Отрочество и юность Иисуса из Назарета

Учился Иисус хорошо. Читал книги Завета, жизнеописания святых и пророков и сам старался быть похожим на пророка Илию...
Он понемногу начал помогать старому отцу своему, и все у них получалось отлично. Иисус, научился делать и читать чертежи и помнил все детали, из которых состояли двери, окна и даже целые здания - память у него была удивительная...
Он никогда никуда не спешил и часто, оставшись один, задумавшись, часами неподвижно сидел в тишине. Бывало так и при людях, словно он отлетает куда. Он не участвовал в играх братьев и только собрав соседских мальчишек, намного моложе его уходил с ними на ближайший холм, и там, сев в красивом месте, говорил о Боге, о сотворенных им земле и небе, которое было божьим престолом, о красоте и праведности братской добродетельной жизни...

Время шло, Иисус подрастал. Он начал уходить один, в горы и проводил там дни напролет, читая священные книги, разговаривая с деревьями, травами, птицами и животными, и приходил в дом свой просветленный и удовлетворенный!
Но не все люди которые жили рядом с Иисусом были добры и бескорыстны - опечалился он, когда увидел, как его сверстник Птоломей, получая от родителей деньги, покупал себе сладкиие пирожки и чай, и абрикосы сушеные и все это ел сам, а товарищам своим по играм не давал, требовал, чтобы они относились к нему как к начальнику, и те прислуживали ему, зарабатывая подачки.
И огорчился Иисус и много думал сидя на камне в можжевеловой роще, что человек, взрослея и переходя рубеж детства, меняется и становится эгоистом и не скрывает своей алчности в простоте неразумения добра и зла, за что и бывает наказан.
«Каждый будет наказан Отцом Всевышним, кто отступает от его заветов братской любви и нестяжания» - думал он...

Облачко, похожее на коротколапую собаку с большой головой, проплыло по небу и ветерок, овевая давал прохладу и чуть шевелил листву на деревьях. Где-то однообразно, тревожно, пронзительно свистел некрупный сокол, то ли предупреждая о чем-то свою подругу, то ли зазывая её к себе.
"Человек не животное, - продолжал размышлять Иисус, рисуя буквы палочкой на песке под ногами - он создан по образу и подобию Бога. Как бывает он хорош и красив, когда молится о здоровье и благополучии больных или нуждающихся.
И как он неприятен, когда кривляется и хихикает, рассказывая о своих похотливых похождениях, а ведь часто это все выдумано от вожделения, кусающего его душу, но тем противнее смотреть и слышать это.
И сказать ему об этом нельзя, потому что он не поймет, что можно и нужно жить иначе, светло и чисто, так как Бог вложил свои светильники в души всех людей и только у многих они не горят, коптят и вместо пламени и света дают дым и тьму.
И все равно Бог прощает людей, дает возможность спастись, избежать смерти и войти в жизнь вечную.
Только уверуй и живи по заповедям Божьим и ты спасёшься, и после Суда воссядешь, в сонме вечноживущих одесную от Бога.

…В свои шестнадцать лет Иисус перерос родителей, но был худой и стройный, как девушка. Узкие бедра и талия подчеркивали широту начинающих округляться мышцами плеч. Маленькая, словно выточенная из мрамора, голова с большими ясными широко раскрытыми глазами, с небольшой горбинкой нос, яркие губы, с пушком подрастающих усов, и замечательные длинные кудрявые волосы каштанового цвета.
В этом возрасте, весной, Иисус первый раз постился.
Утром, как обычно, он поел немного каши, а после работы, придя домой, сел читать книгу пророка Исайи, где говорилось о сорокадневном посте пророка и так увлекся, что когда его позвали ужинать, мягко отказался и пошел спать, чувствуя легкий голод и небольшое возбуждение от необычайности ощущений.
Спал хорошо, рано проснулся, умылся холодной водой и вновь отказался от еды, читая, пока Иосиф с старшими детьми, не торопясь вкушали завтрак.
Работа была не тяжелая, вставляли рамы во вновь отстроенный дом, подгоняли, клеили, ждали пока клей затвердеет.
В перерыве, сидя на камнях, оставшихся от кладки во дворе, Иисус, совсем не устав, любовался безоблачным жарко-синим небом и следил, как возникающие над горизонтом перистые облачка, протянувшиеся полоской с севера на юг, таяли чуть двигаясь, подгоняемые небесным ветерком.
Иосиф, как обычно, не мог сидеть без дела и взяв острое стекло, размечал заготовки для будущих рам.
Тишина и покой жаркого полдня, приближающийся праздник - все это наполняло сердце юноши непонятной радостью. Он ласково глядел на увлеченного работой Иосифа, на его грубоватые, покрытые бесцветным старческим пушком тыльные стороны ладоней и почему-то, вдруг подумал, о своей смерти:
"А как мне будет суждено умереть в этом мире?".
Смутно предвидя ответ, он вновь глянул в небо, задумался и словно воспарил в эти безбрежные небесные просторы, овеваемые теплым весенним ветерком.
Когда Иосиф бережно коснулся его руки своими заскорузлыми пальцами и произнёс: - Пора - Иисус вздрогнув, вновь возвратился из краев неведомых на землю, оглянулся и взяв новую раму, стал вставлять её в оконный проем.
Вечером, уже привычно отказавшись от пищи, он попил воды и едва только тьма окутала предгорья и в доме зажгли свечу, лег спать…

Иисус, в первый раз постился четыре дня и чувствовал себя легко и свободно.
От тела шел приятный запах, во время работы он слегка уставал, но присев мгновенно восстанавливал силы.
Глаза его прояснились и легкая радужная оболочка расширившихся зрачков, выделялась на матово чистых белках.
Ночью от спал чутко и слышал, как мимо их дома на рассвете пробежала стая бродячих собак, спешащих после ночлега, где-то в заброшенном доме, на рано открывающийся мясной рынок.
"Завтра суббота, - подумал Иисус - а сегодня, как учат аскеты, я буду есть понемногу кашу и овощи, а вечером, перед сном выпью стакан молока".
Как сказал, так и сделал. Овощей, на первый раз он съел всего горсть, пшеной каши, тщательно пережевывая, съел всего три ложки, и этого ему вполне хватило - он был сыт и бодр как никогда.
В субботу утром, идя на службу, он почти бежал и в синагоге с трудом заставалял себя стоять на одном месте - хотелось двигаться, бегать, петь. Жизненная энергия переполняла его тело и дух!
Придя домой, он сел за стол и, думая о чем-то о своем, пристально глядел на кружку, стоящую на краю стола. Через какое-то время кружка сдвинулась со своего места и с громким стуком упала на утоптанный пол.
В следующую субботу, Иисус, после долгой службы в синагоге ушел за город и пройдя предгорья, начал подъём на обрывистую гору.
В долине небольшого ручья росли раскидистые деревья и, проходя через их чащу он вспугнул лисицу, которая отбежав несколько метров в сторону, становилась и проводила его безбоязненным взглядом...
После небольшого водопада тропинка терялась в нагромождении скалистых обломков и так легко было на душе, так сильны были мышцы его тела, что ему захотелось взлететь!
Он едва заметно улыбнулся, встал на край большого обломка и приказав себе повиснуть в воздухе, шагнул вперед - казалось, что все в мире изменилось, он не упал, а медленно опустился с двухметровой высоты и вытянутой левой ногой, мягко коснулся травы, росшей под камнем...
Идя домой он повторял про себя: "Молитва и пост! Молитва и пост! Надо поверить, что это ты можешь, не касаясь скал передвигать их с места на место. Молитва и пост!.." - повторил он снова и тихо улыбнулся - рассказы матери о его рождении: о пастухах, волхвах вдруг обрели новый радостный и удивительный смысл.

…Весна, цветущее разнотравье и разноцветье на горах. На восходе солнца поют жаворонки. Теплый ветер, нагреваясь на вершинах холмов под солнцем, стекает вниз в долины вместе с ароматами цветущих горных тюльпанов, анемонов, олив. На опушках, среди зеленеющих рощ, позванивая колокольцами пасутся стада коз и овец.
Несколько сотен домов Назарета приютились у подножья холма. Белые стены, плоские крыши, узкие улочки. Дом Иосифа стоял на склоне и чуть ниже под домом под деревянным навесом Иосиф соорудил себе столярную мастерскую.
Здесь всегда приятно пахло свежими стружками, древесным клеем, теплым деревом. С утра до вечера в мастерской стучал молоток, строгал рубанок, звенела пила - Иосиф с помощью сыновей от первого брака, изготавливал оконные рамы и двери, для строящихся домов. Работы хватало всем...

После 16 лет, Иисус, с согласия отца и по совету матери пошёл в пастухи, днями пропадал на пастбищах, среди высоких холмов, вдали от Назарета. Вместе с другими пастухами, проводил ночи у костров. Вечерами, глядя в высокое небо, Иисус удивлялся и страшился величию мира, обилию звезд и лунного света.
Он думал о безграничных возможностях Создателя и с гордостью сознавал, что в нем, тоже есть что-то, что отличает его от других пастухов, плотников, горшечников, виноградарей.
В долгие ночные часы, он, как бы растворялся в безграничных пространствах небес, размышлял о несоответствии красоты неба, земли и жизни людей: с их алчностью, тщеславием, гордыней, вместе порождающих многообразие форм зла.
- Как победить зло? - спрашивал он себя и сам же отвечал:
- Только добром, только любовью! Если попытаться победить зло злом, то количество зла от этого только увеличится и Сатана - властелин смерти, будет только радоваться этим своим победам. Только жертвуя можно творить добро!

Внизу, среди темнеющих стволов рощи завыл шакал и замолчал. Опять наступила тишина. Костер погас, оставшиеся угли тлел, покрываясь пеплом. Горизонт на Востоке светлел.
Ковш созвездия Большой Медведицы повернулся, обойдя вокруг невидимой оси.
"Скоро утро, - подумал подросток, - а как жаль. Ночью так тихо, так легко дышится и думается"!
Он зевнул, подстелил баранью шкуру под спину, лег, вздохнул, закрыл глаза и сразу же обдуваемый легким ветерком спокойно заснул под высоким сводом небес, светлеющим от занимающейся зари.

Иисус любил путешествовать и взрослые пастухи, часто отпускали его погулять по окрестностям...
Иногда, днем, он делал значительные переходы любуясь природой, холмами и скалами, забредая в неизведанные местности…
В этот раз Иисус зашел далеко, в места малознакомые.
По дну заросшей кустарником ложбины он поднялся к небольшому водопаду, попробовал на вкус воду из ручья, черпая ее ладонями. Напившись, вытер лицо и стал осматриваться.
Внизу, за руслом ручейка, чуть справа виднелись крошечные крыши небольшого селения, а справа и слева, ниспадая по круто изломанным гребням, стояли скалистые вершины водораздельных хребтов.
Бело-серые каменистые уступы кое-где поросли пыльно-зелеными куртинами кустарников, а ближе ко дну долины, то тут, то там стояли лиственные деревья, поодиночке или целыми рощами.
Иисус устал и присел отдохнуть в тени одного такого одинокого дерева, раскинувшего свою крону и не пропускавшего жарких лучей полуденного солнца.
И как всегда в минуты покоя и одиночества пришли мысли о сущности жизни и смерти, о божественной силе, создавшей всю необъятную землю с морями, горами, пустынями и реками, с мириадами живых существ, живущих в воде, на земле и под землей, и даже в небе...

Он увидел далеко вверху, над гребнями, изрезанными серыми морщинами скал, в синеве небесной, среди стад облаков, черную птицу плавающую на широко раскинутых крыльях в воздушной стихии и озирающей вселенские просторы.
"И я наверное так смогу, ибо Бог-Отец дал мне силы, - с гордостью подумал Иисус - но я рожден в человеческом теле и не хочу пугать людей, до времени заявляя о том, кто я и откуда"!
Он отер пот со лба, вздохнул и, поднявшись, продолжил путь наверх. Ему захотелось взойти на горный хребет по прямой, минуя тропу, ведущую на перевал. Он шел легко перепрыгивая с камня на камень, иногда, на крутом склоне, касаясь земли руками, сохраняя равновесие.
Он шел, тело послушно несло его, а мысли были далеко - он размышлял о долготерпении Бога, о непостоянстве людей, по слабости и маловерию находящихся в плену идола властолюбия и алчности – Мамоны, впадающих в искушения и творящих языческие символы!

"Отец наш небесный строг и справедливо уничтожает очаги повсеместного неверия и разврата телесного и духовного, - думал он
- Содом и Гоморра были сожжены в огне очищения и лишь праведный Лот был спасен от смерти ангелами, посланными Богом на землю.
В этом чуткость и справедливость Божия, когда каждый получает по заслугам его"...
Иисус перевел дух, огляделся и ему захотелось взлететь, такой простор и такая красота открывалась перед ним.
И действительно, раскинув руки как крылья, он чудесным образом был вознесен над склоном и описав плавную дугу, чувствуя, как ветерок полета шевелит волосы и овевает лицо, плавно ступил на небольшую площадку среди темных обломков скал, некогда упавших сюда с вершины.
Сердце Иисуса колотилось и он повторял:
-Слава Богу. Я могу летать, как птица и тело мое становится легким как птичье перо...
Среди камней блестело зеркало небольшого ручейка с прозрачной водой и он понял, что здесь из склона бъет источник, просачивающийся по трещинам из глубин земли.
Он вновь не торопясь напился и прилег на теплый плоский камень, который словно гриб, вырастал из земли.
Размышления продолжились:
"По Ветхому Завету, люди веруя в Бога приносили ему на заклание коз и овец - первосвященник окроплял их кровью жертвенник, тем самым очищая жертвователя от совершенных им грехов.
Но греховность оставалась в человеке и вновь и вновь, не выдерживая искушения, люди впадали в греховные деяния и помыслы.
И сегодня настало время, когда грехи человеческие вот-вот переполнят чашу Божеского терпения!
Сейчас нужны новые законы, Новый Завет который придет на смену старому, Ветхому Завету, который уже не удерживает человека от общения с Сатаной. Его воинство соблазняет ослабевшее от грехов стадо человеческое и ужен новый пастырь, который заповедует Новый Завет, который сможет восстановить крепость ума и сердца в вере тех, кто еще способен чувствовать силу и благодать великого Бога"...

Откуда-то из-за скал и очень быстро, над головой Иисуса сгустились черные тучи, громыхнул гром и порыв шквального ветра принес первые капли дождя. Придерживаясь руками за камни и корни кустарников, Иисус стал опускаться вниз. Спускаться было труднее, чем подниматься, приходилось смотреть вниз, выбирать безопасный путь, поэтому спуск занял много времени и сил.
Наконец, спустившись в долину, Иисус почувствовал твердую землю, вздохнул с облегчением и подумал, что идти к цели всегда легче, чем достигнув её, вновь жить не зная зачем и к чему стремить свой дух и тело.
Неожиданно он ясно осознал, что может быть он, сын Бога, воплощенный в человеческом облике, рожден здесь в Иудее, среди богоизбранного народа для того, чтобы спасти человечество через новую неизбежную жертву!
Иисусу стало грустно. Поправив одеяния, он встал на колени и принялся молиться:
"Боже праведный и милосердный. Все в твоих руках и в сердце твоем праведно, умно и истинно. И я готов по слову твоему пожертвовать собой за ради рода человеческого, ради овец стада твоего, которое неверуя, сегодня остается без пастыря скромного и праведного.
А Дьявол, враг твой, будет побежден моей жертвой и я готов, и жду твоих указаний, да пребудут сроки земные, по твоему повелению"...

К пастухам, молодой Иисус возвратился поздно ночью и на расспросы их - почему так поздно - отвечал, что заблудился.
Он не стал есть, а только выпил воды, лег, уснул и видел сны чудесные и пророческие, а когда рано утром проснулся, то почувствовал на глазах своих еще не высохшие слезы...


2001 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal