Дашка

Ей не повезло со дня рождения. У кошек, как и у людей, судьба вершится еще в утробе матери: одни рождаются в пропахшем сыростью и плесенью подвале, или засиженном голубями чердаке. Другие в оборудованном родильном отделении, с кондиционером и мягкой подстилкой. Два десятка лет назад кошки, как и их хозяева, жили скромнее и однообразнее, особенно домашние. Из бродячих везунчиками считались те, кто появился на свет в подвалах столовых и мясных складов. Потом начиналась борьба за выживание. Так бывает везде: и в подвалах столовых, и на чердаках жилых домов. Опасности подстерегают котят со дня появления на свет. Выживают те, кому повезет, кого возвысит его величество случай. Правда, один раз Дашке повезло: в самом начале жизни. Именно по цвету шерсти ее выбрал новый хозяин Николай, из четырех котят, мирно спавших в обнимку, в коробке из-под посылки. Что побудило неразговорчивого тридцати пяти летнего мужчину принести в дом совершенно черного, без единого белого пятнышка котенка? Кто знает. Постояв минуту возле спавшего разноцветного кошачьего семейства, он взял черного котенка, спрятал за отворот куртки, понес домой. По людским приданиям встреча с черной кошкой не сулит ничего хорошего. Непроизвольно сжимаются ладони в кулак, хочется плюнуть через левое плечо. Теперь «несчастье» весь день бегает под ногами, спит на твоем диване, мурлычет на коленях. Николай Гирьчев был фаталист: верил в судьбу, заложенную в человеке еще до рождения, а не в языческие предрассудки. Может это объясняло его выбор?
Этим же днем котенок получил свое имя – Даша. Так предложила мать Николая, Мария Павловна. Сын не стал возражать, хорошо звучат шипящие: Кошка – Дашка!
Отец Дашки, кот Лорд, черной европейской породы, раньше жил в областном городе. Неоднократно становился призером Республиканских выставок в своей породе. Когда Лорд постарел, его отправили в деревню, к матери хозяйки, бабе Шуре, жившей на соседней от Гирьчевых улице. Кот ходил в деревне с ошейником от блох, чем вызывал недоумение, и скрытую зависть собратьев. Даже походка у Лорда другая – породистая: важная, неторопливая. Действительно – имя отражает характер! Местные коты не связывались с аристократом, старались обойти. Не удивительно, что не смогла устоять перед Лордом соседская кошка Муся. Ничем не выделявшаяся, от других сородичей, разве тем, что аккуратно, два раза в год приносила приплод, и всегда по четыре котенка.

* * *
Жил Николай с матерью, в большом, двухэтажном доме, построенном своими руками, на самом краю села Яблочное, в десяти километрах от областного города. Дашка, по-старому русскому обычаю, первая переночевала в гулких, пустых комнатах дома. Она быстро освоилась в новой семье, где стала общей любимицей. Ей разрешалось все! Бегать по комнатам, в погоне за залетевшей мухой. Играть с грозным веником. Спать на подушках на диване, или на широкой кровати хозяина. Утром Николай уходил на работу, и Даша оставалась с доброй старушкой Марией Павловной, ходившей по дому с палочкой. Часами слушать ее рассказы и наставления, лежа у нее на коленях. Когда Дашка, увлеченная игрой, отрывала штору на окне, или стаскивала, так заманчиво нависавшую скатерть со стола, хозяйка сердилась. Совестила шалунью, грозила своей полочкой. Котенок спасался бегством: резво вскакивала по лестнице на второй этаж, испуганно смотрела на рассерженную хозяйку, большими, зелеными глазами.
Подняться наверх старушка не могла, понимала смышленая проказница. Вечером возвращался Николай. Дашка, громко топая, молнией сбегала по порожкам навстречу хозяину. В два прыжка забиралась на руки. Громко мурлыча, ласкалась мокрым носом о его лицо.
- У, хитрюга! – Уже беззлобно ворчала старушка. – Знает свою вину, и ищет заступника.
- Что снова штора? – Улыбался Николай.
- Нет. Хуже: опрокинула кружку с молоком на столе. – Сообщала Мария Павловна. И заводила долгий разговор, обо всех бедах, которые ей приходилось терпеть от Дашки.
Николай, всегда заступался, пытался смягчить вину шалуньи. Если его что-то расстроило на работе, обычно задавал матери один вопрос, причем серьезным тоном:
- Мне завтра забрать Дашку на работу?
- Зачем? – Старушка растеряно смотрела на сына: «Шутит, или серьезно?»
- Выброшу в городе, где-нибудь на мусорке.
После этих слов Мария Павловна замолкала, испуганно, словно ребенок смотрела на сына. Потом сдавалось:
- Сынок … Я просто сказала. … Зачем отвозить? …Мы привыкли к ней.
Дашка знала: хозяин шутит. Он никогда не выполнит угрозу. Может, сегодня он устал больше обычного, или кто-то испортил ему настроение. Весь вечер непоседа « тише воды, ниже травы». Словно тень бегает за Николаем, не оставляя ни на минуту. Когда он лег спать Дашка, свернувшись «калачиком», улеглась на его ногах. Она любила спать так, или на высокой спинке кресла в комнате, напротив его кровати. Так она видит и слышит все в доме: как тикают большие напольные часы, как ровно дышит хозяин.

Глава 2

Так, размеренно и неторопливо, шли месяцы. Знойное лето сменила дождливая осень, потом холодная зима. Дашка из угловатого котенка выросла в молодую красивую кошечку, с блестящей черной шерстью. Она выходила гулять в большой сад: летом охотилась за бабочками и проворными воробьями, осенью играла с разноцветными листьями. Правда, обычно она оставалось без добычи. Это ли главное, когда знаешь, что в доме заботливая Мария Павловна внимательно следит, чтобы блюдца с едой и молоком никогда не пустовали. Потом к Дашке пришла любовь. Она долго и капризно выбирала, из набежавших в их сад разношерстных претендентов, своего избранника. Коты терпеливо ждали своего часа, иногда устраивали потасовки, с громким мяуканьем, и душераздирающим воем. Но не жестокие, скорее, чтобы скоротать время, и немного разнообразить затянувшиеся ожидание. В ненастье, или сильные морозы Мария Павловна Дашку на улицу не выпускала, как обычно причитывая:
- Ты замерзнешь, погибнешь. Что мы без тебя будем делать?
Дашка лежала у нее на коленях, тихо мурлыкала, прижавшись теплым боком к груди хозяйки, смотрела на старушку:
- Конечно, как они без нее?
В конце зимы, когда мороз по утрам еще сковывал растопленные дневным ярким солнцем лужи, и причудливо разрисовывал узорами стекла на окнах. Из черных, мохнатых туч падали на грязный снег снежинки, вперемешку с крупными каплями дождя.
Ветер в трубе завывал, словно загулявший кот, только долго и монотонно, отчего сердце сковывала тоска. Хлестали по окнам капли-льдинки. Зима сопротивлялась, не желая уступать. В один из таких неуютных вечеров умерла Мария Павловна. Старушка почти не болела: полежала всего три дня. Дашка беспокойно подбегала к ее кровати, негромко, мяукала, звала хозяйку в ее любимое кресло.
- Даша, я больше не встану. – Грустно шептала старушка, украдкой смахивая слезу. И тихо просила: - Ты не бросай, Колю …
Кошка застывала посреди комнаты, глядя то на пустующее кресло, то на лежащую хозяйку, и, словно все, поняв, уходила наверх, в спальню Николая. Свернувшись «калачиком» укладывала голову на вытянутые передние лапы, и, не мигая, смотрела на спящего хозяина, умными зелеными глазами.
Потом в дом пришли чужие люди, в основном старушки. Жгли свечи, пели грустные песни, вытирая глаза кончиками платков. Тихо, почти шепотом, переговаривались меж собой. Состояние людей передалось Дашке: она весь день лежала на втором этаже в своем любимом кресле. Иногда спускалась вниз, подбегала к хозяину, ласково терлась о его ноги.
- Даша одни мы остались. – Тихо говорил Николай, каким-то чужим голосом, и гладил ее за ушком.
«Почему он так говорит? У них есть Наташа! Она такая веселая и добрая. Всегда привозит ей что-нибудь вкусное, играет с ней.»
За годы, прожив в семье Гирьчевых, к Николаю приходили женщины. Иногда они ходили месяц, два. Иногда полгода. Наташа самая желанная для хозяина! Даша видела, как оживал Николай, как загорались его глаза! Хозяин начинал суетиться, ухаживать за женщиной. Даша даже уступала Наташе свое место рядом с хозяином, ложилась на спинку кресла. Когда ночевали другие, Даша всегда ложилась посредине, поверх одеяла, повернувшись спиной к гостье. Правда, приходит Наташа не часто: раз в неделю, иногда остается на два дня. Почему она не живет с ними, если им хорошо вместе? Вот и сегодня, ее нет рядом с хозяином, когда ему так плохо и одиноко. Николай нервно курит, вскакивает от каждого телефонного звонка  : он ждет ее. Наконец позвонила Наташа.
- Здравствуй, спасибо, родная. Я адекватный человек и понимаю – это жизнь. Ты приедешь?
Даша слышала знакомый голос в трубке.
- Нет.
- Почему?- Лицо Николая стало серым.- Завтра? Откуда такая уверенность, что завтра ей станет лучше?
Наташа, что-то ответила. Николай нервно закусил губу, положил замолчавший телефон в карман костюма. Он понимал: отказ приехать скорее закономерен, и вызван не ухудшением самочувствия тяжело больной сестры, о чем она сообщила, а нежеланием «светится на похоронах», где будут все родственники, в том числе его сестра Елена. Она и познакомила Николая с Наташей два года назад. Они даже жили вместе, правда, всего месяц. Потом Наташа, сославшись на болезнь своей сестры Светланы, ушла жить к ней, в город. Они продолжали встречаться: Наташа приезжала несколько раз в месяц, и писала СМС: десятки, сотни!
- Почему СМС? Легче и дешевле позвонить, услышать родной голос. – Спросил как-то Николай.
- Я по многу раз перечитываю твои сообщения: мне станет грустно, я прочту. – Объяснила Наташа, спрятав голову на груди Николая.
Сестра приняла их отношения с нескрываемой иронией:
- Что за дружба в сорок лет? Жить, так жить! Нечего морочить голову! Детей у вас нет: может, усыновите, или живите для себя.
Елена увидела, где-то в городе Наташу, гулявшую под ручку с бывшим мужем ее сестры Михаилом. Они расстались со Светланой сразу, как только он узнал о страшном диагнозе жены. Елена открыто возненавидела Наташу, по ее же словам «красивую, умную, рабочую женщину». Они вместе работали, хотя подругами никогда не были: пересекались, здоровались, иногда по-женски болтали. На вопрос Николая Наташа ответила спокойно и уверенно, словно ждала его:
- Коля, прости меня, пожалуйста. Я не хотела говорить, зная, какой ты мнительный. Михаил подло бросил Светлану, но она его по-прежнему любит. Ей жить, может полгода осталось. Он ухаживает за мной, но приходит под предлогом проведать бывшую жену: цветы приносит, конфеты. Сестра говорит: «Так никогда не было, даже когда ухаживал до свадьбы». Михаил жадный, и мать во всем слушает, хотя самому пятый десяток. Света попросила меня немного пофлиртовать с ним, чтобы он продолжал ходить. Может мой поступок некрасивый, но пойми меня, пожалуйста: сестра для меня все родное, что осталось. Мне шестнадцать было, когда мать умерла, и сестра, для меня, стала всем. Я тебе клянусь, последним здоровьем сестры: у меня, с Михаилом ничего нет, и не будет! Я его не переношу: вечно потный. Как только Светлана умрет, я сразу приду жить к тебе.
Наташа громко заплакала. Николай виновато обнял любимую женщину за плечи, нежно поцеловал:
- Прости меня, пожалуйста. Я безумно люблю тебя. Больше жизни. Я никогда так не любил, и, наверное, от ревности потерял голову. Еще Лена поджигает: « Лопух! Она доит тебя, а сама с другими развлекается. Тебе некогда по кофе ходить, без выходных работаешь».
- Мне не надо твоих денег. … Я никогда не прошу их у тебя. …- Сквозь слезы шептала Наташа. – Я не возьму их больше.
Женщина явно лукавила. Да, она не просила денег открыто, но все разговоры начинались, и заканчивались жалобами о нехватке средств. Большие расходы на питание сестры, дороговизну лекарств. Скудная пенсия по группе у Светланы, ее небольшая зарплата: на все не хватает. Больше половины заработанного Николай отдавал Наташе с сестрой, порою отказывая себе в необходимых покупках. Остальные уходили на еду: каждую встречу с любимой женщиной Гирьчев обставлял как праздник, с дорогими закусками и изысканным вином. Конечно Елена, как старшая сестра, все видела. Вот и сегодня, Наташа не приедет на похороны, сославшись на ухудшение состояния сестры.
- Милый прости. Марии Павловне 80, ее жалко, но Светлане всего сорок, она доживает. Я не могу ее бросить в последние дни. Вот если бы ты жил в городе.
Наташа последние месяцы часто приводила этот аргумент: добраться до Яблочного, в такую погоду, практически невозможно. Он ходил на работу пешком, за три километра на рейсовый автобус.

* * *

Вечером, когда за поминальным столом остались только близкие родственники, Николай сообщил о своем решении продать дом, и купить квартиру в городе. Старший брат даже привстал с места от его слов:
- Братка! Ты о чем! Ты сейчас и полцены не возьмешь за свой дом! Два этажа, семь комнат, газ, вода в доме, гараж, гектар земли! Два, три месяца подожди, и продавай, пожалуйста. Тебе, прошлым летом полковник-отставник, какие деньги давал! Ты отказался!
- Тогда ему не было указаний от его мамзели! – Не удержалась, съязвила сестра. – На нее квартиру подпишешь?
- Ты семь лет здоровье гробил, по кирпичику все строил. И отдашь даром – Не унимался захмелевший брат. – Я прошу, подожди до лета.
Николай, молча, налил полный стакан, выпел залпом, и, не произнося ни слова, пошел наверх, в свою комнату. Дашка, опередив хозяина на лестнице, первой забежала в спальню.

* * *
Через две недели Гирьчев продал дом, и купил двухкомнатную «сталинку»: с отбитой плиткой в ванной, и текущими радиаторами отопления. Деньги еще остались, Николай, продав свою девятку, купил совсем свежую «Ауди». Наташа даже жила у него целую неделю, но потом все стало по-старому. Летом умерла Светлана, только Наташа не сдержала обещание: жить не пришла. На этот раз объяснила свой отказ тем, что « больше не хочет связывать себя семьей, хватит ей четырнадцати лет одного замужества».
- Милый, пойми: наши встречи такие желанные, такие яркие. Мы станем вместе жить, все угаснет в рутине быта. Я буду прилетать к тебе по первому звонку.
Она купила себе комнату в общежитии, и продолжала встречаться с Михаилом, объясняя свои поступки своим мягким характером:
- Он придет, сядет, и молчит. Я клянусь: у нас ничего нет, и не может быть. Я люблю только тебя.
- Наташа это даже не смешно. Давай я встречусь, поговорю с ним.
- Милый, я все разрублю сама. Обещаю.
Несколько месяцев она продолжала встречаться с обоими мужчинами по очереди, прежде чем Николай понял: все ее слова, клятвы, подлая ложь, прикрытая святым, чистым чувством – любовь! Хотя принять такое решение стоило ему больших душевных страданий.

Глава 3
Дашка освоилась в городской квартире: научилась ходить в туалет с наполнителем, с удовольствием купалась в ванной, только не выходила на улицу – боялась. Она делала несколько попыток: ходила по подъезду, с любопытством обнюхивала двери-близнецы чужих квартир, даже взбиралась на толстые неуклюжие тополя во дворе дома, но потом перестала проситься гулять. Николай не знал, что во время одной из таких прогулок Дашку встретил безработный пьющий сосед Женя Сорокин с третьего этажа. Он все утро искал денег на бутылку. Сегодня ему не везло, как никогда. Соседка напротив Ольга даже накричала на него: «Иди, работай, и пей!» Больше часа Сорокин крутился возле Торгового центра, но никого из знакомых не встретил. Злой и обиженный на весь мир Женя обреченно поднимался по крутым порожкам на свой этаж, громко топая по бетону стоптанными туфлями. Поднялся и замер: черная кошка обнюхивала облезлые двери его квартиры! Он видел ее не раз у нового соседа со второго, с которым даже пытался безуспешно подружиться. Как-то во время очередного « бодуна» Женя осмелился, позвонил в его дверь. Хозяин открыл  : молча выслушал его жалобы, ушел на кухню. Вынес немного начатую бутылку водки:
-Выпей за наше знакомство.
- Спасибо, Колян! Ты человек! – Женя долго благодарил и прощался с соседом, обещал во всем защиту и помощь. Через несколько дней уже вечером, увидев свет в окнах квартиры Николая, Сорокин снова решился позвонить.
- Брат, выручай, подохну!
Сосед посмотрел уже сурово: Женя заметил, как заходили мышцы на его скулах. Но, не сказав, ни слова он ушел в комнату, вынес пятьдесят рублей:
- Женя, это в последний раз. Ты понял?
Сорокин спрятал деньги в карман. Пытаясь разрядить обстановку, пошутил:
- Колян, даже буду умирать, не выручишь?
- 03 звони: я просто не открою тебе дверь.- Спокойно ответил сосед.
- Я буду час стучать. – Улыбнулся Женя.
- Не будешь: через пять минут я спущу тебя с порожков.
Взглянув в серьезное лицо Николая, Сорокин понял, сосед не шутит. И больше не приходил никогда.

* * *

- Сука! Из-за тебя у меня сплошные обломы – Зло процедил Женя, пересохшими губами, и пошел на кошку. Даша, привыкшая к людям, не испугалась, побежала навстречу, потерлась об ногу.
- Получай! - Женя без размаха сильно ударил кошку в живот. От удара Дашка отлетела к двери квартиры напротив, вскочила, в несколько прыжков забежала на четвертый, верхний, этаж. Подскочила к крутой лестнице на чердак. Не успокоившись, Женя пошел следом, широко расставив руки.
- Гадость, из-за тебя с утра мучаюсь.
Изловчившись, Дашка проскочила между ног неуклюжего страдальца, вызвав новый всплеск ярости.
- Убью! Тварь!
Около получаса гонялся озверевший, взлохмаченный Сорокин по подъезду за дрожащей, запуганной кошкой: пока не щелкнул кодовый замок входной двери. Кто-то вошел в подъезд. Женя остановился возле своей квартиры, тяжело дышал, широко открытым ртом. Дашка воспользовалась паузой, забралась по железной лестнице в открытый лаз чердака. Уже поздно вечером, после нескольких часов поиска, нашел Николай дрожащую кошку на чердаке, за кирпичной вентиляционной трубой. Больше гулять на улицу Дашка не просилась, ограничивалась прогулкой на балконе.

* * *

В сентябре кошка загуляла. Дашка примирилось с жизнью в неволе, но природа брала свое.
- Кошка сбесилась, орет всю ночь. На улицу не идет. – Пожаловался Гирьчев напарнику на работе.
- Отвези в клинику на стерилизацию.
- Жалко. Когда несмышленую, а она котилась много раз: я весной дачу хочу купить, пусть там плодится.
- Тогда купи секс-барьер: закапаешь на нос два-три раза, и будет спать твоя Дашка, как котенок!
- Что так и называется?
- Наверно. У меня жена покупает. Когда ты заведешь двуногую кошку? – Пошутил напарник.
- Серега, не сыпь мне соль на рану. – Грустно ответил Гирьчев, и отвел взгляд в сторону.
- Все страдаешь об Натали? Это зря. Давно пора забыть, и искать бабу для жизни. Живет она с Мишей?
- Серый, я забыл, что она была в моей жизни! Давай работать: обед, а мы еще ничего не сделали. Сегодня уйдем пораньше. Заеду в зоомагазин: еще одну такую ночь я не переживу.
-Как скажешь, шеф. – Серега лукаво посмотрел на Гирьчева.

* * *
Вопрос решился даже проще, чем ожидал Николай. После трех сеансов «Гестренола» Дашка успокоилась, и спала больше суток. Для страховки Гирьчев вполовину увеличил дозу. Теперь заметив беспокойство в поведении, а охота повторялась через два месяца, Николай капал « спасительный барьер» на нос уже привыкшей к процедуре кошке. В остальном жизнь потекла, как и раньше. Личные проблемы Николай заполнял работой. Весной начал ремонт в своей квартире, покупку дачи пришлось отложить. Его устраивала такая жизнь: чем насиловать свое сознание, зная, что не твое, только потому: « Что все так живут». Лучше жить одному, вернее встречаться –« искать родное». Хотя с каждым прожитым годом шансы найти свое стремительно уменьшались. Гирьчев понимал это, успокаивая себя: « Все хорошо!. Без обязательств встречаться - без сожаления расставаться.» Одна Дашка оставалась незаменимой, всегда верно ждала его, сидя к кухне на подоконнике. Всматривалась в темноту, зелеными, зоркими глазами: узнавала знакомый силуэт из сотен, проходивших по тротуару, около дома. Услышав знакомые шаги, мчалась к входной двери, нетерпеливо мяукала, пока щелкал замок.
- Разве есть такие женщины! Дашка любит меня за то, что я есть! Мы неделю отдыхали, я два дня «расслаблялся» - Николай, улыбаясь, рассказывал напарнику Сергею. – Представляешь?! Как тень, за мной молча, ходила: мне плохо, я в туалет, она следом семенит. Станет в дверях, смотрит и молчит. Ни разу не мяукнула. Понимает, мне плохо! Я спать, она сядет на спинку кресла, и снова ни звука. Я у нее прощение просил.
- Ясно. А, что «расслабился»?
- Поругались с Валентиной. – Гирьчев театрально вздохнул.
- Колян, от подобных причин ты давно бы спился!
- Нет. Я думал с ней серьезно. Год встречались. Я уже к сыну привык.
- И что?
- «Перестроить можно рожу, душу никогда.» Муж снова вспыхнул любовью к ребенку, и к ней конечно. Звонит. Она волнуется. Меня поговорить не пускает. Пусть живут.
- Она или ты этого хотите?- Серега неодобрительно покачал головой. Гирьчев промолчал.

Глава 4

Первой заметила уплотнение молочной железы у кошки Оксана, новая знакомая Николая. Дашка по-хозяйски улеглась на кровати, как обычно посредине, повернувшись к гостье спиной.
- Коля, смотри, твоя кошка ревнует! - Засмеялась Оксана.
- Она не кошка – моя самая верная женщина!
Оксана стала гладить Дашку за ухом, по животу. Кошка не возражала, даже замурлыкала, но еще ближе подвинулась к хозяину.
- Ой, смотри, что у нее на соске? Ты свози ее в ветлечебницу, выпишут иммуномодуляторы, полечишь. У меня у Аси так было, полечились – прошло.
- Ася твоя кошка?
- Нет. У меня кот – Партос. Ася – собачка. Пора запомнить за три месяца.
- Ты так любишь животных?
- Да. Только кормит, купает, убирает мама. Я люблю их гладить и гулять с ними.
- Меня тоже будет кормить мама? Ты только выгуливать?
- Как получится: готовить я умею, но не люблю. Ты упустил: еще я люблю гладить. С Анной Петровной тебе пора познакомится. Приходи к нам завтра.
- Извини, Ксюша, работы много: «трешку» делаем под ключ.
Хозяин придирается за любую мелочь, срок оговорен, если не сдадим за два месяца, потеряем свои деньги.
- Так бросьте: пусть ищет лучше.
- Лучше нас не бывает. Правда, Оксана, деньги хорошие. Сделаем, возьму неделю, будем отдыхать – обещаю! Я дачу в Яблочном присмотрел: дом кирпичный с хорошим фундаментом, это главное - построю мансарду. Я уже все продумал, как переделать.
- Коля! Жить когда? У тебя максимум два выходных в месяц!
Николай улыбнулся:
-Движение – это жизнь! Тратить ты любишь, а воровать я не умею.
Если не устраиваю, найди кого-нибудь посвободнее: с тремя выходными в неделю.
- Ты меня обижаешь! – Оксана театрально поджала губы.
- Прости! - Николай обнял женщину, поцеловал в шею. – Оксана ты дачу хочешь?
- Да. На природе хорошо отдыхать, шашлык жарить. Но для этого совсем не обязательно иметь двухэтажный дом. Работать в огороде я не хочу. Мы свою дачу продали с мамой.

* * *
Через несколько недель болезнь Дашки вновь напомнила о себе. С Оксаной Гирьчев расстался. Может женщина послушала совет: нашла более свободного? Как-то само собой закончились их встречи, потом и звонки. Вечером после ужина, и душа, Николай улегся на диване, включил телевизор. Кошка забралась на живот и громко мурлыкая стала требовать у хозяина, чтоб он ее гладил. Когда Дашка поднялась, на майке остался след: гнойные выделения из прорванного нарыва. Все последние дни Гирьчев приходил домой поздно, только переспать. Работа отнимала все время, и силы. Утром Николай давал на весь день кошке еды, менял, если необходимо наполнитель в туалете и уходил. Дашка поведением не выдавала своей болезни: так же радостно встречала его, играла с найденной бумажкой словно котенок. Гирьчев набрал номер напарника.
- Серега не разбудил? Я завтра задержусь: повезу кошку в клинику. Нет в «Айболит». Помнишь у Ларисы работали в Северном? Она говорила у подруги клиника: « Галя золотой человек, и врач от Бога!». Я и телефон записал, а съездить … - С укором проговорил Николай, попрощался, и повесил трубку.
* * *

Хорошо ориентируясь в знакомом микрорайоне, Гирьчев быстро нашел клинику. Одноэтажное здание, обшитое блок-хаусом под сруб, во дворах пятиэтажек. Ветлечебница здесь была всегда: вначале государственная, теперь ее хозяйка Зуева Галина Николаевна, бывшая заведующая. Николай завернул Дашку в мягкое покрывало зашел в просторный, со вкусом отремонтированный холл. Посетителей, две старушке, сидят на лавочке возле рекламного стенда о чем – то увлеченно беседуют. У окна пост, огороженный стеклянной перегородкой. Женщина лет тридцати в зеленом хирургическом костюме и шапочке, что-то пишет за столом.
-Здравствуйте. Галина Николаевна работает?
- Да она заведующая и хозяйка, или наоборот. Так, что - работает всегда!
Женщина подняла голубые глаза от журнала, приятно улыбнулась. Короткая стрижка, приятные, правильные черты лица. Дверь рядом с постом широко раскрылось, вышла высокая статная женщина под пятьдесят, одним своим видом говорившая: «Я хозяин!»:
- Надюша, я в налоговую. Остаешься за меня.
- Галина Николаевна вот посетитель вас спрашивает.
- Меня?
Хозяйка оценивающе осмотрела Гирьчева с кепки до туфлей:
- Кажется, мы не знакомы.
- Я работал у вашей подруги Ларисы Семеновны. Она рекомендовала вас как очень грамотного специалиста: лучшего в городе, а может быть в области.
- Спасибо. Лора в своем репертуаре. Что у вас?
- Кошечка. Вот …
Николай развернул покрывало. Притихшая Дашка испуганно смотрела по сторонам.
- Все подозрения на рак молочной железы. – Бегло осмотрев животное, сделала заключение заведующая. – Что будем делать? – Галина Николаевна вопросительно посмотрела на Гирьчева.
- Как что. Лечить … - Растерялся Николай.
- Болезнь запущена: без операции не обойтись. Сделайте рентген. Сдайте два анализа: общий и не биохимию. После их результатов будем говорить о дате операции. Что так запустили свое животное?
Николай виновато опустил голову.
- Хочу вас предупредить. – Продолжала Зуева. – Кошки очень тяжело переносят послеоперационный период. Будут необходимы дорогие антибиотики, другие лекарства. На все необходимо тысяч двадцать. Вас не шокирует эта сумма? Или за тысячу мы можем усыпить кошку.
- Нет, финансовый вопрос меня не пугает. У Дашки есть шансы?
Николай посмотрел в глаза Зуевой.
- Я врач, а не гадалка. Вы будете лечить животное?
-Да.
- Тогда рентген, анализы, три тысячи двести оплатите в кассу. Вот вам Надежда Сергеевна Смирнова, наш лучший доктор. Поступаете в ее распоряжение: она все объяснит. – Властным голосом представила Зуева молодую женщину. – Надюша я ушла!
* * *
На работу Николай попал только после обеда. Расстроенный, притихший он начал переодеваться. Сергей предложил:
- Колян езжай домой, ты весь на нервах.
- Не могу дома. Дашка смотрит в глаза. Я виноват, угробил кошку.
- Ты здесь причем? – Сергей удивленно пожал плечами.
- Звери не мягкие игрушки, а живые существа. Прежде чем заводить их надо хорошо подумать: уход, забота, ответственность. Я капал ей «Гестренол» лошадиными дозами: Дашка спокойна, и я счастлив! Врач Надежда Сергеевна сказала: « Скорее всего, причина развития раковой опухали – гормональное средство.» Это природа! Секс барьером ее не обманешь. – Гирьчев обреченно опустил голову. - Живое существо, которое преданно ждало меня каждый вечер, я убил своими руками!
- Что совсем все плохо?
- Сдал анализы, сделал рентген. Анкету заполнял как на выезд за границу: семейное положение, доход. Бред какой-то! Но она хозяйка и диктует условия. Сказали, позвонят, скажут результат.
- Дорогое удовольствие?
- Штук двадцать. Если честно я, не задумываясь, отдал бы двести, чтобы вылечить Дашку: увидеть ее прежние глаза. Я не передам, какой у нее стал взгляд. – Николай, махнув рукой, вышел на лоджию, сказал покурить. Сергей не пошел – пусть побудет один.

* * *
На следующее утро, врач Смирнова, докладывая заведующей о вчерашней работе, сделала заключение:
- По кошке Гирьчева все сроки упущены.
Хозяйка встала из-за стола, прошлась по кабинету:
- Сегодня вторник. Надя звони ему, назначь операцию на четверг.
- Галина Николаевна, опухоль злокачественная, метастазы поразили всю брюшную полость. Что даст операция? Только издеваться над животным.
- Надюша, милая моя! Я хорошо знаю, что делаю. Да, шансы невелики, но хозяин настаивает. Я не напрасно ввела обязательное заполнение анкеты! Ты читала? Мужик живет один: кошка для него и жена, и семья. Он отличный специалист по своей профессии, хорошо зарабатывает: они у Лариски ремонт сделали за неделю: пятьдесят тысяч на двоих - врач искренне рассмеялось. – Будем давать ему шанс, и тоже зарабатывать.
Смирнова смутилось от искреннего разговора с заведующей-хозяйкой.
- Галина Николаевна это не красиво: зарабатывать на чужом горе.
- Надежда Сергеевна мы, что к нему в карман лезем? Он запустил свое животное. Мог вовремя принести на стерилизацию.- Зуева зло посмотрела на коллегу, даже покраснела. – Горе! Кошку усыпить жалко! Людям жрать нечего! Детям на лекарство не хватает!
- Галина Николаевна, он зарабатывает честно, своими руками.
- Что ты за него заступаешься? Понравился? Завидный жених: бездетный, квартира, иномарка! Немного постарше – это пустяки! – Уже не скрывала раздражения Зуева. Надежда не ответила, переписала адрес и телефоны Гирьчева и вечером позвонила на домашний:
- Николай Николаевич это Надежда врач из « Айболита».
Смирнова почему-то волновалась.
- Добрый вечер. Я вас слушаю.
- Я не стала звонить днем при хозяйке.
- Что. Шансов у нас с Дашкой ноль? – Опередил женщину Гирьчев.
- Практически да: метастазы поразили всю брюшную полость. Спасти животное невозможно.
Николай молчал. Пауза затягивалась, и Надежда даже пожалела о своем звонке.
- Спасибо, Надежда. Извините, забыл ваше отчество.
- Это неважно: можно просто Надежда.
- Знаете, Дашка родное живое существо, которое у меня было. Нет, есть брат, сестра живем в одном городе. Но у них своя семья. Своя жизнь. Не ладится как-то у меня с семейным. Вот только кошка и ждала каждый вечер дома.
Николай снова замолчал.
- Усыпить у вас можно?
- Конечно. Это делают в любой клинике: к нам лучше не привозите.
- Понял. Хозяйка хотела развести меня на двадцать штук, а вы не дали. Спасибо Надежда. Вы настоящий доктор.
Гирьчев повесил трубку.
Смирнова долго не могла заснуть. Беспокойно ворочалась, поправляла ставшую неудобной, и маленькой подушку. «Почему она так поступила? Может она такая же одинокая как он?» Только она живет с матерью и отчимом. За годы замужества любивший погулять и женщин муж преподносил такие сюрпризы! Она терпела: все прощала. Как же видный жених! Сын директора завода! Мать даже упрекала: не смогла удержать, не родила ребенка, чтобы создать настоящую семью! Какой ребенок?! После того, как он «наградил» ее молочницей от одной из своих многочисленных подруг она спать с ним боялась! Что ждать в следующий раз? Вторую жену Нину он бросил с ребенком: не удержала! Надежда понимала: возвратившись к матери, она невольно мешала их семейному покою. На предложение завести дома кошку или собачку мать серьезно ответила:
- У дяди Пети аллергия на шерсть.

* * *

Две недели решался Гирьчев отвести кошку сделать усыпительный укол. Он понимал: своей нерешительностью он только мучает ее. Но только переступал порог квартиры, и на встречу уже не бежала- выходила Дашка. Он чувствовал вину перед нею, ком подступал к горлу, и решение переносилось на послезавтра. Сергей, видя, как переживает напарник, предложил:
- Колян, давай я отвезу. Утром заеду, ты можешь уйти в магазин на десять минут. Я все сделаю сам.
- Спасибо, Серый. Ты настоящий друг. Давай на субботу.
- Чтобы потом перенести на понедельник?
- Нет, это последний срок. Она не ест неделю. Только лежит и смотрит на меня весь вечер. Я мучаю и ее и себя. В субботу. …
Вечером, когда Николай пришел с работы, кошка его не встретила у порога, как обычно.
- Даша, ты где?
Тишина. Гирьчев разулся, прошел в квартиру. Дашка вытянувшись лежала в туалете на коврике. Оскалившись, словно улыбаясь, смотрела на Николая, стеклянными помутневшими глазами, будто говорила:
- Не ругай себя, хозяин. Я избавила тебя от душевных переживаний, и доказала, в последний раз, свою преданность.
Почему так бескорыстно и преданно редко любят люди? Может, не умеют?

ЭПИЛОГ.

Гирьчев возвратился позднее обычного. Как всегда: много неотложной работы. Да и куда теперь спешить? Не раздеваясь, устало вытянулся на диване. Прелесть! Эти минуты расслабления. Полежать полчасика и мыться, ужинать. Соловьиная трель звонка разбудила тишину. Полежал еще минуту, звонок повторился: неизвестный гость явно не собирался уходить. Николай поднялся, пошел открывать.
- Здравствуйте, Николай Николаевич.
В полумраке лестничной площадки Надежда.
- Добрый вечер Вы ко мне? Как вы нашли, где я живу?
Искренне удивился Гирьчев.
- Это не трудно: в анкете вы указали телефон и адрес. Вы извините, я, наверное, глупо поступила. - Молодая женщина очень волновалась. – Я пошла, выносить мусор, а там. …
Надежда замолчала, растерянно глядя в хмурое лицо Николая.
- Что там? Миллион «баксов»?
Женщина мило улыбнулась:
- Нет. Всего один. Бакс. Я, наверное, поступила глупо. Да?
Надежда вынула из пакета и пустила на пол маленького котенка. Бог мой! Худой! С огромными ушами, и несуразно длинным хвостом! Черный, только белая звездочка под тонкой шеей. Смешно переступая лапками он подбежал к Дашкину туалету. Смело забрался в ванночку и смешно присев, и оттопырив хвост, справил малую нужду.
- Если вам не нужен, я заберу. Вы извините меня Николай, я подумала …
- Вы о чем? – Весело спросил Николай и посмотрел в глаза Надежды. Это были другие глаза! Они ожили, они смеялись!
- О нем. О Баксе. Вы дали ему это имя.
- Бакс пришел домой, вон и территорию уже пометил. Надя можно две просьбы?
- Да.
- Первая: давай на ты. Мы теперь породнились котенком. Вторая пошли пить чай. Мы с Баксом и не ужинали, кстати. ….