Неприличный мужчина

НЕПРИЛИЧНЫЙ МУЖЧИНА

Золотая осень. Солнце едва пробивается сквозь серо-белесую пелену сплошной облачности, но дождя нет, нет и ветра, и кажется, что до зимних угроз еще необозримо далеко. Деревья, робко застывшие у границы с бетонно-асфальтовой площадкой Круглого рынка, по-разному встречают, пока еще, ласковое дыхание осени: красавец ясень, почти на треть, сбросил свои ярко-лимонные листья, а березки - едва охвачены «золотом». Безусловно, базар не лучшее место для эстетического наслаждения, но я, направляясь за традиционным набором субботних покупок, любуюсь осенним пейзажем, с грустью осознавая, что вся эта красота ненадолго. Ритм моей жизни не позволяет быть блаженным созерцателем базаров, а потому, совершив покупки, возвращаюсь в родные пенаты, где происходит рутинный цикл домашних работ, – уборка, стирка, приготовление еды, - но вечер старого холостяка – это всегда отдых. Вечером я погружаюсь в тихий мир литературы: я читаю книги, настоящие книги – обложка, форзац, фронтиспис, титульный лист - с запахом типографской краски, с осязаемой фактурой шуршащих листов офсетной либо мелованной бумаги. Я покупаю их на книжном рынке, заимствую из библиотек институтских друзей, которые когда-то «дерзали умом», а теперь, располневшие и успокоенные, балуются плюшками у телевизоров. Несмотря на возраст, мне страстно хочется, как философу Умберто Эко, прожить тысячи ярких жизней, а не одну серую и без книг это осуществить невозможно. Стараясь держать руку на пульсе времени, открываю ноутбук и извлекаю из «всемирной сети» злободневные статьи, новейшие литературные произведения, но понимаю и чувствую геометрическую прогрессию падения общественного интереса к просвещению, как таковому. Одно я знаю без всяких колебаний и сомнений - главное для человека это быть востребованным обществом и мне приятно сознавать, что уже много лет мой труд приносит пользу людям – тепло и свет в их города и села.
В сегодняшний выходной я не тороплюсь, сегодня я в благодушном настроении, граничащем с меланхолией, а всему виной погожий денек, с пьянящим осенним воздухом - того и гляди нахлынут воспоминания юности. Еще тепло и молочники продают свой товар на площадке перед крытым зданием рынка. Покупателей много, они торопятся купить творог, сметану, молоко и перейти в овощные ряды, расположенные здесь же под открытым небом.
Среди однообразной серой толпы она выделяется изысканным нарядом: кашемировое пальто, шляпка, шифоновый шарф, - все в тон, - и полусапожки на высоких каблучках. Жгучая брюнетка бальзаковского возраста с надменным выражением лица всем своим видом показывает, что снизошла до базара лишь по острой необходимости и вот-вот вернется на стоянку автомобилей к своему «Lexus».
Я пробовал на вкус творог у маленькой худой крестьянки в клетчатом платке, как тотчас же подошла она и попробовала из того же весового надела, аккуратно беря кусочек короткими толстыми пальчиками, унизанными многочисленными перстнями. Потом также аккуратно вытирает пальчики розовым носовым платочком. Бросив на меня оценивающий взгляд, видимо решает, что я достоин ее внимания.
- К творогу у меня всего три требования. Он должен быть жирным, не кислым и не дорогим, - это она произносит не терпящим возражения тоном, более того, в абсолютной уверенности без альтернативности определения «жизненных ценностей», и добавляет: - Вы согласны с моими выводами?
- О вкусах не спорят, но спорят о культуре, - отвечаю я с легким поклоном.
- Это как? – удивленно вскидывает брови. – Причем здесь культура?! – это произносится с негодованием и уже с откровенным разочарованием: - А на вид такой приличный мужчина.


Лутай Г.А., Харьков, октябрь 2012 г.