Карасиная ферма и человеческий фактор

В пруду водились караси. Эти рыбы, как известно, очень хитрые и привередливые. Когда у них хорошее настроение - на поверхность воды поднимались цепочки воздушных пузырьков, всплывали стебли подводных растений и кусочки ила. Это означало, что там, на дне, кипела работа.
В эти часы вероятность клёва многократно возрастала…, но не всегда становилась фактом.
Это обстоятельство, в последнее время, стало беспокоить деда Леона.
Когда он был помоложе, и была цела его самодельная лодка, рыба в доме не переводилась. После работы любил он посидеть с удочкой на вечерней зорьке, а когда становилось совсем темно, ставил на ночь небольшую сеть на только ему известных рыбьих тропах. Рано утром, когда ещё только – только начинали прорисовываться очертания прибрежной растительности в предутреннем тумане, он прыгал в лодку, и ехал снимать сеть. И, ещё успевал поудить до первых лучей восходящего солнца. Одним словом, при любом раскладе, на уху с жарёхой рыбка бывала.
Но с некоторых пор, всё больше и больше давали о себе знать фронтовые раны. Лодка отслужила своё, да и силы стали уже не те.
С этого времени, дед Леон и стал подумывать о том, как бы ему обустроить небольшой прудик у себя в огороде. Его участок с домом и шестью сотками земли, примыкал к болоту. Ранней весной, когда таял снег, болото превращалось в небольшое озеро, по которому местная ребятня плавала на самодельных плотах и охотилась на лягушек.
Старожилы рассказывали, что раньше на месте болотца, было озеро, и жил здесь старый еврей, который промышлял карасём и продавал его на местном рынке. Потом озеро начало зарастать и превратилось в болото, на котором местные держатели скота косили траву и заготавливали сено. Но на болоте оставались илистые ямы с водой, в которых и выживали караси.
Вот и дед Леон, не желая окончательно распрощаться со своею рыбацкой страстью, решил возродить промысел. Он расширил и углубил копаницу на краю огорода, из которой обычно поливал грядки. Обсадил её кустами смородины и калины, и в результате получился небольшой прудик в своём хозяйстве.
Карасей он лелеял и всячески ублажал. Ежедневно подкармливал их хлебным мякишем и соответствующими отходами со стола. Когда он копался в огороде, то все попадавшие в его поле зрения червячки и жучки, шли не как раньше курам, а отправлялись к подводной братии. Караси, от такого уважительного отношения, жирели и размножались. Но как я уже писал, сколько карася не корми, а он всё в тину смотрит. Привередничает: то температура воды его не устраивает, то фаза луны, то погода, то время суток! Вообще говоря, Леону грех было жаловаться, караси изредка, неплохо ловились, и ему с Ивановной хватало, да и коту Яшке с курятами – тоже.
К тому же, на местном базаре рыба была всегда, и цена подходящая.
Озеро-то, вон оно, а времена нынче с работой трудные, вот народ и подался в рыбный промысел от нужды. Но своя рыбина под носом – это дело другое.
Это, что бальзам на душу. Считай из окна собственной хаты рыбу удить можно! А дед Леон – мужик смекалистый, за здорово живёшь карася пасти не станет, соображает, как всё это покруче обустроить. И вот уже сплетена крыга, это что-то вроде мышеловки для карасей. Очень удобно. Установил её в пруд и ждёшь – пождёшь, когда карась сам в неё набьётся.
К этому времени и сын с внучками дожжен в гости подъехать. Вот я их собственной рыбкой и угощу – думал Леон. Однако карась – рыба не только хитрая, но где-то даже подлая. Хлебушек кушает, а в крыгу полезать не торопится. Жди от неё каких угодно сюрпризов! Крыга – крыгой, но дед Леон любил и просто посидеть с удочкой у своего пруда, среди кустов калины, отражающейся в тёмно-зелёной поверхности воды. В эти часы, рядом с ним на тёплых от солнца кладках, возлежал кот Яшка. Его невозмутимая, плутовская физиономия, выражала полное безразличие к происходящему.
Но стоило поплавку резко уйти под воду, как он вскакивал и пытался стащить рыбку чуть ли не с крючка.
За два дня до приезда сына, Леон установил крыгу в центре пруда, и усердно подбрасывал туда всякую вкуснятину, в надежде, что на этот раз карась не устоит перед соблазном!
С приездом Сашка, Леон заговорщески поведал ему о своей карасиной ферме, обещая, что к ужину рыбка будет.
Вечером он подошёл к Сашку, - пойдём на пруд, поможешь крыгу вытащить. Как говорится: без труда, не вытащить рыбку из пруда!
Вечерело. Лягушки начинали свой обычный концерт, не стройно пробуя голоса на различных нотах. Для аккомпанемента, им подыгрывало комариное братство. Поверхность пруда была спокойной. От воды поднимался лёгкий туман, тянуло тиной и аиром.
На середине пруда торчал штакетник от крыги, переломленный надвое отражением в воде.
И как мы её достанем – спросил Сашок. Я вообще не понимаю, как ты умудрился её так далеко от берега поставить?
- Не боись, я всё продумал – ответил дед Леон. Бери-ка вон ту доску и тащи сюда. Ты по доске до крыги дотянешься, а я своим весом другой конец нагружу. Доска толстая, думаю тебя выдержит. Так и сделали, Леон стал на более длинный конец доски, а Сашок, опираясь на шест и осторожно балансируя, стал продвигаться над водой в направлении снасти. Вскоре, добравшись до крыги, стал пытаться вытащить её. Но снасть, по-видимому засосало в ил, и она с трудом поддавалась.
- Колыхай её, колыхай! Ишь набилось! – поторапливал Леон.
Жестикулируя и переминаясь, он не заметил, как сошёл с доски.
Сашок взмахнул руками, и вмиг оказался в лягушачье-карасином царстве.
От не прошеного вторжения лягушки зафальшивили на самых высоких нотах. Путаясь в тине, и проваливаясь в ил, Сашок выполз на берег и естественно прихватил с собой снасть.
Леон удивлённо хлопал глазами, как будто, только что увидел Тунгусский метеорит, и не понимал, почему его выверенная в деталях система дала сбой. Не переживай! Человеческий фактор! – сказал Сашок.
Но караси и на этот раз сыграли злую шутку. Кроме нескольких мальков, да пары очумелых лягушек, ничего не было.
- Эх, видать низом прошли! – сокрушённо развёл руками Леон.
Ничего, Сашок, мы сейчас в баньке ополоснёмся. Парок у меня целебный на травах, любую хворь, как рукой снимает.
А карася я всёодно приручу, моя возьмёт – заметил Леон и погрозил в сторону пруда пальцем!