Кошка. Часть 1 (Яна Чернявская)

http://www.stihi.ru/2010/08/09/4958


И правит Ночь тобой и мной, когда на троне Полнолунье….

1.

Женщины и Кошки. ..Кошки и Женщины ..Женщины-Кошки….Я всегда любил их, таких разных: чёрных и рыжих, дымчатых, бархатных, ленивых и стремительных.Раскосых, голубоглазых,с глазами цвета спелого крыжовника, летней Луны или цвета степного миндаля. С их мягкими, осторожными движениями и походкой, полной животной, независимой грации. Я любил их - мягко потягивающихся в серебряном луче, или спящих в облаке клубящегося солнечного света….Они нравились мне в любое время суток, в любой фазе Луны, в любое время года…

Обычно они приходили в мой дом без стеснения, когда парусник Ночи плыл над городом, над Невой, плыл вдоль набережных, мимо моих окон, развивая парус невесомых белых штор… И уходили они так же легко, как только рассвет ложился на подоконник, и Мойка становилась серебристо-серой, с чешуйками мелкой ряби на зеркальной поверхности сонной воды. Уходили неслышно, тихо прикрыв за собой дверь или мягко спрыгнув с подоконника на козырёк старинной парадной с витыми, чугунными решётками с краю, а затем на асфальт утренней, пустой ещё улицы…Я всегда просыпался лишь тогда,когда только лёгкий отголосок,тихое сумрачное эхо оставалось в моём доме от визита очередной незнакомки, встреченной мной накануне. И, как всегда, она была из породы притягательных, безупречных кошачьих... И только наличие или отсутствие у неё хвоста определяло то, чем я буду угощать её: молоком или шампанским.

После каждой такой ночи я садился за стол у окна, с чашкой свежесваренного кофе и рисовал на чистом листе альбома ту, что провела со мной несколько часов, уютно свернувшись тёплым меховым комочком в старинной кресле, или светясь бархатом нежной кожи на чёрном шёлке моей простыни. В старом альбоме для акварелей осталось всего лишь пара чистых листов. Я медленно переворачивал страницу за страницей, и на каждой были они: Женщины и Кошки, Кошки и Женщины…Женщины-Кошки…

Вот одна из них: такая невозможно рыжая, около колоннады Казанского. С изящным изгибом узкой спины, тонкими запястьями и лодыжками. Она сама подошла ко мне, когда я рисовал прохожих, сидя на серых, потёртых временем ступеньках собора. Вот она,такая летняя, яркая, на этой июльской акварели, с крупными локонами и нежным рисунком рта.

Вот другая: чёрная, в Румянцевском саду, лениво опустившая со скамейки переднюю лапу. Её зрачки чернее ночи, вся она - совершенство.

Рисунок за рисунком, ночь за ночью. Они приходили и уходили,не задерживаясь, не утруждая себя и меня нелепым прощаньем на фоне блекнущей панорамы неба, на фоне падающих звёзд или рассвета, сотней солнечных бабочек влетающего в окна…..Впрочем, я никого из них и не держал.Мне нравилась моя жизнь – я был красив и свободен, и этот Петербургский август был жарким, как никогда. Жарким и бесконечным.

Продолжение следует...


В работе использованы фрагменты музыкальных произведений
Sophie Hutchings