Всё началось с математика из Оксфордского университета по имени Чарльз Доджсон. Он фотографировал часовню, когда семья Лидделлов вышла из дома. Генри Лидделл был деканом Оксфордского университета в Крайст-Черче и жил в кампусе со своей женой и десятью детьми. В тот день, когда он познакомился с Доджсоном, Мистер Лидделл взял с собой трёх своих дочерей - Эдит, Лорину и Элис (Алиса). Фотография в то время была огромной редкостью, поэтому семья очень обрадовалась тому, что Доджсон сделал их семейный портрет.
Доджсон прекрасно ладил с детьми и много времени проводил в детской, играя с отпрысками Лидделлов. Он начал развлекать детей рассказом о волшебном месте под названием Страна Чудес. Алисе тогда было всего четыре года, но она была самой властной, уверенной и предприимчивой из трёх девочек. Мужчина был очарован маленькой девочкой, и она стала его музой. В конце концов он записал эту историю о волшебном мире и опубликовал «Приключения Алисы в Стране чудес» под псевдонимом Льюис Кэрролл. К тому же, сама Алиса просила его превратить эту историю в книгу, поскольку была увлечена Страной Чудес. Сам Доджсон даже предположить не мог, что со временем его книга станет всемирным феноменом, и что учёные будут анализировать его жизнь в течение многих лет, раскрывая те тёмные тайны, которые, возможно, скрывались в его измученном уме.
В течение года Доджсон писал рассказы и практиковался в иллюстрациях, рисуя настоящих кроликов и пытаясь скопировать лица с его фотографий Алисы в скрупулёзных деталях. Все лица его героев выглядели довольно печальными, и некоторые полагают, что привередливый белый кролик был создан по образу писателя. Сделав идеальную рукопись, он подарил её Алисе Лидделл в качестве рождественского подарка в самодельной книге под названием «Alice’s Adventures Under Ground». На первой странице было написано: «В память о летнем дне».
Благодаря некоторым своим связям в Оксфорде он написал дополнительные главы к этой истории и опубликовал книгу через Макмиллана. Она почти сразу же стала бестселлером, но Чарльз Доджсон хотел продолжить свою тихую жизнь оксфордского профессора математики и сохранить существование «Льюиса Кэрролла» отдельно от своей повседневной жизни. Позже он собирался опубликовать продолжение под названием «Зазеркалье».
В то время как Льюис Кэрролл был известным автором, которого любили во всём мире, Чарльз всю свою жизнь страдал дислексией, из-за которой ему было трудно читать, и, вероятно, именно поэтому он предпочитал работать с числами как математик. Кроме того, у него был дефект речи, из-за которого он заикался, и именно поэтому он так и не стал полноценным священником. Он никогда не смог бы говорить перед толпой взрослых. Но так или иначе, у него не было проблем с тем, чтобы ясно говорить с детьми.
Некоторые люди верили, что у него также было ОКР, потому что в своей автобиографии Элис Лидделл сказала, что Доджсон всегда стоял совершенно прямо, его одежда никогда не была неуместна, и он был очень разборчив в аккуратности. Он также страдал от мигрени, настолько сильной, что у него не было сил даже лежать.
А ещё, он подозрительно много времени проводил с маленькими девочками, вместо того, чтобы заводить взрослых друзей. Свидетели рассказывали, что он заводил друзей-детей, которых встречал почти везде, куда бы ни пошёл, и спрашивал их родителей, можно ли их сфотографировать. Это стало одним из самых больших споров, потому что он сделал несколько фотографий молодых девушек, когда они были полностью обнажены. Сегодня это было бы незаконно и быстро привело бы его в тюрьму. Однако тогда это считалось художественным выражением, прославляющим детскую невинность, и родители дали своё согласие на то, чтобы их ребёнок участвовал в фотосессии, и, вероятно, стояли рядом, когда это происходило. Он также писал письма Алисе, говоря, что хотел бы поцеловать её и даже попросил у неё локон волос, что на тот момент казалось очень романтичным жестом.
Будучи членом Оксфордского факультета Крайст-Черч, он входил в группу учёных-священнослужителей, которые вели безбрачную жизнь. Хотя он и стал преподобным, он не был священником, и технически он мог бы когда-нибудь жениться, если бы захотел. Но их академический порядок учил, что секс мешает ясно мыслить. Его учили подавлять любые сексуальные чувства, которые у него могли быть, потому что все они считались греховными.
В некоторых своих письмах друзьям он говорил, что любит детей, но не мальчиков. А некоторые и вовсе предполагают, что он мог быть педофилом. Однако люди, которые его защищали и защищают, утверждают, что эти предположения в основном вырваны из контекста разговоров о предпочтениях в фотографическом искусстве, а не о сексуальном влечении. К тому же, нет никаких убедительных доказательств того, что он когда-либо издевался над детьми.
Одна из самых противоречивых фотографий Алисы Лидделл, снимок, сделанный в тот момент, когда ей было шесть лет. На фото запечатлена девочка, позирующая в костюме нищенки-горничной. Её платье разорвано и спадает с плеч, обнажая грудь. Она упёрла одну руку в бедро и пронзительно посмотрела в камеру. Её глаза кажутся намного старше, чем у молодой девушки. Современные учёные находят эту фотографию тревожной и полагают, что она наводит на мысль о том, что Кэрролл пытался её сексуализировать. Однако историки утверждают, что в Викторианскую эпоху это было совершенно нормальное увлечение для детей среднего класса - наряжаться в костюмы и позировать перед камерой. На самом деле Алиса одевалась и в другие костюмы, гораздо более соответствующие её возрасту.
Многие учёные сходятся во мнении, что у него были романтические чувства к Алисе, но он очень старался их подавить. Читая его дневники, становится ясно, что дни, когда он видел Алису, были для него гораздо более эмоциональными. Он часто терял сон. Во время интервью правнучка Элис Лидделл, Ванесса Тейт, сказала: «Я думаю, что он был влюблён в неё, но я не думаю, что он признался бы в этом самому себе».
Учитывая, что Доджсон всегда находился в обществе её няни или родителей, когда он видел Элис, маловероятно, что на самом деле произошло что-то неподобающее.
В одной из своих книг по математике мужчина признался, что в те моменты, когда он боролся с нечистыми мыслями, он прокручивал в голове цифры. Поскольку он был абсолютно целомудрен, это вполне могло быть связано с сексом со взрослыми женщинами, но из его дневников, писем и публикаций было ясно, что он загнал все свои чувства глубоко внутрь, чтобы выжить.
Когда слухи о его тёмных мотивах, стоявших за дружбой с маленькими девочками, стали достоянием гласности, пришли десятки писем от женщин, выросших вокруг него. Все они утверждали, что он целовал их в щёку или в макушку, а время от времени они садились к нему на колени, но дальше этого действия никогда не заходили. Такого рода отношения не были столь странными в Викторианскую эпоху, как это могло бы показаться сегодня.
За много лет до того, как дети-звёзды стали сниматься на телевидении и в кино, Элис Лидделл стала знаменитостью благодаря тому, что была настоящей Алисой в Стране Чудес. Её фотографии были повсюду, так что люди знали, как она выглядит и где живёт. Она не могла спокойно выйти на улицу. Ведь люди со всех сторон задавили сотни вопросов, комментируя историю.
Чем старше девочка становилась, тем меньше ей хотелось быть связанной с нашумевшим персонажем. И когда ей исполнилось одиннадцать лет, её семья перестала дружить с Чарльзом, но он всё же каким-то образом умудрился сфотографировать её, когда ей исполнилось восемнадцать лет. На фотографии легко заметить, что она выглядит очень несчастной и очень скованной. Это могло быть также связано с тем, что это было вскоре после смерти её сестры Эдит. Жизнь уже не была тем волшебным местом, где она была когда-то маленькой девочкой. Большую часть своей взрослой жизни она пыталась двигаться дальше и жить по своим правилам, воспитывая семью в английской сельской местности.
Но в свои восемьдесят лет, Алиса, казалось, гораздо больше воспринимала ассоциацию с этим персонажем, сравнивая некоторые моменты из жизни с той самой девочкой из Страны чудес. И даже когда она скончалась, история Алисы не покинула её, на века застыв надписью на могильном камне «Алиса в Стране чудес».
Поскольку «Алиса в Стране Чудес» - весьма странная история, наполненная сюрреалистическими и даже пугающими образами красочного воображения, есть много людей, которые предполагают, что Льюис Кэрролл, должно быть, был под кайфом, когда писал эти книги. По крайней мере, они считают, что намеки на психоделику разбросаны по всем страницам.
По мнению людей, эта история полна изменяющих сознание наркотиков, а гусеница должна была курить опиум, поскольку в то время это было фактически законно. Кусочки грибов могли бы быть отсылкой к соласибанским грибам, а бутылки с таинственными жидкостями, которые пьёт Алиса, могли быть лекарственной настойкой лауданума. Однако профессор доктор Хизер Уортингтон из Кардиффского университета считает, что представление о том, что существуют скрытые сообщения о наркотиках, исходит из культуры хиппи 1960-х годов, и что люди навязывают свои современные чувства прошлому.
Есть несколько частей этой истории, которые имеют дерзкие политические комментарии или шутки, предназначенные для понимания взрослыми. Например, Чеширский кот вовлекает Алису в полуинтеллектуальный разговор о философии, который должен был стать внутренней шуткой для его друзей в Оксфорде. Вполне возможно, что он также включил туда некоторые скрытые сообщения о наркотиках, но нет никаких доказательств, что это было его намерением.
Сегодня медицинские открытия выявили детали нервно-психологического состояния, называемого синдромом Тодда. Это вызвано сильными мигренями. Люди, которые страдают от этого, имеют представление о том, что объекты становятся больше или меньше. Они знают, что это не реально, но это зрительная галлюцинация. У некоторых людей, страдающих от подобных галлюцинаций, это может произойти в детстве и со временем исчезнуть, когда их мозг полностью разовьётся. Именно это и происходит в рассказах Льюиса Кэрролла. Алиса пьёт таинственную жидкость из бутылочки, и она становится всё больше и меньше по мере того, как предметы вокруг неё меняются. Вот почему синдром Тодда более известен под прозвищем «Синдром Алисы в Стране Чудес».
Это совпадение, или Льюис писал о своем собственном личном опыте? Уже есть доказательства того, что он страдал сильными мигренями, а Синдром Алисы в Стране Чудес на самом деле является феноменом мигреневой ауры. Некоторые современные теоретики задаются вопросом, не являются ли сцены в этой истории способом для автора объяснить свои реальные переживания в контексте, где это не было, казалось бы, таким безумным. Если бы он написал об этом в рассказе через персонажа Алису, он, наконец, смог бы выразить миру, каким было его детство.
Известно, что Льюис пил лауданум, который, как подозревают, является содержимым маленькой бутылочки, которую Алиса пьёт в рассказе. Лауданум был частью опиума, морфия и кодеина. Его использовали для лечения боли в Викторианскую эпоху, но он вызывал сильное привыкание. Это могло бы также внести свой вклад в его список медицинских и личных проблем.
Когда «Приключения Алисы в Стране чудес» должны были быть опубликованы Макмилланом, Льюису пришлось работать вместе с одним из лучших детских иллюстраторов того времени, Джоном Тенниелом. В книгу было добавлено несколько новых глав, которые никогда не существовали в версии, подаренной Алисе, включая безумное чаепитие, которое в конечном итоге стало одной из самых знаковых сцен в истории. Без помощи Тенниела эта история, возможно, не захватила бы воображение столь многих людей, если бы они сохранили оригинальные рисунки Кэрролла.
Поскольку все эти создания существовали в сознании Льюиса, он должен был попытаться объяснить Тенниелу некоторые довольно странные понятия. К примеру, такие, как игральные карты, которые могли ходить и говорить, и существа, которые просто не существовали в реальности, как Бармаглот в Зазеркалье и то, что там обнаружила Алиса. Всякий раз, когда иллюстрация не соответствовала тому, что представлял себе Кэрролл, он отсылал её обратно и просил Тенниела повторить всё сначала. Можно только представить, как это было неприятно для художника, который привык получать много похвал за свою работу.
В этой истории была одна глава, которая принесла Джону столько горя, что он, по-видимому, велел Льюису избавиться от неё. Это была сцена, где Алиса встречает Осу, у которой раньше были светлые вьющиеся волосы. Но она облысела, поэтому ей пришлось носить нелепо выглядящий парик. Художник, по-видимому, сказал Кэрроллу: «Оса в парике - это вообще за пределами техники искусства». Но тем не менее, несмотря на его слова, набросок Осы в парике таки существует.
Однажды в 1863 году дружба между семьёй Лидделлов и Чарльзом распалась. Он тщательно записывал свою повседневную жизнь в дневник и в течение пяти месяцев вообще не упоминал о Лидделлах, пока в декабре того же года не увидел их на рождественской вечеринке. Он писал, что ему приходится прятаться, чтобы не столкнуться с ними. В конце концов они встретились за чаем, но это было мучительно неловко, и было ясно, что дружба не может быть восстановлена.
Когда он умер, его дневники унаследовали племянницы. Они решили вырезать страницы из того, что произошло в тот день, скрывая доказательства того, что, как все полагают, повредило бы репутации их семьи. По сей день точные подробности о причине окончания их дружбы остаются загадкой. Как будто правда, стоящая за этим делом, была настолько травмирующей, что его племянницы предпочли, чтобы она никогда не ассоциировалась с памятью об их дяде.
В письме, которое племянница Кэрролла писала подруге, она говорит, что вырезанные страницы из дневника объясняют, что миссис Лидделл замышляла свести его с гувернанткой детей, Мэри Прикетт. Очевидно, предположение, что он пытается ухаживать за Мэри Прикетт, было единственной причиной, по которой взрослому мужчине позволялось проводить так много времени с детьми в детской. В семьях среднего класса в обязанности матери входило следить за тем, чтобы няня её детей нашла подходящего мужа. Однако Льюис никогда бы не женился на Мэри. Он фактически основывал характер злой Красной Королевы на ней, потому что она всегда огрызалась на детей, когда они плохо себя вели.
Миссис Лидделл также, очевидно, позволила ему ухаживать за старшей сестрой Элис, Лориной. Тогда ей было четырнадцать лет. В то время возраст согласия составлял всего лишь двенадцать лет, поэтому для матери, которая стремилась выдать замуж своих дочерей, это считалось нормальным, тогда как сегодня это считалось бы жестоким обращением с детьми. Некоторые люди полагают, что он, возможно, ответил миссис Лидделл, что если он когда-нибудь и женится на какой-либо из девушек, то предпочёл бы подождать год, чтобы жениться на Элис, которой в то время было одиннадцать лет. Это, конечно, только предположение, но в его дневниках видно, что он испытывал к ней какие-то чувства.
По словам праправнучки Элис Ванессы Тейт, мать Элис была очень шикарной и высокомерной. Она хотела, чтобы её дочери вышли замуж за членов королевской семьи, а такие люди, как Чарльз, никогда не были бы достаточно хороши для Элис. Будучи самой красивой и умной дочерью из всех троих, она, скорее всего, вышла бы замуж за королевскую особу. Тейт считает, что даже если бы он никогда на самом деле не предлагал ей жениться на Элис, миссис Лидделл всячески старалась прервать их дружбу и предотвратить любой шанс на романтические отношения между ними.
После таинственной ссоры миссис Лидделл сожгла все письма, которые Элис получила от Доджсона.
Даже будучи преподобным, Чарльз мог бы жениться и иметь детей, как и его собственный отец. Однако он так и не нашёл другой женщины, с которой хотел бы провести остаток своей жизни. В одной из своих дневниковых записей он писал: «Я молился Богу, чтобы он дал мне новое сердце». Но великий писатель-математик умер холостяком, так и не связав свою жизнь с Алисой…