Я люблю тебя Женя

с





Я люблю тебя Женя.
Вот и все, - подумала Женя, войдя в спальню и увидев мужа в куртке и шапке. А голос внутри нее произнес - наконец-то. Она даже сама удивилась своему спокойствию: - «не¬ужели я совсем не люблю его, что так легко отпускаю к другой'.'» Но это было не спокойствие - обида заглушила вес остальные чувства, камнем легла на сердце, сделала ее такой, равнодушно-спокойной. Променять се. Женьку, се. такую умницу, интеллиген¬тную, симпатичную на какую-то там... Так думала не только она сама, но и вес их общие друзья, а особенно се подруги: сначала переговариваясь за ее спиной, в конце концов, они стали гово¬рить ей прямо - дурочка, борись, делай что-нибудь - потеряешь мужика. - Но Жени только отшучивалась, переводила разговор: на что она надеялась: перебесится и вес само собой образуется, или просто оттягивала неприятный момент? Но сейчас, войдя в комнату, сразу поняла - Сергей уйдет.

- Долго же ты собирался с духом; - она начала разговор первой, желая только одного, поскорей разрубить этот последний узел, еще соединяющий их.
- Прости! - Сергей не мог поднять глаза от пола.
- Знаешь, ты мог бы мне все сказать по телефону - тем
более что нам и говорить то больше не о чем.
- Женя! - Он встал; видно было, что ему трудно. - Лена
скоро родит, она хочет, чтобы мы расписались до этого.

- А в церковь зайти она не хочет - до этого?
- Женя!
- Все! Готовь документы, я все подпишу!
-Да я уже подготовил. Женя, если ты подпишешь эти до¬кументы, то в суд ходить не понадобится. - Он торопливо рас¬правлял листы, а Женя дрожащей рукой ставила свою подпись, там. где он показывал, не читая.

Сергей еще что-то лепетал; что он их не оставит, чтобы она не беспокоилась, он будет помогать. Но, едва поставив пос¬леднюю подпись, она резко его оборвала: - Уходи отсюда!
Сергей осекся, взглянул ей в глаза и молча вышел. Когда хлопнула входная дверь. Женя вздрогнула: «Вот теперь – все», - подумала она, легла на кровать и закрыла глаза. «Он уходит! Сергей уходит к другой - молодой, красивой, скоро у них будет ребенок... А я? Как же я?» впервые Женька, наверное, осоз¬нала глубину той ямы. в которую медленно сползала и вдруг, не¬ожиданно, оказалась на самом ее дне. Почему-то сразу вспомни¬лась их первая встреча-знакомство: двадцать три года жизни как один миг промелькнули яркими вспышками памяти. От воспоми¬наний и обиды перехватило дыхание: Женя открыла глаза, сердце больно билось в груди, голова гудела как колокол.
- Предатель, предатель, предатель. - повторяла она. пока слезы ручьем не потекли из глаз. Женя схватила подушку, прижа¬ла к лицу и разрыдалась...

Когда она немного успокоилась, в комнате было уже темно. - Что Евгения Николаевна, не хочется в утиль? - пошути¬ла сама с собой, что дальше? - гнетущую пустоту почувствовала она внутри себя, неприятную, умертвляющую: обвела глазами комнат- та же пустота и холод окружали со всех сторон. Видеть никого не хотелось, она была благодарна детям за чуткость, за то, что позволили побыть одной: в квартире было непривычно тихо, даже визга Ксюхи не было слышно, скорее всего, се и дома не было. Двухлетняя внучка непременно была одной из причин сегодняшней ситуации, сын женился рано, Ирочка пришла в дом беременная и Женя в сорок лет вдруг стала бабушкой.

В Ксюшку она влюбилась с первого взгляда: работая детским врачом в поликлинике, она целыми днями возилась с детьми, но после работы на крыльях летела, чтобы поскорей увидеть любимую внучку. Она и Сергея всякий pas тащила в детскую, и разговоры у них теперь были только о Ксюше; а он. немного повозившись с внучкой, уходил к телевизору, или в спальню. с газетой.
Беспокойные мамаши ее подопечных находили Женю даже после работы, названивали, иногда поднимали среди ночи к заболевшему ребенку; в конце концов, некоторые становились ее подругами, и обижались, если она отказывалась зайти просто попить чайку, поболтать. Так. в круговороте своих проблем она и не заметила, как Сергей стал задерживаться после работы, пропа¬дать по выходным «на рыбалке»...

Уже на следующий день Женя почувствовала неладное; она заметила, что не ждет с нетерпением, как обычно, своего пер¬вого пациента, а с каждым новым днем чувство необходимости сменялось усталостью и безразличием.
На новый год она отказалась от всех приглашений, хотела побыть одна дома, но Игорь с Ириной почему-то тоже решили встречать именно этот Новый год дома, и младшая дочь. Наташа, убежала к друзьям уже после двенадцати. А к часу ночи привали¬ла шумная компания во главе со Светланой, самой близкой под¬ругой еще по институту.

Пока гости устраивались в комнате за столом. Светлана костерила на кухне Женьку:
- Ну что раскисла' Не знала, что этим кончится? А мы ведь тебя предупреждали: любящей бабкой себя возомнила, ни¬кого не видела и не слышала, а теперь оказывается и муж нужен зачем-то. Ладно, горевать - вернется твой Сережа, никуда не де¬нется, я тебе говорю: А еще лучше, нашла бы ты себе другого! Знаешь, я от всей души желаю тебе в этом году влюбиться, да не просто, а так чтобы голову потеряла, безумно!
Женя засмеялась наконец:
- Дурочка ты. Светка, болтаешь ерунду, мне только влю¬биться осталось, как прыщавой девчонке - идем к гостям!

Сергей в эту ночь не позвонил, и вообще о себе не напоми¬нал: только регулярно переводил деньги на сё счет. Дети навер¬тка с ним общались, но она их не расспрашивала. Иногда они умолкали при виде нее, переводили разговор на другую тему и
Женя понимала, что говорили о нем, или о них обоих. Но однаж¬ды они не заметили ее возвращения, все трое громко спорили, за закрытыми дверями комнаты:
- Что особенного, - услышала она голос Ирины, - сейчас
многие знакомятся через Интернет.
- Вот если бы мама вышла замуж за француза, или англи¬чанина!!!
- А почему не американца? Вы думаете, что болтаете'.
- Игорь злился. - Хотите толкнуть ее в руки какого-нибудь сексу¬ального извращенца...
- Ну, зачем сразу так, Игорь - а здесь она кого найдет ?...
- А зачем ей вообще кого-то искать? Что, ей плохо с нами? Мы ее любим, заботимся о ней у нее хорошая работа, что еще нужно женщине после сорока?
- Дурак ты. Игорь - наша мама - старуха что ли? Она еще
молодая и очень даже интересная женщина; мне жалко ее - она тоже хочет ласки, внимания от мужчины. А, по-твоему, ей остает¬ся только носы детям утирать.
-- Знаешь. Наташа, тебе только кажется, что она еще моло¬дая; если бы она хотела чего-нибудь, ну, как женщина, она не была бы такой холодной с отцом, и ничего бы этого не случилось...

Как она оказалась на площадке, а потом и на улице. Женя не помнила. Услышанное поразило ее как гром среди ясного неба: ее дети, ее маленькая Наташка собирается устраивать ее жизнь? А Игорь - господи, что он себе напридумывал!? - лицо Жени пы¬лало от стыда.
- Что с тобой? - испугалась Светлана, открывая ей дверь.
- Женя, что случилось?
- Нет, так просто рассказать не смогу, у тебя есть что-ни¬будь выпить?

Они сидели на кухне, плотно закрыв дверь: когда Женя выпила вторую рюмку коньяка. Светлана убрала бутылку:
- Все, алкоголичка, давай рассказывай - что случилось?
Женя сбивчиво передала услышанный разговор. Подруга покачала головой:
- Женька, Женька! А как ты думала? Твоим близким все равно, что творится с тобой? Посмотри, какой ты стала - замкну¬тая, безразличная ко всему, тебя даже Ксюха не может растор¬мошить. А какой пример ты показываешь Наташе? - А ведь она, посмотрев на тебя, решит, что после сорока жизнь женщины останавливается. Но это же не так. Ты сама прекрасно знаешь, что это не так! Что с тобой Женя?
- Ох. Светка, - вздохнула Женя. - знаешь, я стала заме¬чать, что меня раздражают молодые женщины с детьми; и на при¬еме, и даже просто на улице. Почему-то я перестала радоваться, это что – старость?
- Вот что, подруга, давай-ка я тебя сведу с хорошим пси¬хотерапевтом: отличный мужик - увидишь, тебе станет легче!
- Так с мужиком или психотерапевтом? – засмеялась Женя. - Знаешь что, давай еще по одной выпьем, и постели мне на диване, я домой не поеду!

На работу она пришла уже с готовым решением: если дети согласны отправить ее даже за границу, значит они действительно взрослые и вполне самостоятельны. Едва дождавшись окончания приема. Женя захлопнула журнал, положила сверху чистый лист и размашисто написала заявление об уходе.
- Евгения Николаевна, голубушка, ну зачем же так! - заве¬дующая поликлиникой отложила ее: заявление - Я понимаю, вы устали: давайте мы оформим вам отпуск, я могу похлопотать о путевке в хороший санаторий, отдохнете...
Но Женя была неумолима: «Надежда Петровна, пожалуй¬ста, подпишите!»
Вечером, дома она объявила, что устала и уезжает в отпуск к родителям.

На следующий вечер она уже входила в уютный дворик, до боли знакомый, в котором ничего не изменилось, только цве¬тов стало больше: Мария Федоровна выйдя на пенсию полностью отдалась своей страсти, не оставив во дворе ни одного пустого клочка земли: дорожки стали уже, а старый пес Полкан пе¬рекочевал в птичник; где поначалу отвоевывал себе пространство, но потом смирился: И когда глупые куры и утки копались возле самого его носа, только сурово поводил глазом, да иногда огрызался, когда уж очень донимали.

Мария Федоровна и Николай Иванович ужинали на веран¬де, когда вошла Женя:
- Доченька, приехала! - всплеснула руками пожилая, но еще довольно крепкая женщина. - А почему одна, где все?
- Мы ведь теперь взрослые, у всех свои дела. – Улыбалась Женя, целуя родителей - а я в отпуске.
Сразу примчалась сестра со своим семейством, в доме стало шумно, а ночью Жене постелили постель в ее комнате.
- Ну что ты, как в воду опущенная – случилось что? – мать присела рядом.
- Что ты, мама - все нормально!
- Да-а; - вздохнула Мария Федоровна; - ростишь вас, ростишь: Вы разлетаетесь по миру, счастья искать, заморского. А потом приползаете домой, раны зализывать..
- А кто еще вернулся? – внимательно посмотрела на нее дочь.
- Игорь Павлов вернулся. Уже год, как с родителями живет. Беда у них, дочка; он алкоголиком стал.
- Игорь?! – брови Жени полезли вверх.
- Да, Игорь. Спился. Жена выгнала. Где-то там, у себя в городе, скитался. Потом Петровна Сашку отправила; он его домой и привез. Уже скоро год, как здесь: пьет, нигде не работает. … Ты отдыхай, доченька – еще поговорим! - Она поцеловала дочь и вышла из комнаты.

Женя никак не могла прийти в себя от новости: Игоря она помнила семнадцатилетним подростком. Потом он уехал учиться; их дорожки больше не пересекались. Но уже тогда он заметно отличался от своих сверстников; острым умом, чувством юмора, интеллигентностью. У него были тонкие, материнские черты лица, в отличие от Сашкиной круглой, самодовольной физиономии. Женьке запомнился его насмешливо-снисходительный взгляд карих глаз, которым он разил девчонок наповал; они сами признавались ему в любви, сами приглашали на свидания. В последний год, когда они встречались на танцплощадке, Женя с интересом наблюдала за ним, и откровенно сожалела, что он младше нее на три года. Если бы наоборот - как Сашка, например, старше на год; или даже ее ровесник, она бы его не упустила. …

Проснувшись утром, Женя сладко потянулась: душа еще нежилась в истоме, а компьютер в голове уже отпечатал первый вопрос – «что дальше»? Но Женя отогнала все мысли: «отдыхаем - строго сказала она сама себе - мне спешить некуда». Это состояние было непривычно для нее и тоже напоминало далекое детство.
Еще немного повалявшись в постели, она оделась, вышла на веранду: На столе уже стояла тарелка с горкой горячих блинчиков, мед, варенье. Мария Федоровна суетилась вокруг, выставляя все новые и новые тарелочки, вазочки, с чем-то вкусненьким, для доченьки.

Едва Женя вышла в сад, как ее тут же окликнули:
- Женя! Ты что ли – когда приехала? – Это была соседка родителей, Надя. Когда-то они часто общались, их дети вместе играли. Надя работала в огороде, и, увидев Женю, радостно махнула рукой.
Поболтали: говорила в основном Надя, рассказывала новости за последние четыре года, которые они не виделись.
- А про Игоря Павлова слышала? - спросила она, и не дожидаясь ответа, продолжила: - Спился, алкашом стал!
- А ты как будто рада этому?! - Удивленно посмотрела на нее Женя.
- Я на его родителей обижена: Зачем они моего Витьку алкашом обзывали? А он, между прочим, работу не бросил, и семью не бросил, как их сыночек. … Кстати - у Петровны сегодня день рождения, юбилей! Все соседи приглашены – пойдешь?
- Не знаю. Нет, наверное.
- Почему? Всех сразу и увидишь. Сашка то их, бизнесменом стал. Это он матери вечер устраивает. У него здесь и колбасный завод, и маслозавод, и еще какой-то строит – во как! Тебе надо было за него замуж выходить. Танька его как королева живет.
Женя только улыбнулась. …

- Мама, вы к Павловым сегодня идете? – спросила она, войдя в дом.
- Да, собираемся, дочка – пойдешь с нами?
- Нет. Ты не говори, что я приехала! Потом сама зайду к Петровне, поздравлю.
Вечером, как только Мария Федоровна с мужем зашли во двор, накрытый палаткой и залитый светом, как Надежда громко спросила:
- Что, Женечка все-таки не захотела идти? Наверное, думает – скучно ей будет с нами, колхозниками.
- Женка приехала? – послышалось со всех сторон.
- Да вчера только. Петровна, она к тебе потом зайдет, сказала!
- Ну, уж нет – так не пойдет! - Сашка решительно направился к выходу.
Он возвышался над Женькой, как гора, сгреб ее своими толстыми, огромными ручищами, и сжал так, что у нее косточки захрустели.
-Сашка, ты что, всю жизнь собираешься расти? - засмея¬лась она, еле высвободившись из его объятий.
- А что, плохо выгляжу? - он расправил плечи и еще боль¬ше выставил живот.
От него разило дорогим коньяком, и он был очень доволен собой, как всегда.
- Тебе на все про все пять минут - собирайся. Если задер¬жишься, прилетит моя Танька, тогда нам обоим не поздоровится!- хохотал Сашка.
Отговариваться было бесполезно: Женя переоделась, чуть поправила волосы, слегка подкрасилась, втянула носом нежный аромат французских духов, медленно выдохнула. Когда она вы¬шла из комнаты. Сашка довольно хмыкнул:
- Ну. Женька, ты все такая же, неотразимая! Знаешь – мне кажется, что вы врачи все-таки знаете секрет вечной молодости, передаете его друг другу шепотом. Вот почему вы всегда такие свежие и жизнерадостные?
- Нас микробы боятся! - засмеялась Женя и они вышли.

Гостей было много. Счастливая, нарядная, в красивом пла¬тье. Петровна встречала все новых. Женя поцеловала ее, немного поговорила и прошла дальше.
Она не успевала вертеть головой, отвечая на приветствия, но глаза ее, тревожно скользя по лицам, искали кого-то и не нахо¬дили, потому что тот, кого она искала, сам внимательно следил за ней. скрываемый веткой рябины...
- Здравствуй, Женя.: - услышала она., повернула голову и наткнулась на насмешливо грустный взгляд карих глаз, на худом, чуть бледном лице.
- Здравствуй! - она улыбнулась и покачала головой.
- -Сколько же мы не виделись!?
- Много. Целую жизнь. – Вот, наконец, мы и сравнялись: теперь я, наверное, даже старше тебя. - улыбался Игорь, при¬стально вглядываясь в се лицо. Он хотел еще что-то сказать, но к Жене подлетела ее одноклассница Нина:
- Пойдем, пойдем Женя, там все наши, поболтаем!
Женя, уходя за ней, виновато улыбнулась Игорю, тот кив¬нул головой, провожая се взглядом. Во время всего застолья Женя чувствовала его взгляд. Игорь не садился за стол, то появлялся, то снова исчезал, и когда их взгляды встречались, легкая улыб¬ка скользила по его лицу. Он совсем не походил на алкоголика. Бледность только увеличила и сделала более выразительными его глаза. На нем был элегантный темный костюм, белоснежная ру¬башка, однотонный красивый галстук. Когда он проходил мимо в очередной раз. Нина задела руку Жени:
- Посмотри, как Игорь вырядился сегодня! Не пьет: и не скажешь, что алкаш. Помнишь, сколько девчат по нему сохло, а теперь; импотентом стал, из-за этой водки - жене не ну¬жен, бедный, выгнала.
Женька промолчала, ей почему-то стало не по себе.
Раздобревшие, повеселевшие от выпитого гости захотели танцевать. Створки ворот раскрыли настежь, образовалась до¬вольно большая площадка, все потянулись туда, в круг
Танцевать не хотелось. Женя встала у стены дома, с улыб¬кой, наблюдая за происходящим, и тут же рядом оказался Игорь:
- Компания алкаша репутацию не подмочит?- улыбнулся он.
- Зачем ты так? - обиделась Женя и вдруг не выдержала.
- Но почему, Игорь, почему? - спросила она с болью в голосе.
Он, улыбаясь, пожал плечами: - Хочешь, пойдем в сад, там можно спокойно поговорить? - вдруг предложил он.
Она первая направилась к калитке сада, но, войдя в кро¬мешную тьму, после яркого света, тут же пожалела, что согла¬силась. В нерешительности, сделав шаг в темноте, она остано¬вилась, и его горячие руки коснулись ее открытых плеч. Женя вздрогнула, резко шагнула вперед.
- Прости! - услышала она его глухой голос. - Там впереди
спиленная яблоня, проходи прямо, не бойся!
Глаза медленно привыкали; пройдя несколько метров. Женя различила в конце сада, у самого забора, спиленный ствол старой яблони, очищенный от коры. Они сели рядом, не касаясь друг друга плечами.
- Помнишь, когда-то мы играли здесь, ползали по снегу, вокруг этой яблони!? - заговорил он первым.
- Я помню, как ты орал, когда мы не хотели тебя с собой брать. - Они засмеялись, напряжение немного спало.
- Рассказывай. Игорь, я слушаю тебя! - уже серьезно, с какой-то грустью сказала Женя.
- Если пообещаешь, что тоже будешь, откровенна со мной!
- Я постараюсь, - произнесла она, немного помолчав. - Даже не знаю, с чего начать, - он улыбнулся, - с пере¬стройки что ли?.. Помнишь в конце восьмидесятых, может ты чи¬тала, в газетах, журналах печатали много прогнозов на будущее, пророчеств. У нас были любители, выискивали все это, на работу приносили. Когда кто-нибудь вслух читал, что Советский Союз распадется, что ценности поменяются, на территории Сою¬за будет много войн - как мы смеялись, хохотали над этим, каза¬лось бредом. До сих пор трудно осознать, как все могло рухнуть в одночасье... Я работал на заводе электронного оборудования, в конструкторском бюро. Сначала стали задерживать зарплату, потом производство вовсе остановилось. Кого сократили, кого в отпуск бессрочный отправили. Мы ходили дежурить, чтобы оборудование по домам не растянули, бесплатно, конечно... Туго было, хорошо родители помогали, как могли, и мои, и ее, помо¬гали. Но мою жену как подменили: в то время капитал на жвачке и сигаретах делали; она мне каждый день то одного, то другого знакомого в пример приводила. Как мог ей объяснял, что не могу я торговать, не все могут, потерпеть надо, все наладится - беспо¬лезно - скандал за скандалом. Потом каким-то образом связалась с подругой: Они с мужем уехали в Штаты на заработки. Снова завелась - «пошли свои данные по Интернету, тебя вызовут, до¬рогу оплатят, о детях подумай, им образование получать надо!» А я как начну думать, сразу крысой себя чувствую, бегущей с корабля. На работу придешь, у ребят тс же проблемы, тс же кис¬лые физиономии. Времени свободного много, стали покупать по одной, потом больше, больше. Пока в компании сидишь, вроде вес нормально, домой придешь - истерика: «Ты трус, размазня, неудачник». Я ее конечно, понимаю, она о детях думала. - Видно было, что Игорю трудно говорить, он волновался.

- Наконец, она решила устроить свою жизнь сама, попро¬сила уйти из дома. Я развернулся и ушел; ночевал на заводе, иног¬да у друзей, на дачах летом... Дома узнали - Саша приехал. Я не хотел с ним ехать, но мать письмо прислала - «если не приедешь, сынок, я умру...». Вернулся: стыдно было, еще больше запил. Сашка здесь поднялся: мы с ним договорились - я ему ремонт делаю, на его заводиках, а он моей семье помогает, каждый месяц деньги отправляет. Вот так и живем. Женечка! - Игорь замолчал.
- А жена? - спросила Женя:
- Не знаю. Вроде бы замуж выходила... Но что-то не зала¬дилось у нее. Звонила как-то, сказала - на работу зовут: производство запустили, деньги хорошие, вовремя... Я за ребят пора¬довался, но чувствую - обратно не смогу, сломался что ли... - он снова 'замолчал.
-
Со двора доносились звуки музыки, шум голосов, а здесь, в тишине сада, сквозь листву мерцали звезды, они сидели рядом и молчали, думая каждый о своем.
- Теперь твоя очередь рассказывать! - снова заговорил Игорь.
- О чем рассказывать? - улыбнулась Женя.
- Почему глаза грустные? Почему одна приехала?
- Меня муж бросил, - как-то легко, с улыбкой произнесла она.
- Дурак он! - спокойно сказал Игорь.
- Да нет, он не дурак: у него молодая, красивая жена, ребе¬нок родился, он теперь молодой папаша.
- И все равно, он дурак!
Неожиданно на плечи Жени опустился еще теплый пид¬жак. Ей показалась, что не только плечи, но и сердце ее окуталось нежным, теплым облачком. Во дворе стихли все звуки, на улице и в доме погас свет, а они все говорили, вспоминали, смеялись, только поежившись от утренней прохлады. Женя словно очну¬лась, оглянулась вокруг: серая предутренняя дымки окутала сад.
- ГОСПОДИ, ведь утро скоро! - Женя испуганно поднялась, - Идем, идем быстрее.
Он, улыбаясь, молча шел за ней. Возле своего дома она еще больше разволновалась.
- Я пойду. Игорь, спасибо тебе! - она осторожно положила пиджак на его руку; в се глазах была тревога, она словно ждала от него каких-то слов, а сама боялась их услышать. Но Игорь мол¬чал и только улыбался.
- Пока! - она махнула рукой, прикрыла за собой калитку и прижалась спиной к холодному столбу ворот, пытаясь справиться с волнением.
- Женя. - услышала она его тихий голос совсем рядом: Игорь стоял, прислонившись головой к тому же столбу, и чувс¬твовал ее прерывистое дыхание, - со мной на озеро поедешь?
С Женькой творилось что-то невероятное: вместо того что¬бы отказаться, она тихо сказала «да» и быстро пошла по дорожке к дому.
Под одеялом ее трясло, то ли от волнения, то ли от холода, она никак не могла успокоиться; уже, когда солнце осветило комнату, немного отогревшись. Женя как будто задремала. Ей показа¬лось, что тут же ее мать и разбудила:
- Иди, зовет! - сухо сказала она и вышла.
Словно током ударило Женьку, когда она вспомнила, что согласилась ехать на озеро. Накинув халатик, она выскочила во двор, желая только одного: поскорее объяснить ему, что это не¬возможно, никак невозможно.
Красивый мужчина в белой футболке, светлых джинсах стоял, опираясь на открытую дверцу ослепительно белой маши¬ны.
- Едем, засоня!? - Игорь улыбался. От неожиданности она растерялась:
- Ну. ты даешь! - засмеялась, немного оправившись. - Игорь, но я не могу поехать с тобой, я. не подумав согласилась. Прости, пожалуйста!
- Женя. - он внимательно смотрел на нее, - тебя волнует что люди скажут, или ты меня боишься? - потом добавил, с не¬жностью в голосе. - Я не обижу тебя. Женя!
И снова Женька себя не узнавала:
- Подожди, я сейчас, - сказала она и вернувшись в дом, стала быстро переодеваться.
- Не смей, сейчас отцу скажу! - мать стояла на пороге.
- Мамочка, ты забыла, я сама уже бабушка! – засмеялась Женя.
- Вертихвостка ты, а не бабушка! Самым ласковым показалось Женьке это слово:
- Мама, я приеду, мы поговорим - я все тебе объясню, хорошо? - она поцеловала недоумевающую женщину и вышла, быстро проскользнув через двор, чтобы отец, работающий в саду, не успел окликнуть.

Через несколько минут машина уже летела по ровной, как стрела, дороге к степному озеру. Оно так и называлось «Степ-нос». В стороне от горной гряды, почти правильной круглой фор¬мы, как голу бая чаша, возлежало оно посреди равнины, окружен¬ное песчаными откосами, зарослями камыша.
Приезжающие на отдых издалека, останавливались обыч¬но на больших пляжах, рядом с трассой, а местные, проезжая вглубь, среди камышей, по узкой наезженной колес, находили для себя тихие, уютные уголочки; к одному такому местечку и подъ¬ехал Игорь, резко затормозив на очищенной для машины площадке. Когда он заглушил мотор и выключил магнитофон, в обра¬зовавшуюся звенящую тишину, через открытые окна ворвались звуки, остервенело стрекочущих кузнечиков, и целая симфония птичьих голосов. Оба с наслаждением вслушивались в знакомые, чарующие звуки.
- Кто вперед? - Игорь посмотрел на Женю, и они рас¬смеялись: это была забава всех местных детей: когда шумной компанией, на велосипедах они подъезжали к озеру, кто-нибудь обязательно громко кричал «Кто вперед!?» Начиналось столпот¬ворение: ссадины, шишки не в счет, цель у каждого была только одна - первым, прямо на велосипеде, с разгона, в озеро!

Быстро раздевшись. Игорь и Женя с шумом влетели в воду, подняв фонтан прозрачных брызг. Берег быстро остался позади, они плыли рядом, не оглядываясь, все дальше и дальше. С каж¬дым взмахом рук словно таяли годы, и Женя вновь ощущала себя прежней Женькой - сильной, уверенной в себе, открытой всему миру. Она смотрела на Игоря, плывущего рядом, и понимала: с ним происходит то же самое. Наконец, оглянувшись назад. Игорь закружил вокруг нее: «Поворачиваем, а то окажемся на другой стороне!» - пошутил он.
Возвращались не спеша: оба молчали, но это молчание не было напряженным, стесняющим. Каким-то шестым чувством, без слов, каждый ощущал, что другому так же легко, спокойно, как и ему. Игорь первым вышел на берег:
- Не садись! - предупредил он. ушел к машине и вернулся с легким одеялом, и большой СУМКОЙ, полной продуктов. - Давай, хозяйничай!
- Игорь, здесь еды на неделю, зачем столько?! – засмеялась Женя.
- Будем жить здесь неделю, пока все не съедим!
За едой они снова болтали, больше вспоминали детство и общих знакомых. И снова купались: теперь уже не спеша, бредя по дну играя с прозрачной, прогретой солнцем, ласковой водой.
- Женя, открыть тебе страшную тайну? - спросил вдруг Игорь.
- Очень страшную? - она улыбнулась.
- Когда-то это была самая страшная тайна... Ты моя первая любовь. Женя!
- Я-а-а? Но почему я даже не знала. Подожди, это было не тогда, когда ты доводил меня до слез? В каком классе ты учился – в пятом? Мне казалось, ты меня ненавидишь, и я не могла, понять: за что!?
- Это была такая любовь! - они засмеялись.
- Но потом, когда я немного поумнел, на танцах, я же тебе нравился, да? - продолжал вспоминать Игорь.

- Вот еще! - хотела отшутиться Женя.
- Ну, признайся, ведь нравился? - Игорь подплыл и встал прямо перед ней.
- Женя, ты сына Игорем из-за меня назвала?
- Вы очень самонадеянны, сударь! - лицо Женьки пылало, она хотела отплыть от него в сторону, но Игорь просто взял ее руки и положил себе на плечи. Дальше Женя уже сама обвила его шею и со стоном прижалась к нему. Поцелуй был долгим, беско¬нечным.
Вдруг Игорь подхватил ее на руки и понес к берегу; он чувствовал ее расслабленное дыхание на своей шее, сердце его клокотало и рвалось из груди. Поцелуи были горячими и такими желанными: на каждое прикосновение его губ Женя отзывалась легким стоном. Наконец их обнаженные тела слились в едином танце любви, таком естественном, как сама жизнь и. таком вол¬шебном, как тайна, скрывающаяся в волнах жизни.

В лучах заката они лежали на берегу, у самой воды. Женя, положив голову на руки, наблюдала, как Игорь вдохновенно стро¬ил что-то из мокрого песка, потом он принес пучок камышей, вы¬бирал самые ровные, аккуратно вырезал, пристраивал. Женя не сводила с него глаз, и сердце ее томилось от нежности и любви. Наконец из песка поднялся великолепный замок, с камышовыми колоннами, крепостной стеной, и даже рвом, наполненным во¬дой. В последний раз. окинув оценивающим взглядом свое творе¬ние. Игорь остался доволен, вымыл руки и лег напротив Жени, их лица оказались рядом - глаза в глаза. - Красивый! - улыбнулась Женя. - Дарю! - он поцеловал ее в губы.
- Это очень щедрый подарок, я не могу его принять!
- Тогда выходи за меня замуж!
- Ты торопишься. Игорь!
- Нет - я просто не хочу больше с тобой расставаться, ни на минуту. А ты сможешь без меня?
- Нет! - тихо, но уверенно сказала Женя.
-Нет. это значит - да? - родные карие глаза с тревожным
нетерпением ждали ответа. Она еще только собиралась произнес¬ти, а он уже поцелуем, как цветок сорвал - да с ее губ и больше не дал ей говорить, целовал, целовал. Ночевали они в машине. На следующий день, когда уже собирались уезжать. Женя грустно посмотрела на озеро. Игорь поймал ее взгляд.
- Не хочется возвращаться! - улыбнулась она.
- Мы можем не возвращаться - давай махнем на пасеку к дяде Саше, он будет рад!
- Александр Петрович стал пасечником? – удивилась Женя.
- И еще философом, - засмеялся Игорь, - поехали, сама увидишь!
Александр Петрович, родной дядя Игоря, долгие годы про¬работал учителем физики в школе. Выйдя на пенсию, он купил несколько ульев и они с женой. Еленой Сергеевной, поселились в красивом горном местечке: бывшие ученики помогли поставить небольшой домик, оформить все документы. Новое занятие было по душе Александру Петровичу, как ни странно, стало быстро развиваться, приносить довольно хорошую прибыль, пришлось даже взять помощника. Не было дня, чтобы кто-нибудь не завер¬нул к старому учителю на огонек. Вот и сейчас он вышел на звук машины встречать гостей: очень удивился, увидев за рулем Иго¬ря, но быстро вес понял, когда парочка вышла из машины, у них вес было написано на лицах. Он молча обнял племянника, потом Женю:
- В хороший день приехали - сегодня первый медок кача¬ем, будем пробу снимать!
Из дома вышла Елена Сергеевна.
- Игорек! - обрадовалась она, целуя обоих. – Здравствую Женечка!
Игорь обнял Женю за плечо; - Дядя Саша, тетя Лена, вам первым объявляем - мы муж и жена, второй день как женаты! Старики переглянулись:
- Ну что ж, - совет да любовь, если так! - Петрович снова обнял их и больше ни о чем не спрашивая, повел в дом.

Днем Игорь и Женя пропадали в горах, возвращались ус¬талые и голодные, ужин за разговорами затягивался до поздней ночи, а потом они шли спать на сеновал, где складывалось све¬жее, сухое сено для Звездочки, молодой, красивой кобылы, пода¬ренной Александру Петровичу еще жеребенком. Проваливаясь в мягкое сено, и в объятия друг друга, они словно попадали в иное измерение, где существовали только он, она и любовь...
- А что. ребятки. - как бы невзначай завел разговор за ужи¬ном Александр Петрович, когда прошло уже несколько дней, - слюбились вы здесь, а жить-то, наверное, в городе собираетесь?
Игорь и Женя переглянулись: - Вообще то мы хотели, здесь остаться, в поселке. - Женя улыбнулась, а Игорь добавил. - Правда, если работу найду подходящую.
- Работа есть. Игорь! - обрадовано встрепенулся Петро¬вич, - будет работа. Знаешь, меня давно просили поговорить с тобой: Есть одно серьезное дело, твои знания требуются и опыт!.. Ну да об этом можно потом. Мечтой поделюсь с вами, - продол¬жал он, помолчав, - сюда перебрался жить, все время об этом ду¬маю... Компьютер хочу купить - самый современный, с выходом в Интернет, со всеми приставками, факсами-максами, чтобы мож¬но было отправлять и получать корреспонденцию... Как. Игорь - поможешь выбрать, установить?
- Конечно, дядя Саша, но дорогая будет игрушка! - улыб¬нулся Игорь.
- Что ты. Игорь. - вмешалась в разговор Елена Сергеевна. -Разве его теперь отговоришь, людей будет смешить на старости лет!..
- Я людям доброе дело сделаю! - перебил ее Петрович. - Их дети мне еще спасибо скажут, один буду пользоваться что ли!? А то, что твои кумушки будут шептать, меня вообще не волнует! - и он задорно подмигнул Жене. Она улыбнулась ему в ответ? - ей нравился этот пожилой мужчина, с живыми, веселыми глазами, язык бы не повернулся назвать его стариком.

Утром Женя проснулась одна. Игоря нигде не было, Алек¬сандра Петровича тоже.
- Уехали, давно уже. Теперь не успокоится, пока не приве¬зет свой компьютер, - ворчала Елена Сергеевна, передавая Жене записку: «Солнышко, еще очень рано, не хочу тебя будить, мы вернемся к обеду - не скучай! Я люблю тебя! Игорь».
Вернулись оба довольные:
- Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. - Игорь загадочно улыбался, целуя Женю. А через три дня он снова исчез: Вечером приехал уже совершенно другой Игорь. В новом костюме, сияющий, он был похож на двадцатилетнего юношу. В руках он держал большой пакет, и огромный букет из белых и красных роз.
Женя сразу все поняла:
- Господи! Зачем, Игорь - зачем!? - Она почувствовала, как краска заливает ее лицо.
- Женя, любимая, солнышко - должны же наши родные увидеть нас вместе, пожелать нам счастья, - с одной стороны ее щеки касались нежные, прохладные лепестки роз. с другой, страстные губы Игоря. - я люблю тебя, я буду рядом! – шептали эти губы.
- Мои уже знают? - вдруг спросила Женя.
- Да... Мы с дядей Сашей были у них - я как положено, просил, твоей, руки!
- Кошмар!
- Женя, я еще позволил себе выбрать для тебя платье, на¬ день, пожалуйста: если не понравится, мы еще успеем поменять!
Когда она вышла из дома, вес трое уже ждали се у машины.
- Женечка, ну какая же ты у нас красавица! – всплеснула руками Елена Сергеевна: Голубовато-серебристое, длинное платье облегало похудевшую, стройную фигуру Жени, высокие шпильки новых туфель сделали се походку грациозной, величественной:
Мужчины восхищенно смотрели на преобразившуюся, незнакомую Женю.

Машину вел Александр Петрович. Игорь, тщательно скрывая волнение, держал руку Жени: он так и продержал ее весь вечер, ни на минуту не отходя, словно щитом ограждая се от любопытных взглядов женщин, а заодно и от комплиментов под¬выпивших мужчин. Она видела только его глаза, чувствовала его тепло, и лишь иногда ловила тревожные, напряженные взгляды Петровны и своих родителей. Не только для них, для самой Жени все происходящее было как невероятный сон: жизнь се делала очень крутой поворот, затягивая в водоворот событий, не давая опомниться. Она осознавала только одно - что хочет быть рядом с Игорем и счастлива рядом с ним.

Утром, за завтраком. Женя чувствовала себя неловко: Петровна молчала, семнадцатилетняя дочь Татьяны. Маринка, без стеснения в упор, разглядывала мо¬лодую, сама Татьяна заметно нервничала - на ее территории по¬явилась соперница, да еще кто - гордячка Женька, которую Таня недолюбливала еще с юности, ревновала к ней своего Сашку. В мыслях она уже готовилась к жаркой битве, не собираясь усту¬пать ни миллиметра своей вотчины.
- Татьяна, успокойся - мы с Женей не собираемся здесь жить и ни одной ложки не возьмем у тебя! - улыбаясь, сказал вдруг Игорь, словно прочитав ее мысли.
- А где интересно вы собираетесь жить? - как будто, не веря ему, спросила Таня.
- Мой брат им квартиру подарил, - заговорила, наконец.
Петровна, - но ты, Татьяна не суетись: если захотят жить здесь, ты таешь - у Игоря есть своя комната в этом доме!
- А что я сказала? - только спросила, оправдываясь. Таня: со свекровью спорить она не смела, тем более зная, что за своего младшенького та душу отдаст.
- Мамочка. - Игорь обнял мать, чувствуя се смятение. - Родная, не переживай ты так - у нас с Женей вес будет хорошо, вот увидишь!
- Поживем, увидим, - вздохнула мать, - вы к Жениным ро¬дителям зайдите, тоже наверно в себя не могут прийти от ваших сюрпризов!
- Зайдем, обязательно зайдем! - Игорь поцеловал мать.
- Везучий ты. Игорек, - не удержалась, чтобы снова не вставить словечко Татьяна, - машину тебе подарили, квартиру - жена у тебя красавица!
- Танюша, никак завидуешь? - улыбнулся Игорь.
- А чем завидовать? - передернула плечами Таня. – У меня все есть: живу как у Христа за пазухой, слава богу!
Конеч¬но: машин у ее мужа было несколько, дом ухоженный, «полная чаша». Но многое бы Татьяна отдала за такой вот влюбленный взгляд, каким Игорь смотрел сейчас на Женю: он был счастлив и не скрывал своих чувств.

Уютная, трехкомнатная квартира, в центре поселка, пахла краской и новыми обоями: Женя стояла посреди большой пустой комнаты, внимательно ее оглядывая.
- Это теперь наш дом! - обняв ее сзади, за плечи, прошеп¬тал Игорь ей в самое ухо, словно убеждая ее, а за одно и себя в реальности всего происходящего.
Через несколько дней Игорь вышел на работу. Женя тоже не захотела оставаться дома: С тревогой переступала она порог старенького здания поликлиники, куда еще сама ходила, держась за руку матери. Но все опасения были напрасны - се сразу при¬няли, работу свою она любила, и уже соскучилась по забавным, симпатичным своим пациентам.
Жизнь как будто снова налаживалась - пока вдруг, однаж¬ды ее не пригласили к телефону... Женщины любили приглашать се к телефону, наблюдать, как молча с улыбкой, слушает она то. что нашептывает ей Игорь. Но в этот раз, услышав голос в труб¬ке, она вздрогнула:
- Здравствуй. Женя! Не ожидала меня услышать?
- Не ожидала, - сухо сказала она и уже испуганно добави¬ла, - что случилось? Сергей, почему ты звонишь?
- Не волнуйся, все нормально! - поспешил он ее успоко¬ить, - просто... просто я соскучился. Женя!
- Что?! Откуда ты звонишь?
- Из дома. Из нашего дома, я вернулся. Женя... Но без тебя здесь пусто, слышишь?.. Прости меня, а?
- Подожди, а твой ребенок?
- А что ребенок - он жив, здоров, я его не оставлю, буду помогать. Но с ней жить не могу: вы моя семья - я был дурак. Женя, на меня что-то нашло, прости меня! И возвращайся, по¬жалуйста!.. Знаешь, давай я приеду к тебе, и мы обо всем пого¬ворим!
- Может ты не знаешь, - перебила его Женя, - я замуж вышла!
- Да знаю я, все знаю! Что ты весь поселок на уши пос¬тавила - связалась с алкашом, импотентом, вы ведь даже не рас¬ писаны. Женя! Ты это от обиды, назло мне - правда? Видишь, я тебя понимаю и смогу простить. Может быть, хватит нам обоим страдать. Женька - жди меня, я приеду!
- Нет! - резко сказала она, - я сама приеду! – Положила трубку, тут же се подняла, набрала номер, бледная и возбужден¬ная:
- Игорь?
- Да. солнышко, что случилось, откуда ты звонишь?
- Игорь, тебе сегодня придется переночевать одному – мне надо срочно уехать в город! Извини, я спешу, когда вернусь, все тебе объясню, хорошо? Жди меня, я постараюсь вернуться быс¬трей!
Она снова положила трубку, не дав ему сказать, ни слова: через полчаса, наняв такси, уже мчалась в город.

Игорь работать больше не мог: приехав в поликлинику и не застав там Женю, он вернулся домой. Но дома было еще тя¬желее. Он вновь и вновь прокручивал в голове ее слова, пытаясь хоть что-то понять. Вдруг зазвонил телефон. Игорь схватил труб¬ку, это была мать:
- Игорь, ты дома, а я тебе на работу звонила. Женя тоже дома?
- Нет, она уехала в город.
- Уже уехала? - вырвалось у Петровны.
- Мама, ты что-то знаешь?
- Да нет, сынок, откуда мне что знать, - оправдывалась Петровна.
-Ладно - я, наверное, в город позвоню, сам...
- Не надо, не звони!.. Там ее муж вернулся... Ты сынок, лучше домой приезжай, поужинаешь!
Игорь последних ее слов уже не слышал: Положив трубку, он сел на диван и словно застыл. Сколько бы он так просидел, но вдруг спасительная мысль заставила его сорваться с места. – «А что если мать ничего не знает, и это всего лишь женские домыс¬лы», - подумал он, и поехал домой. Как он вошел, никто не заме¬тил, из комнаты слышались голоса:
- Он Надьке звонил. А та ничего хорошего про Игоря не скажет, я знаю, - говорила кому-то Татьяна.
- Но Женя, она ведь любит Игоря! - как-то обреченно, про¬изнесла Петровна.
- Ой, мама, о чем вы говорите, какая любовь?! Вот мужа своего она любит. Только позвал, она уже умчалась! А здесь, так, от одиночества прилепилась...
Игорь не мог больше слушать, быстро прошел в свою ком¬нату, закрыл дверь. В доме воцарилась тишина: Потом мать, хоте¬ла было войти к нему, но услышала его резкий голос. - мама, я хочу побыть один!..
Больше его никто не беспокоил. Уже поздно ночью он вы¬шел и вернулся с бутылкой водки. На работе утром не появился: из его комнаты не доносилось ни звука.
Женя приехала в город к вечеру, часам к восьми: во дворе у подъезда было многолюдно; едва она вышла из такси, со всех сто¬рон понеслось. - Женя, здравствуй! Женечка, как долго тебя не было, как ты помолодела! Женечка, а Сереженька тоже вернулся, вот радость-то! - шумели женщины, обступая ее. Она, улыбаясь, отвечала на приветствия, а сама быстро проходила к подъезду.

Дверь, она открыла своим ключом: У нее вдруг возникло странное чувство; будто врывается в чужую квартиру, в чужую жизнь. В комнате никого не было, и она прошла дальше; вся се¬мья собралась в кухне за столом. От неожиданности все словно онемели, молча смотрели на нее. А Женька чувствовала, чувствовала - там. где стол, где эти родные лица, чужая территория, другой берег: они там, а она не с ними. Первой опомнилась Наташа. С визгом подлетела к матери, повисла на шее. Уже за ней подбе¬жала Ксюха, все еще не веря, что это ее бабуля; все, улыбаясь, поднялись из-за стола.
- Уже приехала, здравствуй. Женя! - довольный Сергей, поднял руки, чтобы обнять ее, но Женя сделала шаг назад, серь¬езно, без улыбки посмотрела на него, - Давайте сядем за стол - сказала она, поднимая на руки Ксюшу и целуя ее, - нам есть, о чем поговорить!
Все сидели молча и смотрели на нее с ожиданием. Женя внимательно вглядывалась в их лица, наконец, улыбнулась, - Я рада, что у вас все хорошо! - и уже серьезно посмотрела на Сер¬гея, - А теперь скажи, почему ты здесь'?
- Я ушел от Лены, ты же знаешь!
- Знаю. Но почему ты сюда вернулся?..
- Мама, он же наш отец! - испуганно произнесла Наташа. Женя резко строго глянула на нее, как на маленького, нашалив¬шего ребенка, дочь сразу умолкла.

- Конечно, надо было наедине все это тебе оказать, - об¬ращалась она снова к Сергею, - но думаю, детям полезно будет послушать: ...Когда им тоже станет за сорок, может пригодиться опыт родителей. - Женя помолчала. - Надо было прожить с тобой двадцать с лишним лет, чтобы разглядеть твою подлую, тщедуш¬ную натуру - молчи, слушай, ты сам хотел поговорить... Когда я была молодая, красивая, образованная, на меня засматривались мужчины - тебя это устраивало, ты меня любил. У нас было много друзей, нас уважали, мы были идеальной парой - тебя это устраивало. Но однажды ты заметил, что уже не я, а другая - мо¬лода, красива, умна, наверное... Как легко ты обрубил все корни, запросто, одним махом, перечеркнул всю нашу жизнь: боялся только одного - что я не подпишу твои бумажки. Заметь, - я поняла тебя, твои чувства: на работу к тебе не бегала, Леночке твоей не угрожала, не обзывала ее шлюхой... У тебя родился ре¬бенок, и ты понял, что у тебя не хватит сил, ты переоценил себя. Господи, как легко ты оставляешь своего ребенка - кроху, женщи¬ну, которой нужен сейчас, как никогда. Вернулся сюда и увидел, что здесь тебя любят: накормят, обстирают, ничего не требуя вза¬мен, - прекрасно! Но для полного комфорта твоей дряхлеющей душонке кого-то не хватает рядом. Ты начал собирать сплетни по поселку и. наконец, решил осчастливить меня. Ты знал, что я вышла замуж - какое право ты имеешь вмешиваться в мою жизнь, как вообще ты мог подумать, что у нас с тобой может что-то по¬лучиться, что я вернусь к тебе?..
- Ты стала жестокой Женя, раньше ты такой не была! – не выдержал Сергей.
- У тебя короткая память; совсем недавно ты был таким же, защищая свою любовь. А сейчас я люблю, очень люблю. И если хочешь, чтобы я тебя еще хоть немного уважала - не напо¬минай о себе больше! А теперь, всех касается - с Игорем вы, конечно, познакомитесь, и если кто-нибудь из вас, его обидит, счи¬тайте, что обидели меня! Мне будет больно, потому что я вас всех очень люблю!.. Вот и все, что я хотела вам сказать, – произнесла она, наконец, и почувствовала облегчение.
За столом все молчали, боясь смотреть друг другу в глаза.
- Ну что ж, вы, наверное, понимаете, ночевать я не оста¬нусь - буду у Светланы. - Женя взглянула на Наташу, расцеловала Ксюшу и встала.
Уже у самой двери обернулась:
- Наташка, вы его в Европу отправьте, по Интернету – ему там самое место! - Она засмеялась и вышла.
- … Женька! - Светлана буквально втащила ее через порог. - Женька, я тебя убью! Пропала, не звонишь! Ты что. замуж вы¬ шла? Ты дома была?
Она засыпала подругу вопросами, не давая рта раскрыть. Женя, улыбаясь, ждала, пока Светка выпустит пар.
Как не спешила она домой, но вернулась снова только к вечеру. Игоря дома не было, она позвонила к нему на работу: там сказали, что его вообще не видели. У нее тревожно забилось сер¬дце. Набрала телефон родителей, трубку подняла мать:
- Здравствуй, мама!
- Приехала, вертихвостка.
- Мама!..
- Вертихвостка и есть, - перебила мать. - Что теперь, так ибудешь мотаться туда сюда?
- Мама, что случилось, где Игорь?
- Дома, где еще: пьяный, наверное - ему сказали, что ты к этому уехала.

У Женьки внутри все похолодело, ноги стали ватными.
- Какая же я дура! – шептали ее губы, а через мгновение, хлопнув дверью, она выскочила на улицу. Влетев в дом свекрови, она пронеслась мимо гостиной, даже не заметив сидящих там людей, ворвалась в комнату и просто упала в руки подскочившего с кровати Игоря. Говорить она ничего не могла, задыхалась от быстрого бега, да еще слезы, текущие по щекам, перехватили горло.
- Женя, Женечка, успокойся! - шептал Игорь, гладя ее го¬лову и целуя прямо в растрепанные от бега волосы.
-Прости! Прости меня, пожалуйста! - произнесла она, не¬много успокоившись. Мне надо было поговорить с тобой, но я испугалась - прости!
Вдруг Игорю показалось, что Женя прибежала попрощать¬ся и теперь не знает, как сказать, что уходит от него. «А что если и муж приехал, ждет ее где-то на улице», - завертелось у него в голове. Он сжимал в руках ее тело и боялся отпустить: «Зачем, зачем ты приехала, девочка моя, это так больно!» - думал он, не слыша ее слов. Женя повернула голову, увидела на столе нерас¬печатанную бутылку водки, и пустой стакан. Игорь перехватил се взгляд - Знаешь. Женя, я больше не буду пить, - произнес он, чуть отстранив ее, чтобы видеть лицо, - правда, я стал другим - или может быть прежним... Ты не должна бояться, что я без тебя снова сопьюсь!
- Что?! - не поняла Женя. - Ты сказал - без тебя? Значит, я могу теперь уходить - ты сможешь без меня?.. - она медлен¬но отступала от него: глаза ее расширились, губы дрожали. – Ты сможешь жить без меня?..

Только теперь, глядя в ее глаза. Игорь понял, какую страшную глупость совершил: ведь Женька бежала к нему и любит его.
- Господи! - он испуганно схватил ее за плечи. - Женя, я умру! Я не буду пить - я просто умру без тебя!
Они стояли молча, сжимая друг друга в объятиях, словно чудом спасенные у края пропасти.
- Прости меня! - первым заговорил Игорь. - Я думал, ты хочешь уйти!
- Никогда больше не говори, что сможешь жить без меня!..- его губы не дали ей продолжить.
Когда уже оба немного успокоились. Женя снова взглянула на бутылку:
- А то, что пить не будешь, это хорошо, - вдруг сказала она, - зачем ребенку дурной пример!
- Что?! - теперь глаза стали округляться у Игоря, Женя смущенно спрятала лицо на его шее: - Уже восемь недель! - тихо шепнула она.
- Женя, Женя! Женька-а-а! - заорал Игорь, подхватив ее и кружа по комнате: Стол с шумом поехал в сторону, попадали стулья... На его крик и грохот распахнулась дверь - на пороге по¬явилась Петровна, с перепуганным лицом, за ее спиной Татьяна. Сашка, соседки. Увидев счастливое лицо сына, мать быстро пришла в себя:
- Ну, дети и дети! - покачала она головой и, улыбаясь, тихо закрыла дверь, оставляя их наедине.
- Я люблю тебя. Женя! - тихо произнес он.
- Я люблю тебя! - эхом ответила она.