Пятая причина или Смерть в воздухе

Пролог.

Утробное урчание дуэта двигателей «Боинга» за иллюминаторами убаюкивало и располагало ко сну. Шёл третий час полёта рейса Бангкок – Москва. Общий свет салонов был приглушен и лишь кое-где горели лампочки индивидуального освещения не спящих пассажиров.
Вряд ли кто-то из них не обратил внимание на появившуюся в полу-мраке первого салона эконом-класса женскую фигуру. Женщина быстро шла по проходу в направлении бизнес-класса. Пройдя мимо туалетных кабинок, уверенно вошла в салон. Внимательно всмотревшись в лица немногочисленных спящих пассажиров, подошла к одной из пар кресел.
Здесь, укрывшись пледом, спала девушка. Даже в полумраке салона можно было увидеть, как она красива. Её склоненная головка безмятежно покоилась на подголовнике кресла. Чувственные губы девушки были растянуты в улыбке. Видно ей снилось что-то приятное.
Женщину это нисколько не умилило. Она пришла не за этим. Убе-дившись, что все пассажиры салона по-прежнему спят, она вытащила из рукава вязальную спицу с заострённым концом. Зажав дрожащей рукой спицу, на манер шпаги, женщина приблизила её к шее девушки и... отве-ла руку в сторону. Если бы не полумрак салона, по лицу покушавшейся можно было увидеть, какая внутренняя борьба исказила его. Но она дли-лась недолго. Женщина тяжело вздохнула и с силой всадила спицу в нежную шейку спящей…

Глава 1.

Эта пара, невольно, привлекла внимание Лены ещё на трапе. Он – лет 30-ти высокий брюнет, в полном соку мужской привлекательности, с живым, подвижным лицом и киношной ямочкой на подбородке. Она – эффектная блондинка 25 – 27 лет. Светлые волосы контрастировали с покрытым морским загаром стройным телом.
Похоже, парочка была навеселе. Неестественно громкий их разговор время от времени прерывался взрывами смеха. На фоне однородно-послушной толпы пассажиров рейса Бангкок – Москва, они производили впечатление вполне состоявшихся, довольных жизнью людей, крепко держащих за хвост жар-птицу успеха.
Проходя через бизнес-класс, где разместилась эта пара, Лену охва-тило чувство, что она почему-то знает эту женщину. Подсознательный рефлекс заставил ноги застыть на месте. Голова сама собой повернулась, и одного взгляда на не испорченное косметикой изящное личико блон-динки оказалось достаточно. Нужная ячейка памяти сработала и под-твердила ощущения. Да, это была она! Юля Полянская!
Угасшие с годами чувства не просто проснулись, а словно окатили волной. Сердце учащенно забилось, закололо в висках. С трудом переси-лив себя, передвигая одеревеневшие ноги, Лена прошла дальше.
Набрав высоту, «Боинг» лёг на курс. Пассажиры, отужинав, занялись привычными дорожными развлечениями. 9 часов полёта надо было как-то убить.
Лена закрыла глаза. Прошлое вновь напомнило о себе впившейся в сердце занозой, заставило вспомнить и вновь ощутить пережитые когда-то чувства несправедливости к ней этого мира.
…Леночка Белкина родилась в заштатном провинциальном городе. Она была третьим, младшим, ребёнком в семье, но обычную в таких слу-чаях повышенную к себе любовь родителей ей испытать не пришлось. В лихие 90-е стекольный завод, где работал отец, был закрыт. Квалифици-рованному стеклодуву в родном городе работы не нашлось. Помыкав-шись какое-то время, чтобы как-то прокормить семью, челноком в Тур-цию, он быстро бросил это шмоточное дело и запил. Его не стало, когда Лене было 6 лет. Матери пришлось одной надрываться на нескольких работах, чтобы поднять трёх детей. Ни о каких обновах и развлечениях им не приходилось и думать. Лене приходилось играть в игрушки и до-нашивать платья старшей сестры. К тому же девочка, мягко говоря, не от-личалась красотой. Как бы оправдывая свою фамилию, верхний ряд зу-бов несколько выступал вперёд, что придавало лицу Лены Белкиной и в самом деле беличье выражение. Поэтому всё детство она проходила в брекетах. Иначе, как «Белка» её в классе не называли. Стоит ли говорить, что вниманием мальчиков все школьные годы она не была избалована.
Юлечка Полянская была полным антиподом Леночки. Единственный поздний ребёнок в семье вначале партийного функционера, а затем вовремя почуявшего, куда дует ветер, успешного бизнесмена, она с пелёнок не знала ни в чём отказа. Родители буквально боготворили её. Тем более и красотой Юлечку бог не обидел. Все школьные годы мальчики чуть ли ни табунами ходили за Полянской. У полностью обделённой их вниманием одноклассницы Белкиной такое несправедливое положение вещей вызывало приступы зависти. Вразрез расхожему мнению о блондинках, успевала Полянская почти по всем предметам, причём без особого напряжения. Белкиной же приходилось корпеть над уроками каждый день, но пятёрок практически никогда не имела. К тому же Юля, в отличие от Лены, допустившей к своему уху медведя, имела неплохой голос. Да и в школьных спектаклях, как правило, играла главные роли. И никто не сомневался, что кто-кто, а Полянская обязательно станет артисткой.
Единственное, в чём превосходила Лена Юлю, была математика. Этот предмет давался Белкиной на удивление легко. Чуть ли ни полкласса переписывало у неё домашние задания, и Полянская в этом не была исключением. Лена давала ей списывать, стараясь ощутить хоть в этом чувство превосходства изгоя над всеобщей любимицей. Но маленького триумфа никогда не получалось. Юля всегда просила с такой бесхитростной улыбкой, что не хватала духу сказать ей «нет». Это всегда злило Лену, и она зарекалась в следующий раз отказать Полянской и этим унизить её, но так ни разу и не решилась на это.
После школы Лена решила поступить на математический факультет института, и не какого-нибудь, а именно МГУ, показав этим всему классу и, прежде всего, Юле свою состоятельность. Но, увы. На последнем не-профилирующем экзамене она срезалась. Возвращаться в родной, но ненавистный ей город не хотелось. Но пришлось. Тяжело заболела мать. Ухаживать за ней было некому: брат и сестра давно уже имели свои се-мьи в других городах.
За два года, пока мать была жива, Лена где только не работала, что-бы как-то держаться на плаву, а не существовать на скромную материн-скую пенсию. Подруг у неё сроду не водилось, да и на личную жизнь времени практически не было.
Но одно событие на какое-то время заставило Белкину поверить, что на свете всё-таки есть какая-то справедливость и испытать, как говорил в своё время советский вождь, чувство глубокого удовлетворения. К все-общему удивлению бывших одноклассников их любимица Юлечка сразу после школы пыталась поступить сразу в два театральных московских ВУЗа, но не удалось ни в один. Она вернулась в родительский дом. А пока, нигде не работая, Полянская проводила время, развлекаясь на папины деньги в ресторанах и ночных клубах, появившихся даже в их небольшом городе. Возвращаясь поздно вечером с подработки Лена пару раз видела её возле одного из подобных заведений с очередным любовником, которых, говорили, Юля меняла как перчатки.
Встреч с Полянской Лена не искала. Да и к чему? Что общего, кроме проведённых вместе школьных лет, могло быть у уже побитой жизнью девушки с больной матерью на руках и у берущей от жизни всё, что по-желает, её одноклассницы? Но так уж случилось, что они нос к носу столкнулись в супермаркете. Сделать вид, что не заметила, Лене уже бы-ло поздно.
- О, Белка! – закричала на весь магазин Юля, напомнив Лене школь-ное прозвище, которое ей никогда не нравилось, но с которым всё-таки приходилось мириться все школьные годы. – Вот так встреча!- Было вид-но, что Полянская попросту рада. – А ты чего не в Москве? Ты ж в МГУ поступать собиралась?
«А ведь, стерва, наверняка знает от наших, что я провалилась», - по-думала Лена и, натянув подобие улыбки, ответила:
- Да вот не поступила.
- Но как же так? Ты же в классе лучше всех по математике шарила. - Откровенно недоумевала Юля. Но Белкина восприняла этот вопрос как издёвку, и, едва подавив усмешку, перешла в наступление:
- Да ты и сама-то, мне говорили, провалилась в театральный.
- Ты представляешь, сразу в два поступала и в обоих на третьем туре срезалась. Так обидно.
- И как же теперь, не будет великой артистки? – уколола Лена.
- Ну почему, на следующий год буду поступать, – не заметила шпильки Юля. – Ну, пока. Извини, тороплюсь. Ты звони, если что. Сейчас номер напишу. Вот. Это сотовый.
"Ишь ты, и сотовый у неё уже есть" – скользнула завистливая мыс-лишка. Тогда мобильная связь только недавно была введена в их городе и сотовые телефоны были редкостью. Звонить Полянской Лена не соби-ралась, забросив бумажку с номером в дальний уголок кошелька.
Но, как показали дальнейшие события, позвонить всё же пришлось. Года через полтора. Болезнь матери прогрессировала, она угасала на глазах. Необходима была срочная дорогостоящая операция. Денег у Лены, конечно, не было. То, что смогли собрать брат с сестрой, всё-таки не хватало. Пришлось идти на поклон к Юльке.
Но из этого ничего не вышло, лишь доставив Лене ещё одно униже-ние. Встретились в одной из кафешек, предложенных Юлей. Дело было летом и Полянская, к счастью была в городе. Лена уже знала, что та всё же поступила в прошлом году в театральный институт. В своё время это известие вызвало у Белкиной очередной приступ зависти. Она не сдер-жавшись, даже высказала матери:
- Ну почему, мам, почему устроена так жизнь? Одним всё, а другим ничего! Юльке всегда всё легко давалось. Вот и сейчас меня обскакала. Да и в деньгах нужды не знает. Воздыхатели чуть не в очередь выстраи-ваются. А я пашу, как проклятая, а что имею? Да и личной жизни никакой. Почему ты меня такой уродиной родила?
- Бог с тобой, Леночка. Что ты говоришь-то, – еле слышно ответила мать, но в голосе чувствовались возмущение и обида. – Значит, Богу было так угодно. И никакая ты не уродина. Для меня ты всегда самая красивая. А вот зависть – один из семи смертных грехов. Она ищет не добра для себя, а зла для ближнего. И сравнивать надо себя не с тем, кто живёт лучше, а с тем, кто хуже. «Блаженная, - подумала Лена, - сама промучилась всю жизнь с мужем алкашом и с тремя детьми, и меня туда же».
И вот встреча в кафе. И ещё один приступ зависти. Полянская, и так никогда не страдавшая отсутствием привлекательности, ещё более похо-рошела и выглядела очень эффектно. Даже модные, рванные штанины джинсов не портили впечатления.
Помочь Юля не отказывалась. Сказала, что такой большой суммы у неё нет, но попробует попросить у отца. На днях позвонит.
Дня через три в квартире Белкиных зазвонил телефон. – Извини, - сказала Юля, но папа мне отказал. Не смогла его уговорить. Мне очень жаль... – Телефонная трубка едва не разбилась: с такой силой Лена бро-сила её на рычаг. «Стерва! Врёт всё. Небось, даже и не просила своего папочку», - со злостью, скривившей и так неидеальное лицо, подумала она.
- Кто звонил-то, Леночка?- спросила лежащая в соседней комнате мать.
- Никто, мама, номером ошиблись. – От бессилия, невозможности что-либо изменить, перемешанного с ненавистью к благополучной По-лянской, сами собой полились слёзы.
После смерти матери Лена всё же решилась на ещё одну попытку поступления в ВУЗ. Только на этот раз не в МГУ, а в ближайший областной университет. Но и здесь её ждала неудача. Видно там, на небесах её высшее образование не предусматривалось. Лена была близка к суициду. Но видно фортуна всё же не совсем повернулась к ней задом, а застыла где-то в пол оборота. К счастью, на глаза случайно попалось объявление о том, что филиал известной компании приглашает на курсы, с предоставлением после их окончания постоянной работы.
И вот уже пять лет Лена работает на эту компанию. Казалось, про-сёлочная, в ухабах дорога жизни понемногу выворачивает на ровный ас-фальт. Работа давала хоть и небольшой, но стабильный заработок. В от-пуск обычно навещала сестру или брата. Те уже имели по несколько де-тей. Самой же завести семью так и не получалось, а работа хоть как-то на время отвлекала от ненавистного одиночества. Был, правда, у неё один мужчина. Но ему было уже за 40, да к тому же семейный. Подарками и ласками не баловал, а просто, как вскоре поняла Лена, пользовался её молодым телом. Жену и детей бросать не собирался, на чём пыталась настоять Лена, а вскоре и вовсе заявил, что её разлюбил и между ними всё кончено. Забеременеть от изменщика не удалось. Она опять осталась одна.
Мало того, доходы компании в последнее время стали падать, и объявлено о предстоящем сокращении штатов. Белкина, разумеется, под него подпадает. Кто бы сомневался!
А эту Юльку, стерву, жизнь явно не обижает. И сама цветёт и пахнет, да ещё вон какого красавчика себе отхватила. И не просто какой-то мало-известный актёришка, а тот самый Арсений Муромцев, кинозвезда. Лена его ещё на трапе узнала. Да и Юлька, видно, не на последних ролях в ки-но снимается.
Да что же это за жизнь зараза такая! За что некоторых так возносит, а других мордой в дерьмо тычет? Спазмы бессилия и жгучей ненависти стиснули горло, заглушив готовый вырваться крик.

Глава 2.

Элла Попова была из тех, населявших Землю созданий, что шли по жизни, скорее, порхали легко и просто. Не связывая себя с прошлым и не заботясь о будущем. То, что жизнь подкидывала время от времени вряд ли заслуженные подарки, воспринималось Эллочкой как должное. Родительский дом ей наскучил быстро, и сразу после окончания школы девушка поехала покорять Москву. Вроде как поступать в институт. Но корпеть над учебниками и париться на экзаменах она не собиралась. Ей хватило на это и школы.
Столица открывала перед ней совсем другие возможности. А Элла нисколько не сомневалась, что воспользуется ими по полной.
Но родительские деньги закончились неожиданно быстро. Встала противная дилемма: или искать работу, чего не хотелось, или – домой, чего не хотелось вдвойне.
И тут ей повезло первый раз. Позвонил Эдик - парень, с которым она познакомилась в одном из ночных клубов и с которым уже успела пере-спать. Его приятель зарабатывал на жизнь, снимая рекламные ролики. Как раз для съёмки очередного требуются симпатичные девушки. Не хо-чет ли она попробовать? Он ещё спрашивает! Конечно, хочет! Тем более, что она далеко не уродина и всегда считала себя красивой.
Кастинг Элла прошла. И хотя сниматься пришлось в массовке, режиссёр всё же её заметил. Да и Эдик постарался, чтобы это произошло побыстрее. Так она попала в киношную тусовку.
Через год ей уже подвернулась ролька в телесериале. Но до того ей подвернулся стареющий режиссёр. И то, что для этой роли пришлось с ним провести ночь, Эллу нисколько не напрягло.
В околокиношных кругах Попову за глаза не иначе, как Элочка Людо-едка не называли. Конкуренток по киноцеху хрупкая на вид девушка проглатывала не пережёвывая, не выпленув и косточек. В отличие от героини известного романа , Эллочка за словом в карман не лезла, её острый язычок безжалостно резал на куски стоящих на пути соперниц.
При упоминании фамилии Людоедки ударение ставилось, как правило, на первом слоге – ПОпова. За способность Эллочки виртуозно крутить этой частью тела перед потенциальными работодателями, коими являлись в основном режиссёры и продюсеры.
Не имея театрального образования, да и не стараясь его получать, она нисколько не сомневалась, что свои телом добьётся многого. Но со стоящими ролями ей долго не везло. Приходилось перебиваться в основном рекламной лабудой. Удалось, правда, сняться в одном телефильме, да и то в эпизоде. А она была достойна, в чем была абсолютно уверена, главных ролей, популярности, славы. Всеобщего обожания и восхищения.
И вот фортуна, казалось, повернулась к Эллочке правильной сторо-ной. Очередной режиссёр, которого, как видно, она удачно ублажила, предложил ей роль в своём фильме, но не главную, на которую рассчи-тывала, а второго плана. На главную же роль была утверждена Юлия По-лянская.
Тогда с этой актрисулькой Элла близко столкнулась впервые. Хотя и слышала, как о восходящей звёздочке. Знакомые кинодеятели предска-зывали Полянской большое творческое будущее. Юля с успехом закончила «Щуку». Уже на дипломном спектакле её заметил известный театральный режиссёр, предложив служить в его театре. Со временем и кинематограф с телевидением стали уделять ей внимание. Молодая, красивая, талантливая. Что ещё нужно для успеха?
А разве она – Элла Попова – не так же молода, красива и, без сомне-ния, талантлива? И почему эта Полянская заслоняет ей такой манящий горизонт славы?
Вот и на это раз получился облом. Они летят после натурных съёмок в Таиланде. На этот фильм Эллочка особенно рассчитывала. Крупнобюд-жетная комедия должна была сниматься в кино- и ТВ-варианте. Уж как она расстаралась, ублажая этого импотента режиссёра. Тот твёрдо обе-щал главную роль, но в последний момент («старый козёл!») утвердил эту старлетку Полонскую. А ей опять приходится довольствоваться ролью второго плана, да ещё при этом изображать в фильме подругу главной героини, которую должна была играть она, а не выскочка Полянская.
На съёмках Эллочка пару раз закатывала скандалы в эпизодах с Юль-кой, но этот козёл режиссёр всегда принимал сторону Полянской. Видите ли, у той в видении роли больше креатива. А она – Элла, что, совсем ду-ра, пальцем деланная?
Но на пляже после съёмок она высказала в Юлькину наглую рожу всё, что о ней думает. Жалко их разняли, а то бы исцарапала её всю.
Мало того, так эта сучка закрутила роман с Арсением Муромцевым. А на этого успешного актёра Эллочка давно положила глаз. Причём он её интересовал не только как сексуальный партнёр, с наличием которых у неё никогда не было проблем, а как потенциальный муж. Такой извест-ный и состоятельный. За один съёмочный день его гонорар тянет столько, сколько ей за месяц не заработать. Да и проблем с ролями с ним у неё точно не будет.
А сейчас что получается? Она – Элла Попова – парится в эко-номклассе, а эта Юлька с Сенечкой в бизнесклассе блаженствует. Адми-нистратор, сволочь, только им и режиссёру с оператором такие места за-казал.
По всему получается, что Полянская ей, как кость в горле. Но ничего, вытащит она эту косточку, не подавится. Умоется Юлька кровавыми сле-зами.

Глава 3.

- А-а-а-а-а!!! Резкий мужской крик, диссонансом к однообразному гу-лу двигателей прокатившийся по салонам лайнера, бесцеремонно пре-рвал сон пассажиров. Кричал мужчина в бизнес-классе. Стюардессе этого салона, поспешившей к нему, предстала страшная картина.
Рядом с кричавшим лежала девушка с открытыми, но уже ничего не видящими, глазами, с застывшим в них взглядом удивления и непонима-ния. Она была мертва. Огромное пятно запёкшейся крови на шее, пропи-тавшее и верхнюю часть платья, красноречиво подтверждало этот пе-чальный факт.
Впервые столкнувшаяся со смертью в воздухе стюардесса от страха охнула и шлёпнулась на подлокотник соседнего кресла. Но пугаться ей долго не пришлось. В проём между салонами уже заглядывало несколько самых любопытных пассажиров из эконом-класса, не считая привставших со своих мест из "бизнеса".
- Пассажиры, пожалуйста, займите свои места. Девушке плохо, - нашлась стюардесса. Дождавшись, когда недоверчивые пассажиры всё-таки стали расходиться, она бросилась к кабине пилотов.
- Уважаемые пассажиры, - через пару минут ожили бортовые динамики, - сохраняйте спокойствие! Одной из пассажирок требуется медицинская помощь. Если среди пассажиров есть врач, просьба пройти в салон бизнес-класса.
Но успокоительной версии случившегося, никто уже не верил. Слух "Девушку убили" приглушённым шелестом быстро пронёсся по рядам. Тем не менее, врач на борту всё же нашёлся и уже шел к бизнес-классу. За ним поднялся со своего места и пошёл в том же направлении ещё один мужчина.
- Вы тоже врач? - встретила его у трупа стюардесса.
- Нет. Я сотрудник уголовного розыска. Вот моё удостоверение.

Глава 4.

Майор Глеб Марсталович Дронов – зам. начальника уголовного ро-зыска одного из московских райотделов полиции – возвращался из дол-гожданного, но как всегда быстро пролетевшего отпуска. Хотя, что сейчас значит понятие «как всегда» ему было не особенно знакомо. Трудоголик по натуре, несколько последних лет он отпуск не брал. В эту скучную для Дронова пору ничегониделания его, можно сказать, насильно вытолкнул его непосредственный начальник полковник Максимов.
Да и жена, каждый год напоминавшая, что он не лошадь и пахота без передыху ни к чему хорошему не приведёт, тоже приняла в этом знаме-нательном событии участие. Её ежегодные усилия, наконец, принесли плоды. Из холодной январской Москвы, перенесясь на солнечные пляжи таиландского островного рая Чанг, чета Дроновых за многие годы прово-дила круглые сутки вместе. Аж целых десять дней!
Среднего роста, тёмный шатен с пронзительным взглядом серых глаз и несколько непроницаемым лицом, Глеб производил впечатление за-мкнутого, себе на уме человека. Отсутствие внешней видимой и часто по-казной энергетики поведения компенсировалось у Дронова активной работой мысли. И если он видел, что собеседник искренен и не ищет по-водов понравиться, то открывался тому своей естественной простотой и откровенностью.
Коллеги майора нельзя сказать, что его любили, но уважали – это точ-но. Начальник угро Максимов, сам человек прямой, кроме деловых ка-честв, ценил своего зама за бескомпромиссность и полное отсутствие ка-рьерных амбиций.
Необычным отчеством Дронов обязан своему деду, родившему в се-редине тридцатых отца Глеба и назвавшего по тогдашней моде в честь кумиров той эпохи Маркса и Сталина. Но для внука, жившего в другую эпоху, кумиры уже были другие. Отчества он стеснялся и всегда пред-ставлялся Глебом Марковичем.
Кстати и имя Дронов получил не абы как. Его отец, видно по семейной традиции, тоже выбрал его по имени любимого героя. В середине 70-х вышел роман братьев Вайнеров «Эра милосердия», главным героем которого был опер Глеб Жеглов. А уже по роману поставлен, ставший впоследствии культовым, фильм «Место встречи изменить нельзя». Видно всё-таки не зря говориться, что как назовёшь корабль, так он и поплывёт. И вот уже два десятка лет Глеб Дронов плывёт в загаженном преступностью море московской уголовной жизни.
- Как мне переговорить с командиром экипажа? – спросил майор.
- А?.. По внутренней связи, - не сразу ответила ещё толком не при-шедшая в себя стюардесса. – Вот, пожалуйста, пройдите сюда.
Глеб прошел в закуток между кабиной пилотов и салоном бизнес-класса и сняв трубку, представился командиру и попросил его связаться с соответствующими органами. Для начала пришлось выполнить необхо-димые формальности для разрешения официальных следственных дей-ствий с его стороны на борту воздушного судна. Такое разрешение от московской региональной прокуратуры по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте вскоре было получено. Дронову поручалось провести предварительное следствие до прибытия «Боинга» в Домодедово, где будет встречать представитель прокуратуры.
Врач-пассажир, конечно, констатировал смерть девушки. Хотя для этого и не нужно было быть врачом. Всё и так достаточно очевидно. Ско-рее всего, округлый металлический стержень, о чем говорил характер смертельного ранения на шее, был всажен в сонную артерию. По утвер-ждению врача, этого было достаточно, чтобы смерть наступила в течение нескольких минут.
Глеб вынул из сумочки жертвы паспорт. «Полянская Юлия Витальев-на, год рождения – 1987… Родилась в городе… Не замужем. Прописка московская», - взгляд Дронова привычно пробежался по основным све-дениям документа. – Молодая, красивая, а жизнь кончена. И кому она мешала? А вот это тебе и предстоит выяснить, майор, – сам себе ответил Дронов.

Глава 5.

Расклад получался такой. Данный «Боинг 767-300» вмещает в себя 3 салона: бизнесс-класса (30 кресел) и два эконом-класса (185 ). Как выяс-нил Дронов, в «бизнессе» было занято 16 мест, в «экономе» - 172. Полу-чалось, исключая Полонскую, 187 – подозреваемых в убийстве. И среди этих почти двух сотен пассажиров, майор Дронов должен найти убийцу. Если сможет, конечно.
Да, задачка. 1 против 187-и. «Один в поле не воин, а фермер-одиночка» - вспомнился Глебу свой афоризм. Нравилось ему это дело – афоризмы сочинять. Одиночка, не одиночка, а до прилёта самолёта в Москву, если не убийцу, то хотя бы подозреваемых, он предоставить прокуратуре обязан.
Шёл пятый час полёта. Пора было переходить к допросу свидетелей. Опрошенные майором в салоне пассажиры бизнес-класса ничего подо-зрительного припомнить не могли.
Для допросов неплохо бы отдельную комнату, но где ж её на самолёте найдёшь? Не в туалете же допрашивать. Хорошо ещё в «бизнесе» не все места были заняты, и майор пересадил ближайших к трупу пассажиров на свободные. Кто не пожелал продолжать полёт с трупом, перебрались в «эконом». Там же, на последнем ряду хвостовой части лайнера Дронов и решил проводить допросы.
- Ну вот, Дронов, ты ещё до дома не добрался, а уже на работу вышел, - сыронизировала покидаемая мужем жена.
Начал майор с бригадира бортпроводников Олеси, той самой, кто об-служивала бизнес-класс. Стюардесса ничего существенного сказать не могла:
- После ужина я всё время находилась в блоке для бортпроводников. Вызовов от пассажиров салона не было. А как крик услышала, так туда и побежала.
- А какого-нибудь непривычного шума из салона не слышали?
- Да нет. Всё, как обычно. Пассажиры иногда вставали, проходили в туалет.
- Ну, хорошо, Олеся. Вы свободны. Пригласите ко мне того мужчину, что кричал.
Лицо главного свидетеля – спутника убитой, которое не портили по-тухший взгляд и застывшая гримаса перенесённого недавно стресса, по-казалось Глебу знакомым.
- «Муромцев Арсений Викторович, 1982 г.р., место рождения и про-живания – г. Москва. Женат», – прочитал майор в поданном паспорте.
– Чем занимаетесь, Арсений Викторович?
- Актёр, - последовал короткий ответ. – Вообще-то меня узнают сразу.
- Прошу извинить, господин актёр. Я не большой любитель сериалов. Но теперь припоминаю, в телевизоре, который я смотрю редко, вы всё же на глаза мне попадались. « А ведь моя жена его просто обожает. Что ж, такого известного красавца трудно не замечать» - без зависти, просто констатируя факт, подумал Дронов.
- Итак, я вас слушаю. Расскажите подробно, в каких отношениях вы были с Полянской, как познакомились, как обнаружили, что она мертва. В общем всё.
- В каких отношениях? Близких. Познакомились ещё на съёмках в Москве. Я, знаете ли, женат вторым браком. Оба раза, считаю, неудачно. Юля мне показалась той женщиной, которая мне была нужна все эти го-ды. Нам было хорошо вдвоём. Скажу, как мужчина мужчине, у меня было немало женщин, но Юля – это что-то особенное… А теперь её нет, - закрыл глаза ладонью Муромцев.
- Я понимаю, вам тяжело говорить. Но всё-таки скажите, в каком по-ложении было тело Полянской, когда вы проснулись?
- Юля лежала полностью укрытая пледом. Я ещё удивился этому: в салоне не настолько холодно, чтобы укрываться с головой.
- И вы откинули плед?
- Не сразу. Но через какое-то время мне показалось странным, что не слышно дыхания Юли. А когда увидел это страшное кровавое пятно, я и закричал. И что за подонок сделал это? Не понимаю, кому нужна была её смерть? Ну, кому она мешала?
- А вот это, господин Муромцев, с вашей помощью мне и предстоит выяснить, - ответил на пока ещё риторический, но уже задаваемый само-му себе вопрос, Дронов.
- Очень надеюсь, что смогу вам помочь, - заверил Арсений.
- Когда вы заснули, вы что ни разу так и не просыпались? Никакой шум вам не мешал?
- Нет. Понимаете, мы с Юлей в баре аэропорта выпили текилы. Видно я перебрал и поэтому спал крепко.
- От чего же вы проснулись? – проскользнули нотки недоверчивости в голосе Дронова.
- Да голова со спинки кресла упала.
- Как относились к Полянской в съёмочной группе? – продолжил май-ор.
- Нормально относились. Юля талантливая актриса. И главная роль ей досталась вполне заслуженно. Да и звёздной болезнью она не страдает. Не страдала, - поправился Муромцев.
- И что, во время съёмок или после не было никаких конфликтов?
- На съёмках вроде ничего серьёзного не припомню. А в свободное время… Да, было дело, чуть до драки не дошло.
- А вот с этого места, как любят говорить герои детективов, поподроб-нее, - оживился Дронов.
- Да снимается у нас в роли второго плана одна актриска. Красива, не спорю. Но в профессиональном плане до Юли ей далеко. Не люблю слу-хов, но говорили, что она метила в главные героини. И вроде даже главрежа для этого ублажила. Ну и сами понимаете, что она была, мягко говоря, не в восторге, когда вместо неё утвердили Юлю.
- Имя, фамилию, пожалуйста.
- Элла. Попова.
- Так, хорошо, - записал майор. - И что же произошло между ними?
- А что может произойти между двумя женщинами, когда одна нена-видит другую. Стала обливать грязью Юлю, за волосы схватила. Хорошо, вовремя разняли.
- А раньше, может на других фильмах они не сталкивались?
- Возможно. Вместе мы снимаемся впервые, поэтому уверенно ска-зать не могу.
- Были ли у Полянской какие-либо драгоценности, ценные вещи?
- Думаю нет. Во всяком случае, ничего такого ни в её номере, ни на ней я не видел.
- Больше ничего не припомните?
- Пожалуй, нет.
- Что ж, вы свободны. И пригласите главного режиссёра.
Главреж тоже ничего существенного по делу не добавил. Искренне сожалея о потере такого таланта, как Полянская, тот всё же больше со-крушался о том, как он теперь найдёт ей замену в фильме, тем более, что большая его часть уже отснята. Слова Муромцева по поводу профессио-нальных качеств Поповой подтвердил. А близость с нею квалифициро-вал, как не имеющие под собой основания, слухи.

Глава 6.

Вызванная на допрос Элла Попова оказалась невысокого роста, стройной особой. Экстравагантность её ассиметричной короткой при-чёски с прядями разного цвета и обилие косметики на лице не позволяли определить возраст, давая лишь ориентировку от 20-ти до 30-ти. «Инте-ресно, а снималась она тоже в таком виде?» - подумал Глеб. Симпатич-ное и даже красивое лицо с искрой нахальности в глазах отражало внут-реннюю борьбу. С одной стороны цель достигнута, и соперница устране-на, а с другой – как не выдать своих чувств перед следователем.
- Итак, Элла Владимировна Попова, - в каких отношениях вы находи-лись с Юлией Полянской? - задал Дронов первый вопрос, представив-шись и просмотрев паспорт.
- В каких отношениях? Исключительно в творческих.
- У меня на этот счёт другие сведения. Из-за чего вы затеяли с ней драку на пляже?
- А, так вы об этом. Да я уже и не помню, из-за чего началось, - бес-печно ответила Попова.
- И всё-таки постарайтесь вспомнить, - с твёрдостью в голосе надавил майор.
- Ну, высказала я Полянской, что о ней думаю. Ей не понравилось.
- И что вы о ней думаете?
- Да выскочка она, вот что думаю, - не сдержалась Элла. – Не пойму, чем она только берёт режиссёров? Таких смазливых мордашек в кино полно.
- А талант взять в расчёт вы не пробовали? – подцепил Глеб.
- У других не меньше таланта. А как главная роль – так эта Полянская тут как тут. «Чем больше недостатков мы находим у других, тем быстрее забываем о своих», - афористично завернул майор.
- И что, это справедливо? – всё больше распалялась Элла.
- А как вы попали в эту картину? – охладил её пыл Дронов. Невинный вроде вопрос явно застал Попову врасплох.
- Как… Через кастинг, - не сразу нашлась она.
- Раньше вы были знакомы с Полянской?
- Да, была. По другому фильму.
- А что вы можете сказать об Арсении Муромцеве? – намеренно сме-нил тему Дронов.
- Об Арсении? Красивый , успешный, известный, - перечисляла Элла, словно речь шла о рысаке-чемпионе.
- Это я и сам знаю. Что вы можете сказать о нём, как о человеке?
- Ничего не могу сказать. Я с ним близко не знакома, - как-то поспеш-но сказала Элла и демонстративно повернула голову в сторону. «Гово-рить о Муромцеве ничего не хочет, но видно глаз на него точно положи-ла», - подумал Дронов.
- Вы свободны, Элла Владимировна, - официальным тоном закончил допрос майор.
После того, как Попова с независимым видом удалилась, он откинул спинку кресла и прикрыл глаза. Ну что, майор, - завёл внутренний диалог Дронов, - начнём мозговой штурм.
Из 187 пассажиров допрошены трое и стюардесса. До посадки оста-ётся всего 2 с половиной часа. «Хотя время – деньги, всё же взаймы его не возьмёшь» (дроновск.). Из двух сотен пассажиров, кроме съемочной группы, возможно, кто-то ещё был знаком с Полянской. Но как его вычислить? Понятно, что успеть допросить всех физически невозможно. Даже если было можно, вряд ли это что дало для следствия.
Теперь по версиям причины смерти. Версия самоубийства явно несо-стоятельна. В этом Дронов убедился ещё при осмотре трупа. Нанести удар заострённым предметом в боковую область своей шеи, да ещё практически не видя, куда бьёшь, очень неудобно. Проще ударить в сердце. Да и зачем Полянской лишать себя жизни? По сведениям окру-жающих её жизнь и в профессиональном и в личном плане была куда, как успешна. Однозначно, что она была убита.
На данный момент расследования подозревать в убийстве можно Муромцева и Попову. Первый хоть он и известный актёр, но так правдо-подобно изобразить переживания из-за смерти Полянской вряд ли воз-можно. Дронов по характеру своей работы имел богатый опыт в общении с разными типами рода человеческого и в людях разбирался неплохо.
Рассмотрим мотивы убийства. У одного из любимых современных ав-торов Глеба – Бориса Акунина – есть роман «Нефритовые чётки». Как в нём говаривал Ксаверий Грушин, первый наставник Эраста Фандорина в сыскных делах, один человек умышленно убивает другого, когда либо «асть», либо «ысть», либо «есть», либо «ость». То есть 4 причины убий-ства: страсть, корысть, месть, опасность.
Корыстный мотив можно отмести. По уверениям Муромцева, у По-лянской при себе драгоценностей не было. А представить, что она для кого-то реально представляла опасность тоже довольно трудно.
Страсть. Чтобы Попова воспылала этим чувством к Муромцеву, а По-лянская ей в этом мешала, совсем не похоже. По отношению к нему у По-повой явно потребительский расчёт.
Остаётся месть. И Попова вполне подпадает под такой мотив убий-ства. Полянская перешла ей дорогу, как в профессии, так и личной жизни. Правда, для убийцы держится слишком хорошо. А по уверениям её коллег, актриса она не ахти какая.
В его распоряжении всего 2 часа. Остаётся по прибытии объявить По-повой о её задержании. Но что-то мешает согласиться с таким результа-том расследования. Как-то всё слишком просто. Нюх опытного сыщика не даёт ощущения верного пути. Не то, не то, майор. Но что остаётся? Как что? Удовольствоваться своим же афоризмом: «Кусая локти от досады, удовольствуйся тем, что ты совершаешь невозможное», - сыронизировал сам над собой Дронов.

Глава 7.

Нет, майор так не пойдёт. Не в твоих правилах сидеть, опустив руки. Попробуем прокрутить плёнку назад. Какая-то размытая картинка сидит в мозгу, но что это, пока непонятно. Надо её просветить на всякий случай.
Итак, начнём, как говорили латиняне, аb ovo – от яйца.
Крик Муромцева. Объявление командира. Шушуканье соседей: «де-вушку убили». Я иду в «бизнес-класс». Вижу труп. Представляюсь стюар-дессе и иду на связь с командиром. Во время разговора взгляд падает на стенку. Да, там висел натюрморт. Небольшой, но яркий. Он не мог не привлечь внимание. Ну и что в этом особенного? Идём дальше. Стоп, возвращаемся назад. А то особенное, что у натюрморта фактура стран-ная. Он не отпечатан ни на бумаге, ни на ткани. Она связан из шерсти!
Ну и что это даёт? А то, майор Дронов, что убийство совершено зато-ченным округлым, скорее металлическим предметом. И вполне возможно спицей. Так, так. «Если к тебе пришла идея, окажи ей достойный приём – иначе она уйдёт к другому», - вспомнился Дронову свой афоризм. На всякий случай стоит проработать и эту версию. А может и не зря в подсознании отпечаталась эта картинка. Чем чёрт не шутит!
Вызванная Олеся была явно удивлена вопросом майора, что не знает ли она, кто так замечательно связал натюрморт, что на стенке возле стой-ки?
- Знаю, конечно. Это наша стюардесса из экономкласса, - Олеся назвала имя и фамилию. - Она в рейсе всегда что-нибудь вяжет. Дорога-то дальняя, надо же себя чем-нибудь занять. А что, разве это запрещено?
- Конечно, нет Олеся. Но всё-таки скажите вашей мастерице, что я хо-чу с ней поговорить.
Пришедшая вскоре стюардесса вела себя настороженно, на вопросы отвечала односложно. Чувствовалось, что она нервничает, пытаясь в то же время скрыть своё состояние. Но это у неё явно не получалось.
Майор попросил у стюардессы паспорт. Пробежался по основным данным документа. Ф.И.О… Дата рождения… Место рождения… Пропис-ка… Дронова охватило чувство сродни тому, что испытывает охотник, ко-гда он долго шёл по следу преследуемого зверя и вот тот уже виден, можно брать его на мушку. Город, где родилась стюардесса был тот же, что и у Полянской.
- Не скажете, сколько времени? – как бы между прочим спросил май-ор.
Стюардесса , подняв левую руку и оттянув манжет форменной рубаш-ки, тут же задёрнула его на место, даже не посмотрев толком на часы. Этот маневр не ускользнул от глаз Дронова. То, что он хотел увидеть, он увидел.
- Так что со временем? – напомнил майор.
- Да… У меня что-то часы стоят, - не сразу ответила стюардесса.
- Как ни странно, у меня тоже.
- Так я уже могу идти? – с надеждой в голосе, сама не веря в это, спросила стюардесса.
- Нет, не можете. Елена Николаевна Белкина, вы задержаны в каче-стве подозреваемой в убийстве Юлии Полянской, - официальным тоном, медленно сказал Дронов.
- Не убивала я, с чего вы взяли! – закричала Белкина, вскочив с кресла. Несколько ближних пассажиров привстали со своих мест, с недоумением уставившись на стюардессу.
- Спокойно! Если вы сядете на место, я докажу вам обратное, - твёрдо сказал майор. - И прошу вас при этом меня не перебивать.
- Значит так. Вы спокойно прошли в салон бизнес-класса. Даже если бы кто-то из пассажиров "бизнеса" вас увидел, ваша униформа устраняла все подозрения. С собой вы принесли заострённую спицу. Заточили её, скорее всего, пилкой для ногтей. Убедившись, что все в салоне спят, вы всадили спицу в шею Полянской. От этого она не могла не проснуться. Но вы накинули ей на голову плед, которым она была укрыта и держали его, пока ваша жертва не утихла.
- И с чего вы взяли, что я её убила? - подала голос Белкина, стараясь придать ему тон безразличия.
- Помните, я спросил у вас сколько времени? На манжете вашего ру-кава пятно. Когда вы прятали там спицу, манжет испачкался кровью По-лянской. Вы, конечно, потом пытались его замыть. Но современные тех-нологии позволяют проводить анализ крови даже после стирки. Не со-мневаюсь, экспертиза подтвердит идентичность состава крови Полянской и образца с вашего рукава. Спицу, я думаю, мы тоже найдём, даже если вы утопили её в унитазе.
- Да, я её убила! Я! Я! Я! - забилась в истерике Белкина. - Ненавижу её. Ненавижу! Почему всегда всё ей, а мне ничего? Всю жизнь меня дразни-ла! Юлечка то, Юлечка сё. А я что? Что за жизнь такая: одному конфеты, а другому говно? Где справедливость, я вас спрашиваю? Где?
- Так вы считаете, что восстановили справедливость? Так этим вы себе только осложнили жизнь. Ну, а на сколько осложнили, решит суд.

Эпилог.

Лайнер шёл на посадку. « А списочек-то неполный у Ксаверия Груши-на. Есть и пятая причина человекоубийства - "исть", т.е. зависть. Как же она корёжит душу человеческую. Не зря зависть причислена к семи смертным грехам. Зачем дано это чувство хомо сапиенсу свыше? Губит оно его только. И что это меня на философию потянуло?» - оборвал свои размышления майор и, закрыв глаза, устало откинул голову на подголовник.
Под крылом «Боинга» проплыли заснеженные лесные массивы До-модедово. Лайнер плавно сел на взлётно-посадочную полосу. Но никто из пассажиров в этот раз не зааплодировал лётному мастерству 1-го пи-лота. В этом рейсе был потерян пассажир.