Красноярск. ч.1. "20.12.2012"

Красноярск. «20. 12. 2012».

1. Этот день - последний день её прошлой жизни начинался как обычно. Был четверг, 20 декабря. В половине восьмого Надежду разбудил будильник. Она накинула халатик, попила травяного чая из термоса, заваренного мамой с вечера. Умылась. Нанесла лёгкий макияж. Посмотрела погоду по телевизору: по разным каналам показывали разные прогнозы на температуру днём – от -5 до -15 градусов. Махнув на синоптиков рукой, Надя одела поверх повседневной одежды чёрную удлиненную пуховую куртку с капюшоном, зимние сапожки на платформе и белую шерстяную шапочку. Взяв в руки свою кожаную сумку, наполненную всякими нужными и не очень вещами, она вышла на улицу.
Так и есть! Опять на Копыловском мосту «пробка». Улицы Копылова и Кецховели запружены машинами, среди которых стояли тут и там, зажатые среди легковушек и грузовиков маршрутные автобусы с томящимися внутри их, спешащими и опаздывающими пассажирами. Махнув рукой и на общественный транспорт, Надя пошла на работу пешком. Идти было не особенно далеко – примерно с полчаса, до улицы Робеспьера. Девушка перешла по пешеходному мосту улицу Копылова. Полюбовалась мимоходом на длинный ряд горящих внизу автомобильных фар, а в противоположном направлении на такой же ряд красных стоп-сигналов. Она осторожно спустилась по заснеженным ступеням моста и бодро зашагала по обрамлённой сугробами улице Николаевской слободы. Было довольно холодно, что-то около минус 20. Стояли предрассветные сумерки, лиловые, декабрьские. Дорога шла под горку, была утоптанная, укатанная, но посыпана песком и не скользила.
Николаевская слобода была основана в конце 19 века строителями Транссибирской железнодорожной магистрали. Сейчас микрорайон начали застраивать современными высотками, но на этой улочке, почти в центре города, ещё стояли деревянные одно- и двухэтажные дома с палисадниками. Глядя на заваленные сугробами дома и заборы, Надя, в который уж раз, подивилась погоде в этом году. Летом долго стояла небывалая, почти африканская жара. В сентябре город и окрестности заливали проливные дожди. А уже 14 октября обрушился обильный снегопад, длившийся три дня и практически парализовавший движение на дорогах. За снегопадом сразу ударил мороз. Температура -20 -25 градусов держалась две недели и первый снег, впервые за многие-многие годы, так и не растаял. Это Сибирь, конечно, но в то время, когда вся планета ждёт глобального потепления, здесь происходит маленький ледниковый период. Климат в конце 20-го, начале 21-го века избаловал людей. После окончания строительства грандиозной ГЭС, климат в Красноярске перестал быть резко континентальным. Лето стало более влажным, зимы потеплели, смягчились. Проектировщики ГЭС предполагали, что ниже плотины на реке образуется никогда не замерзающая полынья длинной 20 километров. Получилось же, что открытая вода зимой простиралась на 200 километров и это добавляло и влаги и туманов. Каскад ГЭС на Енисее с недавних пор очень тревожил горожан своей потенциальной опасностью. Когда 17 августа 2009 года случилась авария на Саяно-Шушенской ГЭС и лишь чудо да добросовестность строителей плотины уберегли красноярцев от страшной катастрофы, многие не на шутку испугались. И сейчас, когда страсти давно улеглись, все станции исправно работают, дают электрическую энергию, многие помнят, что водохранилища ГЭС дамокловым мечом висят над долиной Енисея.
Впрочем, Надя, в силу своей молодости, не думала об этом, а о событиях трёхлетней давности и вовсе забыла. Гораздо больше волновали её отношения с Димой. Ещё весной у них была пылкая любовь, прогулки по ночному городу, посиделки в кино, свидания на Диминой квартире, когда его родители уезжали на дачу. Но вот в июле Дима съездил в турлагерь в Ергаки и с тех пор сильно переменился. Он стал избегать встреч, ссылаясь на занятость, почти не звонил сам. А во время их редких свиданий больше времени уделял компьютеру, чем ей. Надя не знала, что и делать: бросить Диму она не могла, и как вернуть его не знала, и жить так дальше было невыносимо.
Занятая своими невесёлыми мыслями девушка прошла по улице Либкнехта, спустилась с пригорка и подошла к виадуку, перекинутому через железнодорожные пути станции «Красноярск». Небо было удивительно чистым, ясным, хотя и ещё густо-синего цвета, и лишь на востоке заметно побледневшим. С виадука открывался превосходный вид во все стороны. Слева - Копыловский мост, всё ещё забитый машинами; прямо – здание нового вокзала, построенное 8 лет назад; направо – за железнодорожными путями и перронами, за ажурным металлическим мостом виднелся правый берег Енисея с угрюмыми лесистыми заснеженными горами и острым пиком скалы Такмак. Пройдя виадук Надя вышла на привокзальную площадь. На площади ещё светили пятирожковые фонари, бросая бледные утренние тени от сугробов, фонтанов, колонны с символом города: льва с лопатой и серпом. Напротив башни строящегося метро (метро в Красноярске начали строить более 20 лет назад, и из горожан уже почти никто и не верил, что ему удастся прокатиться под родным городом в скоростном поезде), к Надежде подошла цыганка средних лет в чёрном плисовом полушубке, длинной цветастой юбке и в таком же цветастом платке на голове. Приблизившись к девушке и сверкнув золотыми зубами, цыганка сказала:
- Красавица, позолоти ручку! Всю правду скажу! И про принца твоего, и как ты сегодняшний день переживёшь!
Надя хотела по привычке отмахнуться от назойливой попрошайки, но последняя фраза зацепила её. Она остановилась и пошарила в кармане куртки. Ей попалась какая-то бумажка. Надя вынула из кармана руку и разжала кулак. На ладони лежала смятая тысячерублёвка. Девушка сильно удивилась – у неё не было привычки носить крупные деньги в кармане куртки. Она уже хотела убрать деньги в сумку и поискать мелочь, но цыганка ловко выхватила банкноту и спрятала куда-то в складки юбки.
- Счастливая! – обрадовано сообщила цыганка и взяла Надю за руку. – Отойдём, я тебе карты раскину и всю правду скажу!
Они отошли к фонтану. На бортике цыганка смахнула снежок, достала растрёпанную колоду карт. Просыпающемуся рассвету помогали станционные фонари и свет ближайшего светящегося дерева. Мимо шли прохожие, кто с усмешкой, кто с осуждением смотревшие, как мошенница обманывает доверчивую девицу. Но Надежда ничего не видела кроме круглого тёмного лица ворожеи и её карт, и не слышала ничего кроме негромкого с хрипотцой голоса:
- Вижу, вижу! Эх, девонька, вот он твой король, а вот и она – дама треф, разлучница. Околдовала она твоего короля, опутала! Вишь, вишь – вот и вот! Да, трудно будет его вернуть. Здесь одним гаданием не обойдёшься. А ты, я вижу, девушка честная, прямая … О! О!
Цыганка выпучила глаза и прикусила губу. Надя не поверила своим глазам: все карты на мгновение сменили масть и покрылись чёрными пиками и ядовитыми червами!
- Нет, я гадать сегодня больше не буду! – отшатнулась цыганка.
- Но я прошу Вас! Ну, дальше! А, дальше!
- Большая беда ждёт вас всех, - неохотно, тусклым голосом сказала ворожея. – Но вот тут вини идут. Если ты встретишься с разлучницей лицом к лицу, твой король сразу всё поймёт и выберет тебя. Но вы все … Нет, не могу я гадать! – цыганка решительно смешала карты. Быстро собрала колоду и сунула в складки юбки. Потом посмотрела в глаза Наде.
- Вот что я скажу тебе, девонька! Ты хорошая, счастливая. Ты переживёшь ЭТОТ день. Беги из этого места, беги!
- Я … Но как же! Мне на работу … надо!
Цыганка отвернулась и быстро пошла к группе своих товарок. Надя тоже повернулась и пошла на работу.

2. Надежде было 27 лет. Она жила со своими родителями и не ожидала от жизни никаких коренных перемен. У неё была неплохая фигура, хотя и не спортивного вида, без рельефных мышц и без летящей походки. Выше среднего роста худощавая шатенка с белозубой улыбкой и правильными чертами лица. Её можно было бы назвать и красивой, если бы не некоторая угловатость, порывистость в движениях и частые гримаски на лице. Из одежды Надежда предпочитала носить джинсы, яркие блузки, летом маечки. Молодые люди охотно знакомились с ней, однако их дружба бывала недолгой и необременительной. Правда, двое – трое «маменькиных сынков» предлагали ей замужество, но Наде такие типы были совсем не интересны. Любовь к Диме была самым сильным её увлечением. Если бы только он предложил соединить их судьба, она бы не смогла отказать. Но Дима, увы …
Когда она пришла в офис, ей встретилась в коридоре Софья Михайловна, женщина за 40, увлекающаяся всем экзотическим.
- Ой, Наденька, здравствуй! А я завтра на работу не приду. Ты знаешь, завтра ведь 21
декабря! В этот день случится нечто небывалое! М-м, что-то вроде конца света. Наш гуру из
ашрама на Декане предупредил, что спасутся только верящие. Мы пойдём на Чёрную Сопку – знаешь, это древний вулкан на правом берегу Енисея километрах в тридцати от города. Там построим мандир, где будем петь гимны и ждать срока. Из наших идёт ещё Катя. Собираемся в полдень на Предмостной площади. Придёшь?
- Я даже не знаю, Софья Михайловна. Наверно …
- Давай, Наденька, готовься. Можешь взять лыжи, если есть.
Надя прошла на рабочее место, включила компьютер, но работать ей совсем не хотелось. Она была расстроена предсказаниями и смутным ожиданием чего-то ужасного и непоправимого. Посидев немного без дела, девушка достала телефон и набрала номер Димы. К её удивлению он сразу откликнулся:
- А, это ты, привет. Ну, не виделись, ну, давно. Занят я очень. Встретиться сегодня? Ну-у, дорогая, я так не могу. И потом вечером мы едем с друзьями в Бобровый Лог кататься на сноубордах на освещённой трассе. Короче – я тебе перезвоню, как-нибудь. Ну, всё! Бывай, старуха!
Надя чуть не заплакала от досады: ещё и «старухой» обозвал, «пикапщик» несчастный!
Ей припомнилось гаданье цыганки. А вот поеду вечером туда, найду их и посмотрю в глаза этой его шлюшке! А потом уйду и брошу его навсегда! Вот пусть он тогда …
Надя даже придумать не смогла, что ждёт её неверного друга. Ну, в общем, конечно, ничего хорошего! Мучится будет всю оставшуюся жизнь! Девушка попила чая с водой из кулера, отогнала прочь ненужные мысли и сосредоточилась на работе.
В обеденный перерыв Надя пошла прогуляться по улице. Стало заметно теплее, чем утром. Идти обедать в столовку в районной администрации на улице Ленина и стоять там длинную душную очередь не хотелось. В школьную столовую за магазином «Агропром» тоже. Там малыши с продлёнки орут так, что уши закладывает. В Народный ресторан «Суриков» идти – так денег жалко. Хочется чего-то сэкономить и купить обновку к Новому Году. Она зашла в павильончик «Смайк», съела гамбургер с двумя котлетами, выпила обжигающий и безвкусный кофе в пластиковом стаканчике. Затем медленно прогулялась по Красной Площади, мимо обнажённых унылых деревьев и кустов, засыпанных снегом скамеек, мимо фонтана, на который сгребали трактором снег с расчищенных дорожек. Снега собрали целую гору! Девушка дошла до памятника жертвам гражданской войны, поднялась по ступенькам к стеле и посмотрела в небо. Низко над крышами кирпичных пятиэтажек висело декабрьское солнце. При взгляде на него почему-то стало не по себе. Солнце выглядело больным, умирающим: мутно-жёлтый расплывающийся дрожащий овал со странным бледно-голубым ореолом вокруг него. Надя огляделась. Площадь была пустынна, лишь по окружающим её дорогам сновали машины, двигались люди. А здесь не было даже птиц: шустрых воробьёв, навязчивых голубей, вездесущих чёрных ворон. Наде стало зябко, и она поспешила вернуться в офис.

3. Вскоре после обеда в их кабинет заглянул начальник отдела.
- Так, все на месте? Звонил директор. Он в отъезде, а в 15 часов по телевидению будет выступать губернатор. Все собираемся и смотрим губернатора. Явка обязательна!
В назначенное время весь коллектив собрался в просторном кабинете директора. Без двух минут 15 начальник отдела включил телевизор. Губернатор появился на телеэкране: молодой, подтянутый, излучающий спокойствие и уверенность.
- Уважаемые жители нашего региона, красноярцы! – начал он. – В последнее время появилось много слухов, которые усиленно муссируются и в средствах массовой информации. Это слухи о том, что в декабре текущего 2012 года нашу планету ожидает ряд природных катаклизмов, которые могут привести к Вселенской катастрофе и поставить под угрозу саму жизнь на Земле. Спешу уверить вас, граждане, что эти слухи ничем не обоснованы и не подтверждаются наблюдениями учёных. Учёные СО РАН ведут постоянный, всесторонний мониторинг за состоянием земных недр и космического пространства. Как доложил мне лично академик Иванов, оснований для беспокойства нет. Да, действительно наше Солнце находится сейчас на пике 111-летней активности. Продолжается глобальное потепление климата, вызванное парниковым эффектом. Усиливается влияние на экологию антропогенного фактора. Но какой-либо заметной всеобщей катастрофы в ближайшее время не прогнозируется. Для
предотвращения неожиданных ситуаций и успокоения сограждан я издал приказ: сегодня с 12-00 и до отмены приказа в состояние повышенной готовности приведены все подразделения МЧС,
органы МВД, силы быстрого развёртывания. Все службы администрации региона, все учреждения и организации, учебные заведения, предприятия транспорта и торговли будут работать в обычном режиме. Сегодня мы проведем с премьер-министром, с губернаторами Российской Федерации селекторное совещание, на котором обсудим дополнительные меры безопасности.
Дорогие земляки, сограждане! Не поддавайтесь необоснованной панике! Живите, работайте, учитесь. Никаких оснований для волнения нет. Руководство края и страны держит руку на пульсе событий. Благодарю за внимание!
Изображение на экране дёрнулось, замерло и исчезло. Но через долю секунды телевизионная картинка вновь ожила и прилизанный диктор бодрым голосом произнёс:
- А сейчас, по многочисленным просьбам зрителей, по всем государственным телеканалам будет показан балет П. И. Чайковского «Лебединое озеро». Запись прямой трансляции из Большого театра в Москве.
Все сотрудники офиса дружно встали и разошлись по рабочим местам, негромко переговариваясь о своих проблемах. Только пожилой конструктор Максим Максимович, по обыкновению всем недовольный, пробурчал в свои усы:
- Видали, губернатор-то выступал в записи! Голову даю на отсечение – этот хлыщ со своей свитой уже рванул куда-нибудь в безопасное место. Э-хе-хе, если уже об этом открыто говорят, значит, действительно что-то будет. Это мы уже проходили. Спаси, Господи! Да куда ж деваться-то? Да Бог с ней, с работой! Поехал-ка я к своей бабке, ребята. С ней, если что, и помрём.
На ворчание старика мало кто обратил внимание. Лишь кое-кто из молодых посмеялся над чудаком – надо же, помирать собрался! А больше никто и не задумывался о будущем. Да и о чём переживать? Ситуация под контролем губернатора, милиция убережёт, МЧС спасёт. Всё «о кей»! Однако на Надежду все мрачные знаки и пророчества действовали в этот день очень сильно. Она разволновалась и решилась снова позвонить Диме. Он опять отозвался быстро:
- А, опять это ты! Что? Выступление губернатора? Да, х … ! И весь Интернет тоже забит этой мурой. Не слушай ты их – гон полный! Если что и случится, то Сибири точно не коснётся. Мне парни наверняка сказали. А погода улучшается. Температура уже минус пять. Мы, как и решили, едем вечером в Бобровый Лог. Пока! Что? И ты бы хотела? Да ну, тебе-то куда! А впрочем мне по-х … ! Хочешь – приезжай. Мы катаемся на трассе сноуборда. Покеда!

4. Она доработала день, сама не помнит как. Её мучили смутные и ужасные предчувствия. Причём, Надя думала не о родителях, и не о близких, и даже не о себе, а почему-то только о Диме. Едва по «Маяку» раздались сигналы точного времени и диктор объявил: «- В Москве 14 часов, в Красноярске – 18, в Петропавловске-Камчатском – 23 часа», Надя сорвалась с места и поспешила на автобусную остановку. Перед выходом на улицу она оглядела себя в большом зеркале. Нет, всё на месте, она в полном порядке. Не полный же идиот Дима, чтобы променять такую красавицу на какую-то «швабру»! Жаль, что одета не для катания: высокие сапожки, джинсы, удлинённая куртка, вязаная шапочка – «колокол». Ну, да ничего! Она и в таком виде уведёт любимого за собой. Надя состроила гримасу своему отражению и пошла на автобус.
На Красной площади, как всегда в вечернее время, был большой затор. Надя не поленилась и дошла до следующей остановки «Органный зал». Здесь вошла в уже полный автобус 37-го маршрута и «зависла», держась одной рукой за поручень, а другой прижимая свою сумочку. По центру города автобус двигался еле-еле, в плотном потоке машин и перебегающих дорогу пешеходов. Три остановки до «Оперного театра» ехали сорок минут! Надя устала стоять, ей стало жарко и она расстегнула куртку. На Коммунальном мосту через Енисей попали в очередную пробку. Зато когда выехали на улицу Свердловскую автобус помчался во всю прыть. Пассажиры стали активно выходить и Наде досталось место у окна на высоком кожаном кресле. Глядя на ночную темноту за окном, едва рассеиваемую уличными фонарями, девушка опять подумала о предсказаниях катастрофы.
«- А что может случиться с нами? Пожар, наводнение, землетрясение, падение кометы,
типа «Тунгусского метеорита»? Это так невероятно! А вдруг?! Но ведь я скоро буду с Димой. И если мы окажемся в эпицентре землетрясения, вокруг будут рушиться дома, земля разорвётся на глубокие пропасти. А он меня спасёт. С нами, конечно же ничего плохого не случится. Он
вынесет меня на руках, а я обниму его за шею, положу голову на его сильное плечо. И мы будем
счастливы всегда и всегда будем вместе. А та, его «швабра», пусть катится в тартарары!»
Успокоив себя такими фантазиями, Надя вышла на конечной остановке «Фанпарк Бобровый Лог» в компании двух пар горнолыжников. Было 19 часов 50 минут. Горнолыжники пошли в сторону своей базы, а Надя стала подниматься к трассе для сноуборда. На ограждении кресельного подъёмника висела строгая табличка: «- Без горнолыжного костюма и снаряжения ПОСАДКИ НЕТ!»
Надежда попросила дежурного:
- А можно я поднимусь? Мне очень-очень надо!
Тот ответил почти грубо:
- Девушка, Вы же видите правила? Русским языком написано – НЕЛЬЗЯ!
И отгородился от неё широкой спиной.
Надя медленно сошла со ступенек подъёмника и посмотрела на ярко освещённый склон горы, густо покрытый катающимися.
- О, Надюха, ты здесь?! – внезапно раздался над ней знакомый голос.
Девушка быстро обернулась. Перед ней стоял Дима в симпатичном комбинезоне, с горнолыжными очками на шлёме, со сноубордом под мышкой. Его оживлённое энергичное лицо было мужественным и прекрасным. Но Надино сердце ёкнуло и упало куда-то в желудок. Рядом с Димой стояла девушка в красно-белом комбинезоне, шлёме и очках, и тоже с доской для катания. Она была выше Нади на полголовы и выглядела, как супермодель. Ну, или как просто модель. Не успела Надя хоть что-то сказать, как незнакомка громко фыркнула, пожала плечиком и прошла мимо, на подъёмник. Дима открыл рот, наверно, собираясь поговорить с Надей, но его подруга оглянулась и многозначительно произнесла:
- Ди – ма!
Тот сразу обошёл Надю и уже от подъёмника сказал ей:
- Мне некогда сейчас. Представляешь, она меня обогнала! Подожди здесь внизу. Мы скоро спустимся. Посмотри …
Они сели рядом на кресло подъёмника и понеслись вверх. Надя повернула голову ему … им вслед, и земля покачнулась у неё под ногами. И всё поплыло куда-то. Жизнь была кончена. И никто в целом свете не заметил этого. Надя машинально посмотрела на наручные часики: 20 часов 12 минут. Она перевела взгляд ещё выше, на небо. Там, окружённая серыми кучевыми облаками, светилась одинокая слабая звёздочка. Не думая больше ни о чём Надежда пошла к этой звёздочке …

5. По новостям 6-го канала телевидения закончили транслировать отрывки из дневной речи губернатора, оптимистичные комментарии корреспондента, незнаю-блицинтервью жителей города. Светлана Викторовна Крохина вздохнула: «- Уж сколько раз твердили миру…» и поднялась с дивана. Посуда вымыта, три тарелки с ужином для членов семьи стоят на остывающей плите, текущие новости региона можно и так послушать. Надо идти работать. Сегодня 9 «А» писал сочинение, а у 7 «Б» взяла тетради на проверку. Да и так надо кое-что поделать, чтобы немного времени освободить в выходные и начать подготовку к новогодним праздникам.
Женщина посмотрела на часы: 20 – 12. А Мишки всё нет, хотя обещал вернуться к восьми! Внезапная оттепель позвала пацанов играть в футбол на снегу в школьном дворе. Ну, ладно, немного побегать ребятишкам полезно, но неужели его не волнует, что уроки ещё не выучены, а через неделю конец четверти? Ничего мать не слушает! Уже учителя по физике и математике жалуются, что на уроках невнимателен и учиться стал хуже. Надо мужу сказать, чтобы поговорил с сыном серьёзно.
Как на грех и Юра уехал сегодня поздравлять друга с Днём рождения. Пить он, конечно, не будет – за рулём, но именно сегодня что-то тревожно на душе и сердце как-то покалывает. Корвалола что ли выпить? Лучше бы сегодня все были дома!
Вот и дочери нет – уехала в Академгородок к друзьям курсовую писать. Второй курс –
сколько ещё будет тревожных вечеров, бессонных ночей! Хоть бы позвонила!
Словно в ответ на её мысли, действительно, раздался телефонный звонок. Светлана Викторовна быстро подошла к телефону, резко сняла трубку. Звонила дочь.
- Мама, мама! Мы тут занимались, - в телефоне слышался нестройный гул нескольких
голосов говорящих одновременно. – Тише вы, дайте поговорить! Так вот …
- Маша, ты где? Что случилось?
- Да ну, мама же, не перебивай! Я в Академе. Слушай! Тут позвонил парень из Дивногорска, сказал, что у них плотина ГЭС рухнула. Сразу, совсем, представляешь! А он на лыжах катался на горе … И говорит, вся вода, огромная волна, идёт на Красноярск! Мама, забирай Мишку, папу и уходите из города!
- Маша, что ты говоришь?! Этого не может быть! Вас просто разыгрывают! Срочно приезжай домой! Бери такси и, быстро!
- Ой, ма, у нас свет погас. Везде! Парни сейчас ломают дверь на пожарную лестницу. У нас 9-й этаж, сейчас вылезем и пойдём на Енисей смотреть! Ага, я уже вылезла. Да в куртке, я в куртке! И капюшон накинула, не переживай, не простыну. Ого, высота! Ой, что это там такое? (Волна! Волна! – послышались в телефонной трубке взволнованные голоса. А затем и девичий визг). Мама, беги!! Ма …
Телефон замолчал глухо и страшно. Светлана Викторовна осторожно, словно боясь нарушить тишину, положила трубку. Постояла секунду, словно не веря в реальность только что состоявшегося разговора. Затем порывисто, как была, в халате и домашних тапочках вышла на застеклённую лоджию.
Она всегда любила выходить на свою лоджию и смотреть отсюда, с высоты девятого этажа, на открывающийся вид. На крутобокие сопки на правобережье – заснеженные зимой, зелёные летом. И особенно красивые, разноцветные, ранней осенью. На новые высотные дома на том берегу реки. На сам Енисей, виднеющийся из-за крыш и труб комбайнового завода. На ажурно-стальной железнодорожный мост …
Но сегодня Светлане Викторовне было не до красивых видов. Беспокойство нарастало. Множилась тревога. Усилилось чувство, что вот-вот должно произойти что-то ужасное, непоправимое. Это чувство усилилось, едва она выглянула в оттаявшее окно лоджии. Весь правый берег был непривычно тёмен – ни огонька! Даже, всегда ярко освещённая, трасса в Бобровом Логу была совершенно не видна. И вдруг началось отключаться электричество в кварталах левого берега: на пригорке Студенческого городка, в частных домах Николаевки, на железнодорожном вокзале, по улице Копылова …
Свет в квартире погас. Светлана Викторовна в панике метнулась с лоджии обратно в комнаты, схватила трубку телефона и набрала три цифры, которые не хотела бы набирать никогда – 112. Короткие гудки из трубки прозвучали в её ушах похоронным звоном. Не в силах слышать в полной темноте надрывный писк, женщина бросила не глядя трубку и поспешила на кухню за свечой и спичками.
На кухне её встретила высокая, под потолок, бледносветящаяся фигура, скорее силуэт.
- Ой, кто здесь?!
- Не бойтесь человек, - произнесло существо ровным голосом, очень правильно выговаривая слова. – Мы вас спасём. Мы посланцы с планеты ФхщтуФхутщФхтуп. Ваша планета вошла в кризисный режим. Её ждут-ожидают-будут большие перемены-переделки-изменения. Мы прибыли чтобы спасти часть человечества готовую к «переходу». Вы готовы. Вас спасём. Вас ничего не будет беспокоить. Спасибо за понимание.
- Не-ет! Я не хочу! У меня дети! - Светлана Викторовна попыталась развернуться и выбежать из кухни, но прозрачная рука коснулась её лба и женщина окаменела.
Последнее, что она помнила из своей земной жизни, было ощущение долгого и стремительного падения куда-то в неизвестность. Возможно, это был полёт. Полёт в полной темноте и пустоте. Только иногда, редко-редко, промелькивали далёкие неяркие огоньки, как окошки одиноких маленьких домишек, разбросанных в бескрайней степи или в неоглядной тайге. Возможно, это были звёзды.

6. В Бобровом Логу никто не заметил, а в Красноярске мало кто ощутил первый толчок землетрясения. Только на верхних этажах высоток закачались люстры. Но такие землетрясения
силой 2 – 3 балла случаются здесь довольно регулярно. В 40 километрах от города это стало началом катастрофы. Невидимое на поверхности движение явилось следствием того, что мантия планеты «поплыла», глубинные плиты земной коры сдвинулись относительно друг друга и все, что было на земной коре и выше, на поверхности Земли, тоже сдвинулось со своих мест.
Апокалипсис начался. Следствием этого явилась гигантская трещина в гранитных породах выходящих близко к поверхности Земли в районе Дивных гор. Плотина Красноярской ГЭС имени 50-летия СССР как раз и лежала на этом гранитном массиве.
ГЭС строилась в 1956 -1972 годах. Тип станции: плотинно-деривационная. 12 радиально-осевых турбин типа РО 115/697а-ВМ-750. 12 гидрогенераторов типа СВ 1690/175-64. Тип плотины: бетонная гравитационная водосбросная. Высота 124 метра, длина 1065 метров, расчётный напор 93 метра. Объём бетона уложенный в плотину – 5,7 миллиона кубометров. Приплотинное здание ГЭС длиной 430 метров. Плотина сдерживала водохранилище площадью водного зеркала около 2000 кв. километров, длиной 388 километров, шириной до 15 километров, глубиной до 101 метра. Полный объём водохранилища 73,3 куб. километров.
20 декабря 2012 года в 20 часов 12 минут местного времени гранитное основание плотины раскололось. Через мгновение оно вдруг исчезло полностью.
Немногочисленные рабочие вечерней смены ГЭС с ужасом увидели, как по кафельному полу машинного помещения, между 7 и 8 турбогенераторами зазмеилась длинная трещина. Никто не успел что-либо предпринять, ни даже позвонить по телефону. Гигантская бетонная плотина треснула, как пустой орех. Огромная масса воды вырвалась на свободу. Стометровой
высоты водяная стена просто смела станционную часть плотины, водослив и правобережную
глухую часть плотины ГЭС, смахнула, как бумажный автомобильный мост у Дивногорска и рванулась вниз по узкой долине сжатой лесистыми горами. Попутно она смыла и сам город Дивногорск и с огромной скоростью, шумом, рёвом помчалась на Красноярск. Через 8 минут вал достиг линии окраины гор: Гремячая грива – Торгашинский хребёт и вырвался на низменную равнину. 70 миллиардов тонн воды уже не могло ничто сдержать и они обрушились на долину великой сибирской реки, где проживало около двух миллионов человек …
Надя не разбирая дороги и не думая ни о чём поднималась в гору по хорошо утрамбованному изъезженному снегу. Внезапно везде погас свет, умолкла музыка из динамиков, остановились все подъёмники. Кое-где раздавались истеричные крики женщин. Затем тишина тёплого декабрьского вечера нарушилась. Воздух наполнился сильным и плотным ветром, непонятным грозным гулом, потрясшим горы. Надя остановилась и с тревогой посмотрела в сторону Енисея. Гул нарастал и достиг почти осязаемой величины и вдруг из-за ближайшей сопки вырвалось нечто огромное, тёмное, страшное и живое. А на верху этого «нечто» курчавился белый-пребелый пенный гребень. Это было совершенно невероятно, но Надежда сразу поняла, что идёт гигантская волна. Цунами небывалой силы, абсолютно невозможное в этой удалённой от всех океанов местности! Стихия неслась с огромной скоростью и несла с собой деревья, обломки льдин, домов, металлоконструкции, камни. А главное – она несла с собой смерть!
Все люди, бывшие на горнолыжных трассах, замерли, не в силах поверить в свершившуюся катастрофу. И вдруг сразу десятки голосов закричали высоко и протяжно. Надя опомнилась и, не издав ни звука, побежала изо всех сил вверх по склону горы. Она догнала пару горнолыжников, парня и девушку. Девушка, совсем молоденькая, наверно школьница, невысокая и хрупкая, от страха не могла бежать, а только визжала в неодолимой истерике. Да и вряд ли она смогла бы далеко убежать в громоздких горнолыжных ботинках. Парень, едва ли старше своей подруги, заметил Надю и протянул той горнолыжные палки: - На, беги! – а сам схватил свою девушку за плечи и буквально поволок её за собой.
Бежать с палками было гораздо легче, и Надя быстро оставила молодую пару позади. Мимоходом она оглянулась и увидела грандиозную и страшную картину: огромная тёмная бурлящая масса воды невероятно быстро заполняла долину речки Базаихи, притока Енисея. Вот вода смыла и закрутила в водовороте машины и автобусы на нижней стоянке. Через мгновение накрыла досуговый центр «Мираж». Следом поглотила посадочную станцию канатно-кресельной дороги. Опоры посыпались как спички, потянули за собой канаты, и люди, пристёгнутые в креслах, посыпались прямо в ледяную воду. «- Там же Дима!» - мельком подумала Надежда, но не остановилась, а продолжала бежать во всю мочь. Она только накинула на голову капюшон
куртки, главным образом для того, чтобы не слышать криков погибающих людей.
Надя успела добежать до больших сосен, густо росших на обочине просеки для катания.
- Scheller! Wollen wir die Hand! – окликнул её кто-то по-немецки.
Она протянула вперёд руку с сумочкой. Её с силой схватили и притянули к дереву. Мужчина помог зацепить ручки сумки за сук сосны – и тут их накрыло волной. Последовал страшной силы удар. Надю, как щепку, как песчинку подняла вверх, перевернула, куда-то потащила невероятная неуправляемая стихия. К счастью здесь волна уже достигла максимальной высоты, и это был только один её всплеск. Кроме того, девушка мёртвой хваткой уцепилась за свою сумку с кожаными ремешками и толстыми стальными кольцами у ручек. А одна из ручек перехлестнула её запястье. Вода отхлынула и понеслась дальше по долине. С собой она унесла и протянувшего Наде руку немца.
Надежда обессилено повисла на стволе полуповаленной сосны. Удар волны был недостаточно силён чтобы повалить и смыть совсем дерево с вмёрзшими в землю корнями, а заодно и девушку. Надя пришла в себя и огляделась. Внизу везде была только чёрная мятущаяся вода, море воды. Только где-то далеко, на другом краю Базайской долины, белела снегом гора Вышка. И во всём мире было абсолютно тихо, лишь еле слышно шелестели волны, слизывая быстро тающий снег. Надя подумала, что оглохла, что осталась совсем одна на этой страшной горе. Но оказалось, что это не так. Внезапно раздались крики ещё нескольких человек. Надя встала во весь рост и посмотрела наверх, на склон горы, куда вода не дошла. Не дошла, но сделала ещё одно чёрное дело. Воды Красноярского водохранилища с силой смыли весь снег с
подножия горы. А наверху снег остался. Толстый слой сибирского укатанного снега. Однако под
ним был ещё слой искусственного снега, напылённого ранней осенью на горнолыжные трассы. И теперь этот искусственный снег стал предательски скользким и не удержал на себе массу зимнего снега. По всем склонам, где был искусственный снег сошли лавины и увлекли за собой людей, спасавшихся наверху. Рощица, где пряталась Надя, оказалась в стороне от ближайшей трассы и лавина прошла мимо, лишь покрыв девушку снежной пылью. Но она не обратила на это внимания – её потрясла новая трагедия, когда лавина унесла людей прямо в пасть бушующей водной стихии.
Девушка в оцепенении сидела на стволе сосны несколько минут, пока не почувствовала, что начинает замерзать. Вся её одежда промокла, покрылась снегом и ледяной коркой. Надя вскочила, схватила свою сумку, заметив мельком, что одна ручка порвана, а стальные кольца вытянуты и перекручены. Девушка забегала, заметалась по берегу нового моря. Она даже позвала безнадежным голосом: «- Спасите! Помогите!». Но её голос прозвучал так слабо и пискляво, что её стало стыдно. Надя больше не звала на помощь. Она поняла, что осталась на сопке одна. А может она и во всём городе одна выжившая. От мысли об одиночестве Надя даже остановилась. Но нет, этого не может быть! Нет, не могла даже гигантская волна смыть всех. Ведь город такой большой. Вон вдалеке белеет Торгашинский хребёт. Там есть дачи, там посёлок Торгашино. Ещё дальше Кузнецовское плато с деревнями Кузнецово, Лопатино. Там обязательно есть люди! Туда, туда и как можно скорее, пока она не закоченела!
Надя немного успокоилась. С трудом сняла куртку и отколотила с неё лёд. К счастью в сапоги попало мало воды. Присев на ствол дерева Надя сняла сапоги, джинсы и тёплые носки и осталась в одних колготках. К сожалению, развести костёр и просушится было невозможно. Тем более, что она не курила и не носила зажигалки. Да и в сумочке всё равно всё промокло и заледенело. Надя отжала мокрые носки и засунула их в колготки сушится на собственных бёдрах. В сапоги она положила прокладки. Её шапочка была двойной вязки. Маникюрными ножницами Надя разрезала шапочку и обернула ступни. С содроганием натянула холоднючие джинсы и сапоги. Её всю колотило от холода и страха. Однако, девушка заметила, что воздух не такой уж холодный, лицо и руки не замерзают. Следовательно, температура что-то около нуля. Теперь ей надо было подумать, как добраться до Торгашинского хребта. Надя отлично плавала, но только в бассейне или в тёплом Чёрном море. О том, чтобы проплыть почти 2 километра в холодной неспокойной воде - об этом не могло быть и речи. Вода несла с собой множество разных предметов: обломки льдин, коробки, ящики, поваленные деревья, крыши деревянных домов и всякий прочий хлам. Вдруг возле её ног в берег ткнулся какой-то распухший бесформенный пёстрый комок. Надя оторопело посмотрела на эту груду и вдруг поняла, что это труп. Она в панике отбежала подальше от страшной находки. А вот там ещё что-то плывёт. Да это же лодка!
И волны несут её к Надиному берегу! О, Господи, помоги же мне! И лодка действительно
приблизилась и ткнулась дюралевым носом в берег. Надя схватилась за холодный борт и перепрыгнула в лодку. Внутри лодка была наполовину заполнена водой, черпака не было, зато оба весла были на месте. Надя раскрыла сумку, рассовала кое-что нужное из мелочей по карманам куртки и начала лихорадочно выгребать воду сумочкой. Когда воды осталось до
лодыжки она прекратила это занятие. К тому же от холода свело руки и ноги. Сиденья в лодке не было. Надя вставила вёсла в уключины, присела на корточки и начала грести. Тяжёлая неповоротливая лодка была предназначена плавать с мощным подвесным мотором. Хрупкая девушка, до этого дня имевшая дело с вёслами считанные разы, с большим трудом справлялась с этим делом. Казалось, она никогда не доберётся до противоположного берега. Но Надя не сдавалась. От гребли она разогрелась, хотя ступней ног не чувствовала от холода. Надя решилась потоптаться в лодке, разминая ноги, хотя и рисковала опрокинуть её. И вдруг она заметила, что лодку подхватило течение и несёт в нужном направлении. Надя положила одно весло на борта и села на него, а вторым стала рулить. Сколько часов добиралась она до полузатопленных сопок Торгашинского хребта, неизвестно. Её часики остановились и беспросветная ночь, казалось, никогда не кончится.

7. С трудом ступая на замёрзших ногах, Надя поднялась на сопку. Невдалеке виднелись дачные домишки, но в них не было ни проблеска света, ни движения, ни звука. Только угрожающе плескалась близкая чёрная вода. Сама не зная почему, Надя тихо, даже крадучись пошла по улочке, вдоль заборов. У неё было такое чувство, будто она идёт по кладбищу. Вдруг
что-то живое бросилось ей под ноги и стало биться об них, слабо повизгивая. Надя нагнулась и
взяла на руки маленького щенка-сосунка.
- Мой маленький! И ты один? И твоя мама потерялась? – приговаривала Надя, гладя и лаская щенка. – Ну, успокойся! Теперь ты будешь со мной. Пойдём, поищем чего-нибудь поесть и погреться.
Она сунула щенка за пазуху, и ей сразу стало и теплее и не так страшно. Девушка ещё немного прошла по улице дачного посёлка и заметила, что дверь одного из домиков приоткрыта, а от калитки ведёт расчищенная от снега дорожка. Надя зашла в домик. Темно и тихо. И тут никого. Но ей повезло: на веранде она нашла спички и большой огарок свечи. С зажженной свечой бегло осмотрела небольшой домик. Из продуктов не нашлось ничего. В печке – холодная зола. В старом облупившемся шкафе – старое, рванное, но сухое тряпьё. В этом тряпье Надя нашла немного дырявые шерстяные носки и переобулась, выкинув остатки своей шапочки. Нашлось в домике несколько старых газет и журналов. Надя сложила их в печку и подожгла. Присела перед открытой дверцей и подставила огню замёрзшие руки и ноги. Щенок немного поскулил от голода, но потом пригрелся и уснул, изредка подрагивая во сне. Наде спать совсем не хотелось. Пережитый кошмар катастрофы, напряжение борьбы со стихией, ужас одиночества напрягли до предела её нервы и прогнали всякие мысли о сне. Глядя на яркие язычки огня, девушка мучительно думала, как же жить дальше – и не находила выхода. Красноярск полностью затоплен и разрушен. Её родные и друзья, все кого она знала и любила, скорее всего, погибли. Может быть, она осталась совсем одна в этой холодной сибирской пустыне? А может быть, её уже ищут спасатели? Но когда её найдут? Ведь она реально может умереть от голода и холода. Может ей и не мучиться? Пойти и броситься в чёрную воду, и утонуть, и быть там, где все её родные и знакомые? …
Щенок заворочался во сне и слега всхлипнул. Надя, как бы очнулась: нет, она не одна! Она спасёт щенка и спасётся сама! В этом домишке нет ничего. Надо идти дальше. Да и не может же такого быть, чтобы погибли абсолютно всё! Ведь она же выжила! Значит, и ещё есть люди, надо их найти. Вместе легче будет пережить эту беду. Вместе их быстрее найдут спасатели.
В печке догорел последний лист бумаги. Надя протяжно вздохнула и поднялась с табурета. Поплотнее застегнула куртку. Щенок проснулся и недовольно затявкал.
- Тише, тише! Не сердись, пожалуйста! Сейчас мы пойдем, поищем людей, поищем еды. Сейчас, сейчас, потерпи, маленький! – успокоила его Надя.
Она вышла на улицу. Там всё ещё стояла бесконечная глухая ночь. Поднялся сильный ветер и его шум временами заглушал плеск волн. Надя вышла из дачного посёлка, обошла санно- бобслейную трассу и пошла прямо по лесу, по рыхлому влажному снегу. Впрочем, лес скоро
кончился и девушка вышла на улицу бывшей городской окраины. Надя прочитала на стене дома название: улица Подъёмная. Но и сама улица и частные домики на ней тоже были пустынны и темны. Потом опять потянулись улочки следующего дачного посёлка, разверстый кратер карьера цементного завода, опять перелески, заснеженные поля, пустыри. И – никого! Ни единого человека на всей Земле! Надежда шла и шла преследуемая плеском холодных волн и пронзительным юго-западным ветром и не могла остановиться. Ей казалось, если она остановится вот сейчас, когда одна, она никогда не увидит больше никого живого!

8. Надя перешла ещё одну расчищенную широкую дорогу, ведущую вниз в затопленный город. «Улица Садовая» - прочитала она табличку. Внезапно её ушей достиг новый звук – первый живой звук за долгие часы одиночества! Это был звук работающего мотора автомобиля. Щенок высунул мордочку из куртки и с любопытством навострил ушки. Надя замерла на обочине дороги с сильно бьющимся сердцем. Вот по сугробам мелькнули отсветы фар. Вот показалась и сама машина – большой японский джип с широкими рубчатыми колёсами, с высоким багажником на крыше. Надя сделала шаг вперёд и подняла руку. Джип уркнул мотором и резко затормозил перед девушкой. Правая, водительская, дверца широко распахнулась, оттуда выпрыгнул мужчина и удивлённо воскликнул:
- Надя, ты?!! Что ты тут делаешь?!
Надежда с не меньшим удивлением узнала в мужчине Юрия Петровича Крохина, начальника ОКСа из их фирмы.
- Юрий Петрович? Вы?! Но … у Вас же вроде были «Жигули», а сейчас Вы на джипе?
- Да, «Жигули» … были. И у этого джипа хозяин тоже … был. Но что ж теперь
поделаешь? Надо уезжать отсюда подальше и поскорее! У меня есть дача в 50-ти километрах от
города. Там можно пережить некоторое время. Может быть и всю зиму. Если потребуется. Садись, поехали!
Надя села на переднее пассажирское сидение. С заднего дивана на неё испуганно глянули три пары блестящих детских глаз.
- Здравствуйте! – сказала Надя и спросила у Юрия Петровича: - Это всё ваши дети?
- Нет, - нахмурился тот. – Моя семья осталась на левом берегу. НАДЕЮСЬ, они живы. А это дети моего друга …
Девушка немного помолчала. Но молчать ей было трудно – наконец-то после пережитого ужаса, горя, одиночества она встретила людей! И даже, едва знакомый ей, Юрий Петрович – грубоватый, лысоватый, пятидесятилетний мужик, совершенно несимпатичной наружности, показался ей сейчас самым близким и дорогим человеком. Вот он сидит за рулём: сосредоточенный, суровый и вместе с тем тоже напуганный катастрофой – бледный, с трясущимися руками, с испариной на лбу …
Надя положила руку ему на локоть:
- Поговорите со мной, ну, пожалуйста!
Мужчина диковато оглянулся на неё:
- Ну, я … Что ж сказать? Поставь музыку, что ли, какую!
Машина была, видимо, старая и магнитола стояла в ней старая, ещё кассетная. Кассеты грудой лежали в «бардачке». Надя выбрала одну наугад. Магнитола немного пошипела и из динамиков раздалась песня: «- … Пусть метель разыграется, пусть мороз – удалец! Красноярск согревается жаром наших сердец!» Юрий Петрович нервно выключил магнитолу и резко остановил машину.
- Нет! Не надо музыки! … Мне надо заправить машину – вон и АЗС, кстати. Колонки, конечно, не работают, но тут и бензовоз стоит. Сейчас посмотрим …
Юрий Петрович взял из машины фонарик, зашёл в будку АЗС и вскоре вернулся.
- Порядок, - сказал он Наде. – В бензовозе бензин, не солярка. Вот ключи. Сейчас заправимся! Кстати, знаете сколько градусов на улице? Плюс два! Снег тает!
- Невероятно! А сколько времени? Вообще, эта ночь когда-нибудь кончится?
- Ночь кончилась, Наденька! Уже восемь часов утра 21 декабря. Впереди у нас самый короткий день в году. А нам надо добраться до моей дачи. Дорога, наверняка, тоже под водой. Поедем горами, по лесам и полям. Пойдём, поможешь заправиться.
Надя повернулась назад к детям, протянула им щенка.
- Вот, подержите его! Поиграйте, но не обижайте! Он очень милый, правда? А как зовут, я
не знаю. Назовите его сами, хорошо?
Старший ребёнок, девочка лет десяти взяла пёсика на руки. Двое других – мальчики лет трёх – пяти, потянули ручонки погладить его.
После заправки они проехали ещё немного, и Юрий Петрович остановил машину возле павильона-магазина.
- Зайдём, если здесь открыто, - сказал он. – Нам надо взять с собой продуктов.
Павильон был открыт, тих и тёмен. Юрий Петрович набрал две корзины продуктов, в основном хлеба, муки, сахара, соли. Прихватил несколько бутылок коньяка. Одну фляжку 0,25 открыл прямо в павильоне и махом ополовинил. Надя взяла коробку своих любимых конфет «Рафаелло». В машине она предложила конфеты детям: - Угощайтесь! – те несмело взяли по одной.
Юрий Петрович поставил корзины в багажник, сел на своё место и протянул початую фляжку коньяка девушке:
- Будешь? Пей!
- Нет-нет! Что Вы, я не пью! – затрясла головой Надя.
Юрий Петрович двумя глотками допил коньяк и выбросил бутылку в окно. Лицо его оставалось бледным, но в глазах зажглись огоньки упорства и решимости.
- Ну, всё, теперь поехали!
Они проехали ещё с полкилометра по улицам окраины и выехали в чистое поле на возвышенности Кузнецовского плато. Юрий Петрович опять остановил джип.
- Смотри!
Они вышли из машины. На месте города разлилось бескрайнее море. Серые холодные
волны с мелкими барашками пены плескались над улицами, площадями, парками. Поверхность воды была наполнена разным хламом, но на ней не было ничего живого. Вдалеке, километрах в пяти, как маяк, из воды выступала верхняя часть высотного дома на улице Павлова. Только этот массивный дом, созданный по проекту архитектора Терскова и достроенный лишь накануне катастрофы, выдержал напор стихии. Лишь металлическая башня с часами, венчающая здание, от удара волны упала и разрушила часть стен. И теперь дом выглядел, как обломанный коренной зуб в пустом рту старухи.
На глаза Нади навернулись слёзы. Город, где она жила, где любила погиб безвозвратно. Как она будет жить без всего, что ей было мило в прошлом – девушка не представляла.
- Поехали, - позвал её Юрий Петрович. – Нам ещё далеко ехать.
Они выехали на дорогу и поехали по асфальту, мокрому, грязному, но асфальту. Проезжая мимо маленького грунтового аэродрома, где стояли только небольшие спортивные самолётики, они увидели посадку крупного транспортного вертолёта с эмблемой МЧС на борту. Другой такой же вертолёт кружил в воздухе, дожидаясь своей очереди.
- Ну вот, и первая помощь подошла, - посмотрев в окно, сказал Юрий Петрович. - У них будет много работы. Не будем их напрягать своими персонами – продолжим спасаться сами.
- А как же Вы спаслись? – спросила Надя.
- Я был на нашем объекте на правобережье. А вечером заехал к своему однокласснику Алексею в Торгашино. У него вчера был день рождения. Мы сидели за столом, пили чай, когда погас свет. Его жена, она уже два года тяжело болела. Она была чуткая женщина. Она пришла в сильнейшее волнение и заявила, что надо спасаться. Мы, конечно, не поверили, но чтобы не расстраивать больную не спорили с ней. Я предложил ехать на моих «Жигулях», но жена друга сказала, что надо уходить пешком прямо в гору, в сторону кладбища. У них было трое детей – они вот. Их наскоро одели и велели мне уводить детей как можно скорее. А Алексей повёл свою больную жену. Мы успели спастись, а они нет. Когда волна пронеслась и всё внизу затопило, я понял, что мой друг с женой погибли, а я теперь в ответе за спасение их детей. Мы переночевали в пустой даче, топили печь, всю ночь жгли керосиновую лампу на веранде. Но к нам никто не пришёл. Хотя я видел несколько силуэтов людей. Видимо, все предпочитали спасаться в одиночку, а может просто были смертельно перепуганы. Под утро я прошел по улицам посёлка и нашёл брошенный джип. За светозащитным козырьком были запасные ключи. Я решил увезти детей на свою дачу. Она далеко от города, на высокой сопке, куда не достанет никакое наводнение. А в подвале там полно запасов. Это лучшее место, которое я знаю. Ну вот, а утром встретилась ты. Теперь я за детей не беспокоюсь. Я вас отвезу, а потом вернусь обратно.
- Зачем?!
- Моя семья жила на левом берегу. Возможно, они спаслись … В любом случае – я должен вернуться!
Надя не нашлась, что сказать Юрию Петровичу, чем утешить его или отговорить от принятого решения.

9. Они не останавливаясь проехали деревню Кузнецово. Снег повсюду усиленно таял. Воздух был совсем тёплый, густо пропитанный водяной взвесью. На востоке над горизонтом приподнялось огромное мутно-багровое солнце и быстро спряталось в пелене серых плотных туч и водных испарений.
На окраине деревни они догнали небольшую вереницу людей, человек 5 – 6, несущих на себе доски, бруски.
- Ой, стойте! Это же Софья Михайловна! – воскликнула Надя.
И действительно: в лыжных брюках, в тёплой куртке с меховой опушкой капюшона, в зимних мягких сапогах Софья Михайловна несла на плече стопку досок.
- Здравствуйте, Наденька, Юрий Петрович! – приветствовала их она, остановившись и опустив доски на землю. – Я рада, что вы живы, я так и знала, что у вас хорошая карма!
- Софья Михайловна, миленькая! – вскричала Надя. – Вы же должны были сегодня в полдень собраться на Предмостной площади! Как же Вы оказались здесь?!
- Я и сама не знаю, - развела руками Софья Михайловна. – Вечером после работы приехала домой, переоделась, взяла лыжи и пошла на Сопку. Наверное, меня направляла воля нашего гуру. А тут встретила ещё несколько человек «из наших». Они тоже неизвестно почему
пришли раньше времени. Ночь мы провели на Чёрной Сопке, пели гимны. А сейчас мы строим
мандир. Урочный час уже близок! Кстати, вы видите, что снег везде тает? А на Сопке он просто испаряется! Там камни даже горячие!
- А вдруг это вулкан просыпается? – покачал головой Юрий Петрович. – Взлетите вы в небеса … вместе со своим мандиром.
- Ну, уж Вы скажете! – мягко улыбнулась Софья Михайловна. – Тепло Земли и сияние неба оградят нас от всего дурного. Чтобы ни произошло ЗДЕСЬ – мы будем спасены! Идёмте с нами! Ой, Юрий Петрович, в машине – ваши ребятишки? Какие хорошенькие! Пойдёмте, пойдёмте с нами! Вы будете в безопасности, и дети спасутся!
- Нет, дети не мои! – Юрий Петрович закусил губу и отвернулся. – Нет, мы поедем дальше! Не верю я в божественное спасение. Я предпочитаю спасать себя сам. А Вы, Надя … как хотите. Я Вас не держу.
Надежда посмотрела на добрейшую Софью Михайловну, на её спутников, уходящих на Чёрную Сопку. Перевела взгляд на бедного Юрия Петровича и ЕГО детей.
- Знаете, Софья Михайловна, я пожалуй тоже поеду!
- Что ж Наденька, - снова улыбнулась Софья Михайловна. – Желаю и тебе и всем вам счастья и долгой жизни!
Она подняла доски и, не оглядываясь, лёгкой походкой направилась к мрачному вулканическому куполу Сопки, возвышающемуся над Кузнецовским плато на 400 метров.
- Надя, ты не жалеешь, что не пошла с ними? – спросил Юрий Петрович заводя двигатель.
- Нет. Наверное, - задумчиво сказала Надя. – Всё-таки, я земная женщина и, будь что будет, я останусь на Земле!
Они поехали дальше. Проехали деревню Лукино, спустились с горы к рабочему посёлку Зыково. Переезд через железную дорогу был затоплен водой.
- Насколько я помню, - раздумчиво сказал Юрий Петрович. – Насыпь шоссе здесь довольно высокая. И нам обязательно надо попасть на ту сторону, на дорогу. Здесь по горам мы не проедем даже на джипе. Что же, рискнём! – и он тронул машину вперёд.
Глубина воды у переезда была более полуметра, но водитель был спокоен и сосредоточен. На середине переезда джип фыркнул и рванулся вперёд. Вода просочилась сквозь плотно закрытые двери и полилась в салон. Дети панически закричали. Надя в испуге поставила ноги на сидение и зажмурила глаза. Но наводнение в салоне длилось лишь несколько секунд. Вскоре джип вильнул вправо и, переехав маленький мостик, резво рванулся в небольшую, но крутую горку. На горке стоял указатель: «деревня Кулаково». Юрий Петрович несколькими плавными торможениями просушил тормоза. Они проехали изогнувшуюся у подножия лысой бесснежной горы деревеньку и дальше поехали по горному серпантину среди леса. Дорога извивалась по склонам лесистых сопок над руслом небольшой речки Берёзовки. Пейзаж напоминал Наде виды Кавказа. Наводнение сюда уже не достигло. Снег активно таял и оголял поросшую сухой травой землю. По хорошей ровной дороге они быстро доехали до села Маганск. В Маганске свернули налево и проехали по скверной, в ухабах и ямах с водой улице. Переехали два небольших мостика, поднырнули под металлический железнодорожный мост и выехали снова на другую сторону Транссибирской магистрали. У платформы “Берёзовка” стоял пассажирский поезд. Пассажиры кучками толпились на обоих перронах, с тревогой оглядываясь по сторонам. Джип, ведомый Юрием Петровичем, проехал мимо них и углубился в даль лесов и сопок.

10. Через три километра они доехали до следующей ж/д.платформы «Шушун». За маленьким ручейком, текущим поверх толстого слоя льда, обрамлённого ивняком, дорога раздвоилась: одна пошла низом, другая повернула налево на крутой склон очередной сопки. Юрий Петрович повернул налево. Однако подняться сразу в гору по раскисшей глинистой и ледяной дороге даже полноприводный джип не смог.
- Эх, чёрт! Осталось каких-то 50 метров! – в сердцах выругался Юрий Петрович и вышел из машины.
- Надя! – вскоре позвал он. – Садись на водительское место. Машину водить умеешь?
- Ну, пробовала как-то …
- Так. Вот здесь рычаг – коробка передач механическая. Вот три педали: переключение передачи, тормоз, газ. Нажимаешь эту педаль и плавно отпускаешь, и одновременно эту надавливаешь. Тебе главное плавно тронуться с места, а я буду толкать сзади. Справишься?
- Я попробую.
- Давай!
Юрий Петрович подкинул под колёса несколько штакетин от забора и веток кустов, крикнул: - Поехали!
Надя попыталась тронуть машину с места. Несколько раз их попытки срывались и машина глохла. Но наконец Надя достаточно плавно отпустила педаль сцепления и вовремя дала газ. Юрий Петрович поднатужился, помог джипу зацепиться за старую траву на обочине и тот, елозя и завывая, прополз немного по горе.
- Всё, Надя, стой! – скомандовал Юрий Петрович. – Вот наш переулок.
Переулок был полностью забит рыхлым мокрым снегом. Здесь всю зиму никто не ездил и не ходил. Юрий Петрович взял на руки младшего мальчика и пошёл вперёд пробивая путь. Следом пошла Надя со щенком, глубоко утопая в снегу. За ней, уже по более-менее протоптанной дорожке, шла девочка со своим братиком. Дача у Юрия Петровича была довольно большая, с гаражом, большой светлой комнатой на первом этаже, с мансардой и террасой на втором. Отдельно от дома стояла баня, сарай-дровяник и деревянный туалет.
Юрий Петрович быстро затопил печь, сходил ещё раз к машине и принёс продукты.
- Вот и всё, Надя, осваивайтесь! Вон там за забором есть ключ, он не замерзает даже в морозы и вода вкусная. В подвале найдёте припасы: картофель, овощи – их на всю зиму хватит. Есть немного солений. Хлеба и муки, конечно, мало. Но, возможно, спасатели помогут. Ну, что ещё? Дрова, спички, керосин для лампы – всё есть. Баню топите, но не перекали трубу. Да, главное: будешь топить печь – смотри, не закрывай заслонку трубы, пока уголья не прогорят! Я больше всего угара боюсь! Вот, кажется и всё. Я поехал.
- Юрий Петрович, а может, останетесь? Как же мы без Вас будем?
- Нет! Нет, Наденька, я должен ехать. Возможно, моей семьи … уже нет, но я должен поехать … туда. Я вернусь … если смогу, - добавил он совсем тихо.
Он, сгорбившись и переваливаясь по мягкому снегу, медленно побрёл к джипу. Мутный серый декабрьский день едва освещал искалеченную, умирающую землю. Надя смотрела вслед уходящему мужчине, и ей казалось, что сейчас она лишается последней частички прошлой жизни. Захотелось броситься ему вслед, остановить, прижаться к нему всем телом. Она оглянулась назад и увидела прильнувшие к оконному стеклу три детских личика и между ними лопоухую мордочку щенка. Девушка вздохнула, и пошла в дом.

11. Свет. Яркий свет, проникающий везде, не оставляющий ни теней, ни полутонов. Светлое, чуть синеватое небо. Светлая, зелёная и цветущая «земля».
Существо, бывшее прежде земной женщиной Светланой, опустилась на твердь, называя её по привычке «землёй», и сделала первый шаг. Неуверенный, скользящий, пробный. Оно не спеша оглядело окружающее, себя. И сделало вывод, что жить здесь – можно. И ещё, что себя нынешнее, можно отождествлять со словом «она».
Её тело, внешне совсем прежнее, покрывала белая, лёгкая, свободно ниспадающая материя. Обуви на ней не было и её ступням это было очень приятно. Кисти рук также было обнажены, а пальцы стали тонкие, длинные, изящные и без колец. А ведь земная женщина носила два кольца: обручальное на правой руке и перстенёк с фианитом, подарок мамы, на левой.
«- Где я?» – мысленно спросила она сама себя. И немедленно получила ответ:
«- Я нахожусь на планете Светозарного Счастья. Меня зовут: Светозарное Счастье – х ххх ххх 321.»
Где находится эта планета и почему у неё самой теперь такое странное имя, бывшая Светланой спрашивать себя не стала. Ей было всё равно.
Испытывая свои новые способности, Светозарное Счастье – 321 отдала себе приказ: «- Я хочу пить». И ей действительно безумно захотелось пить. Но сразу же в её руках очутился стакан наполненный прозрачной, слегка колыхающейся жидкостью, по виду простой водой. 321-я неспешно, но и не отрываясь, выпила эту жидкость. Та была очень вкусная, одновременно и тёплая и охлаждающая, сладкая и отлично утоляющая жажду. 321-я осознала, что не захочет больше пить примерно сутки.
«- Я хочу есть», - снова приказала она. Стакан куда-то исчез и вместо него в руке оказался плод, размером с крупное яблоко. 321-я попробовала его. Плод был вкусен, как фрукт и питателен, как изделие из злаков. Одного плода ей хватило, чтобы почувствовать себя сытой и недолго свободной от заботы о дальнейшем пропитании. Следом 321-я узнала, что потребность даже в таком питании и питье у неё временная. Некоторое время спустя она сможет питаться только солнечным светом.
Теперь она твёрдо знала это, хотя не видела на этой планете солнца в виде привычного диска. Солнце здесь было везде.
Пришло время ознакомиться с окружающим. Невдалеке виднелись другие, подобные ей, фигуры в белых одежда. Они плавно перемещались без видимой цели в разных направлениях и казались поглощёнными в какие-то важные размышления. 321-я решила подойти к ним, познакомиться, узнать, чем они заняты. Но пока шла, поняла, что «познакомиться» не нужно ни им, ни ей. Всё, что им надо они и так знают, а ненужная информация им не интересна. Смысл её нынешнего существования сводится к тому, чтобы научиться питаться солнечной энергией и научиться передавать свою любовь всему сущему во Вселенной. И всё же она подошла к белым фигурам и прошла мимо них, обменявшись едва заметным кивком вежливости.
Вблизи 321-я разглядела, что фигуры всё-таки разные: высокие и низкие, светлокожие, смуглые и чёрные, «мужчины» и «женщины». Но все они были одеты одинаково, все походили на людей, и на всех лицах – от детских до морщинистых, стариковских – было одинаковое выражение доброты и безмятежности.
Одна из фигур, мальчик лет 10 – 12, привлекла особое внимание 321-й. «- Здравствуй!» - мысленно окликнула она. Он поглядел на неё серыми глазами, лучившимися неподдельным счастьем и ответил спокойно: «- Здравствуй. Ты была моя мама, верно? Я забыл, что значит «мама», но тебя помню. А я теперь Светозарное Счастье – х ххх ххх 322. Теперь прощай. Мне надо идти созерцать Вечность». 322-й ушёл скользящей походкой, едва касаясь босыми ногами короткой и мягкой ярко-зелёной травы.
Эта встреча вызвала у 321-й какое-то смутное беспокойство, как будто она должна была срочно ещё что-то узнать и что-то вспомнить. «- А ведь на Земле у меня кроме сына была ещё дочь», - пришло к ней воспоминание. И тут же в мозг поступила информация: «- Она тоже
спасена. Теперь она на планете Любовь и Благоденствие. Её имя Любовь и Благоденствие – х ххх ххх 456. Со временем вы обе обретёте способности общаться на больших расстояниях и сможете посетить друг друга. Сейчас она занята постижением Любви».
321-япродолжила свою неспешную прогулку и игру «вспомнил – узнал». Но эта игра не возбуждала в ней эмоций, не пробуждала чувств. Это была чистая информация, не более.
«- А вот ещё нашла в памяти чьё-то имя: Юра Крохин. Муж? Кто такой муж? А впрочем, не важно, он остался на Земле, я его не осязаю. И вся Земля для меня находится как бы в тумане или дЫмке – плохо просматривается, расплывается. Вот, наткнулась на кого-то: Пётр Крохин. Пётр Крохин! Слышишь меня?»
Внезапно на её зов откликнулся далёкий голос. Он ответил так, как будто разговаривал по телефону:
- Алло! Квартира Крохина. Слушаю Вас.
- Пётр Иванович, Вы ещё на Земле? Ждите, мы спасём Вас!
- Светлана, ты? Дорогая сношенька, не надо меня спасать. Стар я уже. Моё место – земля. В ней мои родители, моя жена, моя безвременно умершая дочь. Нет, я остаюсь. Мой путь завершён.
- Пётр Иванович, послушайте …
- Поздно уже, прощай, сношенька. Последняя просьба: помоги моему Юрке, будь ему ангелом-хранителем. Трудно ему без …
В голове у Светозарного Счастья – 321 внезапно зашумело с такой силой, что она зажала руками уши. Последние слова свёкра запали ей в душу. Теперь она знала своё дальнейшее предназначение: она будет ангелом-хранителем своему земному мужу Юрию Крохину.
Под синим небом планеты, прозвучал ЗОВ, нежный и одновременно сильный. Он созывал обитателей Светозарного Счастья в Храм для служения Единому Творцу.
- После службы, перед лицом Единого, выступят танцоры и музыканты. Затем будет петь всеобщий Хор. Прошу всех в Храм!
Ангел-хранитель 321-я повернулась и лёгкой скользящей походкой направилась в сторону видневшейся на фоне зелёной кудрявой рощи высокой открытой колоннаде. Она знала, где находится её Храм.

12. В этот день циркуляция магмы на границе мантии и земной коры достигла своего максимума. «Поверхность Мохоровичича» практически исчезла, и тектонические платформы земной поверхности плавали по жидкой магме, как поплавки в проруби. В Сибирской плите магма нашла древние ходы к вулкану Чёрная Сопка и устремилась наверх, сметая и растапливая каменные перегородки. За тысячи километров от этого места магма разорвала купола вершин подводного хребта Ломоносова в Северном Ледовитом океане. Подземный огонь растопил льды на северной полярной шапке Земли и погнал воды океана на острова и материковую часть Азии...
В дачном посёлке Шушун, в чужом домике, в эту ночь крепко спали утомлённые треволнениями последних суток Надежда и трое детей, у которых уже не было родителей.