БАЛЛАДА О ПОВИННОЙ РУКЕ

БАЛЛАДА О ПОВИННОЙ РУКЕ

Славься, любовь, мать надежд и потерь,
В чьей власти тела и души!
А леди Джоанна открыла дверь,
Супружеский долг нарушив.

Дубовая дверь так крепка на вид,
Но лишь скрипела уныло.
А леди Джоанна забыла стыд,
Чужого мужчину впустила.

Дана голова, дабы всё понимать,
Сердце – чтобы горело,
А руки – чтоб милых своих обнимать,
Это их главное дело.

Но можно ли, все приличья поправ,
Над мужней честью глумиться?
Измены тебе не простит старый граф,
Предстань пред судом, блудница!

Жалость совсем не уместна тут,
В защиту кто скажет слово?
За прелюбодейство публичный суд
Карает всегда сурово.

Она стояла одна против всех,
Готова на смерть и муки,
И вспоминала любимого смех,
И губы его, и руки...

Дана голова, дабы всё понимать,
Сердце – чтобы горело,
А руки – чтоб милых своих обнимать,
Это их главное дело.

Палач, поострее топор готовь,
Зов милосердья не слушай.
Силён ты, да только сильнее любовь,
В чьей власти тела и души!

Суровые судьи закончили спор,
И взвыла труба из меди,
И перед толпой оглашён приговор,
Дарующий жизнь миледи.

Пускай голова не падёт пока,
Но дама про честь забыла,
Повинна преступная та рука,
Что дверь чужаку открыла.

И повелел беспристрастный суд,
Веско и непреклонно:
Так пусть же руку ей отсекут –
Ту самую, что виновна!

А председатель суда – не зверь,
Не в радость ему расправа:
– Какой же рукой ты открыла дверь –
Левою или правой?

И люди совсем не черствы, не тупы,
И лица вокруг – не рыла,
Советы доносятся из толпы:
«Скажи, что левой открыла!»

Миледи в груди подавила плач
И выглядит королевой.
И даже старый седой палач
Шепнул: «Отвечай, что левой!»

Дана голова, дабы всё понимать,
Сердце – чтобы горело,
А руки – чтоб милых своих обнимать,
Это их главное дело.

– Что же, отвечу Вам, Ваша честь:
Чужого я полюбила,
Да, в обвинении правда есть –
Его ночью в дом впустила.

И, как на духу, говорю теперь:
Любовь не удержишь замками,
А что до руки – открывала дверь
Обеими я руками!