Новости

Первая половина прошлого века была временем бесконечных творческих экспериментов. В поисках новизны художники парадоксальным образом обращались к древности – скифским, кельтским, античным мотивам, искали вдохновения в искусстве Азии, отвергали классические материалы, изобретая безумные сплавы и смеси. Одни из них всегда были на слуху, других мы вспоминаем только сейчас – благодаря исследователям, коллекционерам, феминисткам, воссоздающим «женский след» в истории искусства. Одна из художниц, чья популярность теперь не меньше, чем была в сороковые – Лине Вотрен, создательница фантастических «ведьминых зеркал» и «протестных» пуговиц из бронзы.

Начало карьеры

Родилась художница в 1913 году, в Париже. Любовь к работе с металлом у Лине Вотрен была буквально в крови – семья ее владела бронзолитейным заводом. В пятнадцать лет она бросила школу, чтобы самостоятельно осваивать ковку и литье, и первые свои произведения создала, будучи младше двадцати лет. В двадцать четыре года Лине Вотрен приняла участие во Всемирной выставке в Париже с собственным стендом. Там были представлены многочисленные бронзовые пуговицы разных форм, во многом вдохновленные скифским и кельтским искусством. Были там и украшения – крупные браслеты, тяжелые ожерелья, серьги сложной формы.

Ее коллекция вызвала большой интерес у публики. Лине Вотрен, как многие художники-экспериментаторы того времени, сотрудничала с великой Эльзой Скиапарелли, однако их совместная работа оказалась недолгой. В двадцать восемь она уже воплотила мечту любого ювелира – хотя Вотрен редко называют ювелиром. Она открыла свой первый бутик на улице де Берри, известной свой давней и сложной историей. В 1939 году она выпустила серию пудрениц, шкатулок и металлических сумочек – сегодня это самые известные ее работы, не считая сюрреалистических «ведьминых зеркал». Кроме того, работала с муранским стеклом.

Пуговица как протест

Во время оккупации Франции немецко-фашистскими войсками Вотрен оставалась в Париже – как и Скиап. Художники и модельеры в это тяжелое время так или иначе приложили руку к деятельности французского Сопротивления или хотя бы стремились выразить свою позицию, несмотря на жесткие ограничения и риск ареста. Активной участницей Сопротивления была ювелир Сюзанн Бельперрон, Жанна Туссен за брошь «птица в клетке» оказалась в гестапо, Мадам Гре отказывала в обслуживании женам немецких офицеров и шила платья в цветах французского флага… Лине Вотрен тоже использовала символы Французской Республики – пуговицы и броши с «галльским петухом», сочетание синего, белого и красного. Особой популярностью пользовались ее пепельницы, шкатулки и коробочки для косметики с национальными символами. Те трудные дни стали для Вотрен и счастливыми – она встретила свою любовь. В 1942 году Лине вышла замуж за художника-декоратора Жака-Армана Бонно, спустя год появилась на свет их дочь (она тоже стала художницей).

Любовь, нелюбовь и талосел

Союзы творческих людей редко бывают равноправными. Однако Жак-Арман уважал талант и творческие стремления супруги. Чета переехала в старинный особняк в Марэ, который Бонно собственноручно привел в порядок. Именно этот дом стал не только их семейным гнездышком, но и мастерской, бутиком, настоящим музеем Лине Вотрен. Бонно активно продвигал ее работы, приглашал прессу, занимался организацией выставок, искал клиентуру, привлекал прессу… В конце сороковых слава Вотрен как ювелира достигла своего пика.

С другой стороны, не забывал он и о собственной работе. В 1949 году правящая семья Марокко пригласила Бонно декорировать одну из своих резиденций, и семья перебралась в Касабланку. Здесь отношения Лине с супругом дали трещину. Бонно был настоящим экстравертом, любил вечеринки, большие компании, она предпочитала тишину и уединение. Но была и еще одна причина, по которой Лине инициировала развод и вместе с маленькой дочерью вернулась на родину. Хороший менеджер и администратор, мужем Жак-Арман оказался не лучшим. Он ценил Лине как художника – но… как оказалось, несмотря на наличие общего ребенка, исключительно как художника. В ней все было прекрасно – ум, талант, фантазия. Только не пол. Бонно невыносимо тяжело было подавлять свои истинные желания – а делить супруга с его марокканскими любовниками Лине не могла.

Кризис отношений не повлек за собой творческого кризиса, наоборот – Лине с головой окунулась в творчество. Теперь ее интересовал новый материал – талосел, ацетат целлюлозы. Гибкий, мягкий, легкий в использовании, он стал основой для сотен ее новых проектов. Особенно она полюбила делать рамы для зеркал с выпуклой отражающей поверхностью – тех, которые называют «ведьмиными глазами».

«Ведьмины зеркала»

Рамы для выпуклых и кривых зеркал Вотрен делала самые разнообразные – в виде листьев и цветов, жестко геометричные, аморфные, неописуемо странные… Иногда она использовала шифры и ребусы, придававшие рамам (да и другим изделиям из талосела) особую загадочность. Эти зеркала она продавала в своем новом магазине, и туда нередко захаживали Франсуаза Саган и Ив Сен-Лоран.

Дальнейшая жизнь

В шестидесятые Вотрен занялась преподавательской деятельностью, открыла школу дизайна, просуществовавшую два десятилетия. Как магнит, эта школа притягивала мастеров, находившихся в поисках нового художественного языка, новых техник и приемов. Школа просуществовала около двадцати лет, после чего Лине решила удалиться на покой, но работать не перестала. Совершенно случайно в конце восьмидесятых она познакомилась с галеристом Дэвидом Гиллом, который и теперь является владельцем крупнейшей коллекции ее произведений. Гилл поспособствовал организации ее новых выставок, в том числе и за рубежом. После смерти художницы в 1997 году ее рамы, украшения и металлические шкатулки выставлялись на аукционе Christie's, их обладателями, в частности, стали Питер Марино и Виктория Бэкхем.
Сегодня произведения Лине Вотрен снова на пике популярности – теперь часть коллекции выкупили сестры Олсен. Украшения и пуговицы Вотрен продаются в бутиках их бренда The Row в Лондоне, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.


Текст: Софья Егорова.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/141122/54753/