Преодоление. Часть 1. Прыгуны. Глава 39. Пугач

Глава 39. Пугач
Стамбул. Ноябрь 1994год. Заговорщический диалог

В тесноватой кухоньке, в затрапезной обстановке, с полукруглым завышенным, аж под потолком, окном — накурено и душно. И если бы не отворённая форточка было бы несравненно сквернее дышать. За обеденным столом с красующейся на нём квадратной бутылкой виски (с содержимым, остающемся на донышке) и двумя полупустыми бокалами, а также гарным шматком сала и краюхой хлеба, изрезанными неодинаковыми по величине кусками, рассиживаются двое молодцов. Некий Джон-Стропила, как он с гордостью представлялся и ревностно блюл, чтобы его так величали — долговязый узкоплечий мужчина, лет тридцати, был одет в клетчатую ковбойку с закатанными рукавами, фирменные джинсы «Wrangler», а на ногах форсили вуматные ковбойские сапоги со скошенными каблуками и шпорами. За спиной модника болталась на тесёмке фетровая ковбойская шляпа (стетсон). Замечу походом, он никогда не расставался с ней. Утверждая по серьёзу или шуткой развлекаясь: ему, вдобавление всему, не хватало на бёдрах пары кольтов. Насмотревшись американских вестернов, он принятым, с полтора десятка лет назад, уяснением, почитай с юношества, фанатически подражал ковбоям. Даже движения и повадки его, не вдаваясь в подробности о манерах выговора, (как по сценарию) наподряд были из фильмов о Диком Западе. Показушность и инфантильность доходили порой до смешного. Киношные замашки настолько изобразительны! — что феномен этот, лет на пятнадцать его молодил. Однако натура вразрез содержалась гниленькая, шкурная и завистливая. А так? … вообще-то, это был симпатичный и резвый мужичок, но в колких зелёных глазках его, всегда что-то поблёскивало неприятное. Вторым присутствующим хлопцем был наш знакомый двадцатилетний Дмитрий. Тот самый бесхитростный попутчик Егора Александровича, собственной персоной, который по прибытию в Стамбул отправил смс и, получив сообщение нового адреса явки, собственно, сюда и пришагал. Они весь день болтали, играли на игровой приставке «Pioneer». В течение дня, молодые люди опустошили вторую поллитровку виски, закусывая добрым домашним сальцем, привезённым Дмитрием с родины.

— Послухай, Пугач, — забасил было ковбой, но наклонился под стол и выгреб оттуда немаленькую сумочку ярко-красной расцветки. Смешавшись тем, что при наклоне и подъёме корпуса сигаретный дым угодил в правый прищуренный глаз, он потерялся — не находя, куда предмет обсуждения притиснуть. Но метнувшись было влево вправо, в результате откинул его в сторонку, подальше, на угол стола. Жёстко смял или точнее вкрутил надоедную сигарету в пепельнице, поспешно глотнул горячительного и, уже подводя итоги и давая знать, что пора расставаться, продолжил инструктаж, — ось тут як завжди: модна хустка для матерi, балонева куртка для дружини i iграшки для малих. Скажешь клiэнту, мовляв, подарунки купив для своих рiдних. Якщо грошi взяти неможливо, то заберемо товар. Сподiваюся, проколу не буде? — Поднялся он с кривою ухмылкой. — Вже мабудь здружився з москалем? — И тут же расхохотался. — Жартую, жартую … але клiэнт надiйно попався на гачок?

— Само собой. — Самонадеянно и высокомерно ощериваясь, ответствовал Пугач.

Пугачом, и был Димон. Кличку эту они вместе придумывали. Компаньоны или вернее соумышленники в воровстве, втроём, отработанной налаженностью уже больше полугода ладят в Стамбуле свои делишки и пока что они обходятся небезуспешно. Воришки-мошенники ничем не гнушались, но обчищали исключительно бывших сообитателей некогда развалившегося общего государства, Советского Союза. СВОИМИ — они их не считали и были убеждены, что «народец» — эти «ватники», бывшие соотечественники, законов не ведают и сейчас зашуганные, и скованные … а потому считаются лёгкой добычей.

— А не жалко, не шкода москаля? Мабуть з його рук йв? — смеясь пожурил Джон-Стропила и непредвиденно посерьёзнев добавил. — Жартую. Шутку шуткую. Звичайно, смiюся.

Пугач, выходя из-за стола, скривил рот в усмешке и надменно процедил сквозь зубы:

— Слава вiльнiй Украйнi! Слава Бандерi! Москаляку на гиляку! Хватит балакати, пiду, а ти як завжди будь на чеку. Чекай дзвiнка.

— Ну, покедова. Вiке привiт передавати!

Димон, будучи подвыпившим, замедлительно раскачивался, попутно разминая отёкшие конечности. Ему не хотелось покидать гостеприимного угла. Раздумывая и как бы отряхиваясь и не отрывая глаз от подельника, он намеревался что-нибудь брякнуть, но отхотел. Лишь напоследи с неприязнью глянул на истоптанные жутко избитые собственные штиблеты и усмехнулся, (как бы мотивируя: «Скоро скину цю погань!») Наконец помпозо тряхнув перед собой кулаком и рявкнув «Pasaremos!», как бы солидаризуясь со Стропилой, Дмитрий переступил порог и покинул квартиру. Спустившись по ступеням первого этажа и оставив убежище, он направился за два квартала до своей гостиницы. Уже смеркалось. Накрапывал дождь. В руке покачивалась броская красная сумка с барахлом — мнимыми подарками, которые якобы должны будут украсть. И это будет, типа, его алиби. Закрепляя статус тоже пострадавшего. Здоровенная сумка была почти пустой. Сотовый телефон (который он не показывал Егору Александровичу) колтыхался в боковом кармане его походной боевой куртки.

Продолжение следует ...