«Воссоздание Империи»: часть вторая, глава вторая

Окливий


Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»


Часть вторая: «После свадеб»


Глава вторая: «Прогулка по столице»


Для свадеб выбран был последний день Апреля.
Знать Ватикумиса (благоволеньем заручившись Леля!)
Решила организовать
Единовременно: два бракосочетания, две свадьбы.
Зачем? Дабы с особым шиком погулять.
(Ну а уж родственников и гостей им удалось собрать бы!).
Конечно же, день данный оказался выбран не случайно.
Чёрная знать действовала церемониально:
Она не нарушала древних предписаний.
Означенная дата вполне годилась для бракосочетаний.
То есть: благоприятствовала (по мнению жрецов) созданию семей.
Ибо весна в разгаре. Теплеет. Смеркается поздней…
О прочем умолчим. Не станем раскрывать секреты теневых царей…
Предсвадебные хло́поты Кларэнии не сильно досаждали.
А Ральфелелло и Лютэний их вовсе избежали.
Бесчисленные родственники попросту не подпускали
Юнцов к организации большого торжества.
Юнцы – оговорим отдельно – и не возражали.
Им было не до свадебного плутовства.
Друзья в Толедо постепенно пообвыклись.
Они в невест своих прелестнейших влюбились.
Да-да! Лютэний очаровался Роселестой,
А Ральфелелло увлёкся Феврэнией всерьёз.
Жизнь юношам казалась яркой и чудесной.
Им нравился Толедо: он был уютен, мил и полон грёз…
За пару дней до свадеб Кларэния мальчишкам предложила
Прогулку по столице совершить.
Она им головы вскружила
Рассказами о том, как трудно было Москабад восстановить
После бомбардировок, войн гражданских, наводнений
И прочих схожих «замечательных» явлений.
Теперь столица (едва отстроенная) «Мосно́вией» именовалась.
Название сие образовалось
От слов банальных: «Москабад» и «новый».
«Мосно́вия». То бишь: град… «переучреждённый».
Град восстановленный. Если так можно выразиться: отбелённый.
Хотя не белокаменный, как называли его (коль внимать легендам)
В старь дряхлую; в старь, ныне интересную лишь «почвоведам».
Либо историкам: бородачам-интеллигентам…
Автомобиль, покинувший пределы Ватикумиса, устремился
В столицу чахнущей Вмёрзлазии. Он по дорогам проносился
На скорости высокой.
Но, тем не менее, автомобиль не торопился.
Поправимся: шофёр не торопился, следивший за дорогой.
И, безусловно, не спешили никуда сидевшие в салоне пассажиры:
Кларэния и юноши. Они, как трансильванские вампиры
Скрывавшиеся от дневного света
За затемнёнными до неприличья стёклами несущегося лимузина
Ждали того занятного момента,
Когда красивая и быстрая машина
Окажется в грохочущей столице.
Кларэния с огромным интересом расспрашивала сына
И его друга о том, насколько их впечатлили, увлекли деви́цы.

Кларэния (с неизменной улыбкой):
…Лютэний, слово за тобой.
Провёл ты целый вечер с будущей женой.
Да. Впечатленьями со мною позже поделился.
Но… подтверди. Неужто ты влюбился
В чудесную – бесспорно! – Роселесту с первого же взгляда?

Лютэний (с чувством):
И даже раньше!

Кларэния (недоумевая):
Раньше? Вот наяда! –
Не девушка, а добрая волшебница.
(В сторону):
Прекрасно всё же то, что Лютэний женится!
(Сыну вслух):
Не понимаю твоих вымыслов. Вы ж вроде не встречались?
И фотографий ты её не видел.

Лютэний (задумчиво):
Мы в грёзах наших сладостных общались.

Ральфелелло (ехидно):
Лютэний, как проникновенно! Надеюсь, ты уже слезинки вытер
С пунцовой щёчки?

Кларэния (скороговоркой):
Не делай, Ральфелелло, вид
Будто тебе любовные забавы безразличны.
Твоя насмешливость меня – спокоен будь! – не удивит.
Тем более, слова твои не столь уж и циничны.
Ты сам изнемогаешь от желания
С Феврэнией задиристой поразвлекаться.

Ральфелелло (стушевавшись):
Что истинно – то верно. Любовь – коварнейшее испытание.
Не следовало мне в вашу бойкую племянницу влюбляться!..

Кларэния (лучезарно улыбаясь):
Нет, следовало…
(В сторону):
Лютэний нежен, мил, очарователен.
Да и в постели, наверняка, горяч, старателен.
Но… это же утопия! –
Пытаться девушку юнцом (хоть и прелестным) заменить!
Длинноволо́с Лютэний. Пы́лок. Он – ах! – Кларэнды юной копия!..
(Ральфелелло вслух):
…Давно пришла пора тебя женить.
Благо моя племянница тобой увлечена…

Ральфелелло (в сторону):
Сколь привлекательна блесна! –
Да остр гибельный крючок!
Но ради ножек этой «рыбки» пожертвует собою «червячок»!

Кларэния (сыну):
…Тебя, мой Лютик, кстати, тоже.
Всего на свете… всего-всего! – ты мне дороже!
Поэтому я не могу оставить неженатым
Моего зайчика. Холостяки прельщаются самообманом жутковатым.
Нельзя мужчинам жить без женщин.

Ральфелелло (ёрничая):
Да, скучновато будет нам без сцен, скандалов и затрещин.

Кларэния (смеясь):
Нет, Ральфелелло, позор… верней – хула и срам любым скандалам!
Я понимаю вас: вы отдаёте предпочтенье карнавалам.
Но вас никто ведь карнавалов не лишит.

Лютэний (эмоционально):
Мама, нас не отсутствие весёлых карнавальчиков страшит,
А нечто более серьёзное.

Кларэния (утешительно):
Я верю. Ваши страхи объяснимы.

Ральфелелло (со вздохом):
Кларэния, порой они совсем невыносимы!

Кларэния (лукаво):
А если вспомнить стройненькие ножечки Феврэнии?

Ральфелелло (просияв):
О, я нуждаюсь в применении
Такого средства болеутоляющего.

Кларэния (втайне ликуя):
И жаропонижающего?

Лютэний (переглядываясь с Ральфелелло):
Скорей уж жароповышающего.

Кларэния (продолжая смеяться):
Поверь, Лютэний, жара способствует введению сиесты.
Ты ж видел ножки Роселесты?

Лютэний (заворожёно):
Они прекрасны!..

Кларэния (пародируя жесты колдующих ведьм):
А ты представь
Как ты их гладишь, трогаешь… хм!.. преодолеваешь вплавь
Разлившуюся реку страхов…

Ральфелелло (Лютэнию):
Ага! И от твоих пронзительнейших охов-ахов
Теряет наводнение магическую силу!

Кларэния (Ральфелелло):
Если угодно – да! – Лютэнию ведь не подсунули страшилу!
Также как и тебе, непримиримый Ральфелелло!

Ральфелелло (понуро):
Я… примиримый…

Кларэния (подмигнув ему):
Не важно. Природа всё предусмотрела.
Феврэния и… ты! Эпичная картина: пришёл, увидел… затвердело!
Я правильно последовательность событий воспроизвожу?

Ральфелелло (ошарашено):
Я… взгляд в смущенье отвожу!..
Ну что за шуточки, Кларэния?

Кларэния (еле сдерживая очередной приступ смеха):
Я ж избавляю вас от страхов… то есть – от наводнения!..

Автомобиль в столицу въехал, заметно сбавив скорость.
Город собою представлял причудливую помесь
Кичливой азиатчины и европейской элегантности:
Пример типичный – наличия безвкусицы, бездарности.
Кларэния столицу откровенно презирала.
Она и в юности почти в этом припудренном вертепе не бывала:
В поместье, принадлежавшему семейству Киджи, время коротала.
В ухоженном, прибавим мы, поместье и укромном.
В поместье, поведать о котором
Нам удалось подробнее в Романе предыдущем стихотворном.
Сопровождающие её юноши – напротив! – были весьма поражены.
Они, приехавшие из другой страны,
Живейший проявляли интерес
К стекольно-каменному чреву мегаполиса.
Казалось, будто покровительствовал городу шельмец-Гермес,
Не покидая своего разбойничьего «офиса».
Автомобиль плутал, толкался, попадался в пробки.
Лютэний ощущал себя подобием иголки,
Затерянной в огромном стоге каменного сена.
Ему невольно вспомнилась Сиена.
Затем Толедо. Он ощутил насколько эти города приятней;
Насколько радостней, уютней и опрятней
Огромной безалаберной столицы.
Лютэний с Ральфелелло впечатлениями успевал делиться.
Кларэния в хорошем находилась настроении.
Шутила, улыбалась, напоминала Ральфелелло о Феврэнии,
А сыну о Роселесте; просила юношей об одолжении.
Каком конкретно? – об одолжении довольно любопытном:

Кларэния (звонким голосом):
Прошу вас, мальчики (давайте потолкуем кое о чём бесстыдном!) –
Не домогайтесь до невест, пока они вам жёнами не станут.
Спокойствие! – в ночь брачную трусы с вас жёны сами стя́нут!
И…

Ральфелелло (нетерпеливо перебивая):
Кларэния, а вы вообще бываете серьёзной?!

Кларэния:
Бываю.

Ральфелелло:
Когда же?

Кларэния (передразнивая гримасами возмущения собеседника):
Когда казаться начинаю сама себе несносной.
Тогда я говорю, посматривая в зеркало: «Кларэния, уймись!».

Ральфелелло (с интересом):
А дальше?

Кларэния (не переставая гримасничать):
Дальше? – себе же возражаю:
Мол, что за мысли глупые? Откуда вы взяли́сь?
И… снова над юнцами потешаться начинаю…

Ральфелелло (положив ладонь на лоб):
Я потрясён!

Лютэний (смеясь):
Я – нет. Поскольку фокусы означенные знаю.

Кларэния (сыну):
Ещё б тебе не знать!

Ральфелелло (смеющейся Кларэнии):
Вам удаются шуточки на славу!
Кому, с кого, когда трусы снимать –
Подскажете легко!

Кларэния (сверкнув глазами):
Не сомневайся. И выдам подсказку за забаву.

Лютэний (поглядывая в окно):
А куда едем мы? – я не могу понять!

Кларэния (загадочно):
Хочу вам парочку местечек показать.
Особенно запомнившихся мне местечек!
(В сторону):
Кларэния, не торопись. Не вымещенный гнев – плохой советчик.

Лютэний (удручённо):
Город огромен, мама!

Кларэния (фыркнув):
Да. К сожаленью, Лютик.
Огромен, мерзок. Жизнь в нём похожа не на добрый мультик,
А на предсмертную агонию.
Его – такое складывается впечатленье – населяют мертвецы.
Он только летом оживает, дань отдавая беззаконию.
Затем опять проклятье насылают на него холодной осени жрецы.
И город чахнет, выстывает.
Сереет, чем горожан безмерно угнетает…

Кларэния периодически поглядывала в затемнённое окно.
Словечками «забавно» и «чудно́»
Сопровождала собственные наблюдения.
По-прежнему шутила: развлекала Ральфелелло и Лютэния.
И, наконец, приметив нечто заставившее её громко охнуть,
Красавица загадочно произнесла:
«Не удаётся до сих пор просохнуть
Кисти, рисующей любовь на полотне беспримесного зла.
Марикантина… для себя его спасла…».

Кларэния (юношам):
Приехали. Давайте тут остановимся и выйдем на минутку.

Лютэний (глядя в окно):
Мама, ответь: ты выдумала очередную шутку?
Что это за средневековые развалины?

Кларэния (со вздохом):
Пойдёмте. Я объясню. Через мгновение вы будете избавлены
И от недоумения и от незнания.
(В сторону):
Мне ненавистны самоистязания!..

Автомобиль остановился.
Кларэния и юноши открыли двери, вышли и застыли.
Их взорам вид впечатляющий открылся:
Стены, которые, по-видимому, много раз бомбили;
Обломки высокой башни, некогда – тюремной.
Башни, взирающей на юношей свирепостью надменной.

Лютэний (озадачено):
Что это?

Кларэния (покусывая нижнюю губу):
Ты о башне спрашиваешь, Лютик?
Это – прокля́тый «Лефортваль». Вернее – то, что от него осталось.
Местечко данное – в прогулке нашей занимает важный пунктик.
Призна́юсь вам: я приезжать в него всегда боялась.
Ах, как со временем всё поменялось!
В этой суровой башне провёл почти полгода твой отец.

Лютэний (с удивлением):
В ней?

Кларэния (с плохо скрываемой грустью):
Именно!

Ральфелелло (задумчиво):
Мне не хотелось бы попасть в такой «дворец»!

Кларэния (Ральфелелло):
Да уж. Ты прав. Ты, Ральфелелло, молодец.
Соображаешь быстро. Колпак тебе надеть бы шутовской!

Ральфелелло (насупившись):
Но-но!

Кларэния (погладив юношу по голове):
Шучу. Не дуйся. Теперь развалины тюрьмы сей злой
Служат забавной достопримечательностью городской.
Тюремный комплекс не функционирует давно.
Зато, насколько знаю я, снимают в нём кино.
Или ещё как-то используют: в зависимости от бытующих идей.
Смотрите: сколько близ этой рухляди слоняется людей!..

Возле развалин «Лефортваля» и вправду было многолюдно.
Электросамокатчики почти ежеминутно
По пешеходным плиточным дорожкам проносились.
Прохожие порой им вслед кричали:
«Скоты! Да чтоб вы все разбились»!
«Скоты», однако, криков-напутствий тех не замечали.
Туристы, конечно же, кругом сновали.
Воспоминания Кларэнию одолевали…

Лютэний (рассматривая руины башни):
Мама, скажи, меня догадка осенила: отец беспечный мой
Не здесь ли познакомился с его теперешней женой?

Кларэния (вздрогнув):
Да, Лютик. Здесь. Он, понимаешь ли, женился
На дочери начальника этой тюрьмы.

Ральфелелло (округлив глаза):
Наверное… ума лишился?

Кларэния (грустно улыбнувшись):
Там очень долгая история, ребята.
Я и сама в случившемся отчасти виновата…
(В сторону):
Не выдержал Изофий моих лесбийских шалостей невинных.
Приревновал. Но мне сейчас не до рассказов длинных…
(Юношам вслух):
Если минутка выдастся располагающая к откровеньям – расскажу.
Пока же вам иное развлеченье предложу.
Поедемте, зайчата, дальше. Погуляем у Кремля.
Восстановили его – черти! – из угля!..
Точней – из пепелища и углей!
Ах, Кремль! – капище древнее!.. Ныне – пристанище чертей!
Кто бы подумать мог, что его вновь отстроят, возведут?
Хотя… проект-то итальянский! – чему же удивляться тут?
Затем посмотрим и на Дом Правительства: на Дом наших рабов.

Ральфелелло (повеселев):
С таким прилежным гидом я и зайти туда готов!

Кларэния (махнув рукой):
Да нечего там делать. Это дурилка для пустых голов.
«Правительство» – одно название. Ватикумис – место дел.
Поедем, зайчики. Мне за минуту «Лефортваль» осточертел!
С Кремля он, что ли, взял пример?.. Да как посмел?!
Осточертел! Пьфу!.. Жаль целиком-то не сгорел!..


Глава вторая завершена.


Продолжение следует…


Первая декада Мая 2024-го года