КОТ-МУРЛЫКА

ВАСЯ ПИРАТОВ


КОТ МУРЛЫКА

Все, пора вешаться. А Кота-мурлыку куда? Ведь пропадет без меня. Мышей ловить не умеет. А я как без него?
Как-как? Ведь я вешаться собралась...
Дура я вообще-то. Но как дальше? Холодильник пустой. В морозилке последний кусок мороженного кошачьего минтая. На полке- два куска рафинада и горбушка хлеба. Все!
Хорошо хоть квартира оплачена. Когда картину продала, перво-наперво коммуналку оплатила. Так мать приучила, царствие ей небесное! Так что пару месяцев трогать не будут. А потом?
Отца она почти не помнила. Он умер, когда ей было три годика. Мама часто рассказывала, как она с папой познакомилась. Мама кончила технологический, работала в отделе комплектации огромного военного завода. Это только незнайки думают, что маленькая фитюлька, которая выходит из заводских стен, не требует почти ничего для своего изготовления. На самом деле номенклатура только химикатов, требующихся для работы, содержит несколько тысяч наименований. Некоторые из них являются очень опасными ядами. А еще драгметаллы, которых за год производства уходит столько, что не у всех крупных банков в сейфах есть.....
Так вот, все это привозилось на завод специальным транспортом. Одним из водителей здоровенного Маза с глухой зеленой будкой был ее папа. Нашел он эту работу случайно. Молодой лейтенант войск радиационной и химической защиты попал под сокращение вместе со всем своим подразделением. В военкомате, куда он пришел становиться на учет, столоначальник сказал, что есть заявка с завода на отставника, разбирающегося в химии. Зарплата хорошая, малосемейку дадут сразу. И если он не против, то ему надлежит немедля явится в первый отдел завода.
По приезду папа обязан был сдавать груз в особую кладовую, которую опечатывал сотрудник первого отдела, а документы относить в заводской отдел комплектации, в группу особоопасных веществ и драгметаллов.
Однажды, под Новый год папа попал в метель и изрядно задержался. Но, согласно регламента, его все равно ждала старшая кладовщица, особист и химик-технолог особо опасной группы. Моя мама. До нового года остался час. Папа уже давно приметил маму, но все никак не было повода для знакомства. Ну а под новый год, как говорится, сам Бог велел.....
Я родилась в восемьдесят шестом. А через месяц случился Чернобыль, и всех резервистов-химиков призвали на ликвидацию аварии. Папа в сам реактор не лазил. Возил на самосвале грунт и обломки. Радиологи убеждали, что груз фонил не очень сильно и его карандаш- дозиметр особо много не показывал.
По приезду домой поначалу все было хорошо, но через несколько месяцев папа стал замечать, что сильно устает. Дошло до того, что он стал засыпать за рулем. Завгар перевел папу в ремонтники, но и тут не заладилось. Потом пошли простуды, начались скитания по врачам. Собственно, никто ничего особенно и не находил, а слабость, сонливость и ухудшение самочувствия все нарастали и нарастали.
Тогда мать рискнула и повела отца к заводскому невропатологу. Почему рискнула? А потому, что на заводе все считали свою санчасть так себе....... Так сложилось. Считалось шиком попасть на прием сразу к какому то городскому светиле или в областную больницу.
Мама предварительно навела справки у медстатиста, и та шепнула ей по секрету, что у заводского, которого многие недолюбливали за суровый нрав, самый высокий процент совпадения направленного и выставленного стационаром диагнозов. И что загруженные под завязку неврологические стационары никогда не отказывают заводскому доктору в месте, если он об этом просит.
Заводской доктор при осмотре тоже ничего особенного не нашел. Разве что рефлексы были сильно снижены. Доктор отлично знал кто есть кто на заводе, поэтому долго расспрашивал папу, как там было, в Чернобыле. Потом позвонил своей знакомой в областной диагностический центр и выпросил дефицитнейший в то время талон на магнито-резонансную томографию.
Результат поразил всех. Объем головного мозга был значительно меньше внутреннего размера черепной коробки.
Так как срок последнего пребывания на больничном достиг почти четырех месяцев, заводской доктор написал направление на Врачебно-трудовую экспертную комиссию - ВТЭК. Основной диагноз — Лучевая болезнь.
Что тут началось! Скандал раздули до областного масштаба. Дело в том, что по закрытому предписанию такой диагноз мог выставить только Московский институт. А тут какой то заводской доктор..... Значит, все остальные прошляпили и не направили своевременно куда надо! Запахло министерской комиссией с возможными нелицеприятными оргвыводами. Конечно, если бы доктор снял диагноз, тогда можно было бы спустить дело на тормозах, поменять диагноз и сохранить лицо. Даже группу дать по другой болячке. Но чудак - доктор посчитал, что здоровье и права пациента важнее амбиций, даже если это амбиции областного начальства.
Папу отправили в Москву. Там ему дали первую группу инвалидности. А по приезду домой сразу выделили трехкомнатную в новом заводском доме и заплатили все положенные надбавки, как ликвидатору.
Доктора потом уволили в связи с сокращением штата. До пенсии ему оставалось совсем ничего. Его приютил проректор университета, с которым доктор в студенчестве начинал когда то создавать свою лабораторию по решению одной интересной медицинской проблемы. Студенческой лабораторией этой доктор руководил почти тридцать два года. Бесплатно. На общественных началах. Работа университетского сторожа позволила доктору закончить кое-какие исследования. Впрочем, зарплата сторожа была ничуть не меньше оклада заводского врача. Такие вот интересные были когда-то реалии.
Папа умер тихо, во сне.
А потом умер Союз.
Завод развалился и мама пошла работать уборщицей в какую-то контору. Квартиру пришлось разменять на хрущевку. Правда, в кирпичном доме и с приличной доплатой. Кроме того, дочери оформили пенсию по утрате кормильца. Так что жить было можно. Только очень скромно. А потом маме повезло. Когда она покупала дочке на местной барахолке «фирменные» джинсы, которые шила подпольная вьетнамская артель, то разговорилась с продавщицей, которая когда то тоже работала на заводе. Та посетовала на падение спроса. А мать и сказала, мол, старить надо. Тогда и спрос появится. Это же так просто. Продавщица пообещала переговорить с хозяином. Через несколько дней мать возглавила бригаду из трех бомжей, которые в полуподвале варили в химикатах настроченную вьетнамцами «фирму».
Жить стало легче. У девочки развился талант к рисованию и все свободное время она проводила в изостудии дома творчества. А потом сумела поступить в строительную академию. На архитектурный. Конечно не Строгановка, но и в академии преподавали рисунок, да и уезжать из города в это смутное время не хотелось. Да и не на что.
А потом умерла мама. Что то по женски. Мама была однолюбкой. После смерти отца снова замуж не вышла. Так и жила одна. А когда прихворнула, думала, что это от одиночества. Навроде раннего климакса. А когда спохватилась, было уже поздно......
Институт она успела закончить. Но, по закону, выплату пенсии прекратили, а найти работу было очень-очень проблематично. Выручили картины. Знакомая посоветовала отнести их в антикварный. Сейчас много появилось богатеньких. Они и купят. И купили. С долгами она расплатилась. Заплатила вперед за жилье и коммуналку. Даже на еду, если по скромному, то хватало. Но жизнь в искусстве это не очень то устойчивый заработок. Сегодня купили, а потом? Потом неизвестно когда.
Она положила коту последний кусок слегка оттаявшего минтая и принялась медленно жевать кусочки горбушки, запивая трапезу кипяточком с сахаром. В вприкуску.
В общем, вешаться пока рановато. Завтра магазин выходной. Потом магазин откроют, схожу, может, чего и продали. Или цену сброшу, чтобы только на квартиру хватило. И коту.... Жалко конечно. Работы хорошие. Но жить то надо. Да и Кот-мурлыка один пропадет. Ничего, день потерпим. А сейчас работать. Надо работать, тогда дурные мысли в голову не лезут. Так мама учила.
Она оделась, взяла мольберт и решительно зашагала к своему любимому месту. Там, на берегу реки, стоял полуразрушенный храм. Она очень любила рисовать реку, храм над водой, тени и струи воды в разное время дня. Солнце на восходе и на закате создавали причудливые светотени, которые очень хорошо ложились на холст. А ремонт, который затеяли в последнее время по случаю годовщины создания царем Петром флота России, привносил в знакомый пейзаж новый колорит.
Осеннее солнце скрылось за облаками. Вода стала свинцовой. Ветер развел волнение и макет петровского корабля напротив стал немного оживать. Как настоящий,готовый к отплытию. Впечатление было сильное. Мазки решительно ложились на холст. Казалось, еще немного, и прозвучит команда и на борт корабля взбегут матросы и последует команда к отплытию.
-Простите,пожалуйста, что отрываю. Скажите, вы продаете свои работы?
От неожиданности она вздрогнула. Рука застыла на полпути к холсту. Сразу и не сообразишь, что ответить. Она обернулась на голос. Мужик как мужик. Среднего роста, но крепкий, плечи крутые. Глаза серые, добрые. Смотрит с интересом. Лицо открытое, очень спокойное и уверенное. И шрам над бровью не портит. Только вот загар какой то нездешний. Но мужчина интересный, вот только постарше ее будет, лет пожалуй на десять. И с палочкой..... Неужто удача ей сегодня улыбнулась? Может, и впрямь Бог услышал ее просьбы.....
-Вы не думайте, я деньги сразу отдам. Так сколько? А что это она шевелит губами? Похоже, что то в уме считает. Интересно. Как школьница.
-Семь тысяч восемьсот девяносто рублей.
-Пожалуйста. Здесь десять тысяч.
-Ой, а у меня сдачи нет.... По дороге недалеко сберкасса есть. Можно зайти и разменять.
-Пошли. Только вы уж сами меняйте. Я на улице подожду.
-Тогда держите мой мольберт, я быстро.
Через окно сбербанка он прекрасно видел ее фигуру. Девушка подошла к окошку оплаты коммунальных платежей, достала из сумочки какую то бумагу и протянула ее в окошко. Потом получила сдачу, бумаги и, довольная, побежала к выходу.
-Похоже, все художники живут от продажи до продажи. Квартплата не плачена. Небось, и не ела ничего сегодня. Вон, какая бледненькая.
-Все в порядке. Вот ваша сдача. Вот только вам придется проводить меня до дома. Картина еще не просохла. Придется немного подождать, если вы не возражаете. По дороге зайдем в магазин. Я должна коту рыбки купить. И чего нибудь к чаю. Посидим, чай попьем, и я вам отдам этюд в лучшем виде.
Согласен. Только давайте сразу определимся. Вы меня пригласили в гости. Я мужик, и не могу в гости к незнакомке с пустыми руками прийти. Так что в магазине к чаю я все сам куплю. И не возражайте. И не волнуйтесь, это вас ни к чему не обязывает.
И не бойтесь. Я не маньяк какой нибудь. Я отставник. После госпиталя. В автобате служил, автомобилист. Решайтесь, а то картину заберу и так уйду! Неужто свой труд не жалко? Ну и ладушки. Пошли. Где тут у вас ближайший магазин....

Пройти мимо нее он просто не мог.
Знаете, есть такое понятие в физиологии. Впечатывание. Это когда какое-то явление практически навечно впечатывается в память с одного, как говорят, взгляда. Так и у него. Когда то, лет в пять — шесть, увидел он фигурку танцовщицы. Много разных фарфоровых статуэток навезли в страну после войны. Красивые они были. Старинные барышни и господа, девицы с зонтиками, пастушки, красивые животные, бытовые сценки. Все необычное, диковинное, в России простым людом невиданное. И до сих пор во многих семьях стоят на полочках эти трофеи той страшной войны. Фарфоровая статуэтка стояла и в их доме. Правда, не на полке, а спрятанная в шкафу. Потому как танцовщица была почти не одета. И мама решила, что маленькому мальчику еще рано смотреть на бразильских танцовщиц. Конечно, однажды он нарушил запрет и повернул торчащий в дверце ключ. И увидел точеную женскую фигурку с приподнятой попкой, которую и сейчас некоторые анатомы зовут «бразильской». Это так его поразило, что он не заметил, как вошла мама. Конечно, был разнос. Но в памяти ребенка навечно отпечаталась фигурка, с которой потом он сверял всех знакомых женщин, мечтая встретить ту самую, из детства.
Папа, когда узнал о происшествии, сказал свою коронную фразу: - «Мм да! Голый проводник бежал вдоль вагона.»
Папа был интеллигент в третьем поколении, и ругаться у них в доме было не принято. Просто папа, когда сильно был недоволен, произносил эту фразу из учебника по техническому переводу. Когда мальчик стал старше, он узнал, что эта фраза означает классический ляп неграмотного переводчика. На самом деле фраза переводилась так:- голый провод проложен вдоль вагона. Поэтому настоящим переводчиком технической литературы мог стать только человек с высшим техническим образованием, понимающий о чем речь, и приличным знанием иностранного языка, что бы правильно изложить мысль автора иностранной статьи или книги.
Родители работали в неком «ящике», коих много было на просторах нашей Родины. А в их ящике, с легкой руки Главного физика, считалось хорошим тоном ходить в походы, сплавляться по рекам или лазить на окрестные горы, коих на Урале было предостаточно.
Так что умение говорить на двух языках кроме русского, и разводить костры в дождь он постиг почти с пеленок. Вот только в школе, когда начали изучать иностранный язык, некоторые решили, что он задается, и в классе пятом, на переменке , разбили ему нос и поставили синяк под глаз. Папа ничего не сказал. Но дня через два, когда нос поджил, взял его за руку и отвел в спортзал местного общества Динамо, где знакомый по сплаву сыщик местного УВД вел секцию самбо.
Детство кончилось в семнадцать..... Он готовился к выпускным. Поэтому на сплав его в этот раз не взяли.
Говорят, из-за ливня река была слишком бурная. Тела нашли только через несколько дней.....
После похорон тренер буквально заставил его сдать экзамены, а потом пошел с ним в военкомат. Он долго отсутствовал за закрытыми дверьми. А когда вышел, то в руках у тренера было направление на экзамены в военное училище, расположенное в городе Рязани. Потом служба. Разведвзвод, разведрота. Потом вызов к начальству, где с ним долго и обо всем обстоятельно беседовал обаятельный товарищ средних лет. Потом спецкурс в академии и языковая школа в подмосковье, где к английскому и французскому добавился испанский.
Ну а потом понеслось — покатилось по всему миру, где у Страны были свои интересы или свое видение проблем.
Свою группу он подбирал сам. С ребятами он побывал во многих переделках, поэтому никогда и никому не давал их в обиду. В жизни всякое бывает. Особенно когда ты только что вышел из ситуации, из которой, по всем законам, выйти невозможно. Пока отойдешь от всего......
Начальство знало, что своих он будет отстаивать. До последнего.
Однажды, после операции разумеется, ребята сильно пошумели в местном баре дружественной державы. Приехавший некстати, к разборке, большой инспектирующий чин пригрозил всех уволить. Он вспылил и сказал начальству, что он обо всем этом думает, и чем точка зрения человека, который только что ходил на смерть, отличается от точки зрения штабного. Генерал когда то тоже был лейтенантом. А потому остыл. А потом сказал:-»Ну ты, однако, даешь! За своих печешься, как мать-волчица о детенышах....»
В Армии метко сказанное слово, особенно большим начальником, обычно прикипало в виде кликухи на всю оставшуюся жизнь. С тех пор его иначе, как *мать-волчица*, никто и не звал.
В группе у него были одни мужики. И не потому, что он был женоненавистником. Скорее, даже наоборот. Но он считал, что у них не кино.
Во первых, у женщин своя физиология. А посему в операции, где условия проживания характеризуются отсутствием всяких условий вовсе, у женщин всегда будут проблемы. Ну а во вторых, как бы мужик не стрессовал, при виде женщины у него всегда возникает некое желание выяснить кое-что поближе. А в боевой обстановке этого как раз и не хватало....
И еще одно, о чем в книжках и победных реляциях предпочитают умалчивать.
Раненые.
Это в кино раненого товарища несут до последнего. А в жизни часто бывает иначе. Если группа идет на задание, то раненого приходится оставлять на маршруте. Надежды забрать на обратном пути мало. Да и никто не знает, где проляжет этот обратный путь. И проляжет ли вообще? Так что вся надежда на удачу.
Раненому оставляют лекарства, еду и пистолет. Все прекрасно знают — если найдут, будут жестоко пытать. Можно и не продержаться, особенно если укольчик сделают. А потом все равно убьют. Материал отработан.....
Так что пистолет и есть решение всех проблем. И все об этом прекрасно знали. Об этом старались не думать, но такие правила той смертельной игры, в которую они играли.
Не, на обратном пути, особенно когда удавалось оторваться от преследования, раненых несли на себе. Он сам несколько раз выносил товарищей на собственном горбу.
Но два случая были его болью на всю оставшуюся жизнь.
Дима Эльперин был радистом от бога. Как всех еврейских мальчиков, его пытались научить музыке. В классе шестом у него прорезались математические способности. Да и время пошло другое. Появились микросхемы, компьютеры, загадочные алгоритмы бэйсика, алгола и паскаля; и еврейский мальчик вместо музыки погрузился в загадочный мир микроэлектроники. В радиоинститут на Юго-западе столицы он не попал, зато без проблем попал в школу сержантов радиотехнических войск. Собственно, армии он не боялся. Дед-военврач, прошел всю войну. Отец - военврач, был в Афгане. Так что представление об армии у него было не из книг. А что касается дедовщины, так у радистов с ней было не так круто. Ну а кроме того, школьником он занимался спортом. И не где нибудь, а в школе Самбо 70 самого Давида Рудмана.
Курс обучения он закончил в числе первых, а посему попал на заметку некоторых офицеров, которых национальность интересовала в последнюю очередь. Был выпущен младшим сержантом в ВДВ, прошел полную десантную подготовку, прыгал с парашютом. А перед дембилем, в один из вечеров, после отбоя, его позвал в «ленкомнату» приезжий капитан.
После обстоятельной беседы он предложил Диме очень интересную работу, связанную с путешествиями по миру. Дима согласился.
Радист в группе всегда на особом счету. Фактически, это глаза и уши группы. А еще и последняя надежда, когда все разбито, промокло, и связь равноценна жизни.
Конечно, время сейчас другое. Много чего нового появилось со времен военной морзянки. Дима все знал и многое умел. Но было одно маленькое но. Кроме техники, он знал все спутниковые коды и шифровальные таблицы, частоты связи, временную сетку и много чего еще. Поэтому попасть в плен он не мог ни при каких обстоятельствах. Малейшая зацепка даст противнику ниточку ко многим событиям, а допрашивать противник умеет отлично . Поэтому остаться в живых при определенных обстоятельствах радист не имел права.
И командир должен был в этом удостоверится лично.
Диму ранили при отходе. Идти он не мог. Тащить его на себе — значит погибнуть всей группе и рисковать материалом, от которого много чего зависело, в том числе и человеческие жизни. Оставить его в укрытии командир не мог. Дима был радист....
Дима улыбнулся через силу и сказа:- Не дрефь, командир. Если выживешь, и когда нибудь у тебя будут дети, назови мальчика Димкой.
Командир обнял его, шепнул на ухо- обещаю — и нажал на спуск.
Другой незаживающей болью был Кимбек. Не, имя у него было другое, а фамилия действительно Ким. Ким был корейцем по отцу. Родню Кима в свое время, как и многих других во времена оные, переселили в Узбекистан. Там его папа женился на узбечке. Поэтому Ким шутил, что он узбекский кореец или корейский узбек. Сокращенно кимбек. Так его все и звали. Кимбек верил в духов и демонов своего народа. Он всегда говорил, что его берегут добрые демоны, а в работе его оберегают боевые демоны, рабы его боевого ножа. Этот нож выковал знаменитый кузнец из его махали. Нож действительно был уникальный. Кузнец добавлял в средину многослойной поковки какой-то порошок, который он добывал в предгорьях Памира. Нож практически не тупился, а сам Ким иногда, на спор, крушил им любой модный клинок из якобы сверхпрочной стали. Кроме того, Ким владел древним боевым искусством, унаследованным от предков. И владел им в совершенстве. Огнестрельное оружие он не жаловал и предпочитал все проблемы решать голыми руками. Или своим ножом.
Кимбека ранил снайпер из кочующей засады, которые противник периодически выставлял на возможных маршрутах следования разведгрупп. Как и положено,входное отверстие на груди немедленно закрыли оберткой перевязочного пакета и тугой повязкой, но Кимбеку становилось все хуже. Вероятно, пуля повредила бронх и воздух засасывался изнутри, сдавливая сердце и легкие. Кимбек был обречен на мучительную смерть от удушья.
Командир протянул ему свой пистолет.
-Мне нельзя,сказал Кимбек. Духи обидятся. Помоги мне, командир. Тебе, по обычаю, можно. Домой напиши, что я умер, как положено, в бою. Мой нож возьми себе. Да пребудут с ним мои боевые демоны. И добрые то же.....
Его самого ранило по глупости.
Сказанул, и самому смешно. Интересно, а кого ранит по умности? Впрочем, случай действительно был забавный. Раньше, при огнестреле или ножевых ему везло. Кости целы, а мясо заживало,как на собаке. А в этот раз приложили миной. Не, сама мина, по счастью, рванула на склоне, но осколки скалы стрельнули во все стороны и он почувствовал легкое онемение в ноге. А когда попытался сделать шаг, зацепил носком ноги о землю и упал.
Врачи сказали, что стопа отвисла из-за травмы нерва на ноге. Что злектропроводимость немного сохранена, значит нерв не перебит полностью и когда нибудь восстановиться. Вот только когда и насколько, никто не сказал. Конечно, его пичкали лекарствами, делали многочисленные сеансы физиотерапии и массажа, купали в сероводородных и радоновых ваннах, мазали лечебной грязью, но нерв восстанавливался очень медленно.
Движения в стопе немного улучшились, он даже стал немного тянуть носок на себя и реже цеплял землю, но в глубине души понимал, что с армией покончено. Через полгода на медкомиссии его приговорили к ограниченно годному в военное время.
Когда человек без малого почти двадцать лет связан с армией, внезапная отставка в чистую это шок. Раньше он никогда не думал, чем займется на гражданке. Казалось, впереди еще масса времени. Как вдруг..... Так что за документами в строевую часть санатория он шел не в самом лучшем расположении духа.
Девушка-делопроизводитель выдала ему все положенные справки и заключения, проездные документы. И уже прощаясь, сказала:- Вам тут еще какой то конверт просили передать. Теперь все. Удачи.
На конверте стояли его имя и фамилия. В коридоре он вскрыл конверт. На листке плотной бумаги было написано: - Вам надлежит явиться в гарнизонную гостиницу по адресу Кольцовская, дом три. Номер на ваше имя заказан. И все. Не подписи, никаких отметок.
Похоже, из разведки просто так уходят только на кладбище. Он зашел в туалет, сжег, как положено, конверт и записку и пошел искать указанный адрес.
В гостинице дежурная на вахте выдала ему ключ от номера и сказала, что его тут письмо дожидается. Штамп областного военкомата. Наверно, торопят с учетом или еще чего напридумывали....
В конверте лежали новые проездные документы и небольшая записка. Вам надлежит отбыть в город …......., там встать на учет в военкомате. От военного комиссара получите направление на работу в местный университет на военную кафедру. Будете ведать оружейным складом и преподавать курсантам стрелковое дело. Необходимые инструкции получите при оформлении вооружения в прикрепленной воинской части. И подпись. Рыбак.
Кто такой этот рыбачек, он прекрасно знал. А посему, без всяких лишних эмоций, наутро уже был на вокзале у воинской кассы.
Ему дали небольшую комнату в аспирантском общежитии университета. Все удобства и кухня в коридоре. Но, как говорят, не привыкать. Военком поставил его на учет для получения жилья. Так что рано или поздно жить будет легче. Вот только вечерами делать было абсолютно нечего. Поэтому он решил ходить каждый день по городу. И для ноги полезно, да и старинный город не мешало узнать поближе. Ведь жить в нем придется очень долго. Может, и всю оставшуюся жизнь.
Первые три дня ушли на оформление документов. На четвертый день он явился в службу артвооружения воинской части, к которой была прикреплена кафедра. Там попросили зайти в секретку для подписания разрешительных документов. В секретке его ждал очередной конверт из плотной коричневатой бумаги. Секретчик дал расписаться в книге и завел его в небольшую комнатку, в которой кроме стола, стула и настольной лампы ничего не было. Даже окон.
Ему вменялось в обязанность выявлять среди студентов компьютерных специальностей лиц, пригодных к службе в их ведомстве. Инструкция, предварительные тесты и опросники прилагались. Дальнейшая связь через секретчика воинской части. Донесения оформлять согласно известного ему протокола. Секретчика ни в какие подробности не посвящать, используя точку только как почтовый ящик. Внизу стояла та же подпись. Рыбак.
Он нажал на кнопку звонка. Секретчик открыл другую дверь. Там стояла бумагорезка и печка с вытяжкой. Он распустил ненужные бумаги на полоски, сложил бумажную лапшу в печь и поднес спичку. Секретчик, который внимательно наблюдал за всей процедурой, дал ему расписаться в другой шнурованной книге, вручил разрешительные документы на оружие и вежливо попрощался.
Ну что ж, в конце концов задание достойное для военного пенсионера. Жизнь снова обрела смысл и определенный интерес. Ребята в общаге сказали, что одно из самых интересных мест в городе новая набережная. Завтра суббота, надо обязательно сходить.
Интересно, а что там рисует дама с мольбертом? В этот момент через облака пробилось закатное солнце и осветило фигурку художницы. И его как ударило. Господи, та самая, из шкафа, из его детства.
И мама опять смотрит на него с укоризной. И папа бурчит что то о голом проводнике у вагона....
Не, пройти мимо он просто не мог!

Девчонку он просчитал мгновенно. Квартирка чистенькая, только во второй комнате, у балконного окна стоит подрамник и стол с тюбиками краски и керамикой с торчащими кистями. На стене гостиной два портрета. Мужской и женский. На женском еще сохранилась узенькая черная ленточка. Видимо, мать умерла недавно. На полках много книг по искусству и архитектуре, А в холодильнике, куда он сгрузил купленные припасы, было пусто. Мама недавно умерла, она живет, похоже, на заработки от живописи. В наше непростое время найти работу по специальности не так просто.
В ванной никаких следов мужского присутствия. Даже тапочки в доме одни. Второй пары нет. Из мужчин в доме только кот. Не, ситуация ему определенно нравиться. Вот только как себя вести, что бы не выгнала, что бы вызвать интерес, что бы девушка подумала о возможном продолжении знакомства и перспективах.....
А, нечего выкаблучивать. Буду самим собой, а там будь, что будет.
А чего то ее долго с кухни нет. Надо пойти помочь.

-Стоит у холодильника и глазки на мокром месте. Конечное дело, пока она ждала его у магазина, он немножко размахнулся....Как то и не подумал, что ей трудно жилось. Ладно, учтем. Больше павлиний хвост распускать не будем.
А я есть уже хочу. И вообще, у меня сегодня праздник. Первый раз пенсию получил. Отметить положено, а то до второй выдачи не доживу. Только извините, пить будем минералку. Я вообще то не очень по спиртному, да и с ногой врачи запретили. И еще, извините, не курю. А где у вас ножи? Как, всего один? А поточить что нибудь имеется?
Она кинулась в кладовку и принялась рыться в каких то коробочках и ящичках.
-Нашла!!!
И лицо такое радостное, как будто нашла решение какой то долго мучившей проблемы.
Прав был «конторский» психолог, который говорил, что ничто так быстро не сближает, как совместное выполнение работ.
По хозяйству.
А еще конторский доктор говорил:-Запоминайте,юноши. Если вы планируете иметь с некой женщиной длительные отношения, то никогда не форсируйте интимную близость. И во вторых,зарубите себе на носу, что минимум несколько месяцев ваша избранница должна испытывать удовлетворение при каждом сексуальном контакте. Тогда у нее разовьется привязанность к вам на всю оставшуюся жизнь. Кстати, ваши эмоции в этот период весьма вторичны...
Картина долго не сохла. Пока ждали, говорили обо всем. О школе, о погоде, о папе с мамой. Он рассказал несколько смешных историй из лейтенантской жизни. Вот только где служил, не упомянул ни разу. Впрочем, лейтенантские закидоны от рода войск сильно не зависят. Так что против правды он не погрешил ни разу.
Когда картина высохла, оказалось, что транспорт уже не ходит, и в студенческий городок ему с его ногой уже не добраться.
Знаете, что,оставайтесь. Спать будете на раскладушке на кухне. Только не подумайте чего. И покраснела.
Да упаси господь!
Он действительно боялся разрушить то хрупкое взаимопонимание, которое возникло между ними. Ученые люди говорят, что человек как то чувствует свою половинку. То ли на генетическом уровне, то ли по запаху? Главное, не спугнуть первое впечатление. А там жизнь покажет. И свое возьмет....
На следующий день он пригласил ее в кино. Она призналась, что никогда не видела фильмов с эффектами, и он купил билеты в новенький кинотеатр большого торгового центра на городской окраине. Шел добротный и абсолютно банальный американский боевик. Но, зато, машины наезжали прямо на вас, герои в драках и погонях прыгали прямо в зал, пули летали над головой; в общем , было весело и немного неожиданно. Она часто вскрикивала и весь фильм крепко держала его за руку. После фильма почти вся женская половина зрителей встала в очередь у туалета. Она покраснела и тоже попросила его немного подождать....
Потом они пошли в только что открывшийся океанариум. Ей больше всего понравились скаты с их детскими мордашками. Она встала на коленки у ограждения и вместе с детишками шумно приветствовала появление у стекла каждой забавной особи.
В кафе он заказал мясо, зеленый салат и черный кофе. И сказал ей, что доктора запретили ему сахар, белые булки и тортики. И если она хочет ходить с ним в кино, то должна есть то же, что и он, чтоб его не смущать. Но шоколадку ей все равно купил. Правда, немного горькую.
Дома он научил ее запекать курицу на банке. Она сначала боялась, но потом все получилось. Оказалось, все просто и очень вкусно. А пока мариновали, настаивали, жарили, опять настал вечер, опять было поздно и он опять остался на раскладушке в кухне.
Можно, я к вам вечером опять приду?
Можно. Мне с вами как то спокойно. А то иногда с тоски хоть волком вой. Только не подумайте чего. И опять покраснела.
Через несколько дней он набрался смелости и попросился к ней на постой.
А давайте, вы мне угол сдадите. На кухне. А то в общаге как то не уютно. Кухня у вас большая, мне места хватит... И даже кот иногда ко мне заглядывает. Вот только сразу договоримся, нахлебником не буду. В качестве платы буду ходить по магазинам. И коммуналку напополам. И не иначе! Я же мужчина.
Потом она всегда вспоминала этот день. И никак не могла понять, почему это она согласилась?....

Все случилось девятнадцатого ноября. Военная кафедра университета поначалу выпускала офицеров — артиллеристов. Поэтому начальник кафедры и старшие офицеры были из артиллерии. И несмотря на то, что профиль кафедры расширился, день артиллериста отмечался как главный кафедральный праздник. Праздник праздновали по семейному, с женами, поэтому она пошла с ним. Пришлось даже покупать костюм — тройку. Он немного волновался и никак не мог подобрать галстук и рубашку. Тогда она решительно заявила, что дизайнер — это она, и отныне он будет носить то, что она купит. Самое смешное, что он с облегчением согласился, про себя отметив, что впервые в жизни ему не надо принимать решение. Это, оказывается, не так уж и плохо.
Она потом вспоминала, что ей очень понравился праздник. Много стройных мужественных людей в парадных мундирах, блеск наград, тосты, поздравления и даже ректор, которого она видела так близко впервые в жизни. Да и вечернее платье, которое она сшила сама из остатков, купленных в швейном магазине у рынка, смотрелось очень неплохо на фоне нарядов остальных офицерских жен.

Вот только орденов на груди у него не было.
Не принято....
Поздно вечером, когда она улеглась спать, он достал из кладовки свой портфель, открыл замочек, вделанный в пряжку и достал тяжелый сверток. Сел за стол, налил рюмку, накрыл ее горбушкой и достал все свои награды.
Вот эта - когда ему чуть не отстрелили руку.... Эта за спасение одного будущего важного человека в Южной Америке. Знамя; - это когда он в Димку выстрелил. Тогда удалось расстроить планы бандгруппы и предотвратить гибель большого лагеря беженцев в Африке. А эта, звезда Белого Орла, из Азии. Когда Кимбека не стало. За Заслуги перед Отечеством ему в госпитале вручили. А самая первая, медаль За Отвагу. Это в Таджикистане, когда караван с наркотой перехватили. Там, кстати, еще и Стингеры были. А этот....

Она немного выпила на празднике. Совсем немного, пару рюмок сладенького вина. Но так как это было всего третий раз в жизни, то немного захмелела. И когда проснулась и захотела попить водички, то даже забыла набросить халат и как была, в ночнушке, пошла на кухню.
Она впервые увидела его без футболки. Косой шрам на правом плече, круглый, звездочкой, в левом боку, неровный бугристый на пояснице. Золото орденов и медалей на столе. И поминальная рюмка с горбушкой черного хлеба.
И почему то ей стало тоскливо за свою одинокую жизнь. Вдруг захотелось прижаться к его спине, прикрыть эти страшные шрамы и что бы так было всегда. И если она этого не сделает сейчас, то потеряет что то очень важное, и все дальнейшее станет пустым и ненужным.
Она подошла, обняла его, прижалась к его спине грудью. И ей даже ни капельки не стыдно. Даже приятно. И вдруг заплакала. И сразу стало легко, и ушли все страхи и сомнения, и все условности стали такой мелочью, про которую и вспоминать не нужно. И будь, что будет.

-Мама, ты извини, что я с тобой так долго не разговаривала. Приезжала, конечно, каждый год, но не одна, всегда с Сашей. Вот первый раз, сегодня, одна. А так хочется поговорить о своем, о женском. А то Саша запретил мне обсуждать домашние дела с кем бы то ни было.
Ты не думай. Он хороший. Просто он так считает. Почему, не знаю. Просто догадки строю. Мы ведь уже несколько раз на кафедральные праздники ходили. Так я приметила, что у офицеров на кителях все больше медали. А у Саши орденов больше, чем у всей кафедры вместе взятой. Только он их не носит. И шрамов у него целых семь. Да нога еще. Правда ходит он уже лучше. Палочку берет только когда далеко гулять идем.
Скрывает, значит так нужно. Дела эти мужские, и не мне о том судить.
Так то он тихий, но один раз я за него здорово перепугалась. Помнишь, у нас в соседнем подъезде Юрок жил. Так он здоровый вымахал. В армии в ВДВ попал, а как вернулся, права качать начал. Я, говорит, за страну кровь проливал, а посему вы меня уважать должны. И медалью хвастает, за Отвагу. Медаль, конечно, настоящая. Но зачем каждый день после работы выпивать и козла с матом забивать на детской площадке?
Я как раз на сносях была, немного трудно было, а он орет с дружками и не слушает никого. Так Саша взял ведерко с мусором и во двор пошел. Я, когда сообразила, что из-за меня, струхнула малость и на балкон выскочила. А Саша уже с ведром от ящиков идет, а во дворе тишина, как в чистом поле....
Мне соседка потом уже рассказала, мол, твой вышел, к Юрке подошел, так я думала, щас драться будут. Не тут то было. Гляжу, Юрка побледнел, как будто смерть свою увидел. Пуговки на камуфляже застегнуть пытается, а не может. Трясет его всего. Только раз и ругнулся про твою мать волчицу какую то. А потом дружка своего-подпевалу, который хихикнуть посмел, так по уху врезал, что потом его водой отливали. И с тех пор в нашем дворе тишь и благодать, даже пацаны вечерами перестали на гитаре песни орать.
Не, он не против моих подруг. Даже когда кто иногда заходит, всегда на стол накрыть помогает. Вот только конфет и тортов в доме нет. Он их не любит. Только мясо, фрукты и овощи. Остального по чуть-чуть. И специи разные. Поэтому все девчонки моей фигуре завидуют. Пока мы о своем то судачим, он что то сам приготовит и на стол накроет. Всегда мясо какое нибудь, а летом салаты или окрошку. И все как то интересно, по своему. То карбонадо по аргентински, то эссик-фляйш, то плов с баклажанами и фруктами. Где научился - а говорит, из книжек.
Я, когда беременная ходила, ела только то, что он советовал, и почти ничего сверх положенного не прибавила. И после вторых родов тоже. Ой, совсем чуть не забыла от волнения. У нас теперь двое. Пацаны. Первого Саша попросил Димой назвать. А второго почему то по восточному, Фархад.
Дима то родился почти сразу, через год, как мы познакомились. После праздника, когда я его сама на кухне обняла, он меня так нежно гладить и целовать начал, что я себя забыла.
Ты помнишь, я в институте за Семена замуж собралась. Так у меня все с ним было. Вот только я ничегошеньки того, что в книжках пишут, не чувствовала. Конечное дело, интересно, волнительно, но — ничего. С тем и расстались......
А Саша когда целовать начал, то мне так хорошо стало, что я ему все позволила. Гладил и ласкал он меня везде-везде, а мне не стыдно ни капельки! А потом что то во мне так напряглось, что я испугалась на секундочку. Замерла вся, а меня горячим всю пробило, аж до макушки. И стало так легко и хорошо, как никогда в жизни!
А потом он мою руку взял и на себя положил. Ну ты поняла, куда. И мне так его почуять захотелось, что я сама к Саше вся и придвинулась. А когда у меня внутри все сжалось, потом разбухло и запульсировало, я снова почуяла умиротворение и легкость во всем теле. По другому, чем в первый раз, но все равно, очень-очень.
Потом Саша каждый день, как с работы приходил, сначала меня ласкал. И мне хорошо каждый раз делал. Я поначалу волновалась, что не получится, что что то не так будет, а потом привыкла. И теперь к его приходу у меня внутри что то тепленькое ныть начинает.
Так что по бабски говоря, я женщина очень счастливая. И все у нас хорошо.
А с домом нашим старым пришлось расстаться. Когда Фархад родился, тесновато нам стало. Так у Саши сертификат жилищный был, ему положенный, мы квартиру то и поменяли.
А еще собака у нас.
Когда Фархад родился, Саша на рынок пошел. Тот, что на Юго-Западе. Там фуры с юга приходят и мужики в полосатых халатах дынями торгуют. Саша дома письмо написал, и сказал, что с мужиками этими письмо на юг передать должен. А месяца через три - звонок в дверь. Мужчина пожилой в костюме и при галстуке, а еще в халате, хотя на улице лето. А с ним еще двое молодых с корзинами.
Который постарше поздоровался и попросил Фархада показать. Потом посмотрел на потолок, огладил бороду двумя руками и что-то зашептал, как молитву. И слеза по щеке у него поползла.... А потом сказал, что он знает, что у Саши нож Кимбека есть. Теперь этот нож Фархаду будет. А к ножу какие то демоны для охраны. А еще, сказал, лучший кузнец их махали для Димы тоже нож выковал. И все мужчины махали молились своим богам об удаче, а некоторые зажгли палочки, чтобы боевые и добрые демоны Диму тоже не покинули.
А еще от махали передали их знаменитые полосатые дыни. А из второй корзины молодой достал щенка. Толстенькая такая девочка. И раскраска смешная-смешная. Вроде вся белая, а на морду вокруг ушей два черных пятна, а где остатки хвостика - еще одно. Мальчикам, говорит, без собаки нельзя. Это тоже подарок из их махали. Какая то местная порода. Старик сказал, что вырастет, охранять будет.
Саша поблагодарил старика и попросил передать кузнецу в виде платы за нож свой талисман, серебряный полтинник аж двадцать пятого года. Пожилой гость монету принял, потом заулыбался и сказал, что вторая жена кузнеца недавно дочь родила. И, по традиции, монета пойдет на дочкины украшения. А Дима, тоже по традиции, имеет право первым претендовать на ее руку и сердце, если захочет, конечно.
И ушли.
А щенуха та в здоровенную собачищу вымахала. Саша с ней на занятия ходил, поэтому она все команды понимает и меня слушает. И за детьми присматривает. Ты бы видела, что дети с ней на игровой площадке вытворяют, так хоть бы рыкнула. А если кто не из нашего двора к ребятне подходит, так сразу щетинится и рычит. Да так страшно, что и меня мороз продирает. Зато я теперь не заморачиваюсь, когда в магазин иду. Коляску в тенечке ставлю, Жужа, а собаку Жужей назвали, как в кино, рядом ложится и никто к коляске не подходит. Один раз только было что то. Я сама то не видела. В магазине была. Рассказали, что мужик какой то к коляске подошел и руки к Фархаду протянул, так Жужа его мгновенно с ног сбила и у горла клыками лязгнула..... Весу в ней килограмм пятьдесят, так что с ней не совладать. А спит она на балконе. Зимой и летом. Там у нее навесик от дождя и снега и ее матрас. Кушает она только вечером. Варю я ей каждый день кастрюлю каши с мясными обрезками и овощами, какие есть. С котом-Мурлыкой она дружит. Сначала он у нее за старшего был. А теперь на вроде сыночка. И спит у нее часто между лап. Там тепло.
Ты не волнуйся, денег у нас на все хватает. Саша говорит, что в армии его кормили и одевали за госсчет, так что денег на книжке скопилось порядочно. А еще военная пенсия и зарплата на кафедре. Так что все, что нужно, у меня и ребятишек есть. А сверх того и не нужно. Не приучена я к роскоши. Сама знаешь. Не, платья всякие да туфли на выход и праздники у меня, конечно, есть. Саша купить заставил. А украшения я сама делать научилась. Я с ребятишками в домоуправлении поделками занимаюсь. Изокружок веду. Так к украшениям и пристрастилась. Саша дома мне в уголке специально столик сделал с лампой, тисочками маленькими. И инструментов всяких накупил. А тигель мы в кружковой комнате поставили.
Я и дамам кафедральным на восьмое марта свои поделки дарю. Благодарят.
А у мольберта почти каждый день стою. Хоть минуточку, но обязательно.
Иногда поругивает он меня. Не без этого. Не любит, например, если посуду сразу не мою. Или ножи не протираю, как нарезала что. Я поначалу немного взбрыкивала. Но он мне разъяснил, что на посуде со временем пленка незаметная засыхает, в которой микробы иногда прячутся. И пленку эту просто так отмыть невозможно. Плотная она, и видно ее плохо. Поэтому иногда кто то в семье животом мается. Вроде, ели все одинаково, а у того, к кому микроб попал, расстройство потом начинается. А с ножами и вовсе интересно. Оказывается, во всех овощах природные кислоты есть. Они жало ножа портят и заточка раньше времени тупится. Поэтому и канители с такими тупыми ножами много. И пленка микробная к такой стали легко присыхает.
А вот когда я на машине в столбик гаражный въехала, он ни слова не сказал. Даже бровью не повел. Машину отогнал, меня снова за руль и медленно заставил весь маневр повторить. И так раз десять. На следующий день снова, только побыстрее. И так пока я на полном ходу в гаражные ворота въезжать не научилась.
Тогда я окончательно поняла, что действительно «не ча лисапед изобретать». Что есть вещи, которые люди за сотни лет до нас освоили, а есть навыки, которым нам самим учится надо. И без обид. А то на обиженных воду возят.... А крыло потом в мастерской выправили. Почти без следа.
На лето теперь в деревню с ребятней перебираться буду. Саше ребята с кафедры помогли брошенный дом в деревне купить. Там сад есть и огород. Так что теперь я помещица. Правда, работы невпроворот, но это и хорошо. Мы с Сашей работы не боимся. Да и ребята белоручками расти не будут. Кот-мурлыка уже старенький. Рыбу уже не ест. Только немного мяса. Его все любят. Это же из-за него я в тот день на плэнэр пошла. Жужа так с каждого ужина ему косточку приносит. И вылизывает его на ночь.
Так что я ни капельки не жалею, что тогда мужика незнакомого в первый же день на постой пустила. Судьба, значит.
А еще Саша о девочке подумывает. Но это попозже. Да и я не возражаю. Если будет девочка, то я решила назвать ее твоим именем. Саша согласен.
Вот вроде и все новости. Ты не волнуйся за меня. Спи спокойно. Все будет хорошо.