Лестница вниз

…Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь… В который раз Олег сбивался со счёта, но в который раз упрямо начинал считать снова и снова. Он спускался по тёмной лестнице, пытаясь не глядеть вниз, где в бело-молочном тумане терялись последние ступени.
Олег спускался и считал ступеньки. Бесполезное занятие, особенно учитывая, сколько раз он ошибался, но мозг вновь настойчиво принимался за эти никчёмные цифры, стоило только позволить мыслям течь свободно. Мозг цеплялся за них, как утопающий за соломинку. Мозг не хотел умирать, несмотря на то, что Олег уже давно принял это решение.
Лестница продолжалась. Было ли это сном, или же галлюцинацией от пятидесяти трёх таблеток димедрола, запитых водкой, Олег не понимал. Всё происходящее он воспринимал как какую-то любопытную игру, не имеющую ничего общего с реальностью, а поэтому просто спускался вниз, с интересом глядя по сторонам, и даже не собираясь задумываться, что ждёт его в конце пути. Если, конечно, таковой вообще имелся. А вообще, довольно забавно было бродить в этом странном полумраке, ощущая, как внутри рождается смутное предчувствие опасности, но при этом прекрасно осознавать, что на самом деле ты сейчас лежишь на своём диване, а это всё – всего лишь сон. Олег любил такие сны, он становился в них человеком без страха – ведь чего бояться, если прекрасно понимаешь, что это всё не на самом деле? Вот и сейчас ему не было страшно, хотя что-то внутри уже давно подсказывало ему, что это не тот случай. Но Олегу было всё равно – он уже твёрдо решил, что пути назад уже не будет, но… продолжал считать ступени.
А вот интересно, что будет, если умереть во сне? Почему-то на ум Олегу сразу же пришла фраза из популярного в своё время фильма: «убьют в «Матрице», умрёшь и в реальной жизни – тело не может жить без мозга». Что ж, хоть Олег всегда и считал этот фильм полной бредятиной, сейчас вынужден был признать, что доля здравого смысла в этих словах всё же есть. Невозможно вернуться к жизни, если мозг поверил, что умер. Даже если он и не умирал на самом деле.
А, может, ещё не поздно не поверить? Внушить себе, что в любой момент сможешь проснуться и проснуться на самом деле?
Хотя, нет. Когда проглотил пять горстей таблеток – тут уж хоть внушай, хоть не внушай – дороги назад не будет. Ведь мозг тоже не может жить без тела.
Олег вздохнул и продолжил спускаться вниз, по очереди называя уже второй десяток ступеней шестьдесят первой или шестьдесят шестой и задумавшись, почему же он решил свести счёты с жизнью.
Ему было всего двадцать шесть. В жизни Олега никогда не было ударов или потрясений, не было сложностей ни на работе, ни среди друзей, не была причиной тому и несчастная любовь или что-либо подобное.
Олег решил уйти только потому, что устал. Но этого ему казалось вполне достаточно, ведь это не тот случай, когда просто устал на работе, или устал вставать каждый день в шесть утра, или устал решать какие-то проблемы – нет, его состояние было гораздо страшнее, потому что оно называлось устал-от-всего.
Всегда одно и то же. Всё надоело. Нет никакого смысла. Ничего не хочется. Кругом пустота. Никому не нужен…
Олег спускался. До окутанной туманом темноты оставались считанные шаги, как вдруг на его пути возникла тёмная фигура, с ног до головы облеченная в чёрный плащ. Олег настолько опешил, что остановился, а тёмная фигура, напротив, сделала несколько шагов ему навстречу, и, судя по плавной грации движений, она была женщиной.
 Кто ты? – спросил Олег, с любопытством разглядывая незнакомку в чёрном плаще и пытаясь снова напомнить себе, что это всего лишь сон. Даже если проснуться больше не суждено.
 Я – смерть, – ответила та.
 Моя смерть или смерть вообще?
 Какая тебе разница, ведь сейчас я пришла именно за тобой, – назвавшая себя Смертью подняла голову, и на Олега испытующе уставились два зелёных огонька, полыхающих в пустых глазницах.
«Ну вот, – с усмешкой подумал он, – классическая фигура Смерти с лысой черепушкой. Только косы, разве что, не хватает. Неужели умирающий мозг не мог нафантазировать чего-то более интересного? Египетского бога Анубиса, например, ну или, на худой конец, апостола Петра и врата Рая… или Ада, ведь самоубийцам, вроде как, не положено…» Закончить мысль он не успел, потому что Смерть вновь шагнула ему навстречу и, оскалившись в страшной улыбке, протянула к нему руки:
 Иди ко мне, не бойся.
Олегу, ещё секунду назад столь скептически настроенному, внезапно стало не по себе, когда Смерть с распростёртыми объятьями тянула к нему свои костлявые руки. От неё веяло холодом. Могильным холодом, почему-то подумалось Олегу – ему вовсе не улыбалась перспектива протянуть руку костлявой старушке.
 Ну, иди же, иди, дурачок, чего испугался? – ещё шире ощерилась Смерть, и Олегу показалось, что она снова приблизилась к нему.
По спине ползли мурашки, тело колотила мелкая дрожь – человек без страха понял, что на этот раз это вовсе не просто сон – мгновенно похолодели руки, ноги стали словно ватными. Олег попытался попятиться, но ноги тут же упёрлись в высокую ступеньку. Задыхаясь, Олег топтался на месте и вдруг внезапно сделал шаг… вверх!
Смерть захохотала так, что лестница задребезжала. Олег зажмурился и, пересилив себя, поднялся ещё на несколько ступеней. И ещё. И ещё…
 Глупый, зачем ты цепляешься за жизнь? – произнесла его собеседница, когда, наконец, перестала смеяться. – Ты же сам ушёл из неё, сам искал встречи со мной – так зачем же ты так упорно пытаешься вернуться, ведь тебе некуда возвращаться? Зачем ты цепляешься за жизнь? Ты ведь даже не знаешь ответа на этот вопрос.
Олег знал. Точнее, понял только что. Затем, что жить хочется всегда. Даже в тот момент, когда летишь с двенадцатого этажа. Даже тогда, когда из перерезанных вен фонтаном хлещет кровь. Даже тогда, когда жизнь кажется конченной. Точнее, когда жизнь кажется конченной – в особенности. Ведь самоубийцы для того и пытаются лишить себя жизни, чтобы понять, что она у них ещё есть.
И понимают, но, как правило, в этот момент бывает уже слишком поздно.
Олег продолжал одолевать ступеньку за ступенькой вверх. Ноги плохо слушались, а к горлу то и дело подкатывала тошнота, но он всё равно шёл. Он не спрашивал себя, зачем он возвращается, как ещё совсем недавно не спрашивал, зачем спускается вниз – если хватило смелости на суицид, то должно хватить и на то, чтобы вернуться к жизни без всяких там вопросов.
Смерть не двигалась с места и молчала.
«Сегодня я не твой» – мысленно сказал ей Олег, и, словно прочитав его мысли, костлявая старушка тут же небрежно помахала ему рукой.
 Мы с тобой ещё увидимся. До встречи! – крикнула она ему вслед, запахивая свой чёрный плащ и растворяясь в молочном тумане, которого так и не достиг Олег. Но он уже не слушал её – он уже видел перед глазами ослепительный свет, и это был не «свет в конце тоннеля» и не сияние «царства небесного».
Это был… свет бьющей в глаза медицинской лампы. Туда-сюда сновали люди в белых халатах. Глухо шлёпались капли в воткнутой в вену капельнице. Жизнь продолжалась…