ОДА ЛЮБОВНОЙ ЛЖИ

ОДА ЛЮБОВНОЙ ЛЖИ


Бриджит не питала иллюзий на собственный счёт и спокойно несла крест одинокой женщины, иногда уходя в разнос, но всегда в своё расположение возвращалась. У неё была Барбара и забота о её судьбе так и не отошла на второй план. Может, потому с личными делами у неё и не заладилось. Она опекала взрослую дочь и всегда входила в её положение. Но Барбара так из своего кокона и не выбралась, хотя многим казалась смелой и уж умелой, как минимум. Однако рядом с мамой было безопасней и в свободное плавание она не торопилась. Все её подвиги и приключения были в ранге каботажного плавания и всегда базировались на доме матери. На свидания куда-то в другое место она редко осмеливалась. А если и уходила на ночь, то следующая бывала не скоро. Это Бриджит немного смущало, но ведь Барбара её дочь. И свои нечастые свидания Бриджит устраивала в других местах. Чтобы не смущать свою любимицу.
После одной из дамских попоек Бриджит с подругами попала в ночной клуб и там её приметил мужчина. В возрасте и хорошо одетый, пахнущий роскошно и по-мужски. Манеры у него были более чем раскованными, но не настораживали и казались вполне соответствующими имиджу и вообще, почему мужчина должен выглядеть ангелом? – Короче, он был настоящим воплощением реального мужчины, со всеми грехами и от них стыдливо не отворачивался. Кому-то из подруг Бриджит такое пришлось по душе, кто-то презрительно поджал губы, но он даже не заметил этого, качая головой, будто зная природу женского неприятия. И это подействовало отрезвляюще, дамы прикрутили фонтан мнимой чопорности и вместо отчуждения, включили привычное себе внимание.
Мужчина назвался Джеком и сразу же выбрал Бриджит, отставив звезду женской компании Рози Тейлор. Рози была в очень удачном для своей фигуре наряде, сменила макияж и выглядела чуть не тридцатилетней. Мужчина даже на дежурные комплименты ей не стал расшаркиваться, как бы поясняя, что её прелести не в цене. Что он увидел в Бриджит, никто так и не понял. Возможно, простоту и непосредственность. Но сколько таких вот серых мышек вокруг?! Однако всё женское у Бриджит было наготове и мужчине не пришлось себя утруждать, чтобы попасть в желанное место. Когда он коснулся её руки, она невольно дрогнула и глаза подняла не сразу. И увидела мужчину, который ничего не скрывал и от этого не выглядел хуже.
Он хотел её, именно её и она это поняла мгновенно. Как Бриджит потом оказалась в дамской комнате и там приняла атаку мужчины, осталось за представлениями о себе прежней. Мужчина был разнузданным и своенравным, но её телу пришёлся по нраву и мужским прихотям оно поддалось, не противясь. И обнаружило немыслимые раньше навыки и умения. Мужчина аж захлебнулся от удовольствия. Он знал в этом толк и был честен с женщиной.
- Не пойму, то ли ты меня ждала, то ли так опытна? – удивился он. Она остановилась и взглянула на мужчину, оценила его реплику и покачала головой. И не то и не другое, просто так вышло. Он почесал затылок и сказал: - Подожди, я сейчас! – и Бриджит ничего не осталось, как подчиниться. Глядя в большое зеркало, она отметила и горящие глаза и пышущие жаром щёки. Про остальное и думать не хотелось. Она попыталась умерить волнение и унять дыхание, но, увы, не получалось даже чуточку. Вся её суть ждала продолжения и подчиняться жалким потугам скромности не хотело совершенно. И Бриджит не стала ей противиться, поскольку это же её суть и с ней она жила в согласии. Вскоре он объявился с пакетом.
- Вот, взгляни! – сказал он и протянул пакет. Там был фирменный эликсир, который продавался в клубе для избранных клиентов. Она выразительно посмотрела на него и он покачал головой. содержимое флакона оказалось соблазнительным по вкусу и эффекту после него. И Джек завершил начатое чуть раньше.
Когда они появились за столом, Рози своего презрения к ним не скрывала. А Джек, пересыщенный прелестями Бриджит, нашёл её сумочку и втиснул туда второй флакон и только потом заметил ревнивицу:
- Ты знаешь, Рози, у Бриджит замечательная улыбка! Добрая, нежная и ласковая. Остальное в ней такое же и оно привыкло к одному человеку. Это видно сразу. – Ведь твоё совсем не такое?! – Что Рози спит с мужчинами из обычного интереса, а затем сравнивает их достоинства, он прочитал на её лице. Она периодически рассказывала об этом подругам, распаляя подробностями зависть и вожделение. Вероятно, она ничего не придумывала. А может, и врала безбожно, кто знает. Бриджит благодарно пожала его руку, так оттянуть их зарвавшуюся звезду было очень к месту. Самой бы Бриджит это не удалось. Она была так взволнована и польщена, что готова для Джека на что угодно.
Компания слегка затрещала и мужчину в себя приняла неохотно. Мужчина свой интерес заявил и остальным дамам ничего не светило.
Связь с Джеком стала для Бриджит навязчивой идеей и она ждала свиданий будто юная девочка. Но в его доме она так и не побывала, обходясь мотелями и прочим казённым и чужим. Возможно, он не так хорош, чтобы принимать в нём женщину. Или слишком шикарен и это могло как-то повлиять на из отношения. А они были простыми и питательными для Бриджит. Ну и сам Джек был щедр и расточителен. Любая прихоть, появлявшаяся в её глазах, тут же становилась и его собственной. Бриджит смотрела на неё, будто на мужскую и могла сравнивать рисунок его и собственных чувствований. Они мало говорили о чём-то постороннем, обсуждая свои игры и немножко в этом преуспели.
Прошло совсем немного времени и Бриджит освоилась с грубоватыми манерами Джека. Но во всём строе его поведения она увидела нечто для себя непривычное – силу и надёжность. Пусть только в интимной части, но в её жизни подобного не бывало никогда и она не слышала, чтобы у кого-то любовные свидания проходили вот так плодотворно и насыщенно. Джек не давал повода усомниться в женских прелестях никогда, он распалял её фантазию, доводил до безумия и не оставлял неутолённой. Его было так много, что женщина не знала, куда девать полученное. Он засыпал сверху и всегда после неё. Женщины знают, что это значит.
И она решила, что пригласить мужчину к себе будет логично. После этого он либо пригласит в свой дом, либо у них всё закончится. Он приглашение принял и явился в смокинге и с бутылкой шампанского от мадам Клико. Дома была и Барбара, которая из вредности и дамских немочей чувствовала себя отвратительно. Досадить мамочке хоть в этом, было хорошим способом снять стресс.
- О, - воскликнул гость, коснувшись её руки, - такая леди и без кавалера! Вы бы хоть охранника наняли, украдут ведь! И мамочке придётся влезать в долги. Пожалейте её! – фраза прозвучала так проникновенно-фальшиво и напыщенно, что возразить или смягчить её никто не осмелился. На такую грубую лесть женщины не способны.
- Уж и не знаю, Джек, - мягко пояснила Бриджит, - с охраной никак не выходит. Не задерживается она у нас! Дочь скептически оценила прелести мужчины и отошла в сторонку, чтобы увидеть, как гость будет тискать мамочку. Набраться всего, чтобы потом в семейной ссоре как следует ушибить, сейчас самое время. Гость чувственно приложился к мамочке и ничего в ней не повредил. Причёска, над которой хозяйка трудилась долго, выглядела свежей и молодящей. Гость привычно овладел вниманием и стал разглядывать дом. Мужским духом в нём не пахло даже отдалённо. И остался доволен увиденным, здесь будет комфортно. Бриджит заглядывала в глаза и вся светилась, показывая дом, раскрывая двери и раздвигая шторы и занавеси, а Барбара скептически хмыкала и строила сама себе глазки.
Гость однако на неё и внимания не обратил, выдавая комплименты хозяйке, которые звучали возбуждающе. Бриджит всё время чуяла его у себя внутри и поощряла такую сдержанность при дочери. Визит прошёл под недвусмысленным запахом мужского начала и женщины только подставлялись его выдумкам и выходкам. Легонечко хлопал по спине он только Бриджит, выходило это так невинно, а смех Бриджит был таким лёгким и естественным, что подставиться захотелось и Барбаре. Возраст Джека был для неё отцовский, поведение тоже и этой грани он не переходил. Но для Барбары такая мелочь не казалась кощунственной. Хотя мужчина сразу же стал её называть «деточка» и не иначе, это её не смутило, более того, в его устах это звучало так неопределённо, что предполагало разные толкования.
Но самым удивительным для обеих женщин стала показная набожность гостя. Перед трапезой он устроился во главе стола и выдал пример молитвы святым угодникам по случаю благоденствия дома, где две одинокие женщины сражаются с дьявольскими наваждениями язычников, фундаменталистов и коммунистов. И поблагодарил господа за поддержку этого дома. Если в начале молитвы дамы едва удерживались от удивления и иронии, то в конце её прониклись пафосом густого баритона мужчины и уронили слезу. Такой молитвы они не слыхали никогда. Ясное дело, при таком вступлении обе стороны держали марку и дочь уже не отважилась устроить маме козу.
Изучая и расхваливая владения женщин, Джек вслух заметил, что в доме следует кое-что переделать, чтобы он стал ещё уютнее и красивее. Бриджит готовно поддакнула, а дочь осведомилась, что он имеет в виду. Гость тут же на салфетке нарисовал схему доработки и указал, во что это выльется. Примерно. Бриджит приняла всё всерьёз и решила, что ей это по средствам, а Барбара поняла, что гость не только может молоть языком: и картинка, и сама идея была здравой и просилась заявить о себе давно. Однако гость её упредил. Суть идеи: в том же объёме переместить некоторые перегородки и сделать так, чтобы гости каждой из женщин не мешали друг другу. Барбара со вздохом призналась себе, что этот мужчина не из тех, кто сеет рознь. Устраивать войну мамочке уже не хотелось. Подумав, она сообразила, что главным соображением миролюбия стало расположение Джека. Если бы она взбунтовалась, то он смог бы найти способ её унять и, кто знает, понравился бы ей это или нет.
После того, как гость шумно и церемонно покинул дом одиноких женщин, наступила пора разбора полётов. Барбара оценивала гостя и собственное поведение под одним углом, а Бриджит под другим. И обе находили его вполне адекватным. Ну и его уважительность поощряла к ответной. Ни та, ни другая женщина не увидела в его поведении даже оттенка фальши, а разнузданную сексуальность приняли, как данность или привычку потирать пальцы. Когда он это делал, женщины представляли их за другим делом и это заводило моментально. Настолько пальцы мужчины возбуждали и ввергали в транс.
Хорошенько припомнив все детали поведения гостя, Бриджит поняла, что в дом Джека ей лучше не стремиться. Там было что-то такое, чего он чурался или стыдился. Он даже вскользь ни разу не упомянул его и сравнивал её жилище с известными картинками из рекламы и фильмов. Интуиция подсказала и другое, мужчину совершенно не красящее. Раз так, что ж, пусть всё будет в её доме, так проще и безопасней.
Следующие визиты были не так церемонны, но в той же мере чувственны. Взрослые как бы давали понять дочери, что у них всё тип-топ и если она куда-то уйдёт, они не обидятся и скучать без её прелестной мордашки не станут. И Барбара внимательно рассматривала эту парочку, поскольку прежних маминых мужчин знала из чужих рассказов.
Джек в их доме был первым мужчиной после ухода папы. К молодой и удачливой Сибил, которая была его шефом в нотариальной конторе. Первое время после этого Бриджит была подавленной и рассеянной, она видела, что молодости и свежести у неё нет и именно это послужило главной причиной бегства мужа. И долгое время не могла определиться, что менять в себе, чтобы вновь стать привлекательной. А с появлением Джека всё стало на свои места просто и без затей. Он устроил публичное и шумное разглядывание семейных альбомов и по поводу фигуры, причёски и нарядов обеих женщин выдал конструктивные решения.
- Бридж, - спросил он, разглядывая фотографии пятилетней давности, - а вот эта шляпка тебе очень идёт! Она оттеняет контур бровей и подчёркивает губы. Она ещё цела? Барбара после мамы ничего не носила из принципа и в её шкафу ревизии не наводила. Бриджит поднялась в свою спальню, надела шляпку эпохи предпоследнего года замужества и стала на верхней ступеньки лестницы, как на подиуме. Гость осмотрел женщину и одобрительно заегозил. Это передалось Бриджит и вся она подобралась и похорошела.
- А если мы сменим и юбку с блузкой? – А? – женщина выжидающе склонила голову в шляпке, это было очень пикантно и мужчина тут же уточнил: - Юбку широкую и классику чуть ниже колен, а блузку однотонную или в крупную полоску, лучше вертикальную.
Переодевшись, Бриджит, вышла на подиум, то есть, верх лестницы в спальню, и устроила шоу былого имиджа в новой упаковке. Всё же за пять лет она переменилась. Зрелище сидящих внизу казалось расплывчатым пятном и притягивало, как магнитом. Всмотревшись, она поняла, что её приняли по высшему разряду и тут же успокоилась.
Джек не поленился взлететь наверх и расцеловал женщину. Потом пошептался с ней и чуточку нажал, когда она стала противиться. Затем Бриджит согласилась и ушла в спальню, вышла она с газовым шарфом на плече и такой отпадной походкой, что дочь умерла от зависти. – Как она это сумела? И когда Джек устроил для хозяйки очередной панегирик, периодически обращаясь к «деточке» за подтверждением исключительности её мамы, дочь поняла, что это не только лесть. Мама, действительно, менялась на глазах. Рядом с ним она вся светилась, казалась моложе и даже в чём-то неотразимой, без него же она выглядела обычной мисс Мэлвил, каких пруд пруди. У него был дар возбуждать женское. Барбара видела это по себе. Иногда ей хотелось маме сделать подножку, чтобы занять место рядом с Джеком и на себе испытать его могущество. Мама же к дочери стала более добра и предупредительна. Когда дочь спросила про ту самую походку, она показала, как вышло. Дочь зажмурила глаза, поняв, почему мама противилась Джеку: надо было кое-что вставить между ног! И ведь это помогло и ничуть не мешало ей расхаживать по дому и сводить с ума Джека, вконец изводя Барбару от ревности. Да, он знал и понимал женскую сущность!
Сам Джек был уже хорошо побит жизнью и морщин и складок на лице имел без числа. Торс и фигура склонности к спорту не обнаруживали, а глаза были голубыми и бесстыжими, откровенными и без комплексов. Они забирались куда угодно и своё отыскивали всегда. Даже если женщина того совсем не хотела. Барбара пока этого не знала, но чуяла чем-то внутри себя. И мама ему подыгрывала, подставляясь то одной, то другой частью своего существа. Барбара помнила, как сама прижималась туда же и плакалась о жизни, а вот теперь мамочка великодушно позволяла собой пользоваться этому чужаку. Мужчина там расположился по-хозяйски и делиться добычей ни с кем не хотел. Даже с дочерью женщины. Это Барбару раздражало и немножко заводило.
В общем, Джек вошёл в их жизнь, как данность и с ней считались обе женщины, полагая, что без неё жизнь была бы и пресной, и не такой насыщенной. А уж про всякие перчики и розыгрыши и говорить нечего. Так прошло несколько месяцев и мать с дочерью отчётливо видели Джека в роли друга семьи, готового пойти и дальше, но слегка раздумывающего над поворотным шагом. Иногда рядом с Джеком появлялись другие женщины и устраивали нечто вроде скандала. Среди них бывали и юные обиженные феминистки, и развинченные дамы в возрасте, на взгляд Барбары, совсем уж никакие. В таких случаях Джек извинялся и говорил маме:
- Моя куколка, не бери в голову, это моё прошлое. И ведь никак не уймётся эта леди, мы с ней уже давно не близки! Прости мою ненасытность, я сейчас с ней разберусь. И научу правильным манерам. И ненадолго отлучался. Женщины были разными совершенно и по возрасту и по другим признакам, в том числе и по социальному уровню: от воспитанных леди в годах, до молодых домохозяек и бизнесвумен чуть старше 25 лет. Некоторые дамы являлись с детьми и те бросались к Джеку, будто родному папочке. Женщины демонстрировали выдержку и понимание, но ничего не могли поделать с детской непосредственностью. На Бриджит и Барбару это производило сильное впечатление и они в полной мере осознавали, как им повезло заарканить Джека так надолго, ничего для этого не предприняв. Через одну-две недели мужчина возвращался и от него несло процессом воспитания за милю. Он широко улыбался и и говорил:
- Как ты похорошела, моя куколка! – мама облегчённо вздыхала и приникала к груди мужчины. Его жар действовал и возбуждающе и размягчающе одновременно. А запах только что отставленной женщины был ей вроде отступного за милые шалости. Барбара всё это видела и поражалась не столько маме, сколько этому кобелю, умеющему так легко забраться в душу.
Единственной альтернативой Джеку мог стать другой мужчина, но с тех пор, как он появился в их доме, тяга к приключениям и женским удовольствиям в Барбаре заметно поутихла. Лишь связь с одним скромным и деликатным доктором ещё длилась и как бы застыла в своём развитии. Мистер Гринуэй встречался с ней раз-другой в неделю, бывало это в разных местах, в том числе и у него дома, он присматривался к Барбаре и она подумывала, не стать ли ей миссис Ричард Гринуэй. У него была хорошая практика и гинекологом он слыл знающим.
А Джек своей идеи насчёт реконструкции дома Бриджит не забыл и пригласил архитектора, который всё это оценил на месте и пришёл выводу, что переделка обойдётся совсем недорого, если вписаться в одну из рекламных акций строительной компании. Сделку совершили на следующий день, а через неделю пришли телевизионщики, расставили аппаратуру и объяснили хозяевам их роли. Затем объявились строители и началось. Барбара опасалась, что дом во время бесконечных дублей и пересъёмок просто разнесут и внесла в контракт пункт о страховке на этот случай, телевидение не возражало.
Сдачу новой планировки дома провели с прессой и ТВ и теперь Бриджит с Барбарой стали звёздами своего района. Теперь соседи приветствовали мисс Мэлвил, проезжающую на машине к дому, даже если были заняты газоном или другими делами. Женщины следили за тем, как она одета, а мужчины - какой цвет у шарфика на бампере, если он был красным, значит, в этот день мистер Джек Соренсен занят и можно предложить свои услуги по ремонту вечно барахлившей газонокосилки. Засветиться рядом с мисс Мэлвил стало и престижно и приятно одновременно, поскольку она выходила к помощнику с подносом, где была заправка на любой вкус: от колы до пива из Германии. Камера на верхнем коньке дома вместе с контуром охраны поддерживала связь с телекомпанией и периодически гости дома появлялись на экранах ТВ, если совпадало время телерекламы. Жёны наступали на горло собственной ревности, чтобы разделить восторги детей, кричавших:
- Мама, иди скорей сюда! - По телевизору показывают нашего папу с газонокосилкой! Смотри, как у него выходит здорово!
Не вспоминали они и про свои стрелковые навыки времён скаутов, когда на экране появлялась мисс Мэлвил в домашнем наряде и с подносом от фирмы Джексон, а их мужья светились удовольствием от приобщённости. Чтобы удовольствие было гарантированным, фирма прибавляла кое-что из парфюма, но мужья об этом не знали и просто вкушали аромат соседки и дармовое пиво. Весь район знал, что мистер Гринуэй ездит именно к ней, паркуя машину у восточного входа в дом. О том, что у мисс Мэлвилл и её дочери отдельные входы и подъезды к дому знали все и теперь в семьях со взрослыми детьми подумывали, не устроить ли подобное и им. Было в доме и общее, куда можно войти из личной части. Новое устройство маме понравилась, поскольку теперь чуть не половину дома ей убирать не приходилось и это освобождало уйму времени. Зато у Барбары его поубавилось. Чтобы выглядеть достойно, надо было вести свою часть дома и не уступать той, что в ведении мамы. Ведь Ричи мог в любую минуту заглянуть к маме по её просьбе что-то передвинуть и затем увиденное сравнить с пространством Барбары. Искусству дизайна обе женщины обучились в достаточной мере, но с разными целями: Бриджит, чтобы чувствовать себя комфортно, а Барбара, чтобы победить маму. И здесь обнаружилось, что Джек оказался гораздо состоятельней по этой части, чем Барбара и с его помощью Бриджит их своей половины сделала конфетку. А половина, принадлежащая дочери, ей заметно уступала. Ричи на девушку влиял совсем не так заметно и новых идей у неё не возникало. Но зато он видел, насколько она самостоятельна в ведении дома. Соперничество с мамой научило многому. Но победы не принесло. Однако Ричи этого даже не заметил. Он различие в оформлении дома отнёс к индивидуальностям женщин и только.
Когда подошла пора Рождества, у них с мамой и мыслей не возникло о празднике без Джека. К тому времени Барбара с Ричи уже стала достаточно близка и приняла его довод провести рождество вместе. Но не решила, где это будет. Если в доме Ричи, то им наверняка будут трезвонить бесчисленные знакомые и благодарные клиенты и особого удовольствия от обладания этим мужчиной она не получит. Как выглядит собственная ревность, Барбара уже знала отлично. У себя в доме она бы чувствовала себя получше, но как быть с Джеком? Ведь этот кобель, как всегда, будет выставляться и скромному Ричи придётся всё это терпеть. И она решила, что экзотический ресторанчик на Мод-стрит подойдёт, как нельзя лучше. Она слышала о нём от многих и подумала, что увидеть завистливые взгляды женщин будет совсем неплохо. Ричи её мысль одобрил и Барбара отдалась приготовлениям, а Ричи оформлением приглашения в место отдыха повышенного рейтинга. Причёска, макияж и наряд Барбары должны произвести впечатление не только на Ричи. Задумывая контуры собственного облика, она больше предвкушала чужую боль в глазах претенденток на доктора, чем восторг самого Ричи.
Ричи был хорош, аккуратен и с достойными манерами. Не курил он вообще, а выпивка на него особого эффекта не производила. Барбара уже это заметила. Не в пример Джеку, который буквально загорался после первой же порции и превращался в хищника, предвкушающего добычу. Это возбуждало окружающих и склоняло приобщиться. Среди дам, которых Джек приучал к приличным манерам в те самые краткие отлучки, попадались и послушные курочки и неистовые фурии на самом пике женского горения. Про Ричи ничего такого Барбара сказать не могла, да и слухов о нём не водилось. И вообще в Верхнем Квинсленде его имя упоминали только по делу.
Ночь накануне Рождества Барбара решила провести в доме Ричи, чтобы не видеть маминого любовника, который наверняка мог испортить настроение. Доктор же был обходителен и мягок. Ночь в его обществе выглядели кайфом фирменного обслуживания и на всём была печать и сертификаты квалификации. Гостье ни о чём не хотелось думать и она отдалась мужчине с пылом, которого в себе прежде не знала. А доктор был покорён её нежной отвагой и обаянием. Вечером следующего дня в том самом ресторанчике он подарил Барбаре колечко. Очень изящное и со смыслом в игре света переливчатых граней.
- О, Ричи! – воскликнула Барбара и стала прекрасной, как и её мама в обществе Джека. Вечер вышел исключительным и молодая женщина выглядела королевой бала. Все гости ресторанчика поглядывали в её сторону, а обслуга одобрительно цокала и делала поощряющие жесты. Барбара плыла в океане обожания и выигранного соперничества и хорошела всё больше и больше.
Вопрос, где провести следующую, уже праздничную, ночь выплыл неожиданно и она удивилась его несуразности. Ричи полагал, что вернуться в его дом вполне прилично и естественно. Но для кого же она так старалась и сходила с ума, чтобы выглядеть королевой? – Неужели для Ричи? Она немножко помаялась в шуме и гаме праздничного общества и решила, что лучше это обдумать в дамской комнате. Ричи за ней не увязался и она пришла туда одна и в некотором смятении. Не все мужчины были с женщинами и на неё сделал стойку один накачанный блондин. Он выложил приличную «дорожку» из чего-то новомодного и предложил приобщиться. Она отмахнулась от него так, что к ней не приближались и остальные. И Барбара уединилась со своими думами. Разглядев как следует себя в зеркале и сравнив с тем, как выглядела мама в обществе Джека, она поняла, что ей до мамы далеко. Да и Ричи подчёркивал в ней только то, что она и так знала в себе с самого рождения. И совсем этим не гордилась. Выходит, что довольную собой молодую леди она играла, чтобы утёрлись другие. То есть, всё это в отместку мамочке и Джеку. Но их тут нет и что в итоге?
- Ричи, тебе пора познакомиться с моей мамой! – проворковала она в удобный момент. Это получилось так убедительно, что Барбара мысленно пнула себя в то самое место. Так же лживо выглядел Джек, умасливая её мамочку. Но ей это нравилось, очень довольным выглядел и Ричи. Когда они уже сидели в такси, Барбара подумала, что о своём возвращении надо бы и предупредить, но затем эту идею отпихнула подальше. Хотелось беспредела и Джек - его олицетворение. У неё ключ от восточного входа и код охранной сигнализации она не забыла, так что в свой дом Барбара могла войти в любое время. Но войти со своего входа, значит быть незамеченной, и она вместе с Ричи отправилась к маминому, западному.
- Бриджит, смотри, кто пришёл! – воскликнул Джек, первым увидевший нарядную Барбару с молодым мужчиной. Джек был при галстуке и рубашке, остальную часть тела прикрывали штанины семейных трусов. В таких нынче щеголяют баскетболисты Национальной Лиги. Волосатые ноги от колен казались нижним одеянием неандертальца, однако интеллигентные домашние туфли ушедшего к Сибил папочки на Джеке выглядели очень цивилизованно и гармонировали с интерьером дома. Он только срезал задники, чтобы широченным и огрубевшим пяткам было свободно. Где-то в гостиной маминой части дома играла музыка и хозяйка его не услышала. Барбара подумала, что на шум мамочка может явиться тут же и без ничего. Ей такое не впервые. Сначала сделать, а потом сокрушаться. Но на этот раз дочь предупреждать её непосредственность и не подумала.
- Джекки, ты что-то сказал? – произнесла мама из-за занавески. Она смешивала кок-тейль, чтобы свалить Джека и самой немножко покататься на этом неуёмном мужчине. Если себе немножко виски, а ему побольше, будет в самый раз. А сок манго для такого случая очень подходил. Пеньюар, взятый на распродаже, был удобен и Джеку пришёлся по вкусу. Он не любил сложностей там, где они мешали чувствованию. А пеньюар его возбуждал. Бриджит вышла на голос Джека так, будто кроме них на свете нет ни единой души и даже птички в этих краях не водятся. И шаг от бедра, и пеньюар чуть на просвет от лампы наверху. Должно выглядеть очень сексуально и романтично одновременно. Излишки веса на бёдрах не видны, а ноги до колен смотрелись очень аппетитно. Увидев внизу дочь и её нового парня, она развела руками, где было по бокалу с выпивкой, и улыбнулась такой коллизии. Краем глаза она взглянула в зеркало напротив и осталась довольна собой, особенно хорошо смотрелись ноги, уже хорошо разогретые Джеком. Ох, какой же он шалунишка!
- Мама, мы решили вас проведать, - не выдержала дочь и взглянула на своего ухажора. Его вид даже в костюме за пять тысяч и штиблетах за четыре не шёл ни в какое сравнение с прикидом Джека. А одеяние Бриджит и большие стаканы с цветочками в руках делали её кинозвездой эпохи Джейн Фонды, когда в ролях юных девушек снимались до сорока с хвостиком. И уверенности в дипломированном докторе заметно поубавилось. Если бы началось землетрясение или потоп, в его объятия Барбара ни за что бы не ринулась. - И сам утонет и её прихватит за собой!
- А, это вы, мистер Гринуэй! – церемонно и откровенно фальшивя, сказала мама и протянула руку для поцелуя. Видно, Джек её уже хорошенько накачал своей уверенностью и дурными манерами. Прежде мама выглядела скромно и строго, что прописано условиями рекламного контракта с телевидением с 10 утра до 9 вечера. Сейчас было за полночь. Гость с удивлением уставился на взрослую женщину неглиже и её партнёра по празднику. Они выглядели очень гармонично. А женщина ещё и светилась. И это придавало её облику что-то особое. Насчёт возраста затруднилась бы и сама Барбара, если бы не знала его точно. Впрочем, точность у неё была слишком приблизительной – где-то за сорок. Ричи отошёл от шока и послушно приложился к руке мамочки своей дамы.
- Рождество – это семейный праздник, - прогремел Джек и похлопал Ричи по плечу, - вы явились вовремя. Мы тут с Бриджит кое-что задумали. Когда гость немножко освоился с домом и непривычным декором семейности, Джек на правах хозяина налил мужчине для знакомства и поднял тост:
- За то, чтобы этот праздник всегда был с нами! – он склонился к Ричи и шепнул: - Надеюсь, наша деточка тебя не разочаровала? Ну, ты понимаешь, о чём я? Смущённый Ричи не был уверен, что остальные этого не слышат. Он покачал головой и выпил свою дозу одним махом, так на него подействовало всё в этом доме. Женщины к его поведению отнеслись по-разному. Мама одобрительно и по-свойски, а дочь настороженно и чуть не враждебно. - Поединка с Джеком Ричи не выдержать. Однако её праздничный наряд на Джека впечатление произвёл. Он после этого мельком взглянул на маму, как бы прикидывая, как на ней сидело бы вот такое открытое платье. И ухмыльнулся своей мысли, что же таилось за этой ухмылкой, Барбара могла только догадываться. Но прелести Барбары внимания Джека надолго не задержали и он привычно уставился на усладу для чрева. Покупать еду в ресторане для Бриджит не совсем по средствам, поэтому она абсолютно всё сделала сама и осталось даже на приличную выпивку. В итоге, на столе всего вдоволь и мужчинам её кулинария пришлась по душе.
Началось обсуждение рецептов и реакция на специфику каждого блюда. Бриджит охотно делилась секретами и оба гостя дивились остроте ума женщины, соорудившей пир из ничего. Когда она отвечала, какой базилик и когда добавлять в тушёные овощи, то светилась, будто на первом причастии и вниманию к своей особе была рада по-настоящему. А на вопросы мужчин, от чего она так хорошеет, подливая им и себе из одних и тех же графинчиков, она застенчиво улыбалась и уклончиво делала движения пальцами, как бы имитируя процесс микста разных компонентов для разных людей и их здоровья, то есть, ручная работа: кому-то больше, кому-то меньше. А ручки у Бриджит сохранились хорошо и ничем не уступали дочкиным.
Мужчины вкушали пищу и наслаждались женским обществом. У Джека всё, так или иначе, сводилось к мужским инстинктам, а у Ричи к профессиональным рефлексам. Он знал, чем физиология Барбары отличается от таковой у Бриджит и пытался вообразить, какой станет Барбара, родив и воспитав взрослую дочь. И всё, так или иначе, сводилось к мягкости и глубине характера женщины, женщины знающей и умеющей. Станет ли дочь похожей в этом отношении на маму, он знать не мог. И пытался увидеть в маме то, что уже сейчас просматривается у дочери. И этих совпадений оказалось всего ничего. То есть, у Барбары всё впереди и в сослагательном наклонении.
Джек щедро поливал хозяйку фимиамом почитания и не стыдился периодически проверять, не пора ли в спальню. Барбара не знала, куда деваться от такой откровенности, но в оценке увиденного оказалась в меньшинстве – Ричи находил маму очень сексуальной и заботливость Джека понимал по-своему. Докторское в нём превалировало. Но тоже было в меньшинстве. А мама между тем спаивала своего мужчину и следовала небольшой женской мести: взять над ним верх хотя бы ненадолго. И в том самом кок-тейле было кое-что, для стреноживания коней - когда они в полном и настоящем тонусе, но шевельнуться не могут. Бриджит потратила уйму времени и денег, чтобы достать это зелье. Немало пришлось потрудиться, чтоб убедиться в эффективности шаманской отравы. Выявился один её почитатель, которому пришлось чуточку потрафить, чтобы убедиться, что эрекция колоссальная, а остальное в отключке. Приход дочери её планам с Джеком не мешал совершенно. Даже немножко отвлекал жертву от вероятной опасности. А уж это свойство мужчины-победителя в нём было на высоте.
Семейная вечеринка взяла ход и стала настоящим боем за привилегии и власть. Женщины сражались за своё, а мужчины добивались мужского. Танцы сменялись спорами и дискуссиями, затем переходили к компромиссным темам и опять были танцы и в них женщины брали реванш за пробелы по части интеллекта. И постепенно Бриджит стала звездой вечеринки. После нескольких блюзов Ричи уловил и пластику и особое обаяние Бриджит, мама была податливой женщиной и форму соответствия мужчине принимала легко и не чинясь. С Ричи она была чуть выдержанней и твёрже, а с Джеком отпускала вожжи и на его замашки и претензии отвечала собственными. Барбара в этом плане ей ничего противопоставить не могла, поскольку гнула собственную линию и мужчин лишь различала. Молодость Барбары в обществе Бриджит выглядела обычной незрелостью и на зеленоватые плоды требовался особый настрой. То есть, нужно терпение и выдержка, чтобы приступить к употреблению не совсем готового продукта. Если бы Бриджит здесь не было, то мужчины приняли бы превентивные меры и приперчили бы незрелое в натуре Барбары. Но зачем рисковать удовольствием, когда рядом уже готовое в лице Бриджит?
- Ричи, - сказала Бриджит мужчине своей дочери, - ты выглядишь так зрело и респектабельно, что я засомневалась, тридцать два ли тебе?
- Уже, да, - ответил он, тихонечко перебирая чуткими и умелыми пальцами по спине партнёрши по блюзу, - думаю, что замеченное вами во мне - это профессиональное.
- Скромность тебе к лицу, - заметила Бриджит, отзываясь едва заметными движениями тела на игру пальцев партнёра, ей казалось, что они с её кожей вступили в сговор и затеяли собственные игры.
- И это не выглядит робостью? – приоткрылся доктор настоящим лицом к понимающей и чуткой женщине.
- Разумеется, нет, зато таким образом ты отсеешь хищниц за удовольствиями, им и в голову не придёт, что внутри внешне строгого джентльмена такое сокровище – настоящий ценитель тонкостей и умелый мужчина, - ответила Бриджит, наблюдая за игрой своей кожи и пальцами доктора. Игра, кажется, заинтересовала обе стороны.
- От этого устаёшь и к концу дня хочется расслабиться, - признался доктор, в тоже время углубляясь всё дальше и дальше в ту самую игру. Ритмы и характер движения пальцев менялись, согласно музыки и напоминали чувственность блюза в собственной интерпретации. Тело женщины было таинственным инструментом с массой хитростей и программных предохранителей от взлома, а пальцы доктора знали партитуру и любили изысканную музыку.
- И к тому же, одному это не так просто, - согласилась Бриджит, чуя новую мелодию и заводясь от игры доктора, - я это знаю по себе. Эта фраза стала ключевой и доктор сообразил, что Джек не занимает и трети пространства в Бриджит.
- Да, надо бы отвлечься и увидеть что-то другое, такое, чтобы в нём забыться от текущего, пациентов и их вечных претензий, - с воодушевлением отозвался доктор и сменил мелодию, теперь он сообщал женщине свои намерения, серьёзные и основательно выложенные в музыке их общения.
- Ты отлично с этим справляешься, Ричи, - ответила Бриджит, прислушиваясь к новой музыке, она куда-то звала, - с женщинами трудно иметь дело и не меняться от их давления.
- Знали бы вы, чего это стоит, - признался мужчина и получил грант за доверие едва заметным импульсом тела, - иногда к концу дня хочется выложить, чего он заслуживает, а не то, за что заплачено! – и женщина уловила отчаянный призыв о помощи.
- Ричи, - тихо шепнула Бриджит, - ты настоящий мужчина и всё вынесешь! – она прислушалась к игре пальцев и кожи и отметила, что эти партнёры нашли общий язык и друг другу понравились. Краем глаза она наблюдала за другой парочкой и ничего опасного не обнаружила: Джек упивался похвальбой, а Барбара делала вид, что его мужской сути не замечает. Ничего нового. Музыка пару раз менялась и партнёры тоже, но расстановка и движение душ участников семейной вечеринки остались прежними.
- Деточка, - спросил Джек, сохраняя доброжелательную требовательность папочки, - а доктора ты куда бы хотела употребить, если это не секрет?
- Как, куда? – стала в позу «папочке» самодостаточная как бы дочь.
- Ты же помрёшь с ним от скуки, он исполнит твои капризы, ты иссякнешь и что потом?
- Если он всё это вынесет и не разонравится, выйду замуж! – строптиво ответила Барбара.
- Нарожаешь кучу детей и сообразишь, что хотела совсем не того, но уже поздно.
- Вот ещё, скажешь! – отмахнулась Барбара, но всё же за мысль Джека зацепилась, тот редко болтал попусту.
- Но годочков тебе будет не так много и тебя понесёт. Хочешь знать, как и куда? – не отпускал её Джек и Барбара припомнила женщин, которых во время недельных отлучек, воспитывал Джек. Эмоции, которые уже приготовились грянуть наружу, Джек увидел вовремя и упредил: - но меня там не будет и вообще, деточка, пора взрослеть по-настоящему! – последняя фраза была очень жёсткой по звучанию и отрезвила размягчённое сознание девушки. Она спустя минуту взглянула на него и увидела привычное лицо маминого друга. Выходит, он и ей тоже друг.
Наряд Барбары, очень уместный на публике, в интимной атмосфере дома казался принадлежностью к дешёвому маскараду. Ричи в костюме от Фалькони тоже был не в своей тарелке. И дочь быстренько сменила одежду, представ горничной из костюмного фильма. Таким образом, только Ричи выглядел джентльменом, а остальные вроде челяди и незаконных эмигрантов из Колумбии. И всё это в задрипаной таверне с плешивым барменом и немытыми стаканами. Осознав свою новую роль, он с помощью Бриджит применился к ней и нашёл очень гармоничной со своей настоящей сутью.
- Барбара в новом наряде выглядит очень привлекательно и необычно, вы не находите? – спросил он Бриджит во время очередного блюза, не упуская из виду и той игры, которую затеяли пальцы с её телом. Тело Бриджит и его пальцы уже в самостоятельном полёте и к диалогу доктора и мамы не прислушивались.
- В детстве ей нравилось наряжаться, особенно во всяких королев и принцесс из мультиков, - ответила она, прислушиваясь уже и к тону доктора. Он с пальцами был уже заодно.
- Странно, с чего бы это её потянуло на горничных?
- Разве неясно? – улыбнулась Бриджит его непонятливости и тот извинился. Когда его партнёршей стала Барбара, он спросил:
- Ты не помнишь, зачем мы пришли сюда? – он как бы возвращал молодую женщину на некоторое время назад, давая шанс всё переменить. Уйди они отсюда, всё переменится совершенно и Барбара тоже.
- Думаю, познакомиться с мамой в полном её параде уже пора. Джек её к этому вынуждает своим присутствием.
- Если ты захочешь стать миссис Гринуэй, то с нею мы будем видеться не чаще одного-двух раз в месяц и друг другу не наскучим, - ответил мужчина и она взглянула на него: насколько это серьёзно. И сделала интересный ход:
- А что бы ты сказал, узнав, что с предложением опоздал?
- Неужели, и кто он? – принял её игру Ричи.
- К примеру, Джек, что, невероятно? – и глубину отчаяния Барбары Ричи ощутил в полной мере. Но докторское возобладало и он не навредил:
- Всё зависит только от тебя, мы предложили, а тебе выбирать, Барби!
- И ты бы за меня не стал сражаться?
- Ни добыча, ни наложница мне ни чему, - возразил он, - всё так или иначе становится на свои места и влияние минуты хотелось бы из памяти вычеркнуть. Если ты хочешь выкупаться в душе Джека, я бессилен тебя остановить. Ты всё равно это сделаешь. Так лучше сама и сразу же, чтоб не плодить комплексов и призраков.
И во время таких насыщенных игрищ с переменами всех и всего Бриджит увидела в интеллигентном враче что-то глубинное. До сих пор это был маменькин сынок и не более. Но игра с пальцами доктора многое прояснила и выявила в нём массу привлекательного. Чем внимательнее она присматривалась к гостю, тем большим уважением к нему проникалась. Своего поклонения мужественностью Джека она не забыла, но оно не мешало утончённым беседам с Ричи. Во время танцев Ричи что-то у неё спрашивал, а она отвечала. Честно и не таясь. Бриджит только вглядывалась в него и применялась. Как и положено женщине в таких случаях. И когда Джек уже был хорошенечко подпоен её зельем, она решила устроить из этого шоу.
- По-моему, ты уже готов, - заявила Бриджит, забравшись к нему на колени. В её исполнении такое выглядело естественно и прилично. Но подобное могла себе позволить только она. Ричи прикрыл глаза от нестерпимости зрелища, а Барбара возмущённо поджала губы. Бриджит между тем заглянула в глаза Джека и увидела знакомый огонь. – Тебе пора баиньки!
- С тобой хоть что! – бодро ответил мужчина, подвоха не подозревавший. Он выпил ещё дозу коктейля из её рук и промокнул губы о женское тело, своего не упустив. Она подставилась его рукам, дала выбраться из кресла и вместе с ним стала подниматься по лестнице. Зрелище аппетитной женщины хорошо не всегда и не всякому. Но сегодня Бриджит была королевой и дочь с доктором это увидели. Пеньюар от движений Джека то запахивался, то раскрывался и лестница недовольно поскрипывала, нагружаясь телами идущих в спальню. Выключатели отыскивались не сразу и голоса ушедших шелестели и возбуждали тех, кто остался. Наконец, раздался грохот упавшего тела мужчины и визг женщины. То ли восторженный, то ли возмущённый. Но уж очень необычный. И Ричи взглянул на Барбару. Это её мама и кому ещё знать мамины рефлексы и эмоции. Дочь развела руками, как бы предложив не суетиться. Либо мама уснёт рядом с Джеком, либо вернётся к ним. Немножко поразмыслив, она поняла, что в обществе с мамой Ричи становится каким-то другим. И её немножко сторонится. Лучше бы мама осталась с Джеком до утра. А они с Ричи найдут, чем заняться.
Наверху всё затихло и дочь подумала, что мама так там и останется. Однако через некоторое время она услышала мужской рёв и женское стенание. Такое бывает только в фильмах ужасов и она рванулась на помощь. Следом за ней двинулся и Ричи. Краешком сознания необычность поведения своего бой-френда Барбара отметила с удовлетворением. И шла так, чтобы он, шедший следом по лестнице, рассмотрел в её экипировке всё как следует.
Увиденное поразило не только Барбару, но и доктора. Тело Джека напоминало античную мумию, а рядом извивалась несчастная языческая вдова. Глаза жертвы мёртво обозревали оклеенный обоями потолок, руки свесились на пол, а простыня вздыбилась под напором чего-то удлинённого. Только голос мужчины свидетельствовал о его жизни. Он рычал от вожделения и бессилия одновременно. А Бриджит вилась рядышком, причитая от горя и отчаяния, ей хотелось другого и такого коварства от сочетания солидной выпивки с шаманской отравой она не ждала. Доктор родился уже давно и на этом свете кое-что повидал, поэтому опомнился первым.
- Что вы ему дали? – без стеснения спросил он у Бриджит. Чтобы вызволить Джека из коллапса, надо знать, как он туда попал. И она призналась. Осмотрев и понюхав шаманское зелье, доктор не обрадовался. Средство было очень сильным и из организма не выводилось. Учитывая же возраст и прочие недуги, он из этой ситуации мог и не выйти. Внутренним чутьём доктор отметил, что вызов медицинской бригады кроме шума ничего не даст, надо самому и спокойно. Во-первых, следует нейтрализовать действие этого яда. И он задумался, перебирая в памяти случаи такого рода. Это не совсем его профиль, но Ричи не был обычным лекарем и кое-что знал об окружающем мире. Агурон в сочетании с анальгетиками вполне мог помочь и он заглянул в домашнюю аптечку Бриджит. Там среди прочего было и нужное. Нашёлся шприц и он ввёл мужчине глюкозу, она должна помочь в восстановлении организма от отравления. Через несколько минут Джек замолчал, потом расслабился и закрыл глаза. А затем и засопел, как после аппетитного блюда. Глубоко и проникновенно. Барбара сравнила мощное дыхание Джека с уважительным у Ричи и вздохнула, завидуя мамочке, которая такое слышала неоднократно.
- Мама, ты его чуть не убила! – сказала она и нервно повела плечами. Она ещё не отошла от испуга. Бриджит тоже была не в себе и чуть не плакала от горечи, с ней так всегда – все удовольствия кончаются слезами и истериками. Лишь доктор спокойно анализировал увиденное и никаких стрессов не испытывал. Желание женщины покачать права мужчине он считал нормальным и только удивлялся тому, что это сделала такая зрелая женщина. Ведь и Барбаре уже давно не двадцать.
- Ну, уж тут ты, милая, не права, - качнул головой мужчина, - это не смертельно, да и не очень опасно. Подумав немножко, он добавил, чтобы снять напряжение с душ обеих женщин. - Наймёт шлюху за сто баксов в час и за недельку полностью оправится. Эти бабенции-терапевты берут не много, а потом и вообще к другим клиентам не уходят. С таким клиентом работа совершенно без риска и он всегда в форме. Ведь так? – обратился он к Бриджит. Женщина уже могла говорить и подтвердила:
- У него это выходило очень легко. И никогда не кончалось. Разве оно могло сгинуть просто так? – это прозвучало так, что кроме уважительности и некоторой верности Джеку отчётливо просматривалась и доверительность к Ричи. А Барбары в комнате будто и нет. И дочь мамин укол уловила тут же. Эту часть Ричи, к которой мама обратилась в тяжкую минуту, она как-то не замечала. Или вообще не видела и вот мама в очередной раз ткнула её носом. Она осмотрела её фигуру и отметила, что пеньюар плотно прилегает к телу и нигде не распахивается. Это с отходом Джека баиньки произошло само собой. И всё же под балахоноподобным одеянием её тело возбуждало и манило. Ричи отметил это во время тех самых волшебных блюзов и не удивился. Бриджит дочери давала приличную фору и выглядела желанной женщиной. Он на минуту отключил восприятие нынешнего вечера, перетекающего в ночь. Включившись, он сделал перезагрузку всей базы данных и рассмотрел женщин, как они есть.
Одной под сорок пять, другой чуть до тридцати. Старшая в связи с распутным пожилым мужиком и выглядит роскошно, младшая в любовницах с молодым мужчиной и ей сильно уступает. - Что удержало распутника в обществе старшей? Молодую он наверняка видел часто, но случаем не воспользовался. В том, что этот мужик вставляет любой женщине и о последствиях не задумывается, он убедился в короткой перепалке. Такие никогда не юлят и свои достоинства держат на видном месте. И эти штуки в прелести молодого тела так и не вломились. Значит, пренебречь ими на виду у зрелой женщины и было тем козырем, которым он пользовался.
Доктор был хорошим психологом и в игре опытного совратителя разобрался по существу. Джек дразнил Барбару и тем самым разогревал Бриджит. Возвращаясь к Бриджит, он употреблял разогретое блюдо и не забывал о Барбаре, которая исходила от зависти ревности. Для неё исключительно он поглощение Бриджит обращал в публичное шоу и ещё выше поднимал уровень чувственности Бриджит. И так последовательно и до бесконечности. Раскрученная Джеком Бриджит теряла голову и становилась ещё привлекательней. Для него в том числе. Однако он знал и другое: Бриджит с Джеком была лишь частично, большая и самая уточённая и изысканная её часть ждала чего другого и на упражнения своей простенькой чувственности смотрела скептически. Именно с ней доктор и играл в те самые тактильные игры.
Разобравшись и поняв всё это, Ричи попал в поле обаяния женщины. Оно было безбрежным и полонящим. Женщина ничего не делала, чтобы привлечь к себе. Это выходило само собой. Но лишь у тех, кто видел обаяние, забыв о возрасте женщины.
- А можно ли о нём не забывать и исходить из полной оценки файла? - подумал Ричи и увидел любопытствующие глаза Барбары. Его минутную смуту она уловила и желала знать причину. Признаться в том, что Бриджит ему интересна, он не мог, а что-то подходящее на ум не шло. Одновременно в нём происходила и та самая комплексная оценка сути Бриджит. В это время она убирала со стола лишнее и краем глаза оценивала себя в таком виде. Не в зеркале, а по глазам и действиям молодых.
В том, что её стараниями Джек не проснётся до утра, она уже не сомневалась. Но у неё гости и она хозяйкой быть не перестала. Дочь в этой роли у неё не задержалась и на мгновенье. Она собственница и ревнивица. Джек её сразу раскусил и по мере возможности воспитывал. Очень удачно у него выходило это. Если бы она со своим экспериментом не вмешалась, сегодня он мог дать очередной урок. А теперь опять всё самой. Как же это надоело!
- Ричи, тебя устроит охлаждённый виски или достать что-то другое? – спросила она, разглядывая стол и его содержимое. Но где-то в фоновом режиме в ней проявились те самые игры с пальцами доктора, и только она уточнила, не забыл ли он про них, как всем своим существом ощутила этого мужчину внутри себя и тому не воспротивилась, прогнувшись и дав ему место рядом с самым драгоценным в себе. Чтобы держать его на связи всё время, она поручила кое-что из мужских обязанностей и с удовольствием наблюдала за ним, поручения ему непривычны, но поглощают и отвлекают, удерживая рядом с предметом глубокого интереса. Секс и прочие страсти, которыми его потчевала Барбара последнее время, и рядом не лежали с этим.
Дочь, наблюдая основательные приготовления к следующему акту ночного пира, поняла, что мама её с Ричи наедине не оставит. Надо уходить к нему или куда-то ещё. Джека всё равно уже нет и играть в девку с принципами не с кем.
Ричи, однако, никуда не торопился и предложил хозяйке собственное видение дальнейшего:
- Если подогреть в микроволновке вот это блюдо с мясом и подать к вину, выйдет исключительное меню. Вы не находите? – Барбара даже сморгнула – они, что, её не замечают? - Если бы не Ричи, она бы ей устроила меню!
- Да, Ричи, ты прав, будет отлично! – воодушевилась Бриджит и у дочери руки опустились. Полный облом! Пока хозяйка занималась разогревом и приготовлением шикарной конфетки из обычного продукта, гость усиленно решал ту самую обобщающую задачу. Очень мешала Барбара, дёргая и ревнуя, но он полностью сосредоточился на главном и на мелочи ноль внимания.
Пока всё это происходило в гостиной, хозяйка привычно руководила технологией приготовления пищи на кухне. И вскоре оттуда пошёл обалденный запах. И не один! Такой букет требовал и оформления, женщина уже примерно представляла, какого именно. Бриджит быстренько поднялась к себе и надела платье. Джеку оно пришлось по вкусу, интересно, как оценит Ричи? Осмотрев себя в зеркало, она чуть умерила контрастность макияжа и сделала брови и глаза в тон с платьем. Немножко постояв в таком виде перед зеркалом, она успокоилась и после этого вдохнула себя из разных частей. Всё надо менять и там, Ричи – не Джек и ему нужно настоящее и утончённое. Несколько баночек и флаконов, побывав в её руках, довершили создание из тела женщины настоящего шедевра. И блюдо с мясным шедевром она принесла уже в новом обличье.
Даже дочь ахнула. А Ричи проглотил слюну. Как раз подоспело и комплексное решение оценочного файла – возраст женщины был тем самым фактором, который и обеспечивал невиданное поле обаяния. У молоденькой такое невозможно в принципе. Поэтому на Барбару Джек только смотрел, а сокровищами Бриджит пользовался.
Именно сокровища Бриджит подтолкнули Ричи на немыслимое ранее сумасбродство. Он шумно вдохнул ароматы кухонных шедевров и сделал шаг навстречу хозяйке. Бриджит остановилась, чуя особенное. Вдруг запахло Джеком, хотя он был наверху и лежал недвижно. Но рядом стоял другой мужчина. И запах исходил от него. В чём-то напоминающий Джека, но с другими каденциями. Молодой и энергичный мужчина с кондовым ароматом мужика. Она невольно ответила, выделив женские гормоны. И он их уловил, добавив эфиру собственные в ответ на её доверие и непосредственность. Вот такой яркий и темпераментный междусобойчик феромонов по воле их хозяев.
Мужчина взял из её рук поднос и аккуратно поместил на стол. Мужское возбуждение овладело женщиной, но остальное вышло всё же по её правилам.
- Вы удивительная женщина! – сказал он, держа её руки в своих и она не освободилась, ожидая дальнейшего. – И это рождество вас возвысило до уровня королевы. Позвольте вас поцеловать?! – завершил он тираду и тут же приложился к ней. Она лишь секунду была в ожидании и оценке, а потом благодарно приподняла мужчину до своего уровня и дала ему всё. Он стоил внимания. И его она шаманской отравой не напоит. Даже по ошибке и неумению. Ей такое и в голову не придёт.
Мужчина зрел и набирался сил на глазах у дочери, оставленной на другом берегу. Когда он отпустил женщину и заглянул в глаза, рядом с ним прозвучало:
- Тебе понравилось? – она позволила перейти на «ты».
- Я без ума от твоей прелести!
Ни первого, ни следующих диалогов Барбара не слышала, они уплыли слишком далеко и она отправилась в постель. Лёжа с открытыми глазами и разглядывая колечко Ричи, она всю ночь прислушивалась к шуму внизу. Они так и не угомонились до утра. Мысли о Джеке, что сопел через стенку, в голову не шли и она сообразила, что дело не в нём. Он только капризный и разборчивый покупатель. Как и Ричи. И оба выбрали маму. Вот так!