Стихии

Она не помнила, когда родилась, кто были ее родители. Высоко в горах, при ярком солнечном свете, в самый долгий солнечный день в году она, как вспышка, появилась на свет. И назвали ее Аура.
Легкокрылая Аура, светлая и изменчивая, играла на склонах, поросших колючками и длинной травой, такой узкой, что можно было обрезаться, едва прикоснешься к краю. Нежная и утонченная, она взмывала вверх, расправляла свои тонкие белоснежные крылья и, смеясь, танцевала на краю нераспустившихся бутонов. Природа края, где суждено было провести юность Ауре, была сурова и эгоистична. Редкие цветы не радовали ни буйством красок, ни пряностью аромата. Но, не зная другого мира, Аура видела прекрасное в обыденном, считала изысканным – простое, искала утонченное в примитивном.
Старый Ковыль, серый и дряблый от пыли, однажды шепнул ветреной Ауре, что есть другие земли, есть мир, полный красок и запахов, мир, который наполнен контрастами. «Контрастами? - переспросила Аура. – Что это?» Но Старый Ковыль, питающийся лишь отголосками скупой матери-земли, не смог объяснить молодой ветренице значения этого слова. Аура взметнулась ввысь, стремясь пронзить взглядом весь окружающий ее мир, но увидела только его непостижимость.
«Я вижу только часть мира, - подумала она. – Но во мне есть силы, чтобы узнать большее. Неужели я рождена только для того, чтобы, лаская, обдувать эти скудные растения, опаленные солнцем, растущие на скупой почве?» Аура подняла голову к солнцу. Ей внезапно пришла мысль о том, что, давая свет, лучи обжигают все подвластное солнцу пространство, а значит жизнь не что иное как поток смерти.
Аура засмеялась: она слишком молода, чтобы тратить силы на простое любование собой. Ей захотелось познать мир и, не желая задумываться далее, она взмахнула крыльями и полетела на юг.
Потоки холодного и теплого воздуха сменяли друг друга, крылья Ауры становились мощнее, в ее тело вплетались струи ослабевших ветров. Она пролетала сквозь мрачные дебри лесов, и вдыхала огненный запах пустыни, и жадно ласкала многоцветье влажных тропиков, и холодела от ослепительной стужи ледников. Аура росла и крепла вместе с тем миром, который она поглощала. Легкость крыльев превратилась в силу, и теперь девушка, пролетая над полем, видела не легкое покачивание стебельков, а волны колеблемых растений.
Нельзя сказать, что Аура не знала своей силы. Как раз напротив: она становилась мудрее и опытнее, соизмеряла силу, которой волнует природу. Озорная и простодушная, она гнала подчас грозовые тучки на поля и луга, чтобы те благотворной влагой пролились на сухую землю. А иногда, терзаемая непонятными желаниями, затевала на земле причудливые танцы, вертела воронки, срывая крыльями с земли ветхие строения, всяческую железную мелочь, а совсем растревожась, могла вырвать из земли и деревья.
Аура все хорошела, обретала силу, мощь. Однажды в густой чаще леса, где она решила передохнуть от очередной проделки, Аура столкнулась с почти умирающим огнем. Он был затухающий, грустный и обессилевший. «Ты жаждешь жизни, - сказал он, - но не видишь её! Ты ждешь наслаждений, но не чувствуешь их. Ты думаешь, что я слаб и бесполезен, а ты сильна и прекрасна. Но ты ошибаешься. Я силен тем, что я мог любить и дарить жар, а твоя жизнь бесплодна и пуста, потому что ты не знала страсти. Я прекрасен, потому что все силы отданы мною за мгновение счастье, а ты безобразна – не стоишь того, чтобы на тебя тратить время!»
Аура была взбешена такими словами. Разбушевавшись, она загасила огонь, поглотила последние искры, не догадываясь, что таким образом приняла в свою душу разъедающий яд. Теперь что-то внутри ее толкало Ауру на подчас бессмысленные поступки. Ее куда-то тянуло, влекло. Воздух был ее родной стихией, огонь пожирал ее изнутри.
Сама не поняла она, как оказалась перед необъятным синим простором. Аура закрыла глаза и всей кожей почувствовала бархатное касание неведомой ей до сих пор стихии. Тяжелые крылья ее затрепетали, на огненную грудь упали прохладные капли, глаза сами собой закрылись о т охватившей истомы. Океан. Таково было имя этой стихии.
«Океан…-завороженно произнесла Аура. – Океан. Ты сумеешь дать мне то, к чему я так стремилась!» Аура взлетела, взмахнула крыльями, и рябь пошла по воде. Этого Ауре было мало. Тогда она взвилась к Солнцу, вобрала в свои крылья весь жар и устремилась вниз, широко распахнув сильные крылья. Океан загудел, густые и теплые капли взвились в воздух и вошли в тело Ауры. Вода замутнела, прошли волны.
И тогда Аура обрушила на Океан всю свою мощь и страсть. Она кружила в своем невообразимом танце, диком и разнузданном, упиваясь своим отражением в воде, видя, как волнуется под ее ногами тяжелый и угрюмый Океан. Аура то взвивалась вверх, принося горячий свет солнца, то проходилась по низу , взрывая подземные ключи, отдающие холод. Она испытывала прежде никогда не ведомый ей восторг и, замечая, как взвивается ей навстречу Океан, только пуще раздувала в нем дремлющие силы.
И вот наконец гигантская воронка, образовавшаяся, казалось, у самого основания Океана, закрутилась и, на мгновение вдавившись к дну, вдруг выдала столб воды, устремившийся к самому солнцу. Аура заворожено следила за стихией, уже не подвластной ей. Она сначала и не заметила, как фонтан брызг, вырвавшийся из самых недр Океана, наполнил ее крылья густой влагой. За столбом поднялась волна чудовищных размеров, она переросла в другую, вобрав в себя последнюю и став еще больше, и следом накатилась на третью… Аура видела только стену воды, с быстротой молнии надвигающуюся на нее. Она попыталась взлететь, но крылья, налитые влагой, тянули вниз, а Солнце предательски жгло перья. Аура сделала еще два-три движения и поняла, что ей уже не подняться: слишком много страсти отдано Океану, чтобы вызвать в нем ответную, слишком велика сила, идущая от Океана – воды – первобытной стихии, начала начал всей жизни на земле. Аура поняла, что погибнет. Стена надвигалась. Аура сложила крылья и устремилась воздушным потоком навстречу воде.
Было мгновение, которое никто и никогда не смог бы увидеть, - мгновение столкновения и единения воздуха и воды. Мириадами красок разбилась Аура о живую стихию Океана, разрезав его плоть и проникая в недра его, насыщая воздухом и жизнью.
И до сих пор человек может увидеть только жалкий отсвет той страсти, когда капельки воды, насытив воздух, превращаются в блистательную разноцветную радугу, напоминая о редкой и прекрасной истории любви двух стихий. Но говорят, что Аура вовсе не исчезла бесследно с лица земли, а, соединившись с бескрайним Океаном, вернулась туда, где был ее дом. И когда верный страсти Океан, не приемлющий других стихий: ни огня, ни земли, - ласкает свою единственную возлюбленную, в небе полыхает целый пожар, который люди окрестили Северным сиянием.