Ангел Наблюдатель

Пользователь angelus_griseus / Ангел Наблюдатель

angelus_griseus

Регистрация:

16 декабря ’2012

15:19

Имя: Ангел Наблюдатель
Страна: туманов
Город: дождя
О себе:

Когда то мы, мой друг и ангел,
Стояли вместе на горе,
И наблюдали за сраженьем,
С безмолвной скорбью, в тишине.

Две рати бились в упоеньи,
По серебру звенел булат,
И с каждой стороны в сраженье,
Рубился наш крылатый брат.

Творец летал над первой ратью,
Князь Тьмы метался над другой,
А мы стояли недвижимы,
Как будто слились мы с горой.

Тысячелетия минули,
Во прах рассыпались века,
И cерый ангел, как и прежде,
Незримый реет в облаках.

*********

Стою сейчас у бездны на краю,
К которой привела меня дорога.
Коль был бы белым, ждали бы в раю,
А черного - у адского порога.

Но серый я, и мой таков окрас.
Ни в райских кущах, ни в геенне ада,
Не ждет меня никто на этот раз.
И значит мне опять туда не надо.

Не праведник. От них меня тошнит.
Не ярый грешник. Хоть и есть немного.
В моей душе свободный дух царит.
В ней власти нет ни Дьявола, ни Бога.

Еще лишь шаг. И взмою над собой,
Останки плоти на земле оставив,
Подхваченный энергии волной,
Я руки-крылья распахнув-расправив.

И, рея между небом и землей,
В объятьях первозданного астрала,
Я вечный не смогу познать покой,
Поскольку мое время не настало.

И, несмотря на весь пройденный путь,
Все, с чем не смог по полной разобраться,
Меня звать будет. В мир живых тянуть.
И я однажды не смогу сдержаться.

Сойду с небес, рот искривив крича,
Агукая, и пачкая пеленки,
И подставляя солнечным лучам,
Не крылья, а чуть пухлые ручонки.

Опять пройду извечную стезю
С младых ногтей до старческого бреда,
И встану вновь у бездны на краю,
Всего лишь в шаге от дороги в небо.

*******

Мы не упали вниз и не поднялись на небо.
Мы так и остались среди людей.
В одинокой пустоте проспектов и бульваров,
под оранжевым светом фонарей нас иногда можно увидеть.
Мы шлепаем по лужам и напеваем веселые песенки.
А за нашими плечами полощутся серые крылья.
Мы те, кто просто живет.
Мы не восставали и не бились с восставшими.
Мы странствуем по миру каждый день открывая его заново.
Каждый рассвет для нас удивителен, каждый закат неповторим.
Иногда мы видим как гномы возвращаются в страну,
где начал править истинный государь.
Иногда видим, как леший с кикиморами покидают умирающие леса.
Но мы не искореняем зло и не творим добро.
Мы храним покой и равновесие мира.
Мы не светлые и не темные.
Мы не держим вас.
Мы не исправляем ваши ошибки.
Мы живём без надежды вас спасти.
Серые ангелы помнят старую заповедь:
"Многие знания - многие печали".
Однажды, мы поняли так много.
И мы начали свое бесконечное странствие.
Год от года, от страны к стране.
Не создавая и не разрушая.
У ангелов наблюдателей серые крылья.

*******

На Тьму и Свет мир разделен чертой,
И с каждой стороны полно героев,
Хмельных от упоенья правотой,
Что доказать способны только боем.
Уверенные в выборе своем, -
Сомненья им с рожденья незнакомы -
Они шагают к цели напролом,
Не слыша стон: "Чума на оба дома!"

Но средь людей мелькаем тут и там
Циничные шуты в одежде серой;
Ничьим не поклоняемся богам,
Не принимаем ничего на веру.
Тяжел наш путь - не каждому дано
К обеим Силам равно быть суровым,
А коль придется обнажать клинок,
То делать каждый раз свой выбор снова.

Среди любых миров, любых веков
Иной нам не подарено отрады -
Бесить тупых и злобных дураков,
Срывать покровы с неприглядной правды.
А плату с нас судьба возьмет с лихвой,
Взамен дав право вечно сомневаться,
Смеяться над богами и судьбой,
И Истину саму учить смеяться.

Ничьей не принимая стороны,
Не пал наш жребий ни орлом, ни решкой, -
Мы раны бесконечной той войны
Сшиваем на живую нить насмешки.
Для нас святого во Вселенной нет.
Но только тем, кто свято будет верить,
Что Тьма необходима, как и Свет,
Дано нести по жизни Бремя Серых.

*********
Я - трикстер, а трикстерам чужды ведущие роли.
(Я - тот, кто проходит, я - тот, кто минует, я - тот, кто играет).
Никто, кроме собственной сути, мне путь не укажет.
Ничто, кроме собственной воли, мне жить не поможет.

Я - злой пересмешник, который смеётся слезами,
И слёзы, как алые звёзды, искрятся на пальцах.
Изодран ветрами мой плащ, и покинут мой замок.
Моё назначение - петь и по свету скитаться.

Я - трикстер, я - морок, я - тень в серебристом тумане,
(Я тот, кто не верит, я - тот, кто блефует, ломая устои).
Улыбка мерцает, как нож в кровоточащей ране,
Когда я плету вереницу историй.

Я тот, кто на той стороне, я всего лишь свидетель.
(Игрок и безумец, загадочный карточный джокер).
Я - миф, архетип, воплотившийся в мире и в теле.
(Всего лишь игра, развлечение, шутка, не боле).

*******

37 И с ними ангелов дурная стая,
Что, не восстав, была и не верна
Всевышнему, средину соблюдая.

40 Их свергло небо, не терпя пятна;
И пропасть Ада их не принимает,
Иначе возгордилась бы вина".

Данте Алигьери.
Божественная комедия.
* АД *
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ.

*И с ними ангелов дурная стая...
- это те малодушные ангелы,
которые, когда восстал Люцифер,
не примкнули ни к нему, ни к Богу.

******

Запутались крылья в огнях,
По небу рассыпанных щедро.
В нечетких, размытых тенях
Застыла мелодия ветра.

Слезинкой стекает луна
По звездам, омытым мерцаньем.
И лунного света струна
Поет удивленным сверканьем.

Но быстро кончается ночь -
Пора милосердия рока.
И звезды бросаются прочь.
И корчится небо от шока.

Я кинусь стремительно в тень,
Спасаясь от утренних зорей.
Но вновь просыпается день,
С ним - люди, а с ними - их горе.

Восход обнажает беду,
Что ты обреченно скрываешь.
Как трудно дышать на свету! -
Когда ты все видишь и знаешь.

Когда предают небеса,
И солнце глаза ослепляет.
Когда высыхает роса,
А смерть от судьбы не спасает.

Когда поднимают штандарт,
Где красное сохнет на черном,
Рубашкой сдвигаемых карт
Мечту прикрывая упорно.

Когда над землёю царят
Налитые злобой аккорды.
Когда над могилою в ряд
Собрали крылатых и гордых,

И перья по ветру летят,
И вдруг остановлены мысли...
Лишь очи, как прежде, глядят
На светлую праведность выси.

*********

“- Боишься? Водички дать?

- А знаешь, вроде как и нет.
Скорее, нет. Даже сам не ожидал, прикинь?
Мне раньше казалось, страшно будет.

- Ну а че такой смурной тогда.

- Да думаю вот все. Как меня Бог примет.

- Да ровно так же, как тех, кто ни разу не задумывался, про все это.
Или вон, как тех, кто всю жизнь из поклонов не разгибался.
Там похуй это всё. Оп – и пошел на взлет, и ни страха там, ни сожаления там какого-то…
Душе легко, понимаешь? Сразу. Пиздец как непривычно; и рассеяно как-то, неохота ни на чем заостряться.
Чувствуешь сразу, что нахуй оно не нужно всё.
Лишнее.

- Это ты… Как я? Или как?

- Нет. От кровопотери. Подстрелили как-то раз. Давно уже.

- А потом. Потом что. Я некрещеный ведь.

- Когда такое начинается – ты…
Ну, вроде как понимаешь, что эта вся хуйня – она придуманное.
Чисто людьми придуманное, со страху вокруг смерти накрутили.
Всякого. Хуйни этой разной.
А на самом деле…
Оно просто ни к чему не относится.

Это знаешь как? Как половичок у двери.
Вот ты выходишь из дома, по делам там каким-нибудь.
А половичок у твоей двери лежит.
Ты через него переступаешь, идешь по делам,
а он – он не относится к твоей цели, зачем ты из дома вышел.
Он просто лежит. Да, рядом; да, и на выходе как раз, и именно через него ты переступаешь – но к самим делам он не относится никак.
Он для другого.

- Не, а… А вдруг – ну, там, дальше…

- Да похуй.

- Похуй?

- Ну да. Дальше только жалко становится,
что тебе всегда вот так похуй не было.
Да и то тебе на это “жалко” – тоже похуй…”