10 сентября ’2011 22:50
Я не думаю, что каждый художник обязан быть новатором, полагаю что и в классике, достаточно простора для ищущих, как говорят нет предела совершенству как в технике, так и в личном видении. И если верить статистике, то только 2-3% в каждом поколении проявляются как пионеры-исследователи, но именно они при всех их ошибках и заблуждениях расширяют горизонты нашего восприятия.
О восприятии нового. Некоторых участников сильно раздражает мой посыл «о новом жанре» и они не замечают фразы, что это попытка возрождения древнейшего в цивилизации жанра. Попробуем вместе разобраться, почему такое агрессивное неприятие…Приведу в пример отрывки из статьи на тему психологии восприятия:
«Мореплаватели эпохи Великих географических открытий не раз сталкивались с удивительным феноменом человеческой психики. Когда парусник входил в бухту какого-нибудь впервые обнаруженного европейцами острова и бросал якорь неподалеку от берега, то местные туземцы, бывало, по нескольку дней могли игнорировать появление корабля.
В системе их представлений о мире столь огромных размеров лодок просто не существовало, а потому корабль как бы не замечали. Большой ошибкой было бы думать, будто подобное поведение свойственно лишь человеческим существам на первобытном уровне развития.
Современные ученые, то есть интеллектуальные сливки нашей цивилизации, довольно часто демонстрируют аналогичную «туземную» психологию и напрочь игнорируют поразительные открытия, если те не вписываются в систему их мировосприятия.
Альберт Эйнштейн писал в свое время, что у истоков научного мышления лежит «акт удивления», возникающий тогда, «когда восприятие вступает в конфликт с достаточно установившимся для нас миром понятий. В тех случаях, когда такой конфликт переживается остро и интенсивно, он, в свою очередь, оказывает сильное влияние на наш умственный мир».
Сейчас чрезвычайно трудно (и опасно для репутации) ставить под сомнение устоявшиеся в науке представления. Но одновременно становится все более очевидно, что количество достойных удивления фактов возросло до того критического уровня, когда пора, наконец, оглядеться и задуматься («остро и интенсивно») — в сколь странном мире, однако, мы живем
Нейрофизиологи высказывают парадоксально заостренную мысль: животные, а стало быть, и человек видят (точнее, опознают) только то, что видели когда-нибудь прежде.
С самого рождения живое существо занято зрительной практикой, пользуется любой возможностью смотреть на самые разнообразные предметы и виды. Только так зрительный канал превращается в линию связи, по которой в мозг поступает девяносто процентов сведений, воспринимающихся нашим «высшим чувствилищем». И становится этот канал нередко учителем иных органов чувств.
Вам покажут несколько тысяч (именно так: тысяч!) фотографий пейзажей, а спустя месяц продемонстрируют еще раз, но с хитростью: включат в серию показанных слайдов несколько таких, которых вы не видели. И вот по меньшей мере в семи случаях из десяти, а обычно гораздо чаще люди сразу отличают незнакомую картинку среди прочих: «Чувствуется, что ее не показывали...»
Что значит — чувствуется? Экспериментатор задает наводящие вопросы, зрители мучаются, пробуют вспомнить различия, побудившие сказать «нет»,— увы, без особых успехов...
«Картинки остаются в памяти отнюдь не в виде слов. Это сильный удар по тем, кто думает, будто работа мозга строится на основе речи. («Вся работа по субъективному восприятию предметов воплощается в построении и применении языка» — эти слова Гумбольдта, написанные за добрых полтораста лет до опытов Хабера, используются иной раз, чтобы доказать библейский тезис: «Вначале было слово».)
Ведь как раз наоборот: люди чаще пытаются запоминать именно слова, представляя их в виде зрительных образов»
|
|