Диалог поэтов (Расул Гамзатов и Дмитрий Филиппов)

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Эти строки, написанные Расулом Гамзатовым и переведённые с аварского Наумом Гребневым, давно стали классикой. Благодаря им уже не одним поколением именно журавли воспринимаются как символ памяти о погибших воинах. Что побудило молодого поэта, нашего современника, не согласиться с высказанной классиком мыслью? Ответ прост: наличие такого жизненного опыта, которого не было у Расула Гамзатова.

Первая строка стихотворения «9 мая» Дмитрия Филиппова полностью совпадает с начальной строкой «Журавлей», но в целом эта часть произведения – антитеза к процитированному четверостишию. В ней нет ни обобщённости, ни поэтичности гамзатовских строк. В рассказе о погибших солдатах - лишь жуткая конкретика и беспощадный, безжалостный натурализм. В какой степени разложения должны находиться тела, «удобрившие жирный чернозём»? Использованный автором эпитет «поседевший» (лён) позволяет читателю почувствовать состояние того, кому довелось увидеть этот лён, «проросший в мае сквозь сердца и рёбра».
Солдаты, о которых говорится в этой строфе, «не помнят наши памятные даты». Они не помнят о Победе?.. Это может означать только одно: тлен, распад. Не только физический, но и духовный. И всё-таки это не точка в размышлениях автора. Конец фразы становится началом следующей строфы.

Второй смысловой отрезок стихотворения охватывает три строки второй строфы и две третьей. Это тоже пейзажная зарисовка. Но на этот раз она отражает совсем другое душевное состояние лирического героя. В этой части произведения словно возникает иная реальность. Благодаря глаголам в форме настоящего времени («рыбачу», «вьются») читатель может ощутить себя частью радостного весеннего мира. Утренняя тишина на берегу водоёма
(автор использует южнорусское слово «ставОк») нарушается только «громкой» рыбой. Но центральный образ этой части – молчаливые лебеди. Лирический герой, вероятно, находится совсем близко от птиц: ему видно, как их «перья вьются по ветру». Но птицы не сторонятся человека, они неподвижны: «застыли чутко, гордо». Эпитет «чутко» восходит к глаголу «чуять», причём явно не в значении «обонять», а, скорее, в значении «постигать, внутренне ощущать что-нибудь». Лебеди словно ждут чего-то, каких-то слов от лирического героя. А может быть, сами хотят что-то сказать ему…

В следующей части стихотворения два психологических потока (ощущение трагичности, несправедливости мироустройства и надежда на возможность возрождения, обретения смысла жизни) присутствуют одновременно. Лирический герой мысленно возвращается к зимнему штурму «промки». Жестокость того боя подчёркнута дважды: рядом однородных членов («без устали, без продыху, без сна») и эпитетами («страшный, лютый»). В этом штурме герой потерял своих друзей: «Уже нет Кеши, Графа и Полюда». Однако это НЕТ вытесняется ощущением присутствия боевых товарищей в ЭТОМ мире:

Но лебеди… Но лебеди плывут…

Мысль автора отчётливо сформулирована в последней строфе:

Мне кажется порою, что солдаты,
Лежащие в лесах, подвалах, хатах,
Забытые в безбрежности полей,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А превратились в этих лебедей.

И эти чудесные птицы, в отличие от гамзатовских журавлей, не призывают воинов в свои небесные дали (чтобы присоединиться к журавлиной стае, солдатам пришлось бы погибнуть). Лебеди – души сами спускаются на землю. И они всё помнят. Не только памятные даты, но и то, что завещали оставшимся в живых.
В сознании Расула Гамзатова души погибших во время Великой Отечественной войны солдат воплотились в белых журавлей. В восприятии солдата XXI века, Дмитрия Филиппова, это белые лебеди. Главное для обоих поэтов: те, кто отдал жизнь за Родину, не сгинули бесследно в кровавых полях. И когда автор стихотворения «9 Мая» говорит: «Мы в Киеве отметим свой парад», - он произносит это не только для живых, но и для белых птиц. И тех, что рядом с ним, и тех, что в небе.