Мобилизация. Майское усиление.

Мобилизация. Майское усиление.

Первомая мая. Мир. Труд. Май. Майские праздники для Историка давно превратились в дни усиленного труда. Власть требовала трудового энтузиазма. Были времена, когда за этот добровольно принудительный энтузиазм можно было требовать от начальства плюшки и даже получать их. Война внесла свои коррективы, теперь только чистый, голый энтузиазм без плюшек. Хочешь плюшек, чемодан, вокзал, а далее согласно политическим предпочтениям. Однако потом и это очень сильно ограничили, а для многих вообще запретили. Никто, никуда за пределы республики.
Казалось, какой может быть праздничный угар, праздник, усиленный труд у как бы мобилизованных. Дежурить на дороге, как дежурили, приносить воду, как приносили, заготавливать дрова, как заготавливали, готовить обед, как готовили, постепенно улучшать свой быт без рывка, напряга, сверх усилий. Блокпост убрали, его и без праздника убрали, порядок в комнатах регулярно наводили, флаг повесили на блокпосту и он стал фотозоной; за несколько дней весь блокпост с ним перефоткался. Кто-то придумал усиленное дежурство. Адекватный диверсант вряд-ли в подобный день, что-то не хорошое будет делать, когда силовые структуры в усилении. От террориста одиночки или одноразового диверсанта, никто не застрахован и точно наловленные в автобусах и на улице мужики не спасут. Теперь из-за этого усиления надо было в других сменах стоять на блокпосту дополнительных полтора часа или три часа в каждой смене решали самостоятельно. Наряды никто не отменял. Гарик постарался и составил новый график дежурств с усилением.
Пятая смена решила, что если идти на дополнительное дежурство, то сразу на три часа. Бизон вообще готов был целый день быть в усилении на дороге, но ночью спать. Историку были ближе ночные усиления. Автомобилей на дороге нет. Командиров нет. Морозов нет. Дождей нет. В зимней форме никакой ветер в мае не страшен. Можно сидеть на белых мешках и мечтать о дембеле, любоваться звёздами, луной, каналом. Правда если появится автомобиль, то появятся и командиры и куча проблем.
Студентам было всё равно. Они хотели домой, они постоянно хотели есть, их молодые организмы требовали усиленного питания. Однако дома бушевала война, информация о которой, несмотря на прилизанные сообщения единственной радиостанции, волны которой можно было впоймать, доходила до здешних степей. Это усиление по сравнению со штурмом Мариуполя и Авдеевки было мелочью.
С подобными мыслями Историк проснулся на ночное дежурство. Его определили на усиление во вторую смену. Пока из этой смены он общался только с Пенсией. Радовало его, то, что в это дежурство никого будить не надо было. Все во второй смене смогли самостоятельно проснуться, подняться, одеться, попить чаю и выйти за калитку, не забыв при этом зашнуровать берцы и взять оружие.
Сразу за калиткой начинался мрак. Свет от фонаря во дворе располаги сюда не доставал. Зато звёзды в ночном небе были очень ярко видны. Относительно неплохо, как для мрака был виден канал, над которым был протянут, от железнодорожного моста к автомобильному, световой луч. В тоже время асфальтированная дорожка и кольцо были в полном мраке и можно было рассчитывать только свет звёзд и на то, что глаза адаптируются к темноте и какие-то очертания станут заметными.
Впереди шли Пенсия со Слесарем и обсуждали рыбалку, а также то, что вот-вот из нор вылезут раки. Рядом с ними шёл Кладовщик, который сделал им замечание по поводу громких разговоров. Деды в целом говорили не очень громко, но ночная тишина усиливала их децибелы. Историк шёл сзади рядом с Лёхой. Алексей выделялся тем, что он отказался придумывать себе позывной, аргументируя, что у него есть имя, абсолютно не употреблял алкоголь, занимался спортом, даже на блокпосту (тяжёлая атлетика), был с бородой за которой тщательно следил. Отличался с спокойствием, рассудительностью и очень обострённым чувством справедливости. По дороге они обсудили звёздное небо в местной степи. Звёзды выделялись повышенной яркость и выглядели более эффектно по сравнению если ними любоваться из города.
Прожекторы были настроены правильно. Мост хорошо освещался, а сам блокпост и дежурная смена были совсем не видны. Они растворились во мраке. Зато идущие по мосту пять фигур были хорошо заметны дежурной смене. Подойдя ближе стали видны очертания невысокой стены из белых мешков, которая была неплохой лавкой, особенно после того, как сюда принесли остатки сидений из под стульев и небольшие фрагменты досок. Могила удивился увидев Историка во второй смене, так как первая смена ещё была без усиления.
После пересменки деды разожгли костёр и сели около него на паллетах, которые недавно доставили. В принципе костёр уже был, его организовала первая смена, вторая тлеющие угли превратила в яркое пламя. Историк не стал усаживаться около костра, так как недавно стирал форму и снова её коптить не хотел, да и было ещё не холодно.
Алексей и Историк разместились под навесом. Алексей достал мобильный телефон и стал смотреть хранившиеся в нём документальные фильмы. Он был любителем тик тока. Фильмы были на историческую тематику. Многие из них были довольно короткими или поверхностными, или альтернативными. Историк будучи в теме рассказал, Лёхе о многих глупостях придуманных альтернативщиками или скопированных у других. На этой почве у них завязался длительный разговор. Вскоре они сдружились, оказались в одной смене и прошли сквозь огонь и воду. Ближе к утру они перебрались к костру. От костра уже не поднимался дым, но горячие головешки давали достаточно тепла.
Вернувшись Историк сразу лёг спать. Сон был коротким, ибо на восемь утра, снова усиление, а по факту заменить половину четвёртой смены, а потом отстоять свою. В итоге пробыть на дороге шесть часов подряд до четырнадцати часов, а потом в семнадцать часов в усиление со второй сменой и два часа ночи снова на дорогу со своей сменой, а потом на калитку.
С другой стороны стоять на дороге было относительно не сложно. В данный день напряга то, что это был праздничный день и проезд Гранита, который уже был освобождён из застенков ФСБ не исключался. Поэтому Кос постарался выставить в дневную смену мобиков с наиболее чистой формой. Ещё в этот день у пятой смены не было ни одного наряда и готовить тоже не надо было. Помимо первомая - это ещё был поминальный день, поэтому можно было рассчитывать на милостыню в виде конфет и печенья.
После двухчасового сна Историк пробудился. Он бы спал ещё, но скоро на дорогу. Надо было подняться, одеться, начистить берцы, позавтракать, разбудить спящих красавцев и идти на дорогу. Дел было на целый час.
Перед первомаем на блокпост не только еду привезли, но и пару банок обувного крема. Первая банка была израсходована в течении суток. Начали вторую. Крем и щётка хранились в коридоре, в общем пользовании. Берцы Историк уже один раз чистил, но за ночь они уже немного испачкались и требовали обновления. Много времени оно не заняло. На дороге из-за ветра и пыли берцы быстро покрывались пылью. Перед дежурством их чистка стала обязательным ритуалом, как и чаепитие.
Пока Историк чистил берцы вода в чайнике закипела. Гарик завтрак разложил. На завтрак была порция сыра, масла, кусок хлеба, две печенюшки, пять бубликов сушёных, несколько леденцов. В целом по сравнению с прошлым месяцем очень даже сытно, а с четвёртым блокпостом и бессмысленно сравнивать, там подобного вообще не было. Товарищей Историку будить не пришлось все проснулись самостоятельно, наверное сказывалось, что усиление в командирской смене.
Первая смена в полном составе выдвинулась на усиление четвёртой смены, половина которое осталась в располаге. Утро было солнечным, тёплым, небо голубым, поля зелёными, а день однозначно будет жарким. В этот первомайский день Историк одел летнюю форму. Бушлат решил не одевать. Шапку тоже не стал ни одевать, ни брать с собой, а достал и одел кепку.
Автомобилей было относительно не много, а те что были в основном ехали в посёлки на могилы предкам. Сидящие в них водители и пассажиры угощали поминальными конфетами и фруктами.
Неожиданно на горизонте со стороны Васильевки появилась белая Нива, что вызвало определённое напряжение. Таких Нив было две: одна местная, другая комбата. Ехавшая Нива показала световые сигналы и стало ясно, что едет комбат. Командирская Нива остановилась на дальнем посту. Тор о чём недолго поговорил с комбатом и Нива направилась на ближний. Гранит ехал медленно, но не останавливался. На ближнем посту его поприветствовали и услышали от комбата, что они красавчики. Едва Гранит въехал на мост Никсон метнулся под навес к тапику и позвонил Косу. Комбат поехал в сторону Каховки, не заезжая в расположение нулевого блокпоста.
В одиннадцать часов утра началось дежурство пятой смены. Тор ушёл, он был нужен в расположение. Никсон остался. К полудню движение на дороге практически прекратилось. Наступила тишина. Вместо рёва двигателей было слышно только щебетание птиц. Разговоры пошли про дембель, стодневку. Скептицизм Историка про эти слухи раздражал окружающих. Бизон благословил его на проживание в этих, полных изобилия, местах. Историка в свою очередь раздражала вера в необоснованные слухи, хотя в душе надеялся на чудо или какую-то молекулу здравомыслия от тех, кто сюда их заслал. Спор закончился традиционно проклятиями в адрес душилина.
Проклиная душилина все забыли про дорогу. Неожиданно около них остановился небольшой грузовик с цветным кузовом, на котором было изображено множество сортов колбасных изделий местных производителей. Водитель вышел из автомобиля и подарил мобикам солидную палку варёной колбасы и батон.
Водитель попросил мобиков помянуть его родителей, после чего сел в машину и поехал далее. Документы, кузов, понятное дело никто не проверял, даже мысленно. В общем, если хочешь провезти на дороге с блокпостами с голодными мобиками, нечто запрещённое достаточно палки колбасы или хлеба, или пачки сигарет.
Историк сразу отметил, как можно перевезти диверсионную группу тайно. Бизон посоветовал Историку не есть колбасу раз он так боится диверсантов, а Никсон догнать грузовик и проверить документы. Историк предложил по наслаждаться ароматами колбасы, которую никто не ел уже более двух месяцев. В этот момент прибежали с дальнего поста Богомол и Максон. Они увидели палку колбасы и опасались, что её съедят без них. Зря они этого опасались без них начинать и не думали. У них сразу возникла идея съесть и колбасу и батон. Благо ситро было, пепси было, минералка была. Бизон вспомнил про низкосортные сигареты которые выдают на ночь, а он сдаёт в общак с капсулой. Никсон вспомнил про армейскую колбасу, которую никто не видел, но были уверены, что её привозили. Информацию про то, что Кос съел из общака палку колбасы регулярно обсуждали на блокпосту. Историк вспомнил фразу водителя, про то, что именно им надо помянуть, а не всем. После такого идеологического обоснования Бизон достал нож и разделил колбасу поровну.
Богомол с Максоном вернулись на дальний пост. Все с большим удовольствием стали поедать колбасу и батон. На одиноко проезжающую шестёрку никто не обратил особого внимания. Все дали сигнал водителю проезжать без остановки. Всех, где-то в глубинах душ немного терзала мысль, лишь бы комбат не проехал, но другая мысль про то, что Гранит поехал праздновать Первомай успокаивала. На какой то момент для них в мире существовали только колбаса, батон и ситро. В какой-то мере всё произошедшее было наверное неправильно, но однозначно их всех здесь быть не должно. Никто из личного состава блокпоста не получил повестку. Не говоря уже о последующих процедурных вопросах. Только Тор пришёл добровольно в военкомат с ксерокопией паспорта, а оригинал оставил дома и то был уверен, что рано или поздно его в поймают при очередной облаве. Студентов вообще быть не должно, так как они не подлежат мобилизации вообще. Однако те кто пишут законы соблюдать их не планируют и вообще законы это для простолюдинов, а феодалы сами себе закон. Никто никого не обучал и не собирался. Личный состав нулевого блокпоста по собственной инициативе посещали бывший полигон противника, который располагался в километре от них, даже пытались отрабатывать штурмовые действия. Историку это всё казалось смешным и нелепым. Он считал, что это равносильно обучению чтению имея азбуку, но не имея при этом учительницу начальных классов, в их случае инструктора. В конце концов комбат и эту пародию на учебу запретил, дабы не пугать местное население. Вспомнили про это когда вышел фильм Лучшие в аду, который стал своего рода визуальным пособием по штурму зданий в городе. Даже экипировку стали закупать, как у персонажей этого фильма.
В четырнадцать часов на дорогу пришла первая смена с усилением и сообщением, что вкусный борщ готов. Бизон хотел остаться на дороге, но Историк настойчиво посоветовал ему пойти в расположение, пообедать, поспать и не мешать другим колядовать на дороге, тем более на общаг и себе лично выпросили на сегодня достаточно. Все вернулись в располагу. Здесь их ждал сюрприз. За время их отсутствия, под массивной липой в плотную к забору из колючей проволоки в нескольких метрах от ворот была обустроена, как бы будка вахтёра. Вот почему, часть четвёртой смены отсутствовала на дороге.
Будкой вахтёра это назвать было сложно. Конструкция представляла собой четыре свежеспиленных и закопанных в землю ствола. Они были для устойчивости усилены поперечинами и стянуты проволокой. Сверху и сбоков была наброшена зелёная затеняющая сеть, которые используют огородники для защиты огурцов, томатов, перцев и тому подобного. Внутри, была установлена, дном вверх, большая железная бочка на которую удобно было опираться, покласть автомат, бутылку с водой, можно было даже удобно обедать, если дежурство пришлось на время приёма пищи. Для удобства был установлен табурет. За забором уже выросли довольно высокие и уже покрытые листьями кусты. Сверху пост охраны был естественным образом, дополнительно замаскирован растущей, высоко вверх раскидистой липой. Пост был хорошо замаскирован и совершенно не был заметен с внешней стороны, за периметром расположения. Сверху он тоже был не виден. В тоже время, караульному полностью была видна и была под полным огневым контролем асфальтированная дорожка и территория вокруг неё. Даже трасса частично была видна. Обзор частично перекрывался высокой травой и кустами, но не критично. Любой, появившийся автомобиль, который ехал в расположение был хорошо виден. Недостаток был один, от сильного дождя этот пост не был защищён. В тоже время, до тамбура нежилой части хаты было буквально несколько метров и там можно было укрыться.
Войдя через калитку, у пятой смены, Слесарь потребовал документы удостоверяющие личность. Бизон ответил грубо и нецензурно, но смешно.
Второй пост был оборудован на крыше. Крыша была плоская, покрытая рубероидом. На крышу вела металлическая лестница. Оборудование поста на крыше, представляло собой, уложенную на кирпичи деревянную дверь и два укроповских бушлата вместо перины. На этой двери можно было сидеть, можно было лежать и даже спать, что конечно было крайне не желательным для караульного. Не за этим его отправляли на пост на крыше. Дополнительно на этом посту была снайперская винтовка Мосина и главная её деталь прицел. С крыше открывался отличный панорамный вид на окрестности, а прицел улучшал обзор. Главная задача караульного на крыше, увидеть Ниву комбата и доложить Косу, а также проследить в какую сторону поехал Гранит. Кроме того, наблюдатель должен был сообщать о всех машинах, которые начинают движение в расположение и ставить в известность Коса и караульного на воротах. Появление комбата однозначно означало тревогу. Всем надо было привести себя в порядок и начать делать, что-то полезное или перестать бухать, или вообще спрятаться. В общем действия личного состава зависели от обстоятельств. Например, идеально вычещенный блокпост, готовящая еду смена, отдыхающие мобики при трезвом командире при внезапном появлении комбата никаких особых замечаний у Гранита не вызывали. Даже если личный состав был в шлёпанцах, не бритый, в подштаниках, в трусах или вообще купается в канале. Однако если ожидалась проверка из штаба полка и Гранит предварительно заезжал проверить готовность, то все должны были быть одеты по уставу, в чистой форме, берцах, выбриты и все должны быть в расположении. На кухне должен был быть идеальный порядок, даже нельзя было готовить, уходить за дровами, по воду и тем более спать. Горе тому, кто хотел в это время спать, пить, есть, срать.
Съев борщ дополненный салатом и апельсиновым соком Историк и Бизон пошли спать. Около пяти Историк проснулся и пошёл на пост на ворота. Предварительно уточнил у Коса свои обязанности в карауле. Кос ответил, что необходимо следить за дорогой в расположение. Страховать в этом деле караульного на крыше, если тот заснёт, первым гостей всё-таки заметить должен постовой с крышы. Встречать знакомые автомобили из штаба батальона и с первого поста, предварительно грозно их осмотреть, а затем открыть ворота и запустить. Комбата разрешил досматривать подольше, можно даже лицом в асфальт. Сообщать о гостях лично Косу или помощникам. Незнакомых гражданских без согласования с Косом не пускать вплоть до расстрела. Незнакомых военных грозно осматривать, требовать документы, если начинают борзеть расстреливать. В принципе совершенно внезапных проверок быть не должно. Ворота открывать только для тех, с кем знаком, а это либо с первого поста, либо со штаба батальона. Остальным открывать ворота, после одобрения Коса.
Караул на посту, он же наряд на посту на калитке или воротах был простым, понятным и не представлял какой-нибудь сложности. Кроме того, он был по военным меркам комфортным. Пост на крыше был более ответственным. Там главное было не проворонить комбата и не заснуть на лежанке из дверей и трофейных бушлатов. Ещё, туда надо было забираться по вертикальной металлической лестнице, в пыльную комнату и вылазить оттуда непосредственно на крышу. Днём, на крыше тени практически нет. Изначально пост на крыше стал привлекательным для многих мобиков. Впоследствии, когда мобильная связь стала появляться, а с ней и интернет, единственное место, где можно было впоймать эту роскошь, являлась крыша, поэтому туда рвались все на дежурство и после дежурства. Историку более всего привлекало дежурство на калитке, здесь было комфортно, на табурете в тени с красивым панорамным видом степи. Гостей было не так и много и не так часто и не всегда в его дежурство, а если привозили еду, то открывать ворота было большим удовольствием. Что характерно караул на крыше и калитке, он же наряд, длились с пяти утра до восьми вечера. Ночью никакого караула не было. Кос более всего опасался неожиданных, дневных визитов из штабов, чем ночью диверсантов. Это может показаться странным, но в тот момент ни диверсанты, ни местные жители угрозы не представляли. Теоретически их даже не надо было ночью захватывать, достаточно было отравить, молоко, воду, напитки, еду, которые местные жители дарили донецким мобиков, но так действий с их стороны не было. Донецких чужаками не считали и хотели, чтобы именно они были на дороге. Кроме того, одного поста на калитке было мало. Теоретически к ним можно было пробраться по железнодорожным путям, которые естественно не были закрыты забором из колючей проволоки. На бумаге с той стороны, потом пост оформили, и на запасных воротах тоже, но по факту ничего не было. Скорее всего, если бы у Коса на блокпосту личного состава было в два раза больше, то он обязательно организовал не два поста охраны, а четыре и круглосуточно, чтобы меньше бездельничали и уставали. Ещё, в расположении жил кобель Бим со своим гаремом из пяти сук - это была самая лучшая охрана, особенно ночью. Ночью собаки реагировали на любой шорох и обязательно кто-то выходил проверять причину их возбуждения. Как правило это были другие псы, которые хотели присоединиться к стае и кормёжки.
Историк провёл на посту около калитки три часа, студенты были на крыше, а Бизон спал. К моменту завершения караула, ужин был готов. На ужин была солидная порция макарон и чай с бубликами. После ужина, Историк лёг спать и посоветовал Бизону далее спать и студентам тоже спать, чтобы около двух часов ночи не было цирка с подъёмом, сборами.
В эту ночь сборы прошли более менее нормально. Студенты поднялись со второго раза. Бизон поднялся сразу и угостил Историка кофе. Он и студентов хотел угостить, но те пока вышли из комнаты времени на кофепития уже не было. На мосту их ждал сюрприз, на дороге стояло трое. Никсона не было. Про него, ещё не успели спросить, как из кустов раздался вопль, про то, чтобы все сдавались. Ник развлекался. Полусонные студенты пошли спать под навес. Историк с Бизоном до утра просидели на белых мешках, разговаривая между собой. Бизон поделился секретом. Он добыл сим карты украинских операторов мобильной связи. Здесь ночью, на посту он неоднократно вставлял, вынимал, снова вставлял, в надежде получить хоть какой-то результат в виде сигнала. Однако ничего не получилось. Были проблемы и с симками, и с телефоном Бизона, который был уже древним и кнопочным, и с самой мобильной связью. Попытки проделать тоже самое с телефоном Историка, ни к чему не привели. Бизон сказал, что у Коса уже есть украинская симка и в рабочем состоянии.
Около пяти утра студенты проснулись, и вовремя проснулись, потому что приехал дед Иваныч с кофе, пирожками и котлетами. В раннее прохладное утро, кофе с пирожками и котлетой в конце ночного дежурства было очень желанным. Рыбак интересовался слухами об изменениях в сроках комендантского часа, а мобики референдумом о статусе региона. Ответов на поставленные вопросы не знали обе стороны. Дед поехал на рыбалку в Софиевскую балку, а мобики передав мост первой смене вернулись в расположение и легли спать.
После подъёма в восемь утра первая смена позавтракала и отправилась на заготовку дров, на уже знакомый холм. Работали все вчетвером, дружно и интенсивно, поэтому за два часа все справились. Дрова в дом уже не несли, а сложили около беседки. Приготовление еды, теперь было только в беседке. В одном из углов было обустроено место под мангал и там было расположена стальная ёмкость, которую и использовали для костра. Казан ставили на металлические прутья. Нарезка производилась на столе. Столы занимали большую часть беседки. Практически вся беседка была к этому времени обшита плёнкой для защиты от ветра. Кос, также использовал беседку для общих собраний, вместо построений. Здесь помимо приёма пищи, также можно было играть в карты или заниматься другими развлечениями.
Обед был приготовлен почти в два часа дня. В первую очередь насыпали тем, кто шёл на дорогу. Свою долю супа Историк получил, без двух минут, в четырнадцать часов. С котелком супа он отправился на ворота. Суп был вермишеливым.
Через полтора часа Историка на калитке сменил Бизон. В этот день ужин надо было готовить пятой смене. Готовить ужин первым начал Историк. Сразу после караула он взял казаны или как их ещё называли котлы и пошёл к каналу. Здесь его ждал сюрприз. В котле на дне осталось немного супа. Доев суп, Историк помыл котлы, а затем обмылся. Вода была холодной, но солнце светило ярко и погода была тёплой.
Вернувшись в расположение Историк первым делом крикнул студентам на крыше, чтобы те, после караула, сразу спускались к беседке, готовить ужин. Гарик выдал три банки тушёнки общим весом более полутора килограммов, а также сказал сделать салат, овощей было достаточно. Максон и Богомол сделали ведро салата, а Бизон с Историком сварили макароны.
Гарик с дороги пришёл вовремя. Первым делом он насыпал ужин пятой смене, а пятая смена сразу пошла на дорогу. Ужинали на блокпосту. Комендантский час начался, машин не было, никто не мешал вечернему приёму пищи.
После одиннадцати вечера пятая смена вернулась в расположение. В первой комнате было тихо, первая смена была на дороге. В комнате находился только Тор, который собирался ложится спать. Историк с Бизоном последовали его примеру. Однако отход ко сну неожиданно задержался. Бизон предложил Историку поменяться местами, ибо он, Бизон, высокий и не может вытянуть ноги, а если вытягивает, то кладёт их на Тора, что доставляет дискомфорт им обоим, но утром веселит окружающих. У Историка принципиальных возражений не было, но хотел это проделать утром. Однако, посмотрев на Тора и Бизона, согласился на немедленную перестановку. Бизон был уверен, что они справляться за пять минут, но раз начали перекладывать плащ-палатки, то надо и пол замести. Дело растянулось на пол часа, но ранний подъем утром не предусматривался. Бизон был доволен новым местом, Тор тоже был доволен, что Бизон теперь лежит паралельно, а не перпендикулярно. Историк ничего не потерял и вполне вписывался в выделенный габарит, не пиная Тора. Очередной день завершился, а вернувшееся ночью первая смена с удивлением обнаружила Историка в их ряду.
Утреннее дежурство пятой смены, с усилением в виде Никсона, началось с предвкушения удачного колядования. Первоначально, так всё и было. Бизон с Никсоном по очереди проверяли автомобили. Бизон, вообще все машины проверял и видел в Нике конкурента. Иногда они между собой спорили, кому проверять автомобиль, особенно если ехал бусик. Историк не вмешивался, так как свою долю обязательно получал. Главное в проверке было выпросить, что нибудь поесть, попить, покурить. Часто водителю достаточно было показать, что паспорт у него есть. В багажник не заглядывали. Грузовой отсек микроавтобусов или минивэна осматривали на предмет, что можно выпросить. Все дары были исключительно добровольными, никакого принуждения и никаких жёстких проверок в случае отказов. Историк, как обычно с грозным видом прикрывал своих младших по возрасту товарищей или когда угощали ел яблоко, апельсин, мандарин.
Отлично начатое дежурство было испорчено внезапно появившемся Косом. Он и сам был не рад, что пришлось идти на мост. Предполагался визит Гранита и ещё кого-то с проверкой. После появления Коса и информации о проверке, Бизон с Никсоном, тут же перестали проверять автомобили, а доверили это дело Историку. Они решили, что Историк, тоже жаждет общения с местным населением, а они такие жадные, не дают ему этой возможности и теперь исправляют это недорозумение. Проверять в присутствии проверяющих у них желания не было. В такие моменты это дело они это доверяли Историку.
Гранит появился для Историка неожиданно, так как тот был занят проверкой документов.Комбата процедура проверки его не интересовала и на работу проверяющих, досматривающих внимания не обращал. Это было важным ибо в Джанкое лекция по осмотру автомобиля и обустройству блокпоста была одна и длилась двадцать минут. Вместо автомобиля в качестве учебного пособия использовался один из мобиков. Тогда часть поняла, что к водителю надо подходить с левой стороны, часть поняла, что с права , со стороны переднего пассажирского сидения. Как правильно никто более не объяснял. Проверяли как было удобно, подходя к водительской двери вплотную. Где стоять прикрывающему бойцу, тоже было не понятно. Историка уже три раза устанавливали и все три раза в разных местах, на разном расстоянии, под разным углом. Дискуссии иногда возникали, как правильно никто не знал, исходили из здравого смысла и заканчивали тем, что проверяющие на дороге потенциальные смертники при столкновении с диверсантами.
Гранит осмотрел блокпост. Особых замечаний у него не было. Он сообщил, что в ближайшее время привезёт, сюда на блокпост, металлические контейнеры в которых можно будет прятаться от дождя, а может даже и жить. На это Кос ответил, что впереди жаркое лето с редким дождём и в этих контейнерах личный состав свариться, сжариться и обуглиться. Тем не менее, Гранит приказал готовить площадку под контейнер. Вскоре, на шестёрке цвета мокрого асфальта, появился командир первого блокпоста. От него Историк услышал, что началось масштабное наступление на Авдеевку и что скоро она будет окружена и с обстрелами столицы республики будет покончено. В республике, как услышал Историк творится жесть и, что им всем очень повезло, что их вывезли в херсонские степи. К сожалению расшифровку термина жесть Историк не расслышал, так как подъехала машина и надо было проверять документы. Последнюю фразу, которое услышал Пески ещё под украми. В принципе этого было достаточно. Историк был уверен, что пока Авдеевку не захватят никакого дембеля не будет и вообще лучше в республику не возвращаться. Хороших слухов из республики не было, в основном доходило только плохое. По радио новости в основном были посвящены Мариуполю и сдаче в плен солдат противника, а также ежедневным потерям противника.До Коса дошли слухи о колоссальных потерях в живой силе и что он счастливчик.
Комбат был не долго. После осмотра блокпоста он поехал в сторону, бывшего полигона противника. К Историку подошёл Бизон и сообщил, что скоро приедет группа мобиков, одни поедут на полигон стрелять из автоматов, другие поедут купаться на насосную станцию, должны быть бойцы и из четвёртого блокпоста.
Через какое-то время появился именной КрАЗ Гадзила, заполненный мобиками. Все они были в одинаковом зелёном пиксели и давно не стиранном. КрАЗ поехал на полигон, а Бизон с Историком поприветствовали тех кто сидел в открытом кузове. Историк лиц не разглядел. Потом появился КамАЗ тентованый и поехал в сторону насосной станции. Сидящих в КамАЗе, тоже поприветствовали, особо никого не рассмотрев.
Пока Историк с Бизоном проверяли автомобиль, неожиданно на блокпосту появился их ротный Жора. Оба мобика были рады видеть своего командира. На его вопрос о жизни, службе и быте Историк ответил, что, как у Христа за пазухой. Убедившись, что с его бойцами все в порядке, Жора стал общаться с Косом.
В самый разгар их беседы на железнодорожном мосту появились две фигуры в военной форме. С деловым видом они стали рассматривать мост, опоры, канал и что-то громко обсуждать. Слова разобрать было невозможно, но то, что они о чём то дискутировали было ясно. Это были деды-рыбаки.
Жора поинтересовался у Коса, кто это такие и что они там делают. Кос не успел ответить, как Жора сам выдал умозаключение, что на железнодорожном мосту диверсанты, направил на них автомат и заявил, что готов их ликвидировать. Кос сказал, что это его бойцы проводят анти диверсионные мероприятия на мосту и что они не только автомобильный контролируют, но и железнодорожный. Жору ответ удовлетворил, хотя он заподозрил дедов в рыболовстве, а также отметил, что обязательно сюда приедет порыбачить.
Жора уехал, а злой Кос пошёл в расположение, объявив при этом громко, нецензурно, очень грубо и пошло, что он сейчас будет делать с дедами. В расположении прозвучало несколько выстрелов из Макарова. Кос стрелял пока пистолет не заклинило. Потом, судя по звукам, там было построение.
В одиннадцать утра, как раз к завершению смены, на мосту появилась отряд мобиков, которые вызвали удивление у проезжающих водителей. Могила сказал, что дедов Кос расстрелял, а всех свободных отправил готовить площадку, толи под металлические домики, толи контейнеры. Пятой смене, тоже следовало остаться на дороге. Через какое-то время сюда пришли расстрелянные деды.
Особого участия пятая смена в подготовке площадке не принимала. Это было связано с тем, что никто не знал сколько будет контейнеров или домиков и какого размера. Деды очень сильно обиделись на Коса и ничего не хотели делать. Около двух часов ушло в обсуждении, что и как делать. Пришли к выводу подготовить одну площадку, для одного контейнера. Подобрали место недалеко от дороги, практически ровное и удобное для разгрузки. Определились какой длины и в каком количестве напилить брёвен в качестве основания и опоры. Одновременно возникли сомнения, что домиков вообще не будет, а также гипотеза о том, что комбат хочет их снова вернуть под мост и выжить с территорий ВОХРа. Частично эти сомнения оказались верными. Никаких контейнеров или домиков, никто не привёз. Одну площадку подготовили. Пятой смене надо было идти в наряд на калитку и крышу, поэтому они ушли до завершения работ.
Историк и Бизон спали, когда кто-то крикнул, что всем надо идти в беседку на общее собрание. Могила сказал, что Кос уже вернулся из штаба батальона и явно привёз какие-то известия. Историк разбудил Бизона, тот заматюкался сказал, что если объявят дембель всем простит, кто не дал поспать. Как ни странно, но спящие Бизон с Историком пришли к Беседке одними из первых и сели около командира. После них, течении пяти минут собрался весь личный состав блокпоста за исключением тех, кто был на дороге. Убедившись, что все кто мог, уже находились в беседке Кос начал рассказывать про совещание в штабе.
Информация была средней степени поршивости. В Запорожской области диверсанты противника угнали бронеавтомобиль Тигр и теперь на нём катаются по тылам. Теперь надо останавливать все одиночные Тигры и проверять документы у всех сидящих. Кроме того, комбат потребовал останавливать все военные колоны и узнавать, кто, куда едет и кто старший.Теперь дежурным на дороге надо этим заниматься и по тапику сразу передавать информацию Косу, а он будет звонить комбату. У Коса, уже был рабочий номер украинской мобильной связи, которая кое-как, ещё функционировала и это была единственная рабочая система связи батальона. Ещё, он сказал, что более никаких стрельб на полигоне не будет. Комбат их запретил, чтобы местные жители не пугались и работающие в поле трактора и рабочие случайно не пострадали.
Российская военная техника, часто проезжала по дороге. Это были грузовики Урал, КамАЗ, бронеавтомобили Тигр разных модификаций регулярно мелькали, буксируемая артиллерия, БТРы, ЗРК Панцирь. Гусеничная бронетехника изредка проезжала по грунтовым дорогам, где-то вдалеке. О ней свидетельствовали клубы пыли и соответствующий звук двигателя. Днём, ещё стали появляться колоны Россгвардии на БТРах, бронеаавтомобилях Тигр и Тайфун и обязательно с автозаком. Россиян приветствовали, но не останавливали. Они выделялись на фоне мобиков отличной, новой экипировкой, сытыми лицами, здоровым внешним видом, молодостью и в целом казались супер подготовленными, непобедимыми солдатами. После проезда подобной колоны всегда в головах мобиков возникал вопрос зачем в республике хватали везде, где только можно стариков, инвалидов, больных и едва достигших совершеннолетия юнцов-студентов, да ещё заставили их голодать и просить милостыню. Кроме того вызывать насмешки у местного населения винтовками Мосина, противотанковыми ружьями Симонова, стальными касками, советским снаряжением и отсутствием излишков, которые можно было продать аборигенам. По свидетельству местных в их армии всё есть.
Захваченный диверсантами Тигр, в целом, личный состав на блокпосту не сильно взволновал. Тем более это произошло в соседней области. Историк, который сидел с блокнотом и конспектировал речь командира, поинтересовался государственным номером угнанного военного джипа и особенностями его внешнего вида, а также тем, как правильно выглядят российские военные документы.
Над Историком стали посмеиваться и утверждать, что диверсанты могут по несколько раз в день менять номера. Историк отметил, что Тигры бывают разных модификаций: трёх дверные, пяти дверные, с турелью на крыше и без, кроме того, в ходе захвата диверсантами бронеавтомобиль мог пострадать, получить трещину в стекле или вмятину в корпусе. Бизон ответил самым первым и сказал Историку, что диверсантов он на этом блокпосту не увидит. Кос сказал, что ему в штабе сообщили, то и передал. Историк заметил, что очень короткая и общая ориентировка и что он предпочёл бы расстрелять одиночный Тигр, а потом проверять документы, останавливает только то, что Тигр бронированный и автомат его не одолеет. Он поставил вопрос, как остановить, уничтожить диверсантов на бронетехнике.
Более всего коллектив взбудоражило требование останавливать военные колоны. Мчащийся на большой скорости бронеавтомобиль или БТР выглядели грозными и не желающими останавливаться. Военные автомобили проезжали блокпост на максимально возможной скорости и всегда казалось, что они без проблем снесут три ряда мешков с землёй. Мобики перед командиром подняли вопрос о военных документах. У россиян проблем с военными удостоверениями не было, что делать еслиу они потребуют от проверяющих показать документ удостоверяющий личность и обоснование для остановки колоны. Мобики могли показать только паспорта Украины, некоторые паспорта республики, кто-то ксерокопию. У мобиков не было никаких знаков различия, ни погон, ни шевронов, ни значков, ни полосок и тому подобной армейской атрибутики. Форму, ещё часто называли из-за этого робой. Все формально были рядовыми. Тот же ротный Жора, тоже по званию был рядовым, только в отличие от других, служил когда-то в армии и воевал. Даже начальник штаба батальона, тоже по званию был рядовым. По сути в батальоне был только один офицер, единственный россиянин капитан Гранит. Был ещё усатый дед, майор Советской Армии призванный из запаса, ибо не достиг семидесяти лет, но и он не смотря на советскую офицерскую форму числился рядовым.
На вопрос про документы, Кос заявил, что озвучил эту проблему и она в стадии решения, но когда решится никто не знает. Кроме того, Кос пообещал, вопреки приказа комбата, покласть под навес на ближнем посту гранатомёт РПГ-7 и вставить в него морковку. Гранит, всё таки более всего, переживал не за внезапное появление диверсантов, партизан, подпольщиков, а зато чтобы случайно мобики не перестреляли друг друга, союзников, местных жителей. Была бы возможность он бы и патроны отобрал бы, а может даже и оружие. Хотя с Мосинками он запретил дежурить на дороге. Теперь у мобиков один автомат Калашникова на двоих.
После этого собрание завершилось. Большая часть мобиков разошлась. Кос предложил Бизону с Историком сыграть в карты. Они согласились. В ходе игры Кос принес вяленую рыбу и показал, как её надо есть с очень крепким чаем. В карты Историк играл около двух часов, выиграв подряд несколько партий подряд он покинул игровой стол, чтобы отправился на калитку. С собой он взял пару вяленных рыбёшек и крепкий чай.
Никсон прочно прописался в дневных дежурствах пятой смены. Иногда было не понятно, он был в усилении или просто выпросился на дорогу покалядовать. Бывало Ник и Бизон болтали без умолку и их трёп прерывался подъезжающим автомобилем. Иногда пытались дискутировать на исторические темы, но всякий раз были биты Историком. Очередное их вкусное дежурство началось с двух мощных воздушных взрывов. Противник в очередной раз атаковал либо гидроэлектростанцию либо Антоновский мост через Днепр в Херсоне. ПВО сработало на отлично, обе воздушные цели были сбиты, а их обломки упали на дно Каховского водохранилища. Бизон с Никсоном выругавшись, удивлялись почему противник ещё, что-то запускает в небо, вместо капитуляции. Историк нахмурился сказал, что давно не было победных реляций про стремительное наступление, а по радио новости скупые и однообразные, что пошёл третий месяц стояния под Николаевым, непонятно про наступление в сторону Кривого Рога (было оно, не было его, готовиться оно, только обрывки слухов), наступление на Одессу и отрезание противника от моря (тоже самое было, не было, будет). Единственное, что стало достоверно известно, что утонул флагман Черноморского флота крейсер "Москва". Причину затопления по радио так и не сообщили, но что в этом виноват противник сомнения были только у Бизона с Никсоном. Далее начался диспут по поводу дальнейших боевых действий. Историку было не понятно почему, ещё целы и невридимы мосты через Днепр и нефтеперерабатывающий завод, который может работать только на тюменской нефти. У всех дискутирующих было много эмоций, но мало фактов.
Диспут был прерван появлением на горизонте одиночного Тигра. Бизон с Ником сразу вспомнили, что Историк ещё ни разу за смену не проверял автомобиль и чтобы он не обиделся уступили проверку Тигра Историку, хотя он на это не настаивал и никакой обиды не испытывал. Товарищи, даже ушли с дороги в сторону к кустам, чтобы не мешать.
Сомнений в том, что в бронеавтомобиле союзники у Историка не было. Он ещё успел высмеять своих напарников, которые прижались к кустам, а Никсон судя по виду готов был провалиться под землю. Тёмнозеленый Тигр приближался очень быстро и на большой скорости. Историк дал команду останавливаться. Ему показалось, что бронеавтомобиль несмотря на скорость остановился мгновенно и очень удобно, как и для проверки документов, так и взаимного расстрела. Тигр был пятидверный и без всякого намёка на турель. Внутри находилось четверо офицеров. Старший по званию, он же командир группы, был за рулём. На вид, майору войск связи было тридцать лет. Рядом сидел капитан, а на задних креслах расположились два лейтенанта. Именно кресла, по иному назвать, эти комфортные для пятой точки сидения, язык не поворачивался. Приборная панель водителя была наполнена многочисленными датчиками, кнопками, приборами. Она чём то напоминала рабочее место пилота. Майор поинтересовался причиной остановки, ведь ранее они проезжали блокпост без остановки. Историк объяснил причину. Майор рассмеялся и сказал, что им тоже рассказали про диверсантов и что теперь надо показывать документы и сообщил, что едут в Васильевку, на вышку, налаживать связь. Офицер достал нечто похожее на портмоне, только вместо денег оно было заполнено разнообразными личными документами. Историк удивился увидев, сколько их требуется. Майор показал военное удостоверение, военный билет. Историк узнал, что это совершенно разные документы. Ещё, его удивило, что в документах фотографии чёрно-белые. Оказывается, именно такие фото установлены в армии союзников.
Стороны пожелали друг другу удачи и разъехались. Точнее связисты поехали к вышки связи, а Историк сказал товарищам, что выяснил. Бизон стал интересоваться видел ли Историк паспорта. Историк перечислил какие документы рассматривал. Паспорта среди них не было. Бизон почему-то пришёл в ярость. Историк тоже, крикнув, что в отличие от некоторых он в кустах не прятался, а выяснил, кто, куда, в каком звании и из какой части, и с какой целью едут. Военнослужащим паспорт заменяет военный билет и военное удостоверение. Пока Историк с Бизоном выясняли были ли допущены ошибки при проверке документов Ник позвонил по тапику Косу и подробно всё доложил. Это привело Бизона в бешенство и он словесно набросился на Никсона. Бизон лично хотел доложить командиру о первых остановленных и проверенных военных, к тому же, ещё в одиночном Тигре, но напарник опередил. К концу дежурства Бизон успокоился и по секрету сообщил, что скоро они будут пить коньяк "Старый Кахети". Историк рассмеялся, ибо был уверен, что в этих условиях максимум на что можно рассчитывать, так это пиво и местных самогон. Недалеко от них располагался коньячный завод "Таврийский", но даже на него Историк не надеялся. Ближайшее будущее показало, что он был не прав в отношении и "Старого Кахети", и "Таврийского" и способностях Бизона всё это достать.
После смены на дороге Никсон и Бизон пошли к Косу лично рассказывать, как они героически останавливали одиночный Тигр. Историк пошёл на калитку, а студенты полезли на крыше. Почему так вышло было не понятно, но вкусный борщ, порция салата, три корочки хлеба и вяленая рыбёшка отбили желание выяснять, почему сразу после дежурства на дороге, был наряд на калитку. Тем более, что этот наряд особо напряжённым не был.
В восемь вечера пятая смена вышла на дорогу. Эта вечерняя смена была довольно удобная, автомобилей не было, проверок не было, ещё было достаточно тепло и по возвращению можно было сразу ложиться спать до утра. Однако был недостаток выпросить, что-то поесть было не у кого, ибо начинался комендантский час, а если появлялся автомобиль, то его следовало задерживать до утра. Правда в этом строгом правиле делали исключение, если водитель ехал в поселок Софиевку и имел соответствующую регистрацию, то его пропускали, потому что следующий блокпост после нулевого был дальше.
Пятая смена целиком расположилась на дороге. Бизон стал мечтать о завершении сто дневной мобилизации, а потом стал рассказывать, как он занимался мотоболом и участвовал в соревнованиях по этому виду спорта на стадионе в Новой Каховке. Приятное вечернее времяпровождение было прервано звуком автомобиля, а потом мобики увидели вдали свет фар. Автомобиль ехал медленно. Вся смена привела себя в полную боевую готовность. Бизон сообщил по тапику о приближающемся автомобиле Косу. Из расположения поступила команда задерживать.
Бизон с Историком вышли на дорогу. Студенты заняли позицию на фланге. Все надеялись, что это работяга возвращается домой в Софиевку. Автомобиль ехал по мосту медленно. Водитель остановился. Бизон осветил машину фонарём. Это была синяя девятка, возрастом под тридцать лет. В салоне был только один мужчина, ориентировочно сорока лет и визуально в полусонном состоянии. Бизон посмотрел на него и позвал Историка.
Мужик был пьяным и спал. Через открытое окно его пнули. Мужчина проснулся и медленно заикаясь объяснил, что едет домой после тяжёлого трудового дня и весёлого корпоратива. Он также показал все документы и на себя и на автомобиль. Регистрация у него была в поселке Васильевка. На вопрос о цели поездки мужик мог ответить, что едет домой, где находился дом он так и не смог ответить, зато постоянно просил его простить и отпустить.
Общими усилиями мужика вытащили из машины, а Бизон загнал автомобиль на импровизированную штраф площадку. После этого, относительно пришедшего в себя мужика, усадили на заднее сидение, где он ненадолго заснул. Бизон обо всём сообщил Косу.
Вскоре на дороге появилось усиление Кос, его помощник Саня, Тор и конечно Никсон, который не мог пропустить такой кипишь. К появлению усиления мужик проснулся и снова рассказал про работу, корпоратив и просил его понять и простить. Про то, где находится его дом ответить не успел, уставший он заснул. Через пятнадцать минут он проснулся. Самостоятельно вышел из машины. Его снова отправили на заднее сиденье, а он снова рассказал про тяжёлый рабочий день, корпоратив и просил понять, простить и отпустить домой, но сообщить, где находиться его дом он не успел, так как от усталости и алкоголя он снова заснул. Подобное повторилось ещё два раза.
Кос осмотрел все документы и объявил, что автомобиль отжимать не будет принципиально, документы у мужика все в порядке, к тому же машина старая при интенсивной эксплуатации каждую неделю будет ломаться.
Кос позвонил на первый блокпост и сообщил о задержании пьяного. Вскоре приехал командир первого блокпоста и узнал задержанного. Пьяный водитель не только зарегистрирован в Васильевке, но и там проживает, кроме того его уже два раза в пьяном виде за рулём на первом блокпосту задерживали, ещё задержанный является кумом председателя местной громады. Позвонили председателю громады и приказали приезжать и забирать своего родыча. К моменту завершения дежурства пятой смены, задержанного ими пьяного водителя, доставили домой вместе с автомобилем.
Историк в очередной раз находился в наряде на калитке. Безмятежное дежурство было прервано, криком Богомола, про то, что в расположение едет белый минивэн с чёрными номерами. Белую приближающуюся точку на фоне высокой зелёной травы заметил и Историк. Когда Историк подошёл к калитке белая точка превратилась в белый весь тонированный минивэн "Рено". Номера были военные а на лобовом стекле был знак латинскими буквами "Z". В данном случае это все эти военные атрибуты значения не имели. Автомобиль ему показался знакомым. Впрочем, такие минивэны, только с гражданскими номерами, уже десятками стали ездить по трассе.
Из автомобиля голос водителя потребовал немедленно открыть ворота. Водителя было немного видно, сквозь открытое окно и Историк увидел фрагменты формы, но этого было мало. Он поинтересовался, кто такие, зачем и к кому приехали. Из салоны машины раздались звуки напоминающие нецензурные слова. Пассажирская передняя дверь открылась и оттуда вышел высокий, накачанный упитанный мужчина в идеально чистой форме. Возможно, даже новой. Впереди он весь был украшен десятью магазинами, рацией, ножами, ножницами, гранатами, многочисленными подсумками с аптечкой и кобурой с Макаровым. Даже было непонятно в бронике он или нет. Историк узнал его, в конце апреля он привозил аванс. Историк перевёл предохранитель в режим одиночной стрельбы, палец на спусковой крючок и для солидности, и с грозным видом, хотел проверить документы у финансистов из штаба полка. Случайного выстрела он не боялся, так как патрон в патронник не загонял. Однако штабные этого не знали.
Проверять не пришлось, потому что сзади подошёл Кос и дал команду открывать ворота. Довольны были обе стороны. Из штаба поняли, что приехали не в шаражкину контору, а серьёзную организацию. Кос тоже был доволен, так как штабные увидели его работу. Вскоре к Историку подошёл Тор и на десять минут подменил его, чтобы он смог получить зарплату. Тор также одолжил у Историка телефон, чтобы использовать его как радио. Тор наверное единственный на блокпосту, кто старался узнать, что происходит в мире. Историку тоже было интересно, но получать обрывки от слухов, даже не слухи в полном объёме ему надоело. Он без газет, телевидения, социальных сетей понимал, что у союзника осталось три, четыре, пять недель, чтобы всё завершить. Иначе далее длительная, изнуряющая, выматывающая компания, которая в самом идеальном случае закончится ничьей.
С этими мыслями Историк продолжил дежурство на калитке, но уже не с двадцатью тысячами рублей, а с сорока. Правда, как их тратить было не понятно. До ближайшего более менее населенного пункта Любимовка, если через поле идти, то три километра, а до магазина, ещё не менее километра. До посёлка Софиевка и его магазина пять километров и местные сказали, что цены там конские. Вообще, в поселках цены были выше чем в городе, поэтому сельские жители ездят за покупками в ближайший город Новую Каховку, а некоторые даже в Херсон. Мобикам, которые жили вдоль трассы официально было запрещено появляться в посёлках. Правда те, которые располагались в непосредственной близости постепенно стали заходить в гости. В целом, главная проблема была в том, что находившимся на территории Украины выплачивали зарплату рублями, хотя местная валюта - гривна и рубли на этот момент времени никому были не нужны.
Пока Историк размышлял над различными глобальными и не глобальными проблемами к нему подошёл Бизон с жалобами на житьё бытьё. Бизону снова не выплатили аванс. Выяснилось, что его фамилия отсутствует в списках личного состава батальона, полка, бригады. Теоретически получалось, что он мог вообще идти домой. Если бы они находились в республике, то возможно он так и поступил бы. Однако отсюда шансы вернуться домой, абсолютно самостоятельно, без помощи извне были близки к нулю. Бизон был уверен, что эта проблема со временем решиться и все авансы выплатят. Он даже был немного рад, что так получилось, ибо сказал Историку, что деньги он быстро тратит. Ещё попросил Историка одолжить пять тысяч, через несколько секунд Бизон получил соответствующую купюру и сменил его на посту.
Историк проснулся и открыл глаза. Была ночь и естественно было темно. Однако тьма была неполной во дворе горел на столбе фонарь, в тамбуре светила лампа и их свет в небольших количествах проникал в комнату. Он чувствовал, что пора идти на дорогу, но будильник ещё не прозвенел. Посмотрев минуту на потолок, Историк решил узнать который час. Он включил экран и не поверил тому, что он увидел. Цифры были нереальные. Через мгновение он полностью проснулся и сомнения развеялись. Часы на экране телефона показывали один час пятьдесят минут. Через десять минут пятая смена должна сменить четвёртую смену. Кроме того, телефон показывал, что аккумулятор сел. Почему не прозвенел будильник Историк не понимал и было не до этого. Он пнул Бизона и рявкнул, что пора на дорогу. Бизон вскочил быстрее Историка и ему ничего объяснять было не надо. Историк рванул во вторую комнату. Без всякого политеса, деликатности включил свет, пнул студентов и очень понятными, при этом грубыми словами разъяснил им ситуацию. На лицах у них было понимание.
Историк вернулся назад, максимально быстро оделся. Однако Бизон, который никого не будил, уже выходил на улицу. Историк не стал завязывать берцы, застёгивается и тому подобное и побежал за Бизоном с намерением его остановить. Он ещё успел крикнуть студентам, чтобы те догоняли. Бизона Историк догнал за воротами. Попытки его остановит оказались тщетными, равно как и разъяснения, что лучше опоздать и прийти вчетвером, чем вдвоём, тем более всё равно уже опоздали. Всё было бесполезно. Бизон буквально ломился вперёд и если бы калитка каким-то образом не открылась он бы её снёс.
На дорогу они пришли практически вовремя, в три минуты третьего и если бы они пришли в пять минут вчетвером, то их бы обматюкали и четвёртая смена пошла бы спать. Но пятая смена пришла в составе двух человек, кроме того на дороге в усилении был Кос. Он матюкался самыми грубыми выражениями, которые можно было составить.
В десять минут третьего, командир поинтересовался по поводу студентов. Их не было. Ещё по дороге Историк сомневался, что студенты вообще придут, теперь был уверен, что самостоятельно, без пинка они на ночное дежурство не придут. Те, кто мог дать пинок были уже на дороге. Проснувшийся Бизон сказал, что Историк разбудил студентов. Лучше бы он молчал. Кос очень нецензурными словами объяснил, что в пятой смене старший Бизон и лично он за всё отвечает, а не Историк.
Кос с помощниками пошёл в расположение. Он оставил на дороге Тора и Никсона. Никсон загадочно улыбался и молчал. Историк набросился на Тора и обвинил его в разрядке телефона, во время прослушивания радио и в отключении будильника, и в итоге к опозданию пятой смены. Тор очень удивился и спокойно сказал, что он ни в чём не виноват, особенно в том, что Богомол с Максоном без посторонней помощи не могут проснуться и подняться. Никсон призвал всех успокоиться, особенно Историка, который переключился с претензиями на Бизона. У Бизона было одно оправдание, он оказывается проснулся, только когда увидел Коса на дороге. Историк офигел и уже хотел заткнуть рот, начавшему разговаривать Никсону, но в этот момент в расположении раздались выстрелы.
Сначала Кос стрелял из Макарова, пока не закончились патроны, потом из Калаша. В ночной тишине звуки были слышны далеко. Потом, судя по звукам, в расположении началось построение. Никсон радовался, что его оставили на дороге.
Через какое-то время на мосту появилось две полусонные фигуры - это были Богомол и Максон. Никсон удивился увидев их живыми. Поинтересовался у них, каково это быть изнасилованным, только командир или весь блокпост. Никсон был единственным, кто ещё мог шутить. Ему все посоветовали заткнуться и идти спать. Тем более уже можно.
Тор с Никсоном ушли. Богомол с Максоном пошли спать под навес, но предварительно их допросил Историк. Студенты, после пинка от Историка снова заснули и проснулись когда Кос начал стрелять из Калаша. Ещё у них сломались телефоны и им теперь вообще сложно просыпаться ночью, хотя и до этой беды у них были проблемы с ночным подъёмом.Теперь вся надежда на ночное пробуждение пятой смены только на Историка.
Студенты остались под навесом, а Историк с Бизоном присели на белые мешки на дороге. Бизон проклинал душилина из-за, которого они все здесь оказались ведь, если бы не его мобилизация, ничего бы этого не произошло и рассказывал, как ему хочется домой к семье. Историку стало стыдно и за опоздание и за то, что набросился на Тора с обвинениями. Подумав, Историк пришёл к выводу, что Тор ни в чём не виноват. Если бы он посадил аккумулятор телефона полностью, то телефон бы полностью отключился. Однако экран включился сразу, после первого лёгкого нажатия. Он точно помнил, что установил будильники, два варианта времени. Бизон вечером интересовался, выставил ли Историк будильник. Получалось мистика. Бизон предположил, что Историк, что-то не то нажал. Однако Историк это тоже предусмотрел.
Так, ведя неспешную беседу, Бизон с Историком незаметно для себя, дождались рассвета и первой смены. Несмотря на ночное происшествие команда Могилы выглядела бодрой и весёлой. Могила шутил непрерывно. Про заклинивший пистолет во время расстрела студентов, про закончившиеся патроны у Коса, просил пятую смену не нервировать командира, а то у него самогон закончился для успокоения. Потом поинтересовался, где студенты, или их уже добили, утопили. Сонные студенты, под смех первой смены, вылезли из под навеса. Могила посоветовал Историку больше отдыхать, спать, экономить силы и меньше участвовать в различных нарядах. Тоже самое он советовал и Тору, который был самым трудолюбивым на блокпосту. Тор, даже находясь в наряде на калитке приносил на пост картошку и чистил её. Ещё, Могила сказал, что будильник у Историка звонил два раза и каждый раз, он его сразу отключал и тут же засыпал.
Пятая смена вернулась в расположение. Здесь на калитке их встречал Тор. Историк сразу же подошёл к нему и попросил прощения, а также сказал ему, что тот может и далее просить телефон и слушать радио. Тор совершенно не обижался на Историка, ещё также сообщил, что командир и коллектив претензий лично к нему не имеет. После этого, он поставил телефон на зарядку.
Изучив график нарядов и в очередной раз увидев, что сегодня с утра у пятой смены наряд на дрова, Бизон с Историком, решили выполнить его сразу после дежурства на дороге. Выполнить его к семи утра. Позавтракать и лечь спать до самого обеда. Студенты были удивлены, но уговаривать их идти за дровами не пришлось. Вечером, после смены Бизон, со словами, заслужил, подарил Историку полулитровую алюминиевую банку пива светлого "Оболонь". Это был подгон века. Историк не был фанатом пива, но иногда позволял себе пол литра пенного напитка. "Оболонь" - Историк не употреблял уже много лет, с момента начала войны. Спрятав пиво в вещевой мешок он стал думать, как незаметно продегустировать подарок.
Возможность выпить пива у Историка неожиданно появилась на день Победы.
Вечером Бизон собрал за кофепитием пятую смену. У пятой смены возникла проблема: наряд с пяти утра и до восьми на воротах и крыше. Суть проблемы, как проснуться, как студентам отработать свой косяк за неявку на дорогу в ночную смену и как Историку отдохнуть, ибо реальность показала, что без его ночного пробуждения в нужное время и последующий подъём личного состава смены, невозможен. Бизон предложил студентам взять этот раннеутренний наряд на себя. Они были согласны, но хотели, чтобы их предварительно разбудили и проконтролировали их подъём. Бизон не был уверен, что вовремя проснеться. Историк заявил, что идиотизм, ему просыпаться, идти в соседнюю комнату до трёх раз, а потом фактически быть разводящим по постам, а потом далее спать. После дискуссии пришли к следующему. Бизон идёт в наряд на ворота, Историк в наряд на крышу. Студенты спят. В восемь часов утра, студенты просыпаются, завтракают, бреются, умываются, чистят зубы, срут, курят, балду гоняют, но в девять утра без пинка, без команд извне идут в беседку, моют всё, что надо мыть, чистят, режут, шинкуют, поджигают костёр, кипятят воду, делают зажарку в общем начинают готовить обед. Историк и Бизон в это время спят и присоединяются к студентам в начале двенадцатого. Такой расклад устраивал всех.
Рано утром Историк разбудил Бизона. Вмести они выпили кофе и пошли на посты. В пять утра солнце, ещё не светило, но всё равно было уже светло и сомнений в том, что через полчаса его тёплые лучи согреют располагу не было.
Историк направился в двухэтажку. Про себя он отметил, что в мае в неё, ещё ни разу не заходил и на крышу полезет в первый раз. Он шёл не с пустыми руками. Помимо обычных аксессуаров, вроде автомата, боекомплекта, фляги, штык-ножа с собой он взял банку пива, подаренную Бизоном. Он решил, что это наиболее верное решение начать день Победы с банки пива, на крыше, в одиночестве любуясь, рассветом, степью, холмами, лесополосой и конечно уходящим в даль каналом. Пиво было холодным, словно хранилось в холодильнике. Уложено оно было в нижний карман брюк. Этот карман был большим и застёгивался на липучки.
Историк вошёл в двухэтажку. Первым делом заглянул в комнату в которой стоял макет всей их территории с мостами. Макет Историку нравился и он его неоднократно рассматривал. Оружейная комната была заперта. Самое смешное, что там не то, что оружия, даже патрона не было, только еда. Боеприпасы были практически в свободном доступе, но они ни кого не интересовали. Потом, он поднялся на второй этаж. Далее надо было по обычной бытовой лестнице подниматься на крышу. Лестница была вполне крепкой и относительно надёжной, но тяжесть пива ногой ощющалась и банка пыталась найти выход из кармана.
Историк поднимался осторожно, не забывая про пиво. Крыша была плоской, покрыта рубероидом. Чердака не было, но была комната в которую он забрался по лестнице. Комната была достаточно просторной, квадратов десять. Вся она была в паутине. На полу были разбросаны кирпичи, доски, остатки книги, журнала, несколько пустых бутылок, в общем всё, что бывает на чердаке. Исключение состовлял один предмет, снайперская винтовка Мосина. Комната была удобна тем, что здесь, можно было спрятаться от дождя. Выход на крышу был через окно.
Историк выбрался на крышу. Пейзаж его привёл в восторг. Он увидел больше, чем предполагал. Он увидел Днепр, а точнее Каховское водохранилище и здание управления Каховским каналом, вид насосных станций и мостов, и дорог в новом ракурсе, были видны окраины посёлка Любимовка.
Историк удобно расположился на плоской крыше на трофейном бушлате и одетый в пиксельный бушлат. Перед нарядом он выпил горячий кофе, потом были гимнастические упражнения на лестнице. Ему стало жарко, теперь можно выпить холодного пива с вяленой рыбой. В подсумке в свободном от рожка отделе у Историка было не только печенье и сушенные бублики, но и рыба. Пока все спали, а движения на дороге практически не было Историк дегустировал пиво "Оболонь".
К семи утра всё было съедено и выпито, а следы пиршества уничтожены. Банка пива была алюминиевая, поэтому её сжать труда не составило, а потом Историк забросил ее на крышу комнаты. На дороге стал заметен движняк автотранспорта, а в оптический прицел можно было рассмотреть окрестности поближе. Движняк начался и в расположении.
В половина восьмого Историк увидел, как из окна комнаты медленно стала выползать чёрная металлическая труба. От удивления он не сразу понял, что это ствол очень длинного оружия. Подойдя к окну он увидел, как Кос забирался в комнату. Кос приказал Историку принять противотанковое ружьё Симонова и установить его на крыше. Ствол направить в сторону автомобильного моста и блокпоста. Двухметровая двадцати килограммовая труба была установлена. Историк попросил Коса показать, как пользоваться этим ружьём времён второй мировой войны. Кос имел практический опыт применения этого ружья на поле боя. Кос кратко объяснил, как пользоваться, а Историк лично зарядил и привёл в боеготовность это оружия. В общем праздничное усиление было в разгаре. После установки ружья Кос пошёл на блокпост, а Историк завтракать.
В этот день комбат должен был, как минимум проехать по дороге. Заедет в расположение или нет было неизвестно. Однако порядок везде был наведен, форма выстирана, берцы начищены, лица выбриты, георгиевские ленты подвешены ещё накануне.
День Победы прошёл хорошо, без эксесов и как предполагал Сорока никто с проверкой в расположение не приехал. Комбат Гранит проехал по дороге. Остановился на нулевом блокпосту. Убедился, что здесь всё хорошо. Флаг висит. Бойцы в чистой форме и сами чистые. Блокпост убранный и поехал в Новую Каховку. Комбат Косу сказал, что проверка будет после праздника и ещё надо будет дополнительно к ней готовиться. Кос, также поставил комбата в известность, что он разместил на блокпосту гранатомёт РПГ-7 с установленной морковкой, чтобы гарантировано останавливать российские военные колоны и показал личному составу, как им пользоваться. Кос действительно, кратко, в теории объяснил, как пользоваться гранатомётом РПГ-7, действительно установил морковку, то есть боевую часть гранаты, но порох он вскрывать и подсоединять к морковке не стал. Это он сделал по двум причинам. Во-первых через сутки порох отсыреет и потом осуществить выстрел будет проблемно. Во-вторых, чтобы непреднамеренно никто, ни кого, случайно из гранатомёта РПГ-7 не бахнул. В тоже время, окружающие про подобную хитрость не знают и мобик с гранатомётом РПГ-7 смотрелся очень серьезно.
После отъезда Гранита Кос и многие мобики расслабились. Ночью пятая смена снова отправилась на дорогу. В этот раз пришли вовремя. Все, кроме Историка пошли спать под навес. Историк расположился на дороге, на белых мешках и стал любоваться ночной степью и каналом. Время от времени он размышлял с какой стороны могут зайти диверсанты. О страшно опасных, превосходно обученных и опытных диверсантах им рассказывали уже третий месяц, но пока Бог миловал. На майские праздники, также обещали, что-то страшное и ужасное, но пока было всё в порядке или они чего-то просто не знают. Пока, они только слышат, как ПВО сбивает ракеты над Каховским водохранилищем. Куда запускают эти ракеты достоверно было неизвестно. Местные сообщали, что пытаются нанести удар, либо Каховской ГЭС, либо по Антоновскому мосту в Херсоне. Местные, ещё рассказали, что через Днепр ещё недавно можно было переехать по автодороге проложенной по плотине Каховской ГЭС. Однако военные, в феврале, закрыли автодорожный переход на Каховской плотине для гражданского транспорта. Теперь для местных жителей, чтобы поехать на правый берег, остался только один мост, Антоновский.
Звук в ночной тишине, да ещё и в степи распространяется далёко и слышится заблаговременно. Историк в этом уже не раз убеждался. Эта ночь не стала исключением. Его ухо уловило, где то далёко, со стороны Каховки, едва слышимый звук мотора. Сначало он подумал послышалось. Ведь накануне, Кос и Гранит, снова напомнили про майские провокации и отряды диверсантов. Очень быстро стало понятно, что звук мотора - это не слуховая галлюцинация. Чтобы окончательно убедиться, что он не ошибаеться, Историк пошёл к навесу и разбудил Бизона. Тот стал сердиться, ибо был уверен, что Историку снова, что-то привиделось, а в данном случае послышалось.
Тем не менее, Бизон, без промедления вышел на дорогу и заматюкался. Он уже увидел вдали проблеск фар, а по звуку определил, что едет легковой автомобиль. Если бы сейчас было девять, десять, в крайнем случае одиннадцать часов вечера, то сомнений в том, что это кто-то не успел из-за непредвиденных обстоятельств доехать домой или просто загулявший и пьяный. Однако в час ночи, в разгар комендантского часа, случайный водитель на дороге - эта вероятность близкая к нулю. Если бы свет фар был виден со стороны Васильевки, то это мог быть автомобиль с больным для экстренной госпитализации в больницу Новой Каховки, а то и Херсона или обычные роды (таких случаев уже было два). Кроме того, со стороны Васильевки шесть блокпостов. Оттуда было безопасно.Бизон дал команду будить студентов и боевая готовность.
Автомобиль приближался медленно, фары светили. На какой скорости приближаются диверсанты к блокпосту им никто не говорил. Тот, кто будет останавливать автомобиль, тот может стать первой жертвой диверсантов. Никто в пятой смене жертвой становиться не хотел и после коротко совещания решили расстрелять машину, которая нарушает комендантский час, а если там не будет диверсантов, то в объяснительной написать, что автомобиль не хотел останавливаться. У всей смены была уверенность, что адекватный человек ехать по дороге в комендантский час не будет. Будет пьяный гражданский, то сам виноват. Если будут диверсанты, то ругать их никто не будет за их расстрел. В этом случае, после опорожнения первого рожка они решили немедленно менять позицию, отступая в глубь степи. Отступать по одному, не толпиться, не сбиваться в кучу. Отходить в сторону железнодорожного моста, чтобы по нему попасть в расположение, объяснить ситуацию и занять оборону. В том, что они смогут на автомобильном мосту эффективно отразить нападение диверсионной группы, у них были глубокие сомнения. Однако сто двадцать выстрелов поднимут весь личный состав блокпоста, эффект внезапности у диверсантов исчезнет. Смена раствориться в темноте. Местность в радиусе километра была уже хорошо знакома, а что было дальше, тоже было понятно. Кроме того, автомобильный мост хорошо подсвечивался прожекторами, поэтому рассчитывали сыграть на контрасте света и тьмы.
Мобики пятой смены сняли автоматы с предохранителей, передёрнули затворы, дослали патроны в патронники, рассредоточились в темноте, на фланге. Про тапик, который стоял под навесом все забыли. Даже, если бы, кто-то вспомнил про него и позвонил бы в расположение, и доложил бы о ситуации на блокпосту, то приказ бы они получили останавливать машину и проверять документы, а не расстрел.
Автомобиль медленно приблизился к мосту, ещё минута и ночную тишину степи нарушат четыре очереди из автоматов Калашникова. Из ста двадцати пуль, несколько точно попадут в машину и нарушат планы диверсантов. Однако, ночную тишину нарушил звонок тапика. Он звонил словно церковный колокол зазывающий на службу, даже звук приближающегося мотора не слышался таким громким. Историк был ближе всех к навесу, под которым Гарик разместил тапик, поэтому он и побежал к нему.
Историк поднял трубку и услышал, что комбата не расстреливать и что по дороге, в Ниве едет Гранит, и его надо встретить на дороге, чтобы он всю смену увидел. Историк тут же крикнул, что автомобиль расстреливать не надо и сообщил всё, что услышал по тапику.
Бизон с серьезным видом и в полной боевой готовности остановил автомобиль комбата для проверки документов, все остальные стали по стойке смирно. Слегка выпивший Гранит сказал, что они все красавчику и поехал далее.
Бизон посмотрел на Историка и степь огласил его смех. К его смеху присоединился смех Богомола и Максона. От осознания важности момента, Историк во время проезда комбата откозырял ему.
После того, как все успокоились, смена под контролем Бизона отсоединила магазины, каждый извлёк патрон из автомата. Потом каждый нажал на спусковой крючок и убедился, что патронник пустой, каждый потом нашёл патрон и вернул его в рожок, каждый поставил автомат на предохранитель и подсоединил магазин.
В целом, подавляющее большинство мобиков, независимо от возраста, ответственно относились к оружию. Случаи использования его по дурости были редки, а трагических инцидентов в их батальоне не было. Это если не считать случаев суицидов, но самоубийцы стрелялись в тайне и без угрозы для окружающих.
В два часа ночи пришла первая смена. Могила, как всегда был весел и шутил. Ночной звонок, с сообщением, что комбат едет из Новой Каховки и как его надо встречать, разбудил всех в расположение. Могила сказал, что пятая смена очень интересная, что у некоторых была мысль, что здесь на блокпосту все спят, но некоторые были уверены, что Историк не спит и ждёт диверсантов за расстрел, которых он надеется заслужить досрочное освобождение.