Жив ещё

Ломая копья о небесные мосты,
Ты убедился в том, что стал совсем пустым
Твой зачарованный, застывший в танце бог.
Замкнулась тишина в чужой, порочный круг.
В нём откровенья дна и тяжесть цепких рук
И даже трубный зов ритмично жжет отбой.

Жизнь костром догорает
Над призрачным раем
И пеплом уносится прочь.

Застыв в отчаянье над призраком души,
Ты осознал мираж, которому служил,
До исступления увязнув в пустоте.
А заводной паяц, сведя а абсурду Свет,
Жуёт сакральный смысл в потусторонний бред,
Спасая "избранных" от ереси идей.

И если мечта цвета свежей земли,
Давит будней плита, то похоже ты влип.

Небо плавится в чёрный пустырь
И куражится сука-беда.
Стадо мрёт и ослеп поводырь,
Заплутав глухо в райских садах.

Ища своё лицо среди других теней,
Ты понимаешь то, что смерть куда честней,
Чем зачарованный, застывший в танце бог.
Рванув сквозь цепи сна и ангельский канвой,
Ты принимаешь жизнь, как принимают бой,
Твердя как заведённый: "Мир не так уж плох!"

Если солнца лучи в клочья рвут темноту,
Если сердце звучит, значит жив ещё дух.

Значит встань и гори к высоте,
Славословя тернии дней,
Набирая разбег, чтоб взлететь,
Закаляясь в творящем огне.

Высекая из пройденных вёрст
Обновлённый, неистовый лад,
Простираясь к безмолвию звёзд,
Дар Небес обращая в дела.