Медведь Бурый и охотники

Наш герой - медведь Бурый - был к этому времени уже в своих привычно знакомых местах - поселившись в долине небольшой таёжной речки, он жил размеренной жизнью, восстанавливая силы после месячного сладострастного, временного сумасшествия.
Ему нравилось быть одному, нравилось полежать на мягкой сухой траве на рассвете и наоборот, вечером выходить кормиться пораньше. Он шёл от места днёвки на знакомые ягодники - малинники на закрайках старых зарастающих гарей, пересекая пологие неширокие распадки, с сенокосными полянами по широким руслам, с одиноко стоящими толстыми берёзами.
В одном из этих распадков он обнаружил странную вещь. Сваренная из толстых металлических пластин большая "коробка", с неширокими щелями повдоль, в которой лежало несколько полуразложившихся рыбин, ароматно пахнущих гниющей плотью.
"Ящичек", имел сварную металлическую дверку, замкнутую на завёрнутый до отказа болт. К ящичку, змеёй извиваясь в траве, был прикреплён кусок железного троса, другим концом обвязанного, за крепкий, берёзовый ствол.
Бурого находка заинтересовала, он перевернул "ящичек" несколько раз, попробовал толстыми лапами достать хотя бы кусочек рыбины, но у него ничего не получилось.
Раздражаясь, он засопел, несколько раз со звоном ударил лапой по ящику и послушал слабый звук, который ему понравился.
...Над тайгой солнце веером выпускало последние дневные лучи и зелень берёзовой листвы чуть трепетала под порывами лёгкого ветра. Внизу, под деревьями уже было сумеречно, но синее небо, отражая заходящее солнце, светилось необъятной глубиной.
Вскоре на тайгу опустились лёгкие сумери, и только на дальнем гребне распадка, ещё проблескивал золотой краешек солнца.
В вечерней тишине, откуда - то издалека прилетел внезапно зародившийся звук стрекотания мотоциклетного мотора. Он, казалось, то приближался, то удалялся и наконец, продолжая нарастать придвинулся, и стали слышны звуки громкого человеческого голоса, пытающегося на ходу перекричать шум двигателя...
Бурый однако, так увлёкся необычной игрушкой, что не обращал на эти звуки никакого внимания.
Наконец, где - то в устье распадка мотор замолк, и вновь наступила тишина. Бурый возбуждаемый запахом рыбы, становился всё настойчивей, ворочая металлический ящик из стороны в сторону, звенел железом ударяя когтями по металлу и сердито рявкал, когда в очередной раз не удавалось залезть внутрь соблазнительного предмета...


...Два охотника, из деревни, находившейся километрах в тридцати от этого места, приехали проверить своё "изобретение".
Заглушив мотор, они, разминая ноги походили по травке, переговариваясь и поглядывая на темнеющий сумерками горизонт.
Тишина обступила их со всех сторон и после гула мотора казалась особенно неподвижной. Вдруг старший насторожился, поднял руку и молодой замолчал, прервавшись на полуслове.
Из глубины распадка раздались, какие-то неясные звуки - то ли звон, то ли стук. Старший сдёрнул с плеча двустволку, достал из кармана брюк патроны с картечью и пулями зарядился и стараясь на щёлкать пружиной ружейного замка аккуратно привёл стволы в исходное положение. Молодой, повторяя движения старшего товарища, проделал то же самое со своей одностволкой.
Переложив оставшиеся патроны, в нагрудный карман энцифалитки, старший сделал знак рукой второму охотнику и мягко ступая на носки пошёл вверх по распадку, на звук.

Охотники шли опасливо пригибаясь и, напряжённо вглядываясь в просветы между деревьями, иногда останавливаясь, замирали прислушиваясь.
Наконец старший, идущий впереди, сделал знак рукой и прошептал взволнованным шёпотом: - Вижу медведя! Да какой здоровый! - голос от волнения срывался.
Страх вкрался в сознание охотника. Мысли быстро - быстро, замелькали в голове.
"Далеко ещё! А вдруг увидит нас и бросится?! Лучше стрелять отсюда!".
Старший охотник, не дожидаясь пока приотставший второй охотник разглядит медведя, медленно поднял двустволку, и взволнованно дыша, стараясь унять дрожь напряжённых рук, выцелив неясно мелькающее за кустами багульника бурое пятно, и что было сил нажал на курок!
Он выцеливал под лопатку, но от сильного нажатия на курок, стволы чуть дёрнулись вверх, раздался гром выстрела, медведь, после удара пули в загривок, подпрыгнул, рявкнул яростным громовым басом и всплыл на дыбы, повернувшись в сторону охотников!
Различив какое - то шевеление за кустами, Бурый громадными прыжками бросился в ту сторону и тут раздался второй и третий выстрелы. После второго выстрела заряд картечи ударил зверя в грудь и заставил крутнуться на месте. Медведь яростно и пронзительно взревел от неожиданной новой боли, и вновь вскинулся на дыбы. Испуганные охотники бросились убегать, на ходу теряя патроны, пытаясь перезарядить ружья.

Им казалось, что раненный медведь, вот - вот догонит их и потому, подбежав к мотоциклу, старший ударяя ногой по рычагу заводки, на ходу, развернул мотоцикл и когда мотор взревел, оба человека запрыгнули на сиденья и отталкиваясь ногами от земли, набирая скорость помчались к дороге.
Резко свернув вправо, чуть не упав вместе с мотоциклом они, выехали на дорожную колею и наддав газу, понеслись прочь от этого страшного места, где как им казалось, медведь уже почти настигал их.

Бурый был ранен пулей и несколькими картечинами застрявшими в мякоти грудных мышц. Пуля, чуть выше лопаток пробила толстую шкуру загривка и вышла с другой стороны, пробив слой подкожного жира по касательной, а Бурый, чувствуя боль и жжение в местах ранений, начал кататься по траве, пятная зелень красными, кровавыми каплями. Кровь с каждой секундой шла всё сильнее и постепенно намочила шерсть и пропитала её насквозь на спине, на боках и на груди.
Жжение постепенно утихло, но боль не уходила и Бурый побрёл в сторону реки.
Продравшись напролом через кустарники и молодой березняк, медведь, войдя в текучую воду стал окунаться почти с головой, поднимая со дна мягкий чёрный ил. Вода вокруг окрасилась кровью, но жжение и боль, казалось, стали меньше и Бурый ещё долго сидел в воде, ворочаясь всем сильным телом, поднимая на поверхности мелкую волну.

Он сидел в речной холодной воде долго, пока кровь не перестала идти и только сочилась мелкими каплями из крупной раны на загривке...
Почувствовав внезапную жажду медведь долго пил воду, потом выбрался на берег и кровеня траву побрёл вглубь болота и выбрав небольшой островок в чаще тонкоствольного березняка лёг, приминая кусты и траву тяжёлым телом.

... К полуночи, когда половинка серебряной луны выбралась на край тёмного ночного неба, в большом теле Бурого начал подниматься жар и он, тяжело и часто дыша, чувствуя боль в местах ранений, попытался когтями вынуть из ран в груди, мешающие ему жить крупные картечины, вновь раздирая раны до крови!
Он вспоминал всё происшедшее и от этих воспоминаний волна ярости, вздымавшаяся в нём, заставляла шерсть на загривке подниматься дыбом.
Он начинал зло рявкать и в ночной тишине, этот свирепый рык пугал всё живое вокруг, предупреждая других животных об опасности встречи с разъяренным, страдающим от ран, свирепым хищником!
Он вспоминал хлёсткие звуки выстрелов, запах человека и пороха, несущих в себе опасность и боль, и визгливо, пронзительно ревел, тем самым утоляя ярость, волнами охватывающую его тело!

Прошла долгая мучительная ночь, прошёл и яркий, но тоже мучительный день. Поднявшись и постанывая как человек, медведь по своим следам сходил к реке, долго пил фыркая и рыкая от боли и через время вернулся на старое место.
Под утро следующего дня начался нудный мелкий дождик, который промочив плотный медвежий мех сбивал температуру борющегося со смертью большого, сильного зверя.
Прошло четыре дня и чувствуя боль и слабость, Бурый заставил себя подняться и побрёл в лес, нюхая траву, стараясь отыскать среди зарослей, лечебные стебли и корешки...
Начался долгий и мучительный период выздоровления...

2010 год. Лондон. Владимир Кабаков

Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov