Кащун (сборник)

Быль по утру


Быль… по утру -
Что пыль… на ветру.
Смех без причин,
Солнца лучи.

Отсвет долин
Страх отдалил.
Взгляд меж теснин
Воздух теснит…

Тень…за стеной.
Смерть… за спиной.
Ты обними меня.
Ты не смотри назад,

Не смотри вперёд,
Не смотри вокруг,
Заслони глаза
Но не жалей лицо…
Только слушай звук –
Шум крови в груди,
Долгий гул огня,
Гулкий стук камней…
Слушай каждый шорох
На лесном пути…
А пугливый сполох
На конце иглы,
А игла в яйце,
А яйцо в груди –
Вот замкнулся круг,
Так ударь крылом,
И лети, лети…

На проблеск гроз…
Над седой землёй…
За далью – даль…
Под шум дождя,
Под стук колёс…
Тугой стрелой…



Голос



Снег белый -
Тело спело…
Крик стройный
Верный чёрный.

Дрожь
в теле. Не в этом дело -
Небо согреет.
Дым
Стелет обманом.
Ещё не поздно,
Уже не рано
Отпустить птицу Воля…

Знай, голос
Знай своё место…
Ты должен взорвать мир,
Как ранние стёкла.
Пой,
Пока не дрогнет звон
Натянутой глади
Подвешенной каплей
Подёрнется рябью и прядью
Сорвётся



За околицу


Засмотрелись мои глаза
Слишком пристально, слишком пристально…
Я что–то хотел сказать.
Не расслышать…

Потянулась моя душа
За околицу, за околицу…
Так ли хочется мне дышать,
Что в родной стороне неволится?..
Я без пыли во поле
Сам себе чужой…

Зазвонили колокола,
Зазывали на Вечернюю,
Да завывали тучи серые.
Ох, видно я неправедно верую…

Заблестели вдали огни,
Разметали метель прожектором.
Нет, незнакомо мне это лицо,
Нет, не помню,
И эти глаза – нет, не знаю его…

И поднялась моя рука
Разгрести пелену безбрежную,
А за нею – улыбка нежная.
Значит вдаль искать пуще прежнего…

Неразрывной нитью тугой мотив.
Неразрывной вязью тугих сердец
Верные и гордые – до небес,
А мне ветер в волосы…
Да я без веры в голосе пропаду вовек.



Заметить



Смехом светел путь отметил.
Капли век оставил в осени.
Дальней Далью сердце выкрикнуло…
Если верить – где конец пути?

Не прикрыть лицо ладошкой…
Не унять дрожь тени ночью…

Как в молчании смех нечаянный
Взмах крыла. И снова тишина…
Трудно ль упустить из виду?
Без обиды с миром отпустить…

Лишь заметить тень улыбки
Став лицом у края зыбкого…



Милая Рэй



Сны бредут по Земле
Осторожные сны…
На застывшей воде
Исчезают следы…

От луны до луны
От зимы до зимы
Сны бредут по Земле
Где молчат фонари…

Лишь займётся рассвет
Как летучая мышь
Забиваются в щели
Утренних крыш…

И переждав в тишине
Это бедствие дня
Сны бредут по Земле
Снова ищут тебя…

Они знают что ты
Ждёшь уже столько лет
Их живые цветы
А их нет всё и нет…

Они знают что ты
Милая Рэй
Чьи глаза так светлы
Не должна умереть

Лишь закончится день
Они снова в пути
Чтоб спасти твоё сердце
Твои руки спасти

Лучезарные сны
По застывшей Земле –
Как последние метки
На забытой тропе

Ты проснёшься когда
Заалеют мосты
И на замёрзшем окне
Ты увидишь Цветы…



Не вняв


Взгляд
Заметает след.
Ночь обступает
Очаг.
У него ей Свет.
У него ей Жар.

Дверь
Застыла в снегу,
Скрипом просьбе
Не вняв.
Сон ушел
За порог,
Где
Обитает Явь.

Звон
Терпеливых дорог.
В тон –
Серебро на устах
Бросает свет на всё,
Что было потом…
Роняет тень на всё,
Что будет сперва.



Что бы ни накликал


Долго ли, коротко ли…
Шёлковой пряди волос
Ночь - не помеха,
И боль – не помеха,
И страх – не помеха,
И смерть – не помеха…

Верою, правдою ли…
Бархат засвеченных глаз
Даже во сне не видел
Пряжи росы в ладонях,
Танец травы высокой,
Змейки дорожной пыли…

Что бы ни накликал…

Набело, затемно ли…
Ворох несобранных слов.
Тихо ли плечи обнимать.
Ветру ль оставить лицо…

В тёмном лесу дерева
Подавали руки.
Еле заметной тропе
Поклониться в ноги…
Зверь не догонит,
И крик не догонит,
И страх не догонит,
И Смерть…



Белая Небыль (Агнегривая)


Так и что теперь с того, что дотла?
Что теперь с того, что колокола,
Да лихие ночи?
Я вырос из глаз – это слишком тесно.
Яд, и всякий раз всё должно быть честно.

И как стрела уходит в небо –
Так весь до дна. Белая небыль…
Край, да через край –
А я не знаю меры.
Дай… Ещё…
Хватило б веры.

Как колос земле роняет семя…
Как тает в огне бумага белая…
Как слог не крути, а дело сделано.
А мне ещё зима…
А впереди весна….
А там – гореть, да не перегореть.
А мне ещё за тридевять земель…

И как стрела уходит в небо –
Так весь до дна. Белая небыль…
Край, да через край –
Покуда хватит веры.
Дай… Ещё…
Без меры.

Ангел в руках свивает небо в свиток
На свой риск и страх. Да он уже привык…
Гори, гори, гори, Агнегривая.
Смотри – огонь внутри необратимый.
И мне любить, да не перелюбить.
И мне смотреть, да не пересмотреть.
И мне гореть, да не перегореть.
И мне ходить, да не переходить.
Гори, лучина верная моя…



Здравствуй


Здравствуй, я тебя ждал.
Я открыл тебе дверь и протянул ладонь…
В этом не было даже намёка
На ложь.
Здравствуй, я ждал тебя
Всю свою жизнь.

А помнишь, ты был мой враг?
Ты ни во что не ставил
Мои мечты.
А теперь ты смотришь в мои глаза
И не можешь понять,
Что случилось со мной.

Я рисовал повсюду твоё лицо.
Я даже вырезал его из бумаги
И повесил в дверях.
Я вёл себя странно, чем пугал
Свою мать…
Но вот ты пришел, и я спокоен за всё.

Я поведу рукой и выключу свет.
Я выпью святой и порочной воды.
Я разведу огонь и спалю
Свой дом,
Вместе с которым
Сгорит моя боль.



Охотник



Гордый
Оскал скал.
Голоден волк –
Пал.
В иглах
Солнечных жал
Зной
Проходит сквозь стены.

Тише,
Чем плеск волны,
В свете
Ущербной луны
Вдалеке происходит Дождь.
Ночь
Струится сквозь вены.

Крик возвещает день.
Крылья
Приносят тень.
Падает
Мёртвый олень,
В судорогах
Бьётся охотник.

Тени
Рождают звук.
Ночь
Оглушает стук.
Вдруг размыкается круг,-
Огонь
Покидает источник.

Рассвет приходит как гость.
Углями мерцает трость.
Ветер
Вздымает мир.
Так Начинается Завтра.



Всё, что у них было



Они сидели молча
И пили чай с хлором.
Кому какое дело,
Что хлор отравит тело -
Душа уйдёт к Небу…

Они ушли ночью,
Они ушли вместе.
И, как бы между прочим,
Чтоб было интересней,
Они вернулись снова.

Когда пришли другие,
Они ещё спали.
И глядя на ощупь
Они сказали: «Хватит,
Мы больше так не можем»…

Один смотрел на руки,
Другой пытался вспомнить…
И первый брал аккорды,
Второй ронял слово -
Я склонен им верить.

Они просто люди,
Их смерть гуляет рядом,
Но сердце видит двери.
А значит просто люди
Должны дарить розы…

Они чисты как дети,
Они видят формы.
Они знают точно,
Что это просто люди
Должны открыть двери.

Забыть своё имя,
Забыть, что кто-то рядом,
Забыть, что было раньше,
Забыть, что мир тесен
И насладиться счастьем…

Они открыли окна,
Они одели крылья.
И, глядя на звёзды,
Они отдали ветру
Всё, что у них было.



Сердце Коршуна



Ты посмотри, как дышит
Загнанный зверь и кричит от боли.
Он ничего не слышит,
Кроме шума собственной крови.
Облетают песни,
На деревьях не держатся листья…
В этом проклятом месте
Нам не петь, не веселиться.
Время течет рекою,
Время уносит дома и звуки.
Птицы поют в неволе,
Расправляя гордые руки.
Звон стекла разноцветных бокалов,
Крики из поднебесья…
Только этого мало
Для жизни в проклятом месте.
Лес стоял стеной,-
Он обрывает отсюда корни.
Взгляд летит стрелой,
Пронзающей сердце коршуна.
Ведьма, моя подруга,
Нужно помочь змеям и птицам:
За пределами круга
Может ещё хоть что-то случится…
В зеркалах – перевёрнуты ставни.
Водная гладь отражает стены.
Мой отец собирает камни.
Мои братья на грани измены.
Я не хотел прощаться,
Я не хотел идти на муки…
Но не уместно счастье
Там, где деревья сохнут от скуки.
Будет день вознесенья.
Связка ключей и мир в придачу.
Праздник, полный веселья,
Жест королевы, который значит:
Лай – лай – лай…



Снег



Прилетали сотни птиц ко мне.
Из-за всех сугробов, всех земель.
В небе клиньями тянулись
По следам своим, всё в глаза смотрели…
Рассыпались перьями – ну, ни дать, ни взять –
Белый снег.
Всё в глаза смотрели…
И молчали песнями.
Высох щебетом на устах рассказ,
Лишь дышали виденным, возвратясь.
Лишь дышали виденным. Возвратясь.
Что могли,- всё сложили к моим ногам.
Были руки их вроде бы как пусты…
Рассыпались перьями возле ног,
Всё в глаза смотрели мне, а в глазах
Было слишком много, чтобы понять…
Белым пухом поутру всё вокруг -
Сокровенным, прожитым полотном.
Будет, что в ладонях моих нести,
Чем умыться засветло под окном.
Как послал я птиц своих в сотни стран
Рассказать о соли моей Земли…
И они вернулись к моим ногам
Верными и мудрыми, но теперь
На моих ладонях не тает снег…
На моих ладонях искрится снег.
Снег, снег, снег, снег, снег…



Теперь смотри



Теперь смотри,
Как исчезает цвет.
Десяток зим
Плюс два десятка лет.
Открой лицо, не отводи
Глаз.
Последний раз…

Теперь смотри,
Как исчезает звук.
Держи огонь, не разжимая
Рук.
Пять тысяч миль
Над серебром крыш.
А впереди – натянутая
Тишь.
А в пустоте – натянутая
Нить.
И тонкой радугой по сердцу,
И в глазах смеётся –
Жить.
Теперь смотри…



Эхом (Будут Радостны)



Эхом,
Белым эхом ляжет тень.
Смехом,
Смехом станет этот день.
Следом,
Долгим следом без конца.
Снегом,
Чистым снегом у лица.
Дунет сказкой
И освятит облака
Лаской
И дыханием у виска.
Гримом
На веки
Ляжет лунь.
Сладким
Миром
Будут мазаны наши сердца.

Верно
Ветра
Закружили ночь.
Мерно
Время
Отступило прочь.
Кругом
Да от счастья голова.
Друг с другом
В танце кружатся слова.
Слышно –
Тихим шелестом звеня
Дышит
Терпким вереском земля.
Лунным
Цветом
На кистях
Дивным
Светом
Будут радостны наши сердца.



Борт 973



Завтра – рейс, полночный вылет,
И уже билет в кармане.
Но сегодня, но сегодня
Я ещё побуду с вами.
Я ещё побуду с вами,
Я ещё...

Бак наполнен до отказа,
Протестированы схемы.
Бортмеханик подготовил
Все полётные системы.

И диспетчер сверил сводки,
Уточняя карту рейса.
Завершили свой осмотр
Люди в желтой спецодежде.

Трап отогнан, путь отмерян,
Полоса готова к взлёту.
И открыть согласно небо
Ввысь прозрачные ворота...

Вдоль посадочной дороги –
Вереницею машины
Красно – синими огнями
Озаряют порт прибытия.

Спецкоманды наготове,
В ожидании больницы.
Да что поможет, если с неба
Рухнет огненная птица...

Заготовлены молитвы
И врачи в режиме боя...
Завтра – рейс, полночный вылет.
А сегодня живой.

Завтра – рейс, полночный вылет,
И уже билет в кармане.
Но сегодня, но сегодня
Я ещё побуду с вами.
Я ещё побуду с вами,
Я ещё...




Дорога для тела



Постучали в дверь ко мне
Наяву или во сне...
В темноте открыл я дверь –
Попросили - «Обогрей»...
Толи это брат с сестрой.
Толи это дождь с грозой.
Толи это боль с тоской.
Может, кто ещё другой...

Но снова окно запотело
В знак дальней дороги для тела.
Выпадет снег, выпадут крести.
И по весне забудутся песни...

Нам сновидения выжгли мозги,
Нас расстрелял автомат на углу.
Кровь спеклась в венах от лютой жары,
Тени деревьев преградили нам путь.
Нас тротуар ударил в лицо,
Нас раздавило в проёме домов.
Нас задушили двери метро,
Дождь из ведра смыл нашу кровь.
Нас намотало на стук колёс
И раскатало на тысячу вёрст...

Но снова окно запотело
В знак дальней дороги для тела.
Выпадет снег, выпадут крести.
И по весне забудутся песни...

Нас все дороги загнали в тупик
И все подъезды замыслили съесть.
Нас обнадёжил седой человек
В помятом костюме сказав, что мы есть,
Но опоздали на последний трамвай
И уже не успеем вернуться домой.
А в этом районе дожить до утра
Так же нелепо, как остаться собой...

Но снова окно запотело
В знак дальней дороги для тела.
Выпадет снег, выпадут крести.
И по весне забудутся песни...
А после нас
Будет радостно и светло...



Оставляешь След



Завесь окно,
Выключи свет.
Закрой глаза –
Времени нет.
Судя по часам
Нужно идти.
Слышен их пульс,
Но он слишком тих...

На перекрёстке лет
В храме всех дождей
Ты оставляешь след –
Ты ставишь семь свечей.
Ты слышишь стук в дверь –
Пришли печали.
Они спросят - «Где?»
Ответь - «не знаю».
Где завершается край,
Где открывается рай, рай...
Где нет ни времени, ни имён
Птицей в руках твоих...

Осталась ночь,
Остался день,
Остался свет,
Осталась тень –
Где-то за окном.
А здесь темно
И ты рисуешь огонь,
А значит всё равно –
Где завершается край,
Где открывается рай, рай...
Где нет ни времени, ни имён
Ты отпускаешь свой...

Закрой глаза –
Ты будешь жить.
В своих руках
Ты держишь нить.
А видишь, где-то там,
За тенью штор,
В твоём саду
Взошел костёр.
Закрой глаза.
Закрой глаза...



Ото дня



Падает снег на крыла.
А до небес рукой подать...
Только вечный рассвет по пятам.
И нет им ни отдыха,
Нет им сна.
Призрачных птиц шелест крыл.
Каждую ночь
Они снова летят в вышине,
Позади оставляя рассвет.
Прочь ото дня, от его огня.
Солнечный свет вмиг спалит крыла.

До небес –
Рукой подать...



Пойти Вдвоём.



Там, где-то там,
В полупьяном сне...
Там, где-то там,
В полусонной мгле...
Там, где-то там...
Он летел над Землёй,
Как подхваченный ветром лист.

Там, где-то там,
Между небом и дном...
Там, где-то там,
Между правдой и сном...
Там, где-то там...
Он соткал свой город из нитей сна,
Он возвёл мосты из туманных камней,
Наблюдая, как зиму сменяет весна,
И пытаясь не думать, что станет с ней...

Он шёл,
Замечая рождение звука в мерцании огней,
Имитируя танец ласкаемых ветром свечей,
Повторяя в полголоса шелест бессонных дождей,
Согревая дыханием замёрзшие стёкла...
Он шёл,
Наблюдая, как тонут в закате костры кораблей,
Как падают рифмами тени ночных фонарей
И как клочья тумана приносят обрывки слов.
Собирая в гармонии гулкое эхо мостов.
Постигая законы движения незримых дорог,
На которых всегда одиноки следы его ног...

Но, ни в эту ночь,
Ни за пять тысяч лет,
Он ни разу не бросил свой взгляд на часы.
И ничто на Земле не менялось, пока
Он шёл вдоль уходящей в туман полосы.
Там, где-то там...

Там, где-то там,
На разливе времён...
Там, где-то там,
Он увидел её...
Её волосы вились по ветру
Подобно туманам, подобно кострам.
И он не знал, реально ли это,
Или просто он выдумал всё это сам
Там, где-то там...
И он сказал ей: «Прости меня, милая,
Я не хочу принести тебе боль.
Ты видишь, куда я зашел...
Ты видишь – мне поздно быть рядом с тобой.
Если только я расскажу тебе всё,
Если только мы так захотим,
Если только я покажу тебе сон,
Если только ты возьмёшь мои руки,
Если только мы вдруг полетим –
Мы, может быть, сможешь
Пойти Вдвоём.



Солнце



На мелководье
Дети плескались,
Пряча ладони от белого пламени
Солнца палящего, зноя прибрежного
В чистую воду - тёплую, нежную.
Брызги в глазах детских восторженных;
Брызги солёные в детских глазах.
Или слеза неосторожная?
Или слеза...
Может, слеза...
На белой щеке, на коже прозрачной,
На тонкой руке, закрывшей глаза
От долгого взгляда, открытого взгляда
На жгучее Солнце, которое рядом.
Белый песок синеет кругами,
Алой воде не служа берегами –
От долгого взгляда, наивного взгляда
На страшное Солнце, которое рядом.
Прочерки синие, сумерки красные.
Лица красивые, взоры прекрасные.
Боги бессильные, молитвы напрасные,
Да прочерки синие, сумерки красные...
Полны ладони белого пламени.
Полны ладони белого пламени.
Больно. Неистово. Скорчились пальцы -
Да некуда вылить. Поздно спасаться.
Место без времени.
Место без веры.
Верстами бремени тесно без меры.
Сдавленный крик, разъедающий лёгкие...
Красные кони,
Слёзы агонии.
Детские слёзы, боль и усталость.
Шепотом: «Господи, где наша радость?»
Шепотом: «Господи, где наша радость?»
«Господи, где наша Радость??»
Стены кирпичные,
Зябкие улицы.
Тени столбов фонарных сутулятся.
Лестниц подъездов
Тонкие ленты -
Здесь над собой
Ставят эксперименты.
Кому не до сна в приступе веры –
Тот у окна
В безмолвной истерике,
А в шахте двора
Что-то со снегом –
Он падает в небо, падает в небо...
Мокрые крыши,
Пьяные танцы -
Новый разгон на короткой дистанции...
Дети ни в чём не знавшиё меры –
Им нет места в пределах
Земной атмосферы.
Окнами лужи замёрзшие бьются,
Деревья друг к другу от холода жмутся
Им бы тепла
Самую малость...
«Господи, где наша Радость?»
За словом слово,
Руками за руки.
Лишние буквы,
Мёртвые звуки.
И вот ничего
Уже не осталось –
Господи,
Где наша Радость??
Выплакав небо на грешную землю,
Высушив ветром,
Остудив метелью жгучие слёзы,
Тот, кто проснётся,
Вновь крикнет: «Мама,
Дай мне Солнце!»
На мелководье
Дети плескались,
Пряча ладони от белого пламени
Солнца палящего, зноя прибрежного
В чистую воду – тёплую, нежную...



Вдоль пути



Никто не узнает,
Почему сегодня выпал снег.
Никто не узнает,
Хотя его хватит на всех...

Никто не услышит...
Никто не услышит, как падает он.
На тёмные крыши
Ложится со всех сторон...

Никто не поверит.
Никто не поверит, что кто-то ушёл
В открытые двери.
Никто не поверит...
Ведь следов никто не нашёл –
Застлало метелью...

Никто не успеет...
Никто не успеет заметить слёз –
Их высушит ветер.
Никто не сумеет
Задать главный вопрос,
Да он врядли ответит...

А когда растает снег,
Вдоль пути,
На обочинах взойдут
Цветы...
Вдоль пути.



Во имя твое


Круговерть да метель –
Не видать ни зги.
Замело, занесло следы,
Где реки изгиб...
Ой, гляди, впереди бело,
Да позади-
Ох, заплутал,
Надо ж, черти завели...
Да хоть и был бы ангелом сам –
Вот, взлетел бы,
Посмотрел куда идти...

По дорожке зимней
Святая земли.
В пестрядине длинной
К берегам зари
Во Имя Твоё.
Впереди лишь небо –
Синие круга.
Да бескрайни степи,
Белые снега...
Во Имя Твоё.
Города и страны,
Реки и мосты...
Холода и раны.
Веки и персты...
Во Имя Твоё.
Времена и нравы...
Плицы в облаках.
Стремена и травы,
Капли на руках...
Во Имя Твоё.

Да ты не бойся стужи,
Мёрзни, мёрзни, волчий хвост.
Того гляди – снедюжил?..
Да отогреешься потом – за все грехи –
Когда помрёшь...

Заплутала птаха
Ночью да в лесу...
Снова будет пряха
Нить вплетать в косу
Во Имя Твоё.
Снег и соль на ладони –
Тает снег, смывает соль.
Смех и боль, да сердце стонет.
Во Имя Твоё.



Время дождей



Пепел кружится
Над головою –
Это таинство жизни,
Это таинство зноя...

Прикосновением
Начался сон,
И кто-то сомнения
Поставил на кон.
И время дождей прошло...

Кто-то большой
С чужими глазами
Ходит за нами, ходит
За нами...
Если б он знал,
Он бы растаял, как дым...

Время дождей...



Не было следа



Бездонный ветер до зари.
Бессонна Вечность в колыбели...
И потянулись фонари...
Играют старые качели.

Как отпечаталась рука
Палитрой тонкой акварели...
И у лица дрожит строка
Звездой неровною на теле.

Не было следа
Как не смотри вдаль,
Как не ищи... Вдоль и поперёк
Серых облаков
Чистая вода.
Линии у ног...
Горе – не беда...



Не ведая



Забудь своё имя.
Молчи,
Всё своё оставляя себе.
Так было с другими,
Так вышло с тобой...
На холодном стекле
Губами своими
Пусть кто-то оставит
«Я верю тебе».
Без слов, без сомнений –
«Я верю тебе»...
Так было с другими...
Кусочек тепла в форме губ на стекле
Быть может, согреет
Один сантиметр зимы за окном,
Где стужа и ветер.
Потерянный дом...
Один сантиметр,
Где слёзы и радость закованы льдом.
Где боль и усталость,
Где нищий приткнулся
За грязным углом...
Где Сила
И слабость,
Где дети играют,
Не ведая старость...
Ненайденный мир...
Потерянный дом.



Небо



Разве кто-то хотел выгорать дотла,
До тёплого пепла?..
Стать пушистой золой, да залезть с головой
Поперёк батьки в пекло...
Разве кто-то хотел дождаться ночь,
Но не встретить рассвет...
Просто каждый пытался поверить в то,
Чего ещё нет.
Никто не знал,
Что небо
Убивает так быстро...

Разве кто-то хотел
Забыть своё имя?..
Разве кто-то хотел закрывать глаза
Руками чужими...
Разве кто-то хотел повторять, повторять,
Повторять слова,
Лишенные смысла...
Все просто играли и не верили в то,
Что это случится...
И никто не знал,
Что небо
Убивает так быстро.



Стужа



Ветер открыл
Двери
Кто-то вошёл –
Верит
Всё на столе,
Грейся...
Что на душе,
Что на сердце?..

А от земли
И выше
Слышишь –
Зима дышит...
Ей не до нас,
Белой...
Занята матушка
Делом...

А снег-то какой
Выпал...
Да ты пригуби,
Выпей.
Как и тебе,
Друже,
Ей на душе
Стужа...

Ветер открыл
Двери.
Кто-то вошел –
Верит...
Всё на столе,
Кушай,
Да песню Зимы слушай...



Причинить тебе боль



Останови меня, солнце красное.
Останови меня, ночка ясная.
Останови меня, чиста роса да травушка –
Я обещаю причинить тебе боль.

Останови вдох на моих устах,
Останови взгляд в моих глазах,
Останови яд в моих словах...
Останови мои руки,
Останови мои руки –
Я обещаю причинить тебе боль.

Так бей и глуши меня покуда есть мочи.
Жги и терзай меня до чёрной корчи.
Но останови мои руки,
Останови мои руки –
Я обещаю причинить тебе боль.

Останови меня, чиста яблоня.
Останови меня, волчья ягода.
Останови меня, пока я не дал тебе крылья...
Я обещаю причинить тебе боль.



Пусть так



Мы летели, как перелётные птицы
От холодной зимы в солнечный рай.
Мы летели, как облаков вереницы
Из пустынных земель в свой облачный край.
Мы всю жизнь прожили в собственных грёзах,
Но в который раз пришла зима.
И теперь пора или всё завершать,
Или всё начинать с нуля.

Прости, я не вижу смысла
в этих пустых словах.
Прости. И всё, что мне нужно –
это убить свой страх.
Прости. Я хотел быть свободным,
но видимо, это – тупик...
А это значит, пора вырывать новый лист
из набело писаных книг.

Пусть так. Мы снова взлетаем,
чтобы упасть вниз.
Пусть так. Мы засыпаем,
а утро шепчет: «Проснись».
Мы понимаем весь мир, как озарение,
но снова уходим во мрак...
И шаг вперёд, шаг назад, а, в общем –
всё как и прежде,
А это значит, здесь что-то не так...

Так поздравь меня с новой песней,
подари мне цветы.
Пожелай, чтобы сбылись
все мои мечты.
Но я уже склонен думать, что время работает
против нас.
Я уже склонен думать, что делаю это
в последний раз...
Скажи, что мне петь?



...Об этом Дне


Я подарю тебе в память об этом дне
То, что случается время от времени...
То, что роднит стихии и правила.
Это не Ночь. И не Зарево.

То, что рождается, как озарение.
И на костёр идёт без сожаления.
То, что роняет цветы и одежды.
Это не музыка. И не Надежда.

То, что проносится тенями быстрыми
С хлопаньем крыльев, со стоном выстрела,
И разлетается в разные стороны.
Это не Дни. И не Вороны.

То, что терзает и рушит сомнения,
Снова рождаясь в свободном падении
С камнем на шее... У края памяти...
Это не Сон. И не Маятник.

То, что всегда сокрыто скалами.
Чище дождя, ласковей пламени.
Словно хрустальный шар прозрачно-чистое.
Но не Печаль. И не Истина.

Я подарю тебе в память об этом дне
То, что случается время от времени...
То, что роднит стихии и правила.
Это не Ночь. И не...



Жги меня



Я скажу, что выхожу. Я скажу –
«Сейчас приду»,
Чтобы ты не оказался здесь.
Я скажу, что выхожу. Я скажу –
«Сейчас приду»,
Чтобы ты не оказался здесь.
С остановки с автомата позвоню тебе,
Чтобы ты сильней почуял страх.
Мимо дома проходя, брошу камешек в окно,
Чтобы укрепить твою уверенность,
Что это – конец.

Гулкий стук моих шагов по ступеням этажей –
Чтобы ты набросил цепь на дверь.
Гулкий стук моих шагов по ступеням в тишине –
Чтобы ты набросил цепь на дверь.
Я иду к тебе.
С каждым шагом всё слышней.
С каждым разом всё страшней.
Слышно движение засовов и шелест ключей.
Я звоню пятнадцать раз, стоя у твоих дверей,
Чтобы ты заперся в ванной и выключил свет.
Ты закрываешь лицо,
Твой облик – как смерть.
Тебя не спасёт окружение стен.
Я иду к тебе.
И когда я войду к тебе,
Я скажу: «Ну что, страшно, да, смотреть в эти глаза?
Страшно видеть своё лицо?
И ты рыдаешь, а мне недоступна слеза...»
Я скажу: «Что ты делаешь, парень,
Да брось свои сказки – не видишь, что всё это тлен?..
Ты ныряешь выше уровня неба
И тупишь железо о броню усталости вен.
Ты живёшь ожиданием шторма,
Но последний шторм только усилил крен.
И ты всю жизнь закрывал зеркала,
А я бил их. Теперь же смотри – это я!
Так жги меня.



Город



Город и тень.
Осень и дождь.
Зыбких дорог
Зябкая дрожь...

Город ещё
Помнит о нас
Не поднимая
Задумчивых глаз.

Помнит, считает
Наши шаги.
Верит, дороги
Наши хранит.

Ждёт возвращенья
Столько уж лет...
Нежно целует
Каждый наш след.

И, как и прежде,
Лишь закончится день,
Смотрит с надеждой –
Вдруг появится тень...

Полдень и полночь.
Восход и закат...
Кто из нас сможет
Вернуться назад?..



В прищуренных солнцу



Вновь
Замыкается круг
Летних ночей и дней.
И остановится вдруг
Сон усталых камней...
Как один их костров,
Разгоревшихся вновь...
Звон ушедшей весны
И святая Любовь.

Ночь –
Это город летучих мышей
И ветров среди пыльных домов.
Это время одиноких теней,
Это сила, влекущая вновь
В этот город, где падают звёзды
Прямо в ладонь...
Это было уже столько раз –
Словно сон.

А когда
Утро встретит меня,
Будто жизнь повторилась опять.
Когда
Я найду ответ, и сумею принять.
Когда
Улыбнётся печаль
В прищуренных солнцем глазах...
Сто дорог за спиной, да травинка в зубах...
Тогда
Я спою
Свою новую песню.



Акварель


Осень.
Под ногами ковёр листвы...
Скоро всюду зажгут костры
и в вышине
Полетят серебристые нити там, где
Солнца круг,
Да небесный простор вокруг
Неумелой рукой своей
акварелью
Рисует Сентябрь.

Да и нет,
А что кроме того – бред.
А что кроме того – след
На хрустальной воде,
да сны...
Небо...
Ещё жаркое небо, но
Скоро месяц, как ждёт оно –
Отдохнуть бы прилечь
до весны...

Песня...
Осенняя песня
О том, что никто
не должен знать.
Песня...
Осенняя песня.
А только вчера
была зима...



Ночное


Может правда,
Что всё начинается с нас?
Будто слово приходит,
Рождённое кем-то другим.
Корни в землю уходят –
Не видит никто наших глаз.
Душа в небо стремится –
Живёт по законам своим.

На рассвете
Возьмём мы с собою печаль…
На закате
Нас встретят усталость и снег.
И, устроив место костру,
Мы затеем ночлег.
Но не сможем уснуть,
Уносимые искрами вдаль...

А утром
Мы снова отправимся в путь,
Забывая...
Всё, что было, как странные сны.
Но потом...
Как-то раз... Вновь не сможем уснуть,
Продолжая...
Строить эти миры.

И мы не знаем,
Когда у нас будет свой дом –
Может век нужно ждать,
А может быть, час...
И не ведаем,
Что будем делать потом...
Но, может, правда,
Что всё начинается с нас?..



Любимая кукла


Один из тех, кто вернулся домой,
Пришёл и забыл закрыть дверь за собой.
Он за день устал ходить взад – вперёд
И вернулся туда, где никто не ждёт.
К чёрту...
Один из тех, кто открыл в ванной кран,
Забыл, что за окнами дорожный ремонт.
И нет света и газа, и нет воды,
И еще несколько дней – и рухнет весь мир.
К чёрту.
Один из тех, кто играл с собою в прятки,
Забыл, что застукать не так уж и просто...
А за окном почему-то по-прежнему небо,
И снова ветер гонит на восток облака...
К чёрту.
Один из тех, кто отказался взрослеть,
Забыл, что его смех – понарошку, просто так...
А ещё он забыл, увлечённый игрой,
Что пора уезжать и бросать свою куклу.
К чёрту.




Из немоты


Искры вдали
Гаснут, вращаются.
И возвращаются
На круги свои.
Знаки дорог,
Травы бездомные,
Камни поклонные,
Ветхий порог.
Руки крестом...
Благим перстом...
Дальним костром...
Светом в окне.
Белой стеной...
Верной стрелой...
Терпкой смолой...
Тенью в огне.
Было – и нет...
И снова травы в ответ.
И снова красный рассвет
Ляжет к ногам.
Из пустоты,
Из немоты
Встанут мосты
По берегам.



Зимнее


Вот и всё.
Что осталось? – Следы на снегу.
Не дошел.
Не допел я и не долюбил.
Только раз
Я поверил – быть может, смогу...
На второй
Не хватило, наверное, сил.

Вот и всё.
Что осталось? – Узор на стекле.
Всё отдал...
И ладонь приняла талисман.
Только раз
Я был счастлив. Возможно, во сне.
На второй...
А не слишком ли много двух раз?

Вот и всё.
Что осталось? – Строка на листе.
Снег в ладонях –
И тот покроил на слова...
Только раз
Взять аккорд, да отмерить успел.
На второй –
Порвалась под пальцем струна.

Вот и всё.
Без обиды, без крика, без слёз.
Всё забыть, всех простить. Да я жил, как умел.
Первый раз... Не нашел, видать, то, что искал.
На второй... Потерял, видать, то, что имел.

Вот и всё
Позади. На другом берегу.
Что-то холодно мне – аж пальцы дугой.
Новый снег
Заметает следы на снегу.
Дай то Бог...
Дай то Бог, улыбнётся...
Дай то Бог, улыбнётся кто-то другой.



Весеннее (В первый день)


Видно солнце пригрело – повсюду вода.
С крыши старого дома сорвалась глыба льда.
А такое бывает только раз в год; –
Одинокий прохожий взгляд от луж оторвёт.
О, это новое чувство весеннего дня...
Зазвонит телефон, и он разбудит меня.
А через пару минут я забуду о нём.
В первый день весны я пою ни о чём...
От вчерашних аккордов болит голова.
Как-то сами собой приходят эти слова.
Ни о чём конкретно и обо всём...
Может быть, это вызвано солнечным днём.
О, это забытое чувство весеннего дня...
Зазвонит телефон, и он разбудит меня.
И, завершив разговор, я забуду о нём.
В первый день весны я пою ни о чём...
А это всё так знакомо – так и живём.
Рок-н-рольные кухни, неубранный дом...
Нам от жизни не нужно почти ничего...
Кроме жизни... Мы все, наверно, того...
А это так интересно – просто гулять.
Улыбаться всем встречным, петь и кричать.
Чтоб испытать на себе это слово – лайф...
Я не нашёл здесь рифмы, но это неважно.
О, это старое чувство весеннего дня...
Зазвонит телефон, и он разбудит меня.
И, просто выдернув шнур, я забуду о нём.
В первый день весны ...




В дар



Ты помнишь, как жгло заходящее солнце?
Ты помнишь, как ночь ослепляла огнями?..
И как мы теряли свою осторожность...
И птицы не смели угнаться за нами.

А небо рисует купола и свечи.
А небо играет – печаль и отрада...
И пламя завьётся в сиреневом танце.
А небо посмотрит и скажет: «Награда».

Я знаю, за кем в небе следуют птицы.
Я знаю, кому небо выйдет навстречу. –
За тем, кто ни разу не смог уклониться,
Тому, кто дарил в расчёте на вечность.

Тому, кто слышит биение сердца.
Тому, кто танцует на лезвии бритвы.
Тому, кто молча поёт свои песни.
Тому, кто любит на поле битвы.

Бери. Неба хватит на всех.
На всех его хватит сполна.
А руки и кровь моя, сердце и смех
Останется в дар...

Тому, кто слышит биение сердца.
Тому, кто танцует на лезвии бритвы.
Тому, кто молча поёт свои песни.
Тому, кто любит...



Бог да Любовь


Если только это – судьба,
Может быть, я смогу принять.
Если это не те слова –
Скажи мне, и я буду молчать.
Если это замкнутый круг –
Может быть, я найду разрыв.
Может быть, синица в руках умерла,
Может быть, журавль в небе кружит...

А может, просто верить себе,
Да всё твердить своё?..
Что ещё... Только Бог да Любовь. –
Да как жить без неё?
А окажется правда другой –
Так, может, вовсе она не нужна?..
Лишь бы только верить устам,
Да читать по глазам имена.

Но, если это солнце встаёт,
Получив долгожданный пароль,
Может быть, я не стану жалеть,
Что выбрал эту роль.
Лишь скажи, что это мир отражен
В зеркалах наших глаз...
И если мы – такие как есть,
Может быть, Мир не сможет без нас?




По облакам



Эй,
Армия моя.
Я
Да во главе войска.
Ночь
Нам вверила все права.
День
Нас нарёк сынами Солнца.

Ах, мама,
Что мне нужно боле? –
Выйти
В чистое поле
И
По облакам, по облакам...
А потом –
Да с горбатой кручи
Вверх, вверх –
По косматым тучам.
И
Прольётся дождь, прольётся дождь...

Вот –
Всё иду, куда не знаю...
Ночь.
И от края, и до края –
Дождь.
Да и нет... А между нами –
Дождь,
И костров зола.
Да порез – трава
Под ногами.

До зари,
Сон оставив под залог,
Танцевать
На перекрёстке всех дорог.
А когда
Город утомит волков –
Прочь, прочь
Из его оков.
Прочь –
К чистым ключам
Да к источнику рек.

Мы пойдём в направлении Розы Ветров,
Собирая пыль тысяч дорог.
И, увидев дом на вершине горы,
Мы взойдём к нему на порог.
Сотни тысяч ключей, сотни тысяч свечей –
В общем, всё, что в дороге нашли,
Мы сложим к стенам и сядем в раздумье –
Зачем же сюда мы пришли...

И тогда мы услышим голос, чистый, как смех,
И открытый, как ветер в пути:
«Ах, спасибо, друзья, я так долго вас ждал,
Я устал здесь сидеть взаперти»...
И мы откроем в стенах сотни тысяч дверей,
Заходя внутрь с разных сторон.
А когда мы вернёмся в свой храм, мы попросим,
Чтобы в нем соблюдали Закон.




Берег



Снег и лёд.
Белый застывший зной.
Это я. Я пришел за тобой.
Я прозрачный и хрупкий искрящийся зверь.
Тонкие острые замки на спицах ветвей...
Я закрываю глаза, я сижу и молчу.

Берег чист.
Берег ждёт шторм...
Вечер качает дым тенью от штор.
Там, где нас нет – нет уже ничего.

А за холодной стеной – зной.
Там в эпизоде из сна – весна.

Река

Камни из-под земли –
друг за другом в ряд,
по своим местам.
Песни на новый лад,
наугад,
по сторонам.
Старый, новый, или – так...
Двери на восток,
да что-то в уголок.
До тех пор, пока
ритмы на часах,
или капли с потолка.
И снова понесла река...

А ко всему скажи,
что такое жить,
что такое петь песни.
Так, это хорошо...
Каждому свой знак,
каждому своё место.
Птицам – там, где облака,
дыму – у виска,
котёнку – где хранят руки.
Звуки в тишине.
Шторы на окне.
И снова понесла река...




Двое


Он сидел у огня –
Потеряв смысл жизни и без выхода в смерти.
И пытался не думать ни о чём,
кроме этой свечи.
Он боялся уснуть –
Его мучил кошмар, и ещё далеко до рассвета...
И он понял, что себя потерял –
и кричи, не кричи...
Он сидел у огня.
Он смотрел Огню в глаза...
И уже в этом мире не могло быть ни слов,
Ни движения рук,
Ни звука часов...
И ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы,
Ни конца, ни начала.
Ни правды... Ни лжи...
Само время упало в бессилии
в этой метели.
И поссорились в нём
Настоящее с прошлым – до криков и драки.
А будущее
Обиделось на них обоих и ушло,
хлопнув дверью.
И он остался один...
И только тёмная ночь,
И только стены вокруг,
И этот странный туман,
И снова замкнутый круг...
Но было небо.
И тогда он сказал Огню:

Мы с тобой одной крови, мы с тобой одной веры –
Мы сплетаем наши руки, мы теряем чувство меры.
Мы сплетаем наши нервы, мы сплетаем наши боли,
Мы несём этот мир на своих ладонях.
А на струнах дождя – наша музыка ветра.
Мы не знаем вопросов, но мы помним ответы.
Сумасшедшие дети открытых окон –
Мы забыли смысл всех слов и законов.
Мы срываем эти маски из материи тленной.
Мы свободны и легки, мы – творцы всей Вселенной.



Танец


Нас не знает асфальт
мокрых шоссе.
Нас не знают крыши домов,
лежащих во тьме...
И блестящая молния, зажатая в пальцах,
по венам свой танец ведя,
Нас не знает...
Нас не знает никто.
И мы сами не знаем себя.

Нас не знает закат,
И бетонные плиты внизу
под открытым окном.
Нас не знает дым сигареты,
Что медленно курим мы,
сидя на нём...
Нас не знают цветы и гробы –
Они нас не поймут.
Они нас не поймут... И вновь
Нам останется ждать,
Что нас хоть кто-то поймёт,
И этим кто-то будет
Любовь.




Выше белых скал



После дождика в четверг –
Небо синее.
По сырой тропе наверх –
Над крутым оврагом.
По нехоженым местам,
По непрошенным мостам,
По доверенным словам –
«Это так красиво...»

«Ветер, ветер, ты могуч –
Научи меня!»
Задыхаясь на бегу –
«Я должна, должна, должна, должна, должна!»
К небу руки подняла –
И давай молиться,
Чтоб в слепых её глазах
Отразились птицы...

То, что было не судьба узнать –
Дело прошлое.
А то, что не было земли видать –
Так и что с того?..
То, что было не с руки летать,
Не с руки...
По ночам, да по утрам...
По щелям, да по углам...
По нелепым зеркалам,
По хорошему...

Толи ветер овевал лицо,
Да слезу ласкал,
Толь и вправду научил летать
Выше белых скал...
Кто бы видел –
Кто б сказал,
Да разве в этом дело?..
Ты-то знаешь – ты летела
Выше белых скал.

Дальше – больше, понесли ветра
Над оврагами.
Засмеялось, закружило всё,
Словно брагою...
Ты дыши, пока жива, дыши
Полной грудушкой.
Ах, не видишь, жаль, не видишь ты
Как играют пряди.

Звонким смехом напоить
Скатерти – дороги.
Влагой дождевой студить
Губы – недотроги.
Скинуть осыпи камней
В пасти – пропасти.
Белой тенью по росе –
И роса зажжется...



Обнимем Небеса.



Давай погасим свет.
Так лучше ночь видна –
Богиня красоты в сиянии огней...
И в царство темноты уйдём мечтой своей,
Сжигая все мосты. –
За нами нет теней.

Давай забудем боль –
Мы дважды рождены.
Один раз на Земле – для смеха и для слёз.
И рождены в огне среди лучистых звёзд,
Затем, чтоб вечно жить.
Мы знаем – есть Любовь.

Давай найдём звезду,
С которой мы пришли.
И память обо всём вдруг ветер принесёт,
Лаская нам лицо. И песнь немых молитв –
Есть песнь детей Земли.
Детей с глазами Звёзд.

И на ресницах звёзд
Блестит одна слеза.
Обняв друг друга, мы
Обнимем Небеса.




---------------------------------

Мы не знали ещё, куда нам идти,
Наши души устали от долгой метели,
Но, оказавшись в начале пути,
Мы увидели в небо открытые двери.

Мы шли, как слепые, не видя дорог.
Мы ловили мгновения в неистовой страсти.
Мы учились с нуля. Но, несмотря ни на что,
Мы были тогда в двух шагах от счастья.

Мы помнили точно, как всё должно быть.
И это было реальней, чем то, что с нами...
Мы не могли понять своих чувств
И не знали, насколько мы искренни сами.

Мы не могли сказать двух слов,
Но мы видели звёзды и слышали ветер...
И теперь мы выходим в лунную ночь
И танцуем на улицах с собственной тенью.



Знаменатель


Всё казалось –
Вот, один лишь только шаг,
И небо выйдет
С улыбкой доброй на устах.
Всё казалось –
Вот, совсем ещё чуть-чуть –
Что-то вспыхнет
И осветит долгий путь.

Изогнулись
Руки ощупью мечты,
Дотянулись
До кромешной пустоты.
Долетались,
Доползли до тридцати.
Может, хватит
За хвостом мотать круги...

Да всё знакомо –
Песня – крик и песня – стон...
Сердце сковано
чернотой слепых окон.
Может, хватит –
Выше ноги от земли...
Толи пропили,
Толь предали, что могли.

Как катили
По ухабам пустоту...
Криков, пыли –
Слышно было за версту.
А ведь казалось, –
Вспомнить главное из снов –
Ожидание
Канет в запахе цветов.
Встрепенётся
Прожитое стольких лет,
Всё сойдётся
И обрушится ответ...

Знаменатель
Приближается к нулю.
В пятнах скатерть,
Чай – к изжоге, ночь – к утру...
Может, Вечность
Бережно скребётся в дверь?..
Котик серый,
Ты сходи, дружек, проверь...

-----------------------------------


Молчание...
Взмах крыла.
И снова
Тишина...

-------------------------------------



Звери боятся огня.
А мы любим часами сидеть у свечи...
Может быть, незаметно мы стали людьми?..
Скажи, что ты веришь в меня...
Или просто сиди, как сейчас, и молчи,
Согревая в руках остывающий воск
Тех дорог, что уже позади.

Выйти сухим из дождя...
Это шанс вспомнить всё, что ты видел во сне.
Впереди на песке не выискивать след.
Право жить, не сверяя часов...
Под ногами сырая земля.
Слишком долго идти нам по этой земле...
Обними меня. Веришь, что это не бред?
Это значит, мы вправе на всё.



Зов


Ты покидаешь дом, зная, что кто-то ждёт.
Ты оставляешь ключ соседке в старом пальто.
Кто-то зовёт тебя, только не знаешь, кто.
Соседка смотрит на ключ, за которым никто не придёт.

Ты провожаешь день, стоя лицом на закат.
Ночь – это только ночь, и призраки здесь ни при чём.
Ты отдаешь отчёт себе в том, что бессмысленно спать.
Утром смываешь страх студёной воды ручьём…

Радуют звуки весны. Сердце сжимает тоска.
Утром – пение птиц. Шелест реки во сне.
Может быть, рано ушёл. Просто снедюжил ждать…
Кто-то зовёт тебя. Тянет свой Зов к тебе.

Только в твоих руках судьба его и твоя.
Только в ногах твоих идти или не дойти.
Кто-то зовёт тебя… И может тебя потерять.
Ты чувствуешь в этом конец. Конец Начала Пути.

Годы меняют стиль. Вёрсты меняют ритм.
Дни похожи на птиц с памятью в цепких когтях,
Помнящих каждый взмах своих крыльев на этом пути.
Кто-то зовёт тебя. Это порой как страх…

Это порой как боль… Порой это как любовь.
Порой ты теряешь Зов, и сам разводишь мосты.
И кто-то приходит во сне. В твоём пьяном убитом сне…
…Ты начинаешь путь тенью из пустоты.

Закон

Мы могли подниматься по высохшим руслам рек.
Если становится слишком легко, значит, подъёма нет.
Это правило действует здесь, где власть притяжения земли.
Я иду так. И рядом со мной идут.
Я молчу. Каждый шаг замечаем.
Не считаем шаги.

Говорят: «Дотронуться до облаков».
Что ж, дотронулись – и рукой, и лицом; и надышались сполна.
Говорят, сюда ходят с теми, с кем делят всё…
Что ж, это правда, здесь, где власть притяжения земли.

Если становится слишком легко, значит, подъёма нет.
Это правило гор, и горы в своём правы.
Говорят, нужно быть безупречным.
Не достичь означает одно: не достичь.
Но сюда приходят, чтобы идти, имея в виду покорять.

Опасно смотреть назад.
Равновесие зыбко, и взгляд не должен был упускать.
Говорят, человеку мало, чего бы он ни достиг.
Это так в полной мере.
У гор есть предел – власть притяжения земли.

Равновесие зыбко: время и сила ведут разлад.
Восхождение траверсом покажется легче
тем, чей огонь в узде.
Говорят: «От жизни нужно взять всё»
Не понимая, что это значит.
А это правда, здесь – как нигде…

Дети подходят и смотрят. Спрашивают:
«Это»?.. Это их путь.
Говорят, нужно любить людей.
Это несложно, если сполна.
Это тем более верно, когда вокруг лежит снег.
Дома тепло по ночам после гор…
Даже жарко… До Духа.
До духоты.



Живой


Пустынная земля. На сотни миль. Лет.
Песок.
Огромные волны, как будто море застыло…
Как будто время остановилось, и волнующееся море застыло вдруг.
В один миг.
Песок.
Но не жёлтого цвета песок.
Волны.
Но не цвета моря.
Чёрный.
Пустынная выжженная земля. Мёртвая.
Возможно, здесь прошли люди.
Или люди с машинами.
Люди с машинами и с огнём.
Люди с машинами, с огнём и с битвой.
Или один человек… Всё сжёг...
Здесь время прошло.
Убийца.
Воздух.
Горячий колеблющийся воздух над землёй.
Кажется, это называется знойное марево…
Днём и ночью. – Не остыла земля.
Если посмотреть вдаль, виден только этот воздух.
Днём.
Ночью звёзды видны. Мерцают.
Исчезают.
Колеблются,
Вновь возникают –
Как бы в другом месте уже.
Тусклые.
Как будто наклеены на колыхаемое ветром полотнище.
Но полотнища нет.
И нет ветра.
Есть только знойный воздух. Марево.
Как над зажжённой газовой конфоркой.
На этой земле никто не живёт, да и как здесь жить?
Хотя, быть может, и остался кто…
Безумный.
Выкопал нору в песке, обложил камнем края, сверху накрыл чем-нибудь.
Никогда не выходит. – Зачем?
Хотя, нет.
Это фантазия.
Здесь нет никого. – Зачем?
Говорят, на пепелище вырастает сад.
Говорят…
На сотни миль вокруг выгорело всё.
На сотни миль вглубь.
Безумие.
Как можно было сделать такое?
Землю жалко.
Жалко Землю, больно видеть…
Следы.
Чьи это следы?
Догнать. Здесь шёл человек.
Откуда? Куда?
Дважды безумный. Это мои следы.
Догнал…
Как ребёнок.
Как блаженный.
Сижу, рассматриваю свой след.
Пальцем трогаю.
Песок.
Что–то рисую на нём.
Мелкие камешки.
Наверное, принёс на ногах.
На подошвах. Откуда?
Или семена. Быть может, семена…
Пустая фляга.
Нет. Один глоток ещё есть.
Глоток воды.
Глоток ли?
Быть может, взойдёт…
Росток.
Живой.




Единственным


Пустота и тишина.
Нет ничего.
От начала до конца.
Нет ни конца, ни начала. И пустоты нет.
Нет ничего.
Потом что-то возникло.
Потом – когда?
Как бы звук.…Но это ещё не звук.
Этого и нет, и не будет вовсе.
Нечто не существующее, но уже реальное.
Повторяющееся.
Равномерное.
Равно? Мерное?
Разделяющее пустоту - и - тишину - и - безвременье на равные меры.
Дробящее точку на равные части.
Подобно падению капель воды.
Раз. Раз.
Тук. Тук. Тук.
Возникает ритм.
И что–то дрожит в пустоте, возникая и исчезая.
Вибрирует и живёт. Начинает дышать.
И дыхание это – неравномерное, играющее, прячущееся – разделено падением капель.
Придуманной сетью.
Рамками, которые не ограничивают, но разграняют, существуя независимо,
параллельной жизнью.
Жизнь.
Это уже живёт.
Биение сердца. Удар, ещё удар…
Стук бубна в руках шамана.
То, что начало движение, а значит, уже существует.
Сперва – мерный взмах крыльев.
Летящая птица.
Потом голос.
Ещё одна жизнь.
Пение птицы во взмахах крыл.
Голос шамана в ритме ударов.
Дрожь – Пронизала – Мир.
Как бы звуки как бы разной высоты.
Бесчисленное множество.
Один возникает. Другой замолкает.
По одному. По два. Сразу помногу…
А может, существуют всегда и все.
Лишь – Слышимы – Так.
Непредсказуемо, но всегда уместно.
Выхватываются из мира, озаряемые лучом.
Как бы гармония, как бы хаос.
В едином биении Сердца.
Биения. Миллиарды сердец.
Разных жизней.
Отдельных и независимых.
Вдруг – Исчезает – Точка – Отсчёта.
Какой из ритмов центральный?
В Едином.
Ты – Бог?
Ты – Эхо?
Но птица машет крыльями и поёт.
И рука бьёт по натянутой коже, а голос –
как нить над Бездной.
Создавая звук.
Слушая звук.
Становясь звуком.
В Едином.
Творя то, чем творим.
Становясь процессом.
Принципом.
Единственным...



Бежать


Это место без жалости.
Пядь земли, обведённая кругом.
Мы можем ещё убежать.
Или покончить Друг–С–Другом…
Укрыться за чёрным бугром.
Ползти, оставляя кровь…
Бежать отсюда, бежать.

Мы можем увидеть Смерть.
Смотри, не видны ли Её огни?..
Кричи, если только заметишь-
Я заслоню тебя телом-
Здесь повсюду они.
Мы уподобимся змеям, обвившим сырые пни.
Пусть она пройдёт стороной,
Туманом над головой…
Бежать отсюда. Бежать.

Всё началось незаметно.
Мы становимся чем-то другим.
Это место без жалости.
Каждый один на один.
Немногие, Те– Что- Вернулись,
Оставили здесь свой взгляд.
Я заслоню тебя телом…
Бежать отсюда… Бежать.

-----------------------------------


Из-за гор
Вырастает стеной
Тёмно – синяя мгла.
Застилает простор,
Расправляет крыла
Встревоженных птиц –
Птицам не по себе.
Круговерть... Круговерть...
Будет Дождь.

---------------------------------------


Что ж мы бегаем, маемся, Господи
В медной гордости, да с резиновой совестью?..
Разгребаем стога безысходности
На цветущих полях непристойности...

Сколько крови по венам прогнано,
Сколько слов на бумаги корчится?..
Семена поливали слёзками,
Да дурьим хохотом всходы удобрили.

Так и надо – идти, таращиться??
Было сказано – кто ж послушает?..
Я своё-то не брал – не надобно,
А чужое на что? Сами кушайте.

Быть согбенным под тяжкою ношею,
Иль с обрыва, расправив крылышки?..
Стыдно, Господи, быть хорошим...
Стыдно, Господи, по воде ходить...

А теперь разойдитесь в стороны,
И послушайте, братцы, мой новый стих.
А Ты не прячь глаза Свои, Господи.
Стыдно, Боженька, за детей Своих?


----------------------------------------

Ты помнишь, как всё начиналось?
Ходил почтальон по квартирам
И вслух читал письма о счастье,
А в окнах блестели зарницы.
И с шепотом дверь открывалась,
И в небо срывались птицы
Неся на плечах своих тяжесть
Дорог между Миром – и – Миром.

А в след им смотрели лица,
За взмахом их крыл наблюдали.
Дыхание тая, вспоминая...
И зная, что это случится.

А вслед им тянулись руки...
Вслед вырвавшимся на волю.
И сердце не знало боли –
Не было в сердце тревоги.

А дети чертили мелом
Квадратики на асфальте,
Пытаясь запомнить дороги,
Пленительность их очертаний...

Искали ответ за ответом,
Бессонность ночей коротая
За чашкой крепкого чая,
За тусклым огнём сигареты.

Дыхание спящего зноя
Рождало на улицах ветер...
А птицы летели, и снова
Рука отбивала пепел.

И снова шептались двери,
И снова рождались, и снова
В окнах сверкали вспышки
Молний – как отблески веры...

Ты помнишь, как всё начиналось?
Стволы корабельных сосен
Пылали огнём заката,
Шум моря ложился на веки –
На плечи птиц, сквозь ненастье
Сорвавшихся в небо, навеки
Теряя свой дом, что когда-то
Покинем и мы вслед за ними,
Расправив тяжёлые крылья,
Пропитанные влагой счастья...



За спиной


Миллиарды безмолвных миров
Хранят тайну – где их исток,
Опуская в ночной покров
Запечатанный белый конверт.
А по асфальту одной из планет
Гонит ветер сухой листок.

А за мной – мерный шорох колёс,
Грохот скал и молчание листвы.
Чей – то плач. Детский шепот звёзд.
Крики чаек. Да ветра сны.

А за мной – звон капели с крыш.
Тихий смех и сирены вой.
Стук шагов. Первозданная тишь.
Да то же небо над головой.

Столько шил – не порвать бы нить.
Столько жил – да который век
Негде голову преклонить.
Потому, что я – человек...

Столько шел – не заметил итог.
Шелест волн, да ночной прибой...
Если нет за спиной дорог –
Я стучу. Я прошу – открой.



На ладони


Семь дорог, семь мечей, семь преград.
Да семь звёзд между небом и мной.
Семь ударов. Как грома раскат
Был последний. – Путь за спиной.

Семь стихий, семь церквей, семь цветов...
Да семь бед у Орла под крылом.
Семь рождений. И море цветов.
Да один ответ – ночь за окном.

Семь разлук, семь объятий, семь грёз.
Семь туманов, седой пеленой
Застилающих утро. Семь слёз.
Семь улыбок. Да дождь за стеной.

Я тебе не принёс семь сомнений.
Семь обид, семь мохнатых теней...
Вот, смотри: это семь сновидений,
Да семь нот на ладони моей.



Вокзал для одного


Мальчик гонял голубей на вокзале.
И доигрался – его потеряли.

Ходят три мусора в синих рубахах.
Рыцари... Без упрёка и страха
Пузо вперёд, злобно губы дрожат.
Ищут бездомных голодных бомжат.

Старуха с ведром рассыпала сливы.
Ноги опухли... Белая грива...
Люди – жестокие. Злобные люди.
Всё потоптали – им не убудет.

Ветер у деда отнял газету.
Вздрогнул седой, уронил сигарету...
Странные люди – никто не заметил.
Умер старик, даже паспорта нету...

Цыган косматый прёт свои тюки.
Сколько ж их, Господи?? Рваные брюки...
Тощую сумку снимаю с плеча.
Странные люди... Так громко кричат...

Поезд подходит, колёса стучат.
Люди пихаются, рвут и рычат.
Вышвырнул кто-то бутылку в окно...
Люди как люди. Мне всё равно.

--------------------------------------

Когда сгорят грехи в огне страдания,
Когда слезу прольёшь ты пред Отцом,
Ты, устремив свой взор вглубь мироздания,
Увидишь, может быть, своё лицо...
Когда сгорят грехи в огне страдания,
Тебя покинет безоглядность дней...
И вот, раскинув руки в ожидании,
Стоишь над городом мерцающих огней.
Когда сгорят грехи в огне страдания,
Ты удивишься мыслям пустоты.
И ты поймёшь, замедлив бег желаний,
Что остаётся только два пути.
Есть две дороги, к истине ведущие.
Срослись обочинами, и трава в пыли...
Одна из них – страдания вездесущие.
Вторую же Любовью нарекли.
И что же мы? Свободны и восторженны –
Кричим, не зная Жизни в пустоту...
И чей-то путь – петлять тропой нехоженой.
А чей-то – проложить свою тропу.
И будут падшие без чувств в изнеможении.
И будут те, кто оказался в тупике.
Но встанет солнце. И увидишь... Озарение...
Одной дорогой все... Идут...
Во тьме.

-------------------------------------


Встать молча и уйти.
Понадеяться, что где-то выше
слов, лежащих на пути,
слов, которых ты и сам не слышишь,
слов, что вертела ветров
засыпают желтыми песками снов –
танцуя и играя,
где-то выше подвесных мостов,
за границей государства звука,
между тем, и тем, что поведёт обратно,
закрывая плотно зоркие глаза,
выше древнего проклятья,
выше, выше всей чумы и смерти,
где-то, где светла душа
и руки пахнут благим садом,
всё решит один лишь только шаг.



Стекло


Холодно. В лёд превращается дождь.
Что не остыло – сгорело дотла.
От холода в теле рождается дрожь,
И ветер уносит остатки тепла.

От холода в жилах стынет кровь.
От холода слёзы текут из глаз.
Язык не может связать двух слов.
Не было лета. Лето – мираж.

От холода взгляд колючий, как снег.
От холода руки теряют тепло.
На холоде молча стоит человек.
Он видит, как возникает стекло.


--------------------------------------



Десять градусов ниже нуля – это ночь.
Десять градусов ниже нуля – это смех.
Это смех для того, кто не в силах помочь.
Трудная ночь для того, кто вымолил грех.

Вечер сигналом тревоги в проёме окна.
Вечер как повод для драки с кирпичной стеной.
Тело в неистовом танце над городом сна.
Ветер, срывающий с улиц их тесный покой.

Пульс – одиннадцать баллов над уровнем сна.
Нервные руки находят выход в стекле.
Воздух Меркурия давит и нечем дышать.
Дух вырывается с мясом из тесных цепей.


-------------------------------------


Остались деньги на цветы.
В окне огни ползут во мраке.
Как дети за героем драки
За поездом бегут собаки.

А впереди – стеною холод.
А позади – стеной туман...
На полпути – дороги к дому
Мне хочется сорвать стоп-кран.

С усталостью, на сталь колёс
Наматываются километры.
Идут снега и дуют ветры...
Наматываются километры
Стихов на пачку сигарет.
Зачем?.. Никто не даст ответ.
Я с края света на край света
Вернусь...
Придёт ответ, раз есть вопрос.

---------------------------------------


Неизмеренный путь.
Год за годом – шаг к пропасти.
Лица, крыши, бессонные ночи, вокзал.
Вы простите меня, и Ты охрани меня, Господи,
От греха увидеть кричащий ликующий зал...

Путь в ничто. Долгий путь, нарисованный краской.
Путь в ничто. Восковая фигурка за счастьем бежит.
Вы простите меня за то, что я живу сказкой.
Умирать как-то глупо, а больше не знаю чем жить...

А в церквях микрофоны, значит, публично признание.
Слишком слаб, чтоб не петь.
Грех – так грех... Но так хочется петь....
Слишком молод, принять, что сценарий написан заранее.
Слишком стар… Со слезами в небо смотреть.

---------------------------------------

В детстве в смерть поверить трудно,
В детстве на душе уютно.
В детстве – ёлка, в детстве – радость,
И неведома усталость.

В детстве ярче мира краски,
В детстве мать читает сказки.
В детстве, под бездонным небом,
Сыты ласкою и хлебом.

В детстве мир огромный тянет,
И слеза, как пряник, тает...
Утром в детском взоре ясном
Вера в то, что жизнь прекрасна.

В детстве фея верит в принца,
В детстве снег пушистый снится.
И открыты все дороги –
Подросли бы только ноги...

Тамбур. Стёкла вымерзают.
Сигарета быстро тает.
Грудь пустеет с каждым вдохом.
Детство кончилось. Мне плохо.



Хорошо



Воробей сидел на ветке. Он был мокрый, больной, опухший и взъерошенный. Из-за какой-то, должно быть, крайне мучительной, болезни у него выпали почти все перья на голове, спине и правом крыле, так что, если бы он даже захотел перелететь куда – нибудь в другое место, то не смог бы одолеть и трёх метров.
Оставшиеся слежавшиеся перья и красная воспалённая кожа на спине так воняли, что голодный орёл, невесть откуда взявшийся в этих краях и позарившийся на лёгкую добычу, в последний момент круто свернул в сторону отброшенный волной удушливого запаха. Воробей сидел здесь уже больше трёх месяцев. Он, вероятно, уже давно бы свалился на пыльную обочину разбитой грунтовой дороги, если бы не парализованные лапы, намертво вцепившиеся в полузасохшую ветку, по которой в удачный день проползали две, а то и три гусеницы.
Больше всего он любил утренние часы, когда ветер, дувший с соседского сада, приносил запах свежей малины. Да ещё влага дождя иногда наполняла его радостью.
Воробей просидел бы здесь ещё достаточно долго, если бы мальчишка из малинового двора не прострелил ему черепушку из пневматического ружья. Пулька вышибла ему половину мозгов, в результате чего воробей ослеп, оглох и потерял всякую связь с внешним миром.
Он остался живым.
Лёжа в пыли на обочине, он не замечал проезжавших машин, каким-то чудом не задевавших его распластавшееся пыльным комком тело. Он не слышал крики детей, игравших на дороге – таких же пыльных но, несомненно, более живых. И когда кто–то из них касался его ногой, он не замечал и этого. Воробей полностью погрузился в свой мир снов, если это можно было назвать снами. Он находился в той нереальности, которая умещалась в остатках его несчастной головы.
Вывернувший из-за угла грузовик поставил, наконец, точку. Воробей не увидел его колёс и не почувствовал прикосновения шипованных протекторов но, в тот короткий миг, когда его тело превращалось в грязно – бурую лепёшку и что – то окончательно перемкнуло в его мозгу, он проснулся.
Перед абсолютно прояснившимся сознание промелькнули картины всей его воробьиной жизни. Картины и звуки. И запахи. И чувства
И он подумал, что жизнь - это хорошо.