СОН

СОН

Я простой русский, так сказать, типовой человек. Ничем особым, вроде не выделяюсь. Как и большинство, стараюсь не смотреть телевизор, не читать гламурненько желтеньких газет, не слушать ежеминутную рекламу прокладок и вечно живущих бактерий, - в общем, сегодняшнее «бытие мое»: не для того, чтобы жить, а для того, чтобы выжить, - приучило меня с переменным успехом увертываться от «ключа», постоянно бьющего по голове.
Но есть у меня одна слабость, даже можно сказать тайна: Люблю Иисуса Христа. Не бездарно намалеванного и раззолоченного в церкви, а, как Бога или Человека, прознесшего свои, всеми чтимые и никем не исполняемые заповеди.
И, конечно желаю, нет, ХОЧУ второго пришествия Христа на нашу многострадальную землю, поэтому очень конспиративно(как же иначе, - окружающие не так поймут!) стараюсь, нет пытаюсь выполнять его заповеди.
Однажды вечером, устав от очередной попытки возлюбить ближнего своего, как самого себя, то есть найти, что-то хорошее в очередном вещающем с экрана «энерговысасывающем» политике, обещающем нам все, всё и вся, если мы его изберем, я, наконец-то, разуверившийся в своих способностях возлюбить этого вурдалака, уснул.
Приснилось мне, что Иисус сам зашел в мою комнату, присел на старый стул возле кровати и молча, терпеливо стал ожидать моего пробуждения.
Я присел на кровати и стал смотреть в его глаза. Большего мне ничего и не надо было: только смотреть на него, понимая то, что давно хотелось понять.
- Христос! Это второе пришествие?
Иисус печально посмотрел на меня, немного помолчал и спросил:
- Как ты думаешь, люди меня распнут если я опять приду?
Я задумался… Иисус терпеливо ждал моего ответа. Потом решил помочь мне наводящими вопросами.
- Как ты полагаешь, относятся сейчас к людям, обещающим разрушение храму божьему за то, что там торгуют именем Божьим, а сейчас и моим?
- Посадят, - догадливо сказал я.
Иисус продолжил.
- Как ты думаешь, что будет со мной, если я, в окружении моих сподвижников, въеду в Москву на ослике, или на более современном транспорте, и, выражаясь современным языком, организую «несанкционированный стихийный митинг?
- Посадят, - горестно вздохнул я.
- Что будет с моим учеником - мытарем, а по-современному налоговым агентом, если он, услышав мои речи, бросит деньги в дорожную пыль и проследует за мной?
- Посадят в дурдом, конечно, - ответил я.
- Как ты думаешь, позволят ли мне здесь бесплатно исцелять страждущих?
- Иисус, без чуда, бесплатно ты здесь даже лицензию не получишь, - ответил я.
- А если я покажу чудо вознесения?
- Или собьют, как американского агента, или посадят за полеты без разрешения,- ответил я.
- А если у стен храма произнесу проповедь, обвинив правящую церковь в фарисействе и лжи?
Я ничего не ответил…
И последний вопрос…
- Люди, как и прежде, исполняют придуманные церковью обряды вместо того, чтобы следовать моим заповедям?
И снова у меня не нашлось ответа.
- Так, меня вновь распнут? А?
Мне было стыдно глядеть в глаза Иисуса.
Он подошел ко мне, ласково погладил меня по голове, и тихо сказал:
- Вот видишь, ты и сам ответил на мой первый вопрос и исчез…