Сумасшествие любви

Я укрою поцелуи серой ниточкой дождя
День не кончен, день не начат – если рядом нет тебя…
С.Сурганова. Не тобой болеет сердце.

Как же мне надоело стоять в этой ужасной пробке!!!!!! Черт, так хочется курить, а ведь и не выйти, потом в трамвай не пустят. Хоть бы книгу почитать что ли…как жаль, что «Над пропастью во ржи» я уже дочитал, а новое произведение не взял. Эх…вот так всегда. Ммм…какая красивая девушка сидит на скамейке и совершенно одна…таааак, это уже интересно, остановите, карету, я сойду. Богиня!!! Нет, нет, нет, только не это. Моя богиня уже целуется с какой-то девушкой. По-моему, в последнее время мир сходит с ума. Ну почему у всех какие-то отклонения в психике? Или раньше было так же? Раньше – это до моего поступления в УрГУ на психологический факультет. Да, кстати, забыл представиться, прошу любить и жаловать – Александр Смирнов, психолог со стажем. Ха, моя фамилия прямо отражение того, как я реагирую на окружающих людей, особенно тех которые приходят ко мне на сеансы. Помнится, года 3 после окончания университета я только и занимался тем, что ходил к другим психологам и решал свои проблемы. Они буквально выворачивали меня наизнанку. Меня никто не жалел, все просто резали правду-матку, вворачивая мне мозги. Теперь я мистер равнодушие и сарказм! Ха, даже самому не смешно. Если трамваи так и будут стоять, тогда я точно опоздаю на работу. А у меня между прочим важная встреча. Да-да, не вы одни тут делами занимаетесь. Пойти помочь что ли водителю? Так вот встреча у меня с интересной девушкой Кристиной. Надо настроиться на предстоящий сеанс терапии. Об этой девушке я узнал по Интернету от ее сестры Насти. Предположительно душевная болезнь, причем психотерапевты отправляют к психологам и говорят, что случай-то аховый, даже «мараться не стоит», они так часто говорят, чтобы нам, психологам, побольше работы было. Перестала говорить в десять лет, когда отец ушел из семьи, причем скорее всего она винит в этом себя. С тех пор молчит. Причем достаточно умная и творческая натура, но периодически случаются нервные срывы, истерики, иногда неоправданные и ничем не мотивированные. Другой на месте меня бы развел руками, красноречиво пожав плечами… а что тут сделаешь? С ней даже поговорить нормально не получится, она же немая, ну или почти немая. Но у меня такие случаи рождают азарт и профессиональный интерес. Дело в том, что я не просто психолог, я еще и альтернативный врач. Считаю, что некоторые душевные болезни можно вылечить простым общением, музыкой, путешествиями, прогулками, фильмами, книгами и т.д. Так что надо заготовить парочку примеров для…Кто там шумит?
Какая-то девушка начала метаться на сидении, агрессивно размахивая руками и чуть не разбила стекло у трамвая. Я сидел сзади и не видел из-за чего произошел весь сыр-бор, но кто-то тихо прошептал рядом: «В психушку таких надо! А то ездют тут всякие». А кто-то демонстративно повертел пальцем у виска, это наверняка кто-нибудь из бабушек. Их хлебом не корми, дай пообсуждать какое-нибудь происшествие, повозмущаться вместе, а когда что-то случается прямо в пути, то тут уже с предвкушением потирая руки и разминая острые язычки, служба «полиция бабушек» тут как тут. Девушку, устроившую беспредел, разглядеть я не успел, видел только, как ее вывела под руку из трамвая другая девушка на голову выше, молодая, с тугим хвостом каштановых волос с легкими завитками на конце и пышной челкой, одетая в простенькую джинсовую юбку и зеленый джемпер. На ее шее красовался желтый шарф, который волочился по ступенькам трамвая, когда девушки спускались.

Через несколько остановок пришлось выйти и мне. Всмысле, что значит и мне? А кому еще? Аааа… ты все эту странную женщину забыть не может, которая переполох в трамвае устроила, я бы с ней поработал…В киоске купил стаканчик быстрорастворимого кофе. Лучше чем ничего! Ну вот, опоздал на целых 15 минут. Все сумасшедшие так с ума сойти могут. Я бы на их месте бы перевернул пару журнальных столиков и наорал бы на весь персонал, чтобы ему было пусто, особенно этому Александру! Вбегаю в приемную, там меня встречает улыбкой Ириночка со спасительным шепотом: «Александр Сергеевич, тут к вам пришли, но буквально минут 5 назад. Я им кофе предложила, так что все нормально». Одними губами говорю ей: «Спасибо!», по пути натягивая на плечи свой белоснежный халат (ох уж эти правила). Захожу в кабинет, мысленно проклиная, что не успел почистить свои лаковые ботинки и мой взгляд зацепляется за желтый шарф, который калачиком свернулся у моего кресла. Каково же было мое удивление, когда это оказалась – та самая девушка, которая усмиряла свою подругу в трамвае. Тааак, это уже становится интересно!
«Настя – поспешно представилась обладательница шарфа. – У нас с вами на 10 назначено, это я вам писала. Мы вот сами задержались. Это Кристина…» и делает взмах рукой в сторону кресла, где обычно «расслабляются» мои пациенты, если так их можно назвать. Я растеряно волочу взгляд по полу и, подняв его, встречаюсь глаза в глаза с Кристиной. Глаза были наполнены какой-то невысказанной печали и глубокого смысла, два зеленых океана, наполненных до краев и выплескивающих свою энергию в мир. Я отвел взгляд, но заметил, что она до сих пор смотрит на меня. И начал украдкой изучать ее, в том время как мы с Настей обменивались той информацией, которой уже располагали. Когда перестала говорить, бывают приступы, последний был сегодня утром в трамвае, поможете? Кристина показалась мне симпатичный девушкой, и только потом я понял, что ее можно даже назвать красивой. Большие и умные глаза, немного взлохмаченные длинные русые волосы, аккуратные черты лица, безупречные руки с длинными пальцами, родинка около уха, которую она периодически обнажала, когда убирала прядь волос за ухо. Одета она была так, как полагается одеваться девушке в возрасте 20-23 лет: синие джинсы, белый топик, расстегнутая до середины ветровка. Увидев такую девушку на улице, наверно, я бы прошел мимо… или пригласил на свидание. «Так вы поможете?» - уже второй раз повторила свой вопрос Настя. Сделаю все, что в моих силах. «Она все понимает, с ней нужно разговаривать так, как вы обычно разговариваете со своими друзьями, другое дело, что она вряд ли вам что-то ответит…» - вздохнула Настя, выходя за дверь. Как правило, я сразу объясняю родственникам, что мне нужен непосредственный контакт с пациентом, чтобы он не отвлекался на реакции близких. Плюс конфиденциальность, куда без нее.

Первые 10 минут Кристина вообще на меня не реагировала, только разглядывала меня и предметы интерьера в моем кабинете, а может и я был только предметом интерьера в кабинете. Сначала я пытался показывать картинки и цветные карточки, но потом подумал, что пусть все посмотрит, раз интересно, не буду отвлекать. Сделав контрольный обвод взглядом всего, что было в кабинете, Кристина протянула руку поздороваться и слегка наклонила голову влево, как бы оценивая, как я отнесусь к ее жесту. Я пожал ее руку не без удовольствия: пальцы оказались очень энергичными, а кожа мягкая и нежная. Почему Вы не говорите? Она посмотрела на меня взглядом, полным мольбы, и я подумал, что надо перебрать варианты, возможно, ей так будет легче. Хорошо, тогда подайте мне знак, когда я скажу тот вариант ответа, который устраивает вас больше всего. Итак, вы молчите, потому что…а) вы можете вполне излагать свои мысли без помощи языка и считаете это бессмысленным? Она посмотрела с удивлением и укором, как будто я сказал какую-то глупость. б) вы разучились говорить, но вам бы очень хотелось. Она вскочила с кушетки, явно намереваясь уйти, потому что начала сомневаться в моей компетентности. в) вы переживаете, что сказав что-то Вашему отцу, Вы побудили его к тому, что он сбежал? И теперь боитесь, что потеряете того, кто вам нужен в этой жизни, из-за своих слов? Она снова села на удобную кушетку, положив руки на колени, и еле заметно кивнула. Я начал читать стандартные нравоучения, которые у меня были отработаны до автомата, в то время как в мозгах разрабатывался план последующих действий. Девушка, видимо, не первый раз слышала все то, что я ей так красноречиво выдавал: она отвела взгляд и напустила на себя скучающий вид. А я не мог сосредоточиться, а только смотрел на ее родинку у уха, которую она мне так бессовестно демонстрировала. Кристина (я посмотрел на нее с максимально возможной для мужчины 27 лет нежностью), простите меня за все эти ненужные слова. Сейчас мы сменим тактику. Я встал, быстрыми шагами дошел до книжных полок, наугад достал парочку дисков и протянул ей плейер с наушниками. Оооо господи, сейчас она подумает, что я за ней ухаживаю…Дело в том, что она мне действительно нравится, но какое это имеет значение к тому, что я ее психолог, а она мой клиент?
Поставил ей «Белым-белым» С.Сургановой. Это одна из моих любимых песен, она часто даже меня выгоняет из состояния депрессии, в которую я, как истинный психолог, мастерски умею заходить. От громких звуков она вздрогнула, но тем не менее внимательно слушала, как будто звуки, которые ей дарил плейер раскрывали какую-то тайну бытия. Очнуться крыыылья за спиной, когда войдешь в мой спящий дооооом ты с первым солнечным лучом подаришь поооооцелуй! Я слышал, как песня закончилась, и она нажала на повтор. Все это время она напряженно смотрела на меня, морщинка залегла между бровями, и лишь прослушав композицию два раза, Кристина сняла наушники и улыбнулась. Мне эта улыбка показалась безумно знакомой, такой же как ясное весеннее солнышко: доброй, теплой и мерцающей. Я поделился своими мыслями с Кристиной, и она слегка покраснела, но взгляд не отвела. Я не без удовольствия сказал, что мы теперь будем видеться каждый день, пока не добьемся результатов. Про себя подумал: чтобы встречаться с тобой взглядом каждый день, наверно, я не буду лечить тебя совсем, чтобы ты никогда не уходила из моей жизни. Тшшш…что за бездумная романтика на тебя нашла? Кыш, кыш, нечистая, не мешай мне работать.
Проводил Кристину до двери, кивнул Насте и сообщил, что жду ее завтра в то же время, если, конечно, трамваи снова не устроят забастовку. На что я многозначительно подмигнул. Я имел в виду, конечно, себя, но Настя, видимо, подумала, что я намекаю на утренний случай в трамвае и густо покраснела. Чееееерт, язык мой – враг мой. «Так что простите, если снова придется меня ждать!» - на этих словах я слегка наклонился над девушками (а мужчина я высоченный и плечистый, как и положено перспективному психологу с амбициями) и перешел почти на шепот. Кто бы знал, что это будет началом новой неизученной мной ранее жизни.

В течение пяти недель мы встречались с Кристиной у меня в кабинете, каждый день ее водила в наше отделение Настя, хотя уже могла отправлять Кристину одну, так как вела она себя мирно и спокойно. На первых порах я часто расспрашивал ее о том, что она чувствовала, когда отец ушел из семьи, что вообще случилось? Короче орудовал с закатанными рукавами и скальпелем в руке в ее по-прежнему детской (несмотря на возраст) душе, выкидывая из нее ненужные воспоминания и вкладывая понимание тех или иных событий жизни. Обычно психолог почти не говорит, а только слушает, но во-первых, я не обычный психолог, а во-вторых, если бы я молчал, то наши сеансы выглядели бы совсем смешно. Мы пили чай и кофе, я иногда курил (конечно же, просил у нее разрешение), читал ей вслух какие-нибудь интересные книги, смотрели фильмы и я потом долго рассказывал свои впечатления и составлял психологические портреты персонажей, объясняя тот или иной поступок. Ей явно нравилось проводить со мной время, она даже не отдавала себе отчет в том, что это лечение…
Но украдкой я каждый раз старался возбудить в ней желание говорить со мной: рассказать, о чем она думает, что чувствует к той или иной картине, какую песню хочет послушать. Я и не думал, что так ловко можно управляться без языка: она буквально на пальцах объясняла свои сокровенные мысли и посвящала в тайны своей человеческой души, мимикой выражала всю гамму эмоций от легкого недоумения до неистового восторга. Было несколько раз такое, что она открывала рот и даже складывала губы в подобие того, как произносят какой-нибудь звук, но затем опомнившись тут же закрывала рот, так и не сказав ничего.
Каюсь, несколько раз я даже отчаялся и чуть не сорвался на нее. Мне было безумно интересно просто поговорить с ней о том, какие качества в человеке она ценит больше всего, что для нее значит любовь…Но ее молчание как барьер стояло между нами и мешало мало того, что нормально общаться и понимать друг друга, так еще и напоминало театр каких-то мимов, причем актеришко из меня, по правде сказать, некудышный. Я стукнул тогда по столу и крикнул, чтоб она сказала мне хоть слово (к тому моменту как раз и прошло 5 дней ежедневного лечения), но быстро взяв себя в руки, извинился и вышел на балкон покурить.
Зачем вообще она мне нужна? Почему я не могу признать свое поражение в возможности вылечить ее? И хочу ли я вообще вылечить ее? Ведь тогда наши с ней встречи закончатся…Сколько вопросов, и все без ответа. Я поискал в дальних уголках своей души хоть какие-то предпосылки к тому, что я боюсь не реализоваться в этом эпизоде своей жизни или пытаюсь что-то кому-то доказать, но нашел только теплую привязанность к девушке с большими и умными зелеными глазами и даже что-то похожее на влюбленность. Ничего себе, я уже и забыл что это такое. Как начинает быстро-быстро бежать куда-то сердце, как будто сдает кросс в 2 км, когда я жду встречи с ней, как думаю о ней перед сном, представляя какую шутку скажу на ее кивок головой в знак приветствия и игривую улыбку. Итак, 2 минуты 35 секунд психоанализа прошли, мне так ничего и не понятно, но знаю наверняка, что она мне нужна. Как глоток свежего воздуха в пустыне. Как лучик света в конце туннеля. Так, уже 2 минуты и 40 секунд психоанализа, немноговато ли для Вашего величества Смирнова? Я неуверенно улыбнулся, потушил сигарету и открыл дверь балкона.
Когда я зашел обратно, она сидела так же, как перед тем как я вышел: руки на коленях, на глазах застыли слезы и она как будто бы боялась пошевелиться, сделать не нужное движение, не правильный вздох и т.д.
Стало немного стыдно за то, что это я привел ее к такому состоянию, но я не знал, как загладить свою вину. Подошел, сел рядом, слегка коснувшись ее локтя, и посмотрел на губы Кристины. Потом неохотя поднял глаза, и увидел ее взгляд, направленный вглубь меня. В ее переполненных глазах была и нежность, и непонимание, и желание что-то сказать, и печаль, и даже любовь…Внезапно я ощутил неподвластную мне потребность ее поцеловать. И я поцеловал ее…Не знаю, зачем я это сделал, но оторваться уже не мог. Ее губы оказались немного солеными от слез, но очень мягкими, а ее ответные поцелуи были робкими, но очень приятными. «Я не хочу тебя терять!» - сказали мои глаза. «Я знаю, и чувствую тоже самое» - ответили ее губы и мы обнялись.
С тех пор мы начали встречаться не только в моем кабинете, но и гуляли вместе, ходили друг к другу в гости (а вернее только я к ней), целовались, держались за руки и не могли оторваться друг от друга. Внешне Кристина выглядела как нормальный человек и только ее периодические, но ставшие редкими приступы напоминали о том, что она больна…Однажды она чуть не разнесла мой кабинет. Мы обсуждали одну из прочитанных накануне книг (я объяснялся словами, она активно жестикулировала), потом на минуту она замолчала, вскочила и без предупреждений начала скидывать книги с полок, мои документы и рамки с фотографиями со стола, перевернула кушетку, на которой только что сидела…Я подбежал к ней сзади и обхватил ее руками, так чтобы ее руки не могли больше бить, крушить и сметать все на своем пути. Она тяжело дышала, на глазах была пелена, которая закрывала от меня глубину двух зеленых океанов. Успокоилась Кристина так же внезапно: она посмотрела на меня с недоумением, почему я держу ее так крепко и не даю пошевелиться, затем обвела взглядом комнату, которая только что была моей гордостью и воплощением чистоты и порядка, а сейчас напоминала прихожую неуклюжего тролля, и заплакала. Я ничуть не расстроился, но встречаться с ней стал на нейтральной территории. Я заметил, что у нее не бывает приступов, когда она дома либо когда открытое пространство: парк или какая-нибудь незнакомая улица. Поэтому решил, что для всеобщего блага лучше пользоваться полученными знаниями.
Бывало, она даже встречала меня с работы. Стояла под зонтиком, улыбалась, в ушах – наушники. Я выбегал к ней, целовал нежно, и она настойчиво протягивала мне один наушник. Lifehouse «Storm», конечно. Меня радовало, что кто-то еще кроме меня научился ценить эту музыку, научился смотреть на вещи так, как мне было привычно –в самую суть, в мелочах искать скрытый смысл, делать маленькие открытия в окружающем меня мире каждый день. Всего 2 месяцев хватило для того, чтобы понять, что я не могу существовать и жить без этого пусть молчаливого и больного, но очень чуткого, заботливого и доброго человечка – Кристины. Моей Кристины.

Хоть и врозь, но все же вместе
Ты живешь – и я жива.
С.Сурганова. Не тобой болеет сердце

Прошло 3 месяца с моего знакомства с Кристиной. Как-то раз меня вызвали посреди ночи в Москву, чтобы посмотреть на удивительный случай появления и проявления душевной болезни у дочки одного из депутатов, сделать свои выводы и предложить какие-нибудь выходы из сложившейся ситуации. На кону были бешеные деньги, но дело было даже не в них. У девочки наблюдались все признаки болезни Кристины: она перестала говорить и у нее начали происходить приступы: припадки, ничем не мотивированная агрессия, злость, жестокость и отсутствие контроля. Мне показалось вполне логичным, что вызвали именно меня, ведь все медотделение было в курсе того, что я вожусь с Кристиной, как с маленьким ребенком, и результатов определенных добился. В городе меня не было около 2 недель, я ужасно скучал по Кристине, тем более что сообщить ей о том, что уезжаю у меня не получилось. «Сам виноват, дурак!» - кричала душа моему разуму, разрываясь от тоски и волнения за Кристину. «Сама дура!» - отзывался разум, пересчитывая в уме количество заработанных денег и приводя веским доводом то, что дочка депутата снвоа начала говорить. К обычной жизни ее вернула моя любимая книга Селенждера «Над пропастью во ржи» и мальчик по имени Руслан, который приходил к ней каждый день, но его почему-то не пускали. Как только я об этом узнал, тут же впустил, да еще и чай приготовил. Наверно, все-таки любовь может свести с ума и спасти от сумасшествия, и только она обладает такой силой, чтобы создавать, разрушать, строить и губить.

Через 2 недели я вернулся, сразу с аэропорта поехал к Кристине, подбирая слова и боясь, что что-то случилось в мое отсутствие. Я вошел в ее квартиру и почти физически почувствовал, что сейчас Кристина в дальней комнате. Стоит у окна. Возможно, даже думает обо мне. Сейчас она выбежит ко мне, и я ее обниму. Снимая ботинки, я услышал ее приближающийся громкий крик:
«Сааааааааааааааааааааааааша!» Она выбежала ко мне со слезами радости на глазах. И это было ее первое слово, подобно слову «мама», которое дети произносят еще в младенчестве. Я понял, что лечение наше закончилось, но я так не хочу ее терять…

Такой была моя первая жена, от которой, кстати, я сбежал так же бессовестно, как и ее отец.