь, чтобы не выхолаживать салон машины. Здесь явно не тропики. Сашок легко может простудиться.
Пашка с Игорем, клацая дверями, последовали моему примеру, предупредив запротестовавшего было пацанёнка:
- Посиди в машине. Нефиг задницу морозить!
Я молча сотворил каждому из них по тёплой куртке и утеплил одежду в нижней части тела. Ответом были немедленные благодарные возгласы:
- Во! То ли дело! - И тут же: - А сам-то чё?
Я отмахнулся: что мне-то сделается?
- Ну-ну! - усмехнулся Игорь, с удовольствием кутаясь в густой мех и выпуская изо рта густые клубы пара. - У богатых свои причуды!
Мороз на площадке стоял довольно крепкий. Градусов двадцать точно было. Ещё и ветер добавлял «комфорту». Пока я пытался через "бойницы" разглядеть пейзаж далеко внизу, мои пацаны обшарили всю площадку и ничего, кроме кафеля и голых камней не нашли. Как и я - кроме устилающих землю облаков за бортом.
- И чё у нас дальше по программе? - с кислым выражением спросил Пашка, подходя ко мне.
Я молча пожал плечами. И вдруг ощутил ногами мелкую вибрацию.
- Ты тоже это слышишь?
Пашка на секунду застыл в нелепой позе, прислушиваясь к ощущениям, и неуверенно произнёс:
- Та не... Это ветер башню дербАнит...
Удивительно, но Игорь поддержал его, нырнув в узкую щель "бойницы":
- Понятное дело. Такая дура вытянулась. Звенит на ветру, как натянутая струна.
Но вибрация нарастала и уже превратилась в едва слышимый гул, плохо различимый на фоне завываний ветра. Потом сомнения Пашки превратились в уверенность:
- Ей-праву, кумочка! Гудит! Что-то где-то к нам приближается!
Игорь тоже насторожился, держась за ручку дверцы:
- Может, в машину вернёмся? От греха подальше?..
Договорить он не успел. Гул как-то разом перешёл в клёкот камней, и плиты "кафеля" под нашими ногами ожили.
- Твою же мать! - невольно попятились от машины мои пацаны.
"Ласточка" вздрогнула и поползла вверх, подпираемая снизу прозрачным цилиндром, который быстро вырастал из центра площадки на месте расступившихся квадратов кафеля.
В окне машины мелькнула испуганная физиономия Сашика, прилипшая к стеклу. Недолго думая, я взглядом приподнял машину и, так как с появлением стеклянного цилиндра места на площадке стало катастрофически мало, усадил её брюхом прямо на каменную кладку ограды с "бойницами". Потом подпрыгнул и со всей дури рванул дверь на себя.
- Прыгай! – протянул я руки пацанёнку.
Тот в испуге замешкался, и тогда на долю секунды меня опередил Игорь. Одной ногой вскочив в проём "бойницы", он в прыжке обоими руками подхватил сына и оттолкнулся от стены вместе с ним, падая на спину и принимая на себя драгоценный груз.
Ему бы точно не миновать сотрясения мозга, потому как падал он головою вниз. Но тут уже я вовремя подсуетился и задержал падение сладкой парочки. Зависнув над полом сантиметрах в тридцати, они медленно, как в кино, опустились на кафель у наших с Пашкой ног.
Игорь лежал на спине, прижимая к себе испуганного Сашика, и косил на меня благодарным взглядом. Я по-быстрому соорудил пацанчику тёплый комбинезон.
- Вставай, ковбой, а то простудишься! - протянул Пашка ему руку. - Чай не сезон загорать тут! Да и пора уже – карета подана! - подбородком указал он на причину внезапного происшествия.
Я оглянулся. Прозрачный цилиндр, выползший из-под кафельного пола, остановился, как только высота его достигла где-то полтора человеческих роста. Мало того, часть его стены отъехала в сторону, молча приглашая внутрь.
Игорь осторожно снял с себя Сашика, поставил на ноги, взял его за руку и подошёл к "карете".
- Лифт, что ли?
- Ну дык! - подтвердил Пашка. - Хозяева подсуетились.
- Везде одно и то же! - фыркнул Игорь. - Хоть бы чуть фантазию проявили!
- Так, видать, фирма одна везде строила! Чего правила менять, когда система надёжно работает?
Игорь в нерешительности замер на пороге:
- Заходим, или как?
- А есть другие варианты?
Игорь передал мне ручонку Сашика, и осторожно ступил на внутреннюю площадку лифта. Потом попрыгал и задумчиво вынес вердикт:
- Ничё так. Устойчиво.
- Для нас даже лавочки есть! - хехекнул Пашка, переступая порог и с размаху усаживаяь на низкую скамью, кольцом опоясывающую помещение лифта. - Тоже ничё! При случае и покимарить не грех.
- Ты собрался на край света ехать? - спросил я, тоже занимая место на лавке и усаживая рядом с собой ещё не отошедшего от испуга Сашика.
И тут случился небольшой конфуз. Видать, второпях я не совсем по центру корпуса угнездил машину на камнях ограды. Или Сашок во время эвакуации сильно оттолкнулся от сиденья. А, скорее всего, нестабильности добавил бешеный ветер, гулявший по площадке. Как бы оно там ни было, но за разговорами мы упустили момент, когда ласточка со скрежетом металла по камням, едва слышимым сквозь завывания ветра в "бойницах", съехала с опоры и, кувыркнувшись, отправилась в неуправляемый полёт к земле.
Мы переглянулись, каждый испытывая совершенно разные чувства.
- Вопрос на засыпку! - продекламировал Пашка. - Кто первый достигнет пункта назначения? Она или мы?
- Тебе бы всё хиханьки, - скрежетнул зубами расстроенный Игорь. - А до дому на чём добираться будем? - И тут же набросился на меня: - Ты-то чё? Задержать не мог?
- Догнать, что ли? - улыбнулся я, изображая ладонями крылышки.
Тот только с досадой покривился, поняв нелепость своих претензий.
- Пока у нас есть Вовчик... - начал было Пашка. Но я его поправил:
- Пока у нас есть браслет.
Но Игорь вздохнул:
- Всё равно - жалко...
- Дядя Вова тебе новую нарисует! - подал голос Сашок.
- О! - поднял палец Пашка. - Устами младенца...
Дверь лифта едва слышно встала на место и кабина без разгона просто ухнула вниз.
- На предварительные ласки, видать, рассчитывать не приходится, - сдавленным голосом пробормотал Пашка.
Ком в горле, переходящий в непотребное желание, у меня тоже возник на секунду.
- Вот и ответ на твою загадку, - буркнул Игорь. Голос его так же не заражал оптимизмом. - Кто вперёд до земли долетит...
Некоторое время падали молча. Разговаривать не хотелось. Подташнивало, да и тревожно было за прибытие в пункт назначения. В каком виде мы его достигнем? В товарном? Или в виде фарша?
Сашок крепился, но очень скоро его вывернуло наизнанку. Я незаметно ликвидировал следы конфуза.
- Эх ты, космонавт... - проблеял отец, сам готовый повторить его "подвиг". - Это ведь и есть она, невесомость...
- Я знаю... - отплёвываясь, просипел покрасневший "космонавт".
Пашка сидел молча, закрыв глаза и вцепившись в лавку мёртвой хваткой. Я ему сочувствовал. Мне было несравненно легче. Лишь иногда накатывало, но браслет тут же поспешно вносил в "организьму" свои коррективы.
- "Чаму я не сОкил, блин, чаму, не лятАю?"... - едва слышно пробулькал Пашка, как бы в ответ на мои мысли.
Жив курилка!
- Не слышу ответа... - не меняя интонации, потребовал "курилка".
- Чего тебе? - с досадой поморщился Игорь.
- Где она, твоя невесомость?
- У желудка спроси...
Пашка открыл глаза и требовательно воззрился на него:
- А я летать хочу...
- Дитятко... - вздохнул Игорь и закрыл глаза.
- Опоздал ты, - сказал я, чувствуя, как притормаживает кабина своё падение. - Пункт "бе" уже на подходе.
- Да неужто? - потянулся Пашка и хрустнул скрещёнными пальцами вытянутых перед собой рук. - А так хотелось блином себя почувствовать! Тонким-тонким на просвет! Со с дырочками!
- Да типун тебе... - фыркнул Игорь.
Значит, не один я в поле кувыркался. Они тоже переживали. Только виду не подавали.
Кабина лифта стала уже чувствительно терять скорость своего падения. Создавалось впечатление, что она просто трётся о стены шахты своими стекляными боками. Вот уже сплошное марево, во что превратилась при старте каменная кладка внутренней облицовки шахты, вновь сменилось на шустро пробегавшие вверх ряды каменных блоков. Движение явно замедлялось.
- Вам не кажется, что мы слишком долго падаем? - с недоумением в голосе спросил Пашка. От "ласточки", небось, уже рожки да ножки остались. А мы всё летим...
- Паш... - хмуро попросил Игорь.
- Железяка, она и есть железяка, - фыркнул тот. - Чё по ней страдать-то?
Игорь, видимо, хотел возразить, но прикусил язык от резкого удара. Кабина лифта больше не двигалась.
- Система, блин... - дёрнул головой Пашка, хватаясь за лавку. - Давно, видать, не пользовались. Дзирджавелла!
За пределами лифта нарисовался длинный коридор, уходящий в темноту, едва подсвеченный сильно чадящими факелами, закреплёнными на стенах чем-то вроде канделябров. Стены, плавно переходящие в овальной формы потолок, были сложены из камней, но уже гораздо меньших размеров, чем сама башня. Да и вид у коридора смотрелся убого по сравнению с заоблачной конструкцией. Копоть факелов равномерно притемнила естественный цвет каменной кладки, создавая впечатление низко нависшего ночного неба.
Всё это мы имели возможность наблюдать сквозь прозрачные двери лифта. Но сами они пока не открывались.
- Говорю же - подземелье, - сказал Пашка. - Потому так долго спускались.
И вдруг, как по команде, а, скорее всего, именно по ней, коридор ожил, наполнившись народом. Народ, в основном, состоял из военного люда, в кольчужном одеянии и металлическими нашлёпками спереди и сзади, усиливающими защиту тела от нападения. Скорее всего, весь этот контингент прятался в каких-то боковых нишах, в полумраке не приметных изнутри нашего лифта.
- Арестовывать идут... - выдал Игорь не очень уверенно.
- Да, вроде, пока не за что, - вполголоса хмыкнул Пашка, неприязненно разглядывая собравшееся за порогом воинство. - Мы и накосячить ничего не успели.
- Тебе так кажется... Иначе на фига эти танцы с бубнами?
Сашок молча жался к отцу, широко открытыми глазами наблюдая приготовления за бортом.
- Чё молчишь-то? - толкнул меня Игорь.
Я равнодушно дёрнул плечом:
- Как и вы, жду развития событий.
- Мож, пора уже оглобли до дому поворачивать?
- Подождём ещё... Хотя.. - Я с сомнением оглядел свою команду. - Сашика я бы точно отправил. От греха подальше. Кино уже становится не детским.
Но тот неожиданно заартачился:
- Ну па!.. Мне интересно!
"Па" мрачно хмыкнул:
- А хвостик не дрожит?
Тот преувеличенно бодро помотал головой:
- Нет!
И тут вся королевская рать в едином движении прилипла спинами к закопчённым стенам, явно освобождая кому-то дорогу.
В самом деле, освещение в дальнем конце коридора изменилось. Стало ярче от обилия колеблющихся факелов. В их свете нарисовалась важно ступавшая фигура в окружении народа, следовавшего за ней на почтительном расстоянии. Рассмотреть приближавшихся людей поначалу не было возможности: коптящие светильники слепили глаза. Но по мере приближения подробности центральной фигуры уже можно было рассмотреть.
- Тю! - неожиданно хохотнул Пашка. - Дед Мороз! Ей-праву, кумочка!
- Паш! - попросил я. - Не балагань...
Тот, явно кривляясь, изобразил "молнию" на губах.
Сходство со сказочным Дедом и в самом деле было поразительным. Та же шуба со стоячим воротником, тот же посох с вензелями на макушке, та же борода едва ли не до колен, усы, мохнатые брови, строгий взгляд. Даже суровый. Не хватало только громового голоса. Но его мы ещё не слышали. Движения, как и подобает настоящему Деду Морозу, были важные, величавые.
- Ё-моё... - разочарованно цвикнул Игорь своей спичкой. - Несерьёзно как-то...
- Да ну, па... Мне нравится!
Игорь молча переглянулся со мной.
Как только "Дед Мороз" остановился метрах в пяти от нас, прозрачная дверь лифта отъехала в сторону. Душный смрад горелого масла заполнил нашу кабину, отчего ужасно запершило в горле. Чиновный люд быстрыми перебежками занял круговую оборону, отгородив сказочного Повелителя от нас. На случай нашего агрессивного поведения.
Мы медленно поднялись со скамьи и застыли в ожидании. Наступила напряжённая тишина, прерываемая потрескиваниями факелов. "Дед Мороз" поначалу молча разлядывал нашу команду. Потом его взгляд потерял свою величавую суровость, и в нём засквозило замешательство. Видать, мы не произвели на него должного впечатления. Мол, это что ещё за клоуны?
Ну, извините! Ешьте, что дают.
И тут "Дед Мороз" неожиданно улыбнулся и что-то коротко сказал, обращаясь к сопровождавшим его лицам, в то же время не отводя от нас внимательного взгляда. Те подобострастно заулыбались и зашушукались между собой. Дед лениво шикнул на них. Улыбки сразу же погасли.
"А переводить кто будет? - ткнул я Сезама в его обязанности. - Пушкин?"
"Информации мало, - отпел он мне. - Анализирую лигвистическую составляющую. Если же судить по эмоциональной составляющей, то объект неприятно удивлён."
- Это я и сам вижу, - раздражённо сказал я вслух. - А причина? Кого он ждал?
"Выясняю", - коротко отделался браслет.
Моя реплика не осталась незамеченной. Брови Деда Мороза поползли вверх и он удивлённо произнёс что-то типа:
- Куто туи?
Было сильно похоже на русское "Кто ты?", но я не был уверен, что это соответствовало истине.
"Ну? - опять пнул я уснувшего Сезама. - Что скажешь?"
"Кто ты?" - как попугай повторил тот моё предположение.
Я напрягся и решил рискнуть. Приложив руку к груди и смотря Деду прямо в глаза, я представился:
- Владимир.
Того будто дрыном по затылку огрели, так он сильно дёрнулся.
Оглянувшись на свою свиту, он разразился громогласной скороговоркой, в которой русских слов я уже не различал. Но услышал ярко выраженное недоверие и несколько раз повторенное с возмущением своё имя. Правда, сильно искажённое.
Впечатление довершил Сезам своим наспех сделанным переводом:
- Как ты смеешь называть себя Владыкой Мира? Самозванец! Владыку я видел совсем недавно!
Вот оно что! А я-то думаю, с чего он так возбудился?..
"Переведи ему", - обратился я к Сезаму, соображая, как получше донести свою мысль, чтобы не возникло желания интерпретировать её как-то иначе.
- Моей вины здесь нет, - сказал я. - Так назвали меня родители.
Однако я не всё учёл, а Сезам не озаботился обставить должным образом. Но что с него брать? Машина! Просто выполнил приказ.
Едва я закрыл рот, как рядом со мной, чуть правее головы, прямо из воздуха, прозвучал перевод. Но как прозвучал! Голосом робота-дебила! Я же не обговорил способ донесения информации. Голос, мужской или женский, тембр и тому подобные мелочи. Вот Сезам и "выполнил" поручение. Сильно подозреваю, что он сделал это намеренно. Но - поди теперь докажи.
Короче, ответ на вопрос произвёл на делегацию ещё более жуткое впечатление, чем само имя. Толпа заволновалась, делая страшные глаза, и то тут, то там послышалось:
- Колдун! Чревовещатель!
"Ты чего меня позоришь? - обозлился я. - Говори моим голосом!"
Получилось ещё хуже. Я мысленно диктовал Сезаму предназначавшийся для перевода текст, а он уже вслух выдавал его наружу моим голосом. Но получалось несинхронно, шевелить губами я не поспевал за Сезамом, который старался подражать скороговорке Деда, и выглядело это всё крайне подозрительно. "Не сказать ещё хужей".
В конце концов Пашке этот цирк надоел, и он с кислой миной опустился на лавочку:
- Вовчик, тебе ещё не надоело этих долбоёжиков развлекать? Спроси, в конце концов, чего они нас приволокли сюда? А то до ишачьей Пасхи будем так препираться!
Игорь последовал его примеру и прижал к себе Сашика. Толпа недовольно загудела: неуважение какое!
Я решил последовать совету Пашки. Меня самого достала эта церемония ни о чём, перемежаемая недоразумениями с Сезамом.
Значит, неуважение, говорите? Так вы ещё не видели его, настоящее неуважение!
Всё произошло очень быстро. Не делая лишних движений, я приподнял взглядом Деда над полом,отчего тот дёрнулся, выпучил глаза и выронил из рук загремевший о камни посох. Я перенёс через порог лифта царственную особу и аккуратно усадил на лавку напротив Пашки с Игорем. Чтобы нам не мешали общаться, я захлопнул дверь кабины перед самым носом ломанувшуюся в нашу сторону стражи, и повернулся к обалдевшему от такой бесцеремонности "Деду Морозу":
- Поговорим?
- Крутяк! - раздался за моей спиной одобрительный смешок Пашки. Игорь сдавленно кашлянул и заёрзал по лавке. Я буквально затылком чувствовал их одобрение моей выходке.
Но общаться нам не дали. Дверь лифта задрожала от мощных ударов и оттуда раздался оглушительный рёв моментально осатаневшей толпы.
Небывалое дело! Отца родного умыкнули!
Из-под носа!
Прямо на глазах!
Колдовство!
Я с сомнением посмотрел на дверь. Игорь, понял мою мысль.
- Сказал "а", - ободряюще хмыкнул он, - говори теперь уже "бэ"!
Дверь утратила свою прозрачность из-за обилия расплющенных по её стеклу физиономий с вытаращенными глазами и безобразно оскаленными ртами. Задние ряды напирали на передние, стараясь общей массой раздавить хлипкий с виду материал. Успеха это не принесло и только раздражало нестерпимым рёвом, чуть приглушённым прозрачной преградой.
Я слегка дунул в сторону беснующейся толпы и стал наблюдать, как безумное ожесточение тут же снизило свою интенсивность. Физиономии сразу поскучнели, потеряли интерес к происходящему и медленно стали опадать книзу, открывая картину происходящего за их спинами в глубине коридора. Весь присутствующий люд уже вповалку лежал на полу, ничуть не заботясь об удобстве расположения своих тел, сильно распаренных от бешеной активности минуту назад.
- Вовчик, а мы горим! - предупредил Пашка. - Скоро тут совсем дышать будет нечем!
Действительно, многие из пришедших на торжественную встречу держали в руках коптящие светильники, наполняющие своим смрадом воздух в подземелье. И, впадая в беспамятство, никто не озаботился пожарной безопасностью, безвольно выпуская из рук источники света и опускаясь на каменный пол. Дорогие шубы свиты на многих "боярах" уже смрадно дымились. Пашка дело говорил.
Я ещё раз фукнул на досадное собрание и пространство за пределами лифтовой кабины погрузилось в темноту, откуда стали доноситься громкие всхлипывания и мощный храп. Воинство погрузилось в глубокий сон.
Вот теперь, кажись, всё.
Я повернулся к посеревшему от страха вождю в мохнатой шапке набекрень и с улыбкой повторил своё предложение:
- Ну так что? Поговорим?
Тот затряс кудлатой головой и с размаху бухнулся мне в ноги, по собачьи подвывая:
- Пощади-и-!!!
Я поморщился и тем же бесконтактным способом вернул его в сидячее положение:
- Замри! Кому ты нужен? Не трону я тебя! Ответь только на один вопрос: зачем?
Дед тупо уставился мне в лицо, не понимая. Я пояснил:
- Зачем вы притащили нас в это место?
Бледное подобие мыслительного процесса обозначилось на его лице. Он содрал шапку с головы и, прижимая её к груди, что-то подобострастно залопотал. После непродолжительной паузы браслет передал общий смысл:
- Нужна помощь.
Пашка ядовито хохотнул:
- Какой сложный у них язык! Наш попроще будет!
Я заинтересованно попросил Деда:
- Расскажи подробнее.
Тот покосился на моих спутников и смущённо пробормотал:
- Надо бы... один на один...
Я заверил его:
- Это - свои люди. При них можно говорить свободно.
Надо сказать, я просто вовремя обернулся: Пашка в этот момент картинно приосанился, выставив вперёд челюсть и заложив ладонь между пуговиц воображаемого сюртука. Другая рука - за спиной. Но встретив мой взгляд, он сдавленно хрюкнул и вернулся в прежнее состояние. Хотя и его нормальным назвать было трудно. Оно и понятно, что это смутило "Деда Мороза". Кстати, как там, всё же, его зовут по-настоящему?
- Орон-Дай, - шёпотом ответил тот после короткой внутренней борьбы.
"Блин... - с тоской подумал я. - Попался ты со своим имечком Пашке на язык! Лучше бы не спрашивал..."
Как бы в подтверждение, рядом со мной опять прозвучал сдавленный хрюк.
Я проигнорировал Пашкины кривляния и вслух посочувствовал Деду:
- Что? Такой страшный секрет?
- Нельзя... - промямлил тот ещё тише. - Боги услышат. Беда будет!
- Не услышат, - уверенно заявил я. - Я не позволю. - И, убедившись, что в моей силе он не сомневается, напомнил: - Так что там насчёт помощи?

*******

- У тебя дети есть? - таким вопросом огорошил меня "Дед Мороз".
- Ну... Как бы... есть...
- "Как бы"? - сурово насупил он брови. - Почему "как бы"?
- Да неважно, - вяло отмахнулся я. - Просто это не совсем обычный ребёнок.
- А у бога и не может быть обычных детей, - уверенно заявил он. - Чему ты удивляешься? Вот у меня, вправду, "как бы" есть...
И он замолчал, нахмурившись. Переживал какую-то личную драму. Я деликатно помолчал, потом напомнил о себе:
- Мне нужны подробности.
Он очнулся и, смотря куда-то в сторону, произнёс:
- Жена у меня была. Наирой звали. Когда напали анты, она последние месяцы дохаживала. Волхвы в один голос предрекали дочку. Я и тому был рад. Возраст не тот, чтобы привередничать. Но не случилось. Откупиться от антов мы не смогли. Жадные очень. Забрали жену и ещё много людей. Явились, как снег на голову. И так же исчезли. Сказали, что вернут жену, когда оброк выплачу.
Он опять замолчал.
- Ну и как? - подтолкнул я. - Выплатил?
- Да, - угрюмо кивнул он. - Но они сказали, что долго собирался. Потому ещё должен. Много должен.
- На счётчик поставили, - хмыкнул Игорь. - Знаем, летали...
Дед Мороз повёл хмурым взглядом в его сторону, но Сезам переводил только меня, а потому смысл Игоревой тирады до него, естественно, не дошёл.
- Так жену не вернули? - спросил я.
- Вернули. Одну. Без дочери. Жена от горя слегла и скоро покинула нас.
- Дочь осталась у них? - Он медленно кивнул. - И как давно это было?
- Десять лет прошло.
- Ничёси! - крякнул Пашка.
- Как ты сказал, их зовут? Анты?
Он опять кивнул.
- Атланты, что ли? - спросил Пашка.
Я перевёл. "Дед Мороз" пожал плечами:
- Мы не знаем, кто они и откуда. Пришли через эту же башню. Как вихрь чёрный!
- Это они, что ли, нас сюда притащили?
- Нет. Это друзья. Я их попросил.
- О как! - оживился Игорь. - "Друзья"! Сами-то помочь не могли, что ль? На тарелках ведь летают! Давно бы уже раскурочили осиное гнездо этих... как их?! "Друзья", блин!
Когда я передал ему общий смысл, "Дед Мороз" печально покачал головой:
- Им нельзя вмешиваться. Запрет. Закон такой.
- Видели мы, как им нельзя! - фыркнул Пашка. - За хивок, и - в башню!
- Вы прИшлые, - ответил Дед, когда я ему перевёл. - С вами можно. Вы не жители Мидгарда.
- "Гарда"? - покривился Игорь. - Эт' чего?
- Это они так Землю зовут, - пояснил Пашка. - Теперь я усёк, что за суслик перед нами. Мы с вами в Гиперборею угодили.
- Не в дерьмо, так в партию... - цыкнул Игорь. - Гипер... Сникер... Это, вообще, где?
- Будущая Россия. Сибирь, - ответил я и, не удосуживая "Деда Мороза" переводом, спросил: - А разве постройка такой башни - не вмешательство в земные дела?
- Ага! - поддержал Пашка. - Проходной двор для всяких прохиндеев!
Тот только пожал плечами:
- Дела богов покрыты тайной и недоступны пониманию...
Игорь фыркнул:
- Хороши боги!
А я напомнил:
- Так что ты от нас-то хочешь?
Дед вздохнул:
- Дочь вернуть. Мне немного времени осталось. А наследников нет.
- Фигасе! - хохотнул Пашка довольно невежливо. - Опомнился! Десять лет прошло! Как он это себе представляет? Не знает - кто, не знает - где. И у кого находится, тоже не знает!
Я в замешательстве смотрел на Деда:
- Так у тебя даже фотографии её нет?
Тот удивлённо поднял свои мохнатые брови:
- Чего нет?
- Ну... Портрета её. Хоть на чём-нибудь. Хоть на холсте, хоть на бумаге?
Дед не понимал, о чём идёт речь. Я крякнул с досады и сотворил парящий прямо перед носом холст с его собственной физиономией.
- Вот, что-то в этом роде.
Дед в испуге отшатнулся, упал на пол и завопил, закрываясь руками:
- Ты смерти моей хочешь?!
Я понял, что здесь прячется очередное досадное табу и портрет без следа растворился в воздухе. Дед зарыдал, забиваясь под лавку.
- Да успокойся ты! - грубо прикрикнул я на него. - Кому ты нужен? Я объяснить пытаюсь. Как-то же нам надо человека найти? А как мы его найдём, если даже не знаем, как он выглядит?
Тот сразу перестал завывать и с надеждой заглянул мне в глаза:
- А ты правда её найдёшь?
- Теперь вот даже и не знаю! - хлопнул я себя по бокам. - Человека-то у вас, оказывается, рисовать нельзя! - И с досадой сплюнул: - Вот дикость-то!
Послышался ехидный Пашкин смешок:
- Изображать нельзя, а на портрете себя сразу узнал! Это как же, если себя со стороны никогда не видел?
- А и вправду? - удивился я простоте постановки вопроса. - Где ты мог себя видеть раньше?
Дед оскорбился:
- В воде, конечно! Ещё на оружии вижу часто! Там, где блестит.
- Выкрутился! - цвикнул Игорь. - Видишь, у тебя нет оружия, ты и не знаешь, что в него тоже смотреться можно!
Я только с улыбкой покосился в его сторону, принимая шутку. И вновь принялся пытать Деда:
- А с женой у тебя та же история? Тоже нет её... м-м... Лика? - нашёл я подходящее слово. Уж не знаю, как Сезам это перевёл ему.
Но тот только молча пыхтел, поднимаясь с полу и загружая себя на лавку.
- И что прикажешь нам с тобой делать?
Пашка со вздохом проскрипел, как бы сомневаясь:
- Есть у меня одна идея. Но обещай, что сначала покормишь нас. Иначе я кого-нибудь скоро загрызу! Живот к спине прилип! Ей-Богу!
Я запоздало ахнул про себя. Опять я забыл о такой простой вещи! Когда они в последний раз ели-то? Ещё дома, на острове. Да и то - вряд ли. Всё дела у нас какие-то...
Очередной шок испытал наш "Дед Мороз", когда посреди лифтовой кабины буквально из ничего возник обеденный стол. Как бы извиняясь за свою забывчивость, я постарался напрячь всю свою фантазию в деле сервировки стола. Дед опять собрался под лавку, причитая чуть ли не в голос: "Колдовство!" "Колдовство!" Но я его остановил, приглашая к совместной трапезе:
- Чем богаты!
Наш гость долго ломался. И пока он, наконец, соблаговолил переступить через свои комплексы, мои пацаны уже сыто отдувались, привалившись к стене лифта, и ехидно посмеивались над "неандертальцем".
- Так что там за идея? - подступился я к Пашке. Без особой надежды, впрочем. Положение казалось мне совершенно безвыходным.
Пашка поудобнее угнездился на своём месте и посоветовал, кивая на увлечённого едой Деда:
- А ты в голове у него поройся. Только выведи изображение на экран, чтобы и нам было видно, какие у него там тараканы бегают.
Давно не подававший признаков активности Сашок вдруг звонко рассмеялся. Сразу заметно: подзаправился пацан, теперь можно и кино с аппетитом посмотреть.
- И что нам это даст? - недоверчиво осведомился я. - Портрет жены? Какой смысл? Она уже не в нашем мире. А как быть с дочерью? Дед же её и в глаза не видел.
- Нет. Это нам даст направление полёта.
Я поморщился:
- Не въезжаю. Поясни.
- Тех самых антов увидим. Хоть какая-никакая цель обозначится, где искать.
- Чего её искать? - подал голос Игорь. - Мы что? Не знаем, где Атлантида находится?
- А, может, это и не атланты вовсе? - встал Пашка в оборонительную позу. - Посмотреть-то не помешает? Заодно и на мать глянЁм. Может, там дочка - её копия получилась?
- Ну, если только так... - без особого энтузиазма согласился Игорь.
Деда ждал очередной взрыв мозга, когда на фоне закрытой двери лифтовой кабины возник прямоугольник экрана и по нему задвигались сцены придворной жизни. Его жизни!
Я медленно погружался в его воспоминания, выискивая момент нашествия ворогов. Очень мешали мелкие сцены, на которые в своё время отвлекалось внимание Деда в той ещё жизни. Приходилось бродить как в потёмках, выискивая основную колею событий.
- Ты челюсть-то подбери! - хохотнул довольный Пашка. Но Дед, естественно, его не слышал, поглощённый невиданным чудом.
Нетерпеливо перемахнув через массу ненужных воспоминаний, я как-то упустил момент нашествия, перескочив уже в тот период, когда на сцене возникла его супруга, ещё живая и невредимая.
Раненой птицей Дед закричал, протягивая руки к родному лицу, возникшему на экране. Понять его, конечно, можно. Но когда он стал выбираться из-за стола, намереваясь пересечь плоскость экрана, чтобы воссоединиться с воскресшей половиной, мне пришлось вмешаться, усыпляя его.
- Блин! Последнего свидетеля потеряли! - вздохнул Пашка.
- Ничего, - отмахнулся я. - Разбудим, когда понадобится. Да и переживать ещё раз ту сцену, где её похищают бандиты, ему совсем ни к чему. Не дай Бог ещё окочурится от переживаний. Ему и так уже впечатлений на сегодня - по самое "не хочу"...
Женой Деда оказалось приятное миловидное создание лет двадцати двух или около того. Русые волосы, длинная коса, точёная фигурка. Всё на месте, все при ней. По тому, что она тут ещё была не брюхатая, я понял, что слишком далеко перемахнул по времени в прошлое.
Пришлось пробираться сквозь рой воспоминаний в обратном направлении. Множество картинок было вообще не для детских глаз, и я их торопливо пролистывал, чем сильно печалил пустившего слюни Пашку. Но, понимая ситуацию, он вслух ничего не говорил, а только с досадой покряхтывал и вздыхал.

******

Наше занятие было внезапно прервано самым бесцеремонным образом. Над столом с остатками трапезы, убрать которые я ещё не удосужился, вдруг загорелась нестерпимо яркая в полумраке лифтовой площадки точка и тут же беззвучно разъехалась в прямоугольник второго экрана. И раздался до боли знакомый и очень раздражённый голос:
- Вот они, красавчики! Расслабляются! Мы тут с ума сходим, а им и дела мало!
Позади Насти, на фоне Тадж-Махальчика, бестолково топтался Помогай, а из-за его чешуйчатой зелёной спины, ухмыляясь, выглядывала вторая Настя.
Настя номер один осторожно перешагнула через светящийся порог и замерла прямо посреди нашего стола с объедками.
- Развели свинарник! - брезгливо сморщилась она, по-хозяйски отодвигая носком туфли мешавшую тарелку. - Ступить некуда! А это ещё кто? - требовательно повернулась она ко мне, указывая на спящего Деда. - Пьяный, что ли? Кто бы сомневался!
Всё это прозвучало на одном дыхании, не давая мне возможности вставить слово. Да я особо и не старался, спокойно ожидая объяснений неожиданному визиту.
- Что смотришь? - продолжала Настя, едва сдерживаясь, чтобы не начать брызгать ядом. - Витька где? Просила же, как человека... - И она стала осторожно спускаться с броневика. - Дай руку-то! Нагородили тут...
Я на автомате выполнил приказ и удивлённо проблеял, преданно вытаращив глаза:
- Как "где"? Дома! Чё я? Совсем дурак?
Она обессиленно плюхнулась на лавку возле меня и прошипела:
- Это ещё проверить надо, кто есть кто... Нету его нигде! Понял? Мы все закоулки обыскали! Хором! Нигде нету!
Настя номер два с Помогаем так и стояли по ту сторону экрана. Из-за его пределов, до сих пор невидимые нам, тихо выдвинулись сначала брат со своим семейством, а за ними - Другов с домочадцами. И ещё несколько человек из обитателей нашего острова, мало знакомых лично мне. В результате там собралась порядочная толпа.
"Ну, всех на ноги подняла!" - с неудовольствием подумал я. На что Настя, искавшая повода оторваться на ком-нибудь, тут же охотно окрысилась:
- А ты как думал? Это тебе - хоть трава не расти! Чёрт-ти чем занят, как всегда!
И она царапнула неприязненным взглядом по моему экрану, застывшему на "паузе" при появлении гостей. Причём, "пауза" оказалась на довольно щекотливом моменте биографии Деда. Его как раз обуревало очередное хотелово (дело-то молодое, чего уж тут), и я собирался пролистнуть дальше, как нарисовалась Настя "со товарищи", и мне пришлось тормозить просмотр, особо не выбирая места.
- Убери! - возмущённо потребовала она. Я послушно выключил изображение, однако мысленно дал Сезаму команду положить закладочку, чтобы не блукать в следующий раз. Если он, конечно, будет, следующий раз. - Любуется сидит... Ты Витьку мне найди! Он же возле тебя крутился! Вы как улепетнули, с тех пор я его больше не видела.
- А Помогай - чё? Не пособил?
- Ой!.. Над ним только угорать хорошо. - почти шёпотом отозвалась Настя, небрежно отмахиваясь. - А как до дела, так хуже тебя!
- Ну отмотали бы назад по времени, да отследили, куда он улизнул. Делов-то!
- Вот ты и мотай! - фыркнула она, косясь на рептилоида. - А у нас ничего не вышло. Ему такие вещи объяснять - нервов никаких не хватит... Мы вдвоём ему втирали-втирали... Понять-то он вроде понял, да результат пока - сам видишь. Зачем бы я к тебе пришла? Так спрятался, паразит мелкий, что никакому браслету не учУять!
"Мы" - это уже прогресс, - мимоходом отметил я про себя. - Только надолго ли?
Ощутить, как она была напряжена, особого таланта не требовалось. Вот-вот сорвётся. Тогда мне и браслет не поможет.
Я попытался её приобнять, подбирая слова для успокоения, но она грубо отпихнула меня:
- Ты давай делом займись! Нечего мне тут сопли размазывать! С собой я как-нибудь и сама справлюсь...
И она недовольно покосилась на моих притихших пацанов, моментально оценивших обстановку. Они бы с удовольствием сейчас улизнули на ту сторону и затерялись в толпе, но чувство мужской солидарности удерживало их. В самом деле, не оставлять же меня одного на растерзание?
- Тётя Настя, а вы в море смотрели? - вдруг тихо спросил Сашок. - Он же часто с дельфинами играет и далеко заныривает следом за ними. - И добавил, сильно смущаясь, оттого, что выдаёт тайну своего друга: - Ну... Когда никто не видит...
Настя подбоченилась, моментально воспряв духом:
- Нет, ты слышал? - И, повернувшись к покрасневшему пацанчику, погладила его по загривку и на секунду прижала к себе: - Мой же ты хороший! Что б мы без тебя делали?
И тут же с неожиданной ловкостью она вскочила с лавки обратно на стол, давя каблуками тарелки с объедками. Схватив за шиворот, она поволокла меня по нему прямо к выходу на остров:
- Давай-давай, чешись! - Я едва успевал под её напором ногами перебирать. - Всему тебя учить надо!..
Что интересно, Сезам никак не реагировал на такое насилие над моей персоной. Видимо, он с неподдельным интересом наблюдал за моим унижением. Я это прямо-таки всей органикой ощущал.
- Не, а с этим-то что делать? - раздался за спиной возглас Пашки. Он так и сидел, привалившись к стене, и подбородком указывал на "Деда Мороза", беспечно раскинувшегося на лавке у противоположной стены.
Вывернув шею из-под Настиной руки, я с досадой поморщился, быстро ликвидировал следы нашей трапезы и открыл вход в лифтовую камеру. Из темноты коридора резко пахнуло потом и гарью.
- Проспятся и ничего не будут помнить. Ни он, ни охрана. Отложим пока. Тут, вишь, своя проблема нарисовалась, - добавил я, как бы извиняясь.
- Кто бы сомневался! - со вздохом поднялся Пашка, играя бровями. - Проблемы - это ж наше всё!
Игорь язвительно кривился. И без слов понятно, что за чувства его одолевали.
Сашок же, пользуясь моментом, вперёд всех покинул наше общество. Сразу после похвалы. Он ловко юркнул на ту сторону Помогаевого экрана и моментально затерялся в толпе. Видимо, побежал заранее друга предупредить, пока взрослые отношения выясняют.

******

Используя поведение пацанчика, как подсказку, я бегом двинулся по его следам, едва только Настя ослабила хватку.
- Ты куда? - удивилась она, не ожидавшая от меня такого резкого перехода от покорной расслабухи к тараканьим бегам.
Не сбавляя прыти, я молча указал ей на чётко отпечатанные следы на песке, уходящие в сторону зарослей, отгораживавших нас от побережья океана, и приложил палец к губам, давая понять, чтобы она не выдавала меня.
- Следопыт несчастный! - хмыкнула она и напомнила, указывая на экран: - А переход кому оставил? Убери! Нам только гостей сейчас не хватает откуда-нибудь!
Я отмахнулся:
- Претензия не по адресу!
И нырнул в кусты.
Настя поморщилась и устало повернулась к Помогаю, предчувствуя утомительные объяснения. Но тот сразу понял, о чём шла речь, и экран быстро сжался в ослепительную точку и беззвучно погас.
- Такая? - замер он с преданной улыбкой в сотню зубов.
- Садись, - усмехнулась она. - Пять!
Улыбка Помогая исчезла, превратившись в вопросительную гримасу. Но та лишь с досадой цыкнула, мол, не до тебя сейчас, и скорым шагом направилась к Тадж-Махальчику.
Помогай проводил её печальным взглядом. Какие они, эти человеки! Так трудно их понимать. Говорят одно, а делают совсем другое...

******