сТихИ С БеГЕмоТамИ (баллада о людях)

Город… этот город как под водой
Он стоит но не видит, не слышит, нету дела ему до всех
Но он живой…
Пока.
И днём все ходят. Все ходят туда и сюда
Как роботы… Каждый сам по себе
До конца.

Я смотрю в окно… я смотрю на эту картину
На беспомощность и в тоже время ехидность и хвастовство…
Так и есть.
У кого-то села батарейка…
И посреди улицы человек застыл как скульптура
И ещё одного пронесло…
Осталось шесть…
А может 137?

Мне жалко их всех, в том что их смысл жизни –
Как посрать, что поесть, как встретить новый год, новую эру, новую промежность, что испечь…
И что не забыть.

А я читаю им стихи, но они почему-то не слышат
Я пою им песни, но они уже слушают-слушают магнитофон
Они видят, но ещё хуже чем слепые
А слышат только то что хочется им.
Хочется… или это хочется кому-то другому
Игрушки на верёвках – они просто осевшая пыль.
Инвалиды труда и войны, партизаны своей совести
Общественное достояние – мы карамелька в их вонючие рты…
И пара пулек… в их револьвер.

И как всегда я закрываю шторы
Я закрываю свою дверь, включаю свет, выключаю день
И опять не могу заснуть…
Я беру чистый лист и начинаю писать
Пытаясь забыть хоть на миг и понять этот бутор.

А этот бутор во мне, этот бутор везде и даже в сортире
Когда куришь всё равно думаешь… это невозможно выплюнуть
Или зашить, или-или…
Хоть никто и не видит, и никто не слышит
Я знаю когда-нибудь и им повезёт…
Пусть это будет лучше чем мне.
И они поймут что и зачем, как и когда… в этом мире.

Лишь бы не было слишком поздно
Слишком поздно всё изменить

И когда приходит ночь, все спешат по своим квартирам
Они включают телевизор, и завидуют, и исходят слюной…
По пахнущей деньгами заморской воздушной кукурузе
И местечку на всех вверху, где «на всех и на всё»…
И снова стелят постель.


март 1998 г.