Портреты юдиц в желти и пурпуре

Яков Есепкин

Портреты юдиц в желти и пурпуре

Десятый фрагмент

И у фурий ломятся столы,
И узорны Кибелы тенета,
Девы ночи одесно белы,
Персей лед шелка точит виньета.

Четверговок емины влекут
И рейнвейн, жадно мнят юродные
Бляди хлеб и обилье цикут
На сием, и альковы ночные.

Ах, Господе, к смертельным балам
Днесь зовут королевен шаловы,
Подливая еще ангелам
Темный эль, где хлебницы меловы.

Пятнадцатый фрагмент

Мглу из диносов тусклых лиют,
Винный хмель расточая, менады,
И Ювенты амфорники бьют,
И ночные вершат променады.

Ах, не плачьте, царевны, сангин
Ваших барвы и пурпур чудесны,
Шеи кутайте ватой ангин,
Тьмой чаруйтесь, елико одесны.

Вместе ль будем и мы пировать,
Негу яств и глинтвейна вкушая,
И атраментный шелк обрывать
С лядвий юдиц, богинь искушая.

Двадцать девятый фрагмент

Феи смерти в шелках золотых
Дев беспечных манят, восклицая
Хлад и немость, одесно святых
Вновь пеют, истемнясь и мерцая.

Иль несите ко шумным столам
Под серебром вино и емины,
Будем пить-не пьянеть, ангелам
Достохвальным белить керамины.

Содрогнется еще Вифлеем,
Боги антики тусклую сводность
Оцветят – мы тогда излием
На велебные столы холодность.

Сороковой фрагмент

Пурпур ветхий бледней и бледней,
Тийя к столам гостей оглашает,
Мнят цари хороводы теней,
Всяк юродивый хлебы вкушает.

Перманентная тушь, бледный хлад
С юных дев истекут, удивятся
Фарисеи, зерцая оклад,
И совидят, как хлебом давятся.

Станут майские кущи темнеть,
Налиет Деа Диа в амфоры
Млечный яд, чтоб легко пламенеть,
Где зефирны и благостны Оры.

Пятидесятый фрагмент

Первой лунной богине хвалу
Феи тьмы воздают, бледны лики
Небовейных царевен, к столу
Именитств юн влекут сердолики.

Гей, рапсоды, кифары нежны,
Славьте див и химер опоенных,
Фаворитки ущербной Луны
Пить должны лишь со амфор всепенных.

Здесь ли мы – сны юдоли храним
Иль за Никой Пеония цветность
Прелияше, каморницы мним,
Оглашая любви безответность.