Новости

Прибытие Общества Иисуса в Китай в XVI веке изменило траекторию китайско-европейских отношений на столетия вперёд. В то время как европейцы и китайцы устанавливали связи в предыдущие исторические эпохи, миссии иезуитов вывели их на новый уровень. Вера Иисуса Христа и Путь Конфуция вступили в религиозный диалог, повлёкший за собой обращение и конфликт как внутренний, так и внешний.

Местные новообращенные, европейские миссионеры, папы и императоры - все они стремились проявить свою волю в меняющемся культурном ландшафте. Религиозный конфликт возник не только между китайской конфуцианской и европейской католической традициями, но и внутри самой Католической церкви. Набег иезуитов на китайскую территорию в конечном счёте ознаменовал последний крупный случай религиозного диалога между Китаем и Европой вплоть до девятнадцатого века.

Христианство в Китае до прихода иезуитов

Доиезуитская история христианства в Китае фрагментарна. У древних римлян были некоторые связи с их современниками из ханьского Китая, которые носили в основном коммерческий характер. Огромное расстояние между двумя империями, а также существование крупных государств в Персии и Индии, способствовали косвенному характеру этой торговли. Девятифутовая Сианьская стела, памятник из города Сиань на Шёлковом пути, является первым достоверным археологическим свидетельством присутствия христианства в Китае. Этот памятник датируется 781 годом и повествует о христианской истории Поднебесной вплоть до этого момента. В тексте утверждается, что сирийские христианские миссионеры впервые достигли столицы империи при династии Тан.

Примечательно то, что на стеле есть утверждение, якобы первые христиане в Китае изначально были выходцами из Дацинь — китайского названия восточных провинций Рима. К несчастью для китайских ассирийских христиан, их вера просуществовала недолго. В середине девятого века император Узун стремился очистить Поднебесную от иностранных религий. Отчасти руководствуясь конфуцианской идеологией, он расправлялся как с буддистами, так и с христианами. Ассирийская церковь постепенно исчезла, а Сианьская стела была похоронена и забыта. Столетия спустя христиане вернулись в Китай во времена возглавляемой монголами династии Юань, наиболее известным из них был Марко Поло. Однако они были снова вытеснены, когда в 1368 году была основана китайская династия Мин.

Религия и философия

Учение древнего мудреца Конфуция доминировало в китайской религии и философии более двух тысяч лет. Временами разные династии отдавали предпочтение другим интеллектуальным традициям, таким как даосизм и буддизм, но конфуцианская мысль и поведение всегда сохранялись, органично сочетаясь с другими практиками. Представления о религиозной идентичности в императорском Китае были почти полной противоположностью представлениям о христианской Европе. В Европе католическая церковь требовала исключительной приверженности. Никто не мог принадлежать более чем к одной религии одновременно. В Поднебесной религиозные убеждения были гораздо менее очерчены. Учения даосизма, конфуцианства и китайского буддизма постепенно стали дополнять друг друга или сливаться воедино. Человек мог читать относительно светскую конфуцианскую классику, одновременно совершая молитвы и подношения своим предкам. Авраамическая концепция монотеистической исключительности была неслыханной для китайцев. Однако если бы человеку пришлось предпочесть одну китайскую интеллектуальную систему другим, конфуцианство было бы наиболее важным. Большая часть ранней конфуцианской философии уходила корнями в государственное управление. Сам Конфуций пытался давать советы герцогу княжества Лу, одному из многочисленных враждующих государств древнего Китая.

Возможно, из-за неспокойного политического ландшафта Поднебесной того времени Конфуций и его последователи превыше всего ценили социальную стабильность. Сменявшие друг друга династии в разной степени перенимали конфуцианские теории государственного управления. И всё же стремление к социальной стабильности всегда преобладало. Важно отметить, что конфуцианству (и другим китайским системам верований) не хватало западной концепции пророчества. В «Аналектах» — сборнике учений Конфуция, записанных его учениками, великий мудрец отрицал, что учил чему-то новому. Вместо этого, он утверждал, что просто подтверждал вековые истины. Они включали в себя обязательства взаимоотношений (правитель с управляемым, родители с детьми и т.д.) и ритуальное культивирование знаний и человечности. Конфуцианский акцент на саморефлексии послужил основой для имперской системы образования. Конфуцианская мысль и практика оказали большое влияние на то, как первые иезуиты взаимодействовали с китайским населением.

Ранние миссии иезуитов

Первые иезуиты, прибывшие в Китай, сделали это в то самое время, когда европейские державы завоёвывали и колонизировали Америку. Однако опыт миссионеров в Поднебесной отличался от опыта тех, кто проповедовал за границей. В Китае эпохи Мин европейцы столкнулись лицом к лицу с культурой, столь же грамотной и структурированной, как и их собственная. Они не могли надеяться проложить себе путь к господству, как это было со многими мезоамериканскими обществами. Первая попытка иезуитов добраться до Китая была предпринята вскоре после основания их ордена в 1540 году. Святой Франциск Ксаверий отплыл в 1552 году, но умер, не успев добраться до материковой части Поднебесной. Спустя тридцать лет иезуиты вновь предприняли следующую попытку провести простелитизацию среди китайцев. В июле 1579 года итальянский отец Микеле Руджиери обосновался в португальском порту Макао. Три года спустя к нему присоединился другой итальянский священник, Маттео Риччи. Впоследствии они стали типичными миссионерами-иезуитами в эпоху поздней династии Мин.

Методы иезуитов

Руджиери, Риччи и другие миссионеры-иезуиты придерживались политики приспособления к китайской культуре. Они стремились выучить китайский язык и одевались как представители китайской учёно-бюрократической элиты. До тех пор, пока китайские обычаи прямо не противоречили христианскому посланию, иезуиты, как правило, предоставляли своих китайских хозяев самим себе.

Решающее значение для миссий иезуитов имело распространение европейских технологий и научных знаний. Наука была, пожалуй, самым мощным оружием в интеллектуальном арсенале иезуитов (даже в большей степени, чем религия). Китайской элите понравились математические работы и астрономические предсказания. Европейские и китайские сотрудники перевели такие работы, как «Элементы Евклида», на мандаринский китайский. После 1601 года Маттео Риччи даже разрешили встретиться с императором Ваньли (непозволительная привилегия по тем временам). Отношения с властями колебались в зависимости от того, какой император был у власти, но, похоже, китайская элита приветствовала технологические навыки иезуитов.

Католицизм

В то время как правительственным чиновникам определённо нравились технологические навыки их европейских гостей, они также с подозрением относились к их усилиям по обращению в свою веру. Сменявшие друг друга императоры беспокоились о том, что миссионеры были второстепенными фигурами в амбициозных европейских колониальных проектах. Учитывая сильную поддержку иезуитов португальской монархией это было не совсем безосновательно. Пока китайские имперские правительства осторожно относились к иезуитам, многие китайцы действительно перешли в католическую веру. Одним из самых выдающихся китайских новообращённых католиков был учёный-бюрократ Сюй Гуанци. Сюй был важным сотрудником Маттео Риччи. Они вдвоём работали над переводом европейских математических текстов на китайский язык. После своего обращения и крещения он выбрал католическое имя Павел. Показатели конверсии варьировались в разных провинциях, но, по крайней мере, некоторые китайцы были восприимчивы к католическому посланию.

Геополитика и религия

С приходом к власти династии Цин в 1644 году иезуиты стали работать над тем, чтобы вернуть себе благосклонность императора и увеличить число новообращённых. Один иезуит, немецкий священник Адам Шалль фон Белль, стал главой Пекинской императорской обсерватории в 1645 году. Однако ситуация усложнилась с приходом других католических религиозных орденов. Монополия иезуитов на церковные отношения с Китаем теперь была под угрозой. Более сговорчивая позиция иезуитов по отношению к китайской религии и культуре вызвала недовольство поддерживаемых Испанией доминиканского и францисканского орденов. Эти общества возглавляли миссионерские усилия в Северной и Южной Америке; их подход там был гораздо менее снисходительным по отношению к нехристианской духовности и ритуалам. Они сочли кощунственным перенятие иезуитами китайской одежды и обычаев. Разногласия между религиозными орденами стали известны как споры о китайских обрядах, которые продолжались во времена Ватикана вплоть до восемнадцатого века.

Споры

Противоречие в отношении китайских обрядов — это сложный для определения конфликт, охватывающий множество аспектов: язык, религиозные ритуалы и геополитику. По сути, это была борьба, возникшая в результате встречи различных культур. Когда доминиканцы и францисканцы заметили миссионерскую тактику своих соперников-иезуитов, они предупредили Папу римского о том, что они считали суеверными индульгенциями.

Некоторые из их конкретных жалоб касались использования иезуитами китайских слов, таких как Тянь и Шанди (оба слова относятся к высшему существованию). Дополнительная критика была направлена в адрес продолжающегося почитания китайскими католиками своих предков в семейных святынях. Папы, возглавлявшие спор, метались между поддержкой иезуитов и оппозицией. То же самое можно было сказать и о китайских императорах. В указе 1692 года император Канси с симпатией относился к иезуитам, утверждая, что они не вызывают никаких социальных беспорядков. Он назвал христианского бога Тяньчжу, китайским термином, означающим «Владыка небес». На какое-то время иезуиты оказались в безопасности.

Однако к 1715 году ситуация решительно повернулась против иезуитов. Папа римский Климент XI издал указ, запрещающий новообращённым китайцам хранить святыни предков или соблюдать конфуцианские праздники. Другие обычаи, заявил он, могли бы быть разрешены, если бы они не противоречили учению Церкви. В ответ император Канси сменил тон. Теперь он охарактеризовал европейских миссионеров как подстепных подстрекателей. Преемник Канси, император Юнчжэн, начал преследовать прозелитов после 1724 года.

Китайская миссия иезуитов столкнулась с двойным препятствием, которое в конечном счёте привело её к краху. Католическая церковь объявила о разногласиях по поводу обрядов в 1742 году. Папа Бенедикт XIV прекратил все дебаты по этому вопросу, и католические миссии в Китае прекратили своё существование. Тридцать лет спустя Рим распустил Общество Иисуса, последовав примеру ведущих европейских королевств. Китайские христианские общины будут отрезаны от новых проповедников на следующее столетие или даже дольше.

Наследие иезуитов

Разногласия по поводу обрядов и реакция китайского императора стали последней каплей для миссии иезуитов. Как это уже случалось ранее в Японии, иезуиты впали в немилость у своих хозяев. Упразднение Римом Общества Иисуса оказалось временным, но оно действительно свидетельствовало о шатком религиозном и политическом положении иезуитов.

Когда иезуиты вернулись в Китай в конце девятнадцатого века, динамика власти в Восточной Азии коренным образом изменилась. Япония была на подъёме, а Европа превзошла Китай в катастрофических опиумных войнах. Без сильных покровителей иезуитские миссии угасли. Их место заняли другие католические организации, а также англоговорящие протестантские миссионеры. Их антропологические усилия, возможно, и были впечатляющими, но иезуиты в конечном счёте пали жертвой политической борьбы в меняющемся, взаимосвязанном мире.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/300623/56566/