Материалы к биографии профессора П.

Олег Яненагорский

Вместо предисловия

Российский франко-англо-неговорящий исследователь провинциальной научной жизни Росс без Слез (Ross bez Slez) предоставил для публикации часть своего архива из серии «Р»: материалы для биографии профессора П.
Коллекция автографов, впервые публикуемая в настоящем издании, начинается со стихотворения неизвестного автора:


Профессор П. лежал в постели
(Бывало так в конце недели)
И… аспирантка молодая,
Добра профессору желая,
Читала тексты поздравлений
С очередным… квартальным юбилеем

Коллекция профессора П.

Мои метафоры были постоянно беременны,
но рожали только намеки. Мне так и не удалось
дождаться хотя бы двух многосмысловых сравнений.
Из обвинительной речи по делу профессора П.

В глубокой молодости, едва перешагнувший границы юности, будущий профессор П. коллекционировал «от мертвого осла уши». Но затем (уже став доцентом), он пришел к выводу, что дырки от бубликов более компакты и, следовательно, коллекция может быть уникальной по величине и практически необозримой. Прошли годы… и сейчас коллекция профессора П. представляла собой действительно необозримое собрание самых выдающихся дырок от самых разнообразных бубликов всех времен и народов. Она обоснованно претендовала на статус культурологического явления вселенского масштаба. Особый раздел составляли дырки-дубликаты и дырки-новоделы, которые великий коллекционер выставлял дл всеобщего обозрения в дни городских и поселковых праздников. Профессору П. было чем гордиться, но глупые люди этого не понимали.
Недавно профессору П. попалась особо несговорчивая… аспирантка, которая никак не желала по вечерам совместно с профессором П. бесплатно осматривать коллекцию дырок от бубликов. Профессору П. срочно понадобились деньги... Терзаясь и мучаясь от необходимости расстаться (хотя бы на время) с частью своей коллекции, он решил взять кредит и предложил банку в залог часть дырок-дубликатов.
Представьте себе потрясение профессора П. когда невежественные банковские служащие отказались (!!!) принять в залог часть уникальной коллекции (!!!). Более того, председатель кредитного комитета уклонился от получения взятки в размере 3 (трех!) ды-рок-новоделов, которую ему в коридоре тайно предложил профессор П. От нервного срыва профессора П. удержало только то, что несговорчивая … аспирантка после объявления ей седьмого выговора (за два дня) согласилась сговориться...
Хвалам богам, коллекция осталась нетронутой, хотя (как компенсацию за моральные страдания) профессор П. обещал может быть когда-нибудь (если хорошо попросит) в качестве украшения подарить теперь уже сговорчивой… аспирантке маленькую, но элегантную дырку от бублика.


Исковое заявление профессора П.

Профессор П. решил подать в суд заявление о закреплении официального названия возглавляемого им научного учреждения. Фирменное незарегистрированное название было красивым и длинным: «Центр культуры, искусства и науки всех времен и народов планеты Земля и ее окрестностей имени профессора П.», а сокращенное – ЦК П. Городские шутники исказили гордое название и как-то незаметно, но привычно, люди стали называть ЦК П. – Центром козла П.
Дело дошло до того что, выступая на совещании научных сотрудников, один городской руководитель оговорился. Он спрашивал: «А что у нас делается в ЦК? Где результаты? Может пора, Козлов, на пенсию…»? Окончание вопроса потонуло в бурных, долго не прекращающихся аплодисментах, переходящих в овацию. Кричали женщины «Ура»! и в воздух лифчики бросали…
В исковом заявлении профессор П. требовал от суда закрепить полное и краткое название учреждения и запретить употребление словосочетания «Центр козла П.», как не в полной мере отражающее деятельность научного учреждения и обижающее работающих там женщин. Судебный процесс не обещал никаких неожиданностей, но …
Против заявления профессором П. вдруг выступила группа научной интеллигенции, возглавляемая бывшими женами и … аспирантками профессора П. В суде они требовали отказать в удовлетворении заявления профессора П., ссылаясь на то, что название «Центр козла П.» является общеупотребительным, и, следовательно, в силу этого стало культурной ценностью и достопримечательностью города. По обоснованному мнению научной общественности запрет на использование привычного и адекватного названия будет свидетельствовать о насилии над массовым и индивидуальным сознанием и подсознанием, приведет путанице при публикациях в средствах массовой информации и оттоку средств из индустрии городского туризма, а также к сокращению рабочих мест.
Профессор П. заявил в суде, что он не козел, а, следовательно, возражения его бывших жен и … аспиранток, не имеют оснований. Суд предложил ему обосновать заявление, поскольку каждый обязан в ходе процесса доказать те обстоятельства, на которые он ссылается. Тогда в ответ профессор П. потребовал, чтобы бывшие жены и… аспирантки доказали, что он козел, и что они, следовательно, годами жили с козлом и учились у козла.
Со стороны профессора П. это был сильный ход, и мнение городской научной интеллигенции разделилось. Одни утверждали, что профессор П. настоящий козел и это даже не подлежит сомнению или доказыванию. Другие заявляли, что П. даже и на козла-то не похож...
Вот это и показалось очень обидным профессору П. Во время планерок в ЦК он часто бегал по кабинету и возбужденно кричал: «Это я-то на козла не похож? Да как они смеют так оскорблять меня? Я им докажу, я всем покажу… я всех забодаю. Я вот еще ума чуток наберусь и вообще тогда похож буду не на козла, а на сивого мерина».
Нынешняя очередная… аспирантка и подчиненная профессора П. как-то утром робко заметила, что надо бы в суде доказывать что-то одно: либо то, что профессор является настоящим козлом либо отсутствие основания для сохранения народного названия «Центр козла П.».
Профессор П. рассердился, накричал на … аспирантку и сурово потребовал, чтобы его подчиненные на рабочем месте не критиковали начальство, а (получая свою заработную плату) занимались непосредственными обязанностями, и, кроме того, пусть она немедленно расправит смятую простыню, поскольку беспорядок мешает профессору думать....
Вчера суд объявил перерыв в ходе процесса.

Письмо, адресованное профессору П.

Профессор П. получил письмо с небольшим стихотворением, посвященным предстоящей научной конференции. Адресат просил ЦК П. как лучшее высшее учебное заведение проанализировать текст и дать оценку стихотворным строкам с позиций:
1) модернизма и постмодернизма;
2) структурализма и недопостструктурализма;
3) шизоанализа и творческой импотенции;
4) «корректирующей иронии» и самоиронии;
5) садизма, фрейдизма и непрофессионализма;
6) текстуальной продуктивности и семиотического анализа;
7) соответствия нормам действующего городского Уголовного кодекса.
Текст стихотворения (вместе с пробелами) состоял из 279 знаков.

К предстоящей международной
научной конференции

Из маленького вузика
(Как лай худого Тузика)
Крик зависти летит
(Аж стон в ушах стоит):

«Какая тут интенция»?
Сплошная импотенция
У нас давно царит...
И творческая мысль
В прекрасном нашем Центре
(Под чутким руководством)
Давно уж не парит…

Профессор П. подумал и наложил на письмо короткую резолюцию. «По пунктам 1, 2, 3, 4, 5 и 6 – отказать (ума не хватит)». По пункту 7-му обратиться в Центр по коррекции сексуальных и творческих расстройств для получения справки о наличии или отсутствии в ЦК импотенции и чуткого руководства. После исследования и получения справки, но независимо от результатов исследования, направить заявление в местную прокуратуру о привлечении виновного к ответственности за «оскорбление величества». Кроме того, надо обратиться в суд с иском о взыскании полного морального вреда и сплошного ущерба деловой репутации ЦК П.
Еще через несколько дней профессор П. истребовал письмо из своего секретариата и добавил в резолюцию красными чернилами: «Выяснить для меня, что такое «интенция». В справке со ссылкой на энциклопедии, словари и мое единственное учебное пособие особо отразить, не является ли употребление этого слова особо циничным или нецензурным по отношению к ЦК П. Бездельники! Надо было об этом подумать и доложить мне еще вчера».
На робкое возражение подчиненных и … аспиранток о том, что стихотворение может быть не о ЦК П., профессор гневно закричал: «Не полный дурак – вижу, ощущаю и возбуждаюсь - это оскорбление моего официального Я»!



Материалы к биографии профессора П.
(часть 1)

Подготовка к Международной
еженедельной научной конференции

Перед началом конференции, чтобы отразить многоликость научной мысли, было решено укрепить на здании растяжку «Профессор П. – Янус нашей культуры».
Утверждая текст, профессор П. поморщился: «Не правильно поймут замысел: народ у нас дикий, нецивилизованный, завистливый, мой двойной вклад в культуру не ценит. Да и в целом – не самокритично. Лучше напишите: «Профессор П. – светоч нашей культуры!!!». Это будет скромно и со вкусом». Но ширину полотна надо увеличить, как минимум, на метр. Мэтр я или не мэтр? Подчиненные дамы и … аспирантки заверили П., что он гораздо лучше, чем метр. Подготовленный текст был перечеркнут, а исправления сделаны поверх прежнего.
Каково же было удивление гостей, когда на растяжке они прочитали броскую надпись: «Профессор П. – анус нашей культуры»!!!

Перед началом секционной работы
Международной еженедельной научной конференции

Перед началом второго дня 133-й Международной еженедельной научной конференции, посвященной славному 59,5-летнему юбилею профессора П., юбиляр лично проверил столовую и коридоры института, а потом лично загнал всех обнаруженных докторов-доцентов на секционные заседания.
Проблема заключалась в том, что из объявленных 144 участников в город прибыли только 4, да и те, после кратковременного общения с профессором П. в первый день конференции, теперь ссылались на недомогание из-за информационного отравления. Ради объективности необходимо отметить, что профессор П. в период подготовки и проведения конференции домогался только до одного члена оргкомитета, и остальные (хвала Всевышнему!) чувствовали себя обойденными его вниманием. Направив 3-х пойманных участников конференции на работу 9-ти секций, профессор П. был почти доволен, пока не вспомнил, что непроверенными остались туалеты.
Забыв, что женский туалет на первом этаже давно не работает, профессор П. долго стучался, а потом еще дольше пытался дозвониться туда же по сотовому телефону. Туалет безмолвствовал.
Профессор П. не знал, что делать, но в этот момент в голову со свистом влетело воспоминание, о том, как некоторые, особо несознательные доценты и кандидаты, вчера цинично ушли с пленарного заседания во время его еженедельного эпохального доклада. Кроме того, зарубежные участники конференции из числа студентов местного Центра искусства и культуры, тоже смылись из зала, едва профессор П. вышел на трибуну. Стерпеть такое пренебрежение своей сокровищницей человеческой мысли профессор П. не мог, но до ближнего и дальнего зарубежья, располагавшегося в стенах Центра, руки пока не доходили. Сначала надо было разобраться с «остепененными». Подозревая, что циники укрылись в домашних туалетах, он стал по сотовому телефону вызванивать отщепенцев и требовать их немедленной явки на конференцию.
Одного кандидата наук профессор П. своим звонком сорвал с гинекологического кресла, а другого (!) даже со стоматологического!!! Едва вернув врачам их инструменты, испуганные кандидаты помчались на конференцию.
В душе профессора П. наступило затишье, а его нимб вырос до пупа. Но в этот момент подошел доцент из другого вуза. Почему-то не испытывая священного трепета и мистического ужаса перед профессором П., нахал поинтересовался: в каком месте сборника опубликованы его тезисы? Увы, неопубликованные тезисы были настолько (просто до неприличия) хороши, что профессор П. решил не рисковать и заменил их писанием своих бывших и нынешних … аспиранток.
Растерявшись от такого нахальства, и понимая, что сейчас с ним будут … плохо обращаться, профессор П. сдулся. Он промямлил, что-то в том смысле, мол, "совсем не я главный редактор", а так - мимо сборника проходил - когда его... аспирантка собирала тезисы. Доцент спросил про деньги, выделенные на сборник тезисов. Слово «деньги» всегда заставляла профессорскую мысль двигаться быстрее. Так случилось и на этот раз. Мысль встрепенулась, профессор П. вскрикнул: «Отстаньте от меня со своей ерундой, я еще курилку и туалет на вернем этаже не проверял», и быстро убежал.
Через 29 минут после начала секционных заседаний второй день международной конференции благополучно закончился и довольные руководители секции доложили профессору П. что громадный вклад в отечественную науку полностью сформирован и упакован под неизменно чутким заочным руководством.
Профессор П. торжествовал, пока не начался банкет. Почему-то на халявную выпивку и закуску, выклянченные профессором в соседнем вузе, почти никто не пришел. Это было удивительно, а главное - и возмутительно! Слегка выпив 8 раз, профессор стал обзванивать знакомых докторов наук, требуя, чтобы они пришли, разделили с ним радость и доели оставшуюся закусь. Неблагодарные доктора (бунтовщики, ей Богу, бунтовщики и святотатцы) отказалась от такого почета.
Черная людская неблагодарность окружала великого и мудрого профессора П. Но горевать было некогда – наступала эпоха подготовки к 134-й еженедельной Международной научной конференции…

Материалы к биографии профессора П.
(часть 2 )

Профессор П. постарел. Раньше, бывало, воспользовавшись удобным случаем, и взгромоздившись на речь, он долго искал мысль, и, найдя что-то похожее, не мог закончить (я о речи). В эти благословенные времена слушатели могли крепко вздремнуть в ожидании пока профессор П. найдет мысль или закончит речь. Теперь же мысли не появлялись принципиально, а короткие речи просто не давались профессору. Иногда профессор сам себя усаживал в президиум, но счастья все равно не было. Впрочем, до полного маразма было еще далеко – верными профессору П. оставались его щеки. Он мог их надувать сколь угодно долго, в том числе и в постели, и тем производил неизгладимое впечатление на… действующих и будущих аспиранток.
Те, кто хорошо знал профессора П. иногда писали стихи о нем. Два из них мы приводим в этом выпуске биографических материалов.

Забывчивость

Профессор П. сидел в сортире…
А думал, что работает в архиве…
Иль было все наоборот?
Теперь сам черт не разберет…

Болезнь профессора П.

Профессор П. болел с похмелья
Ну, никакого тут веселья…
Вчера - так каждый был как друг
Один сегодня - как барсук:
Не видел б сук, глодал бы сук…
Скажи – какое тут веселье…
Профессор П. болел с похмелья…


© Copyright: Олег Яненагорский, 2007
Свидетельство о публикации №207072200080