Международный фестиваль "Славянские традиции" (отрывок из повести "Не повернется время вспять...")

О международном фестивале литературы и культуры «Славянские традиции» (отрывок из повести «Не повернется время вспять»)

Любой слет творческих людей — это событие. Но международный фестиваль литературы и культуры «Славянские традиции» интересен по многим причинам. Он молод. Молод годом рождения (2009 г.) и духом его участников. Он солиден. Солидность эта в его географической масштабности, авторитетности членов жюри конкурса и количестве конкурсантов. У него большое будущее. Потому что он доказал уже, что открывает таланты даже в самых дальних уголках Земного шара. И еще потому, что организацией его занимаются ответственные, преданные литературе и искусству люди — подвижники и меценаты. Ну, а место его проведения — Казантип — по-своему уникально.

***
2009 год, 20 августа. Мы с мужем уезжали в Крым из Ростова-на-Дону поездом поздно ночью в дождь. Говорят, дождь в дорогу — хорошая примета, к удаче. Это вселяло надежду и немного отвлекало от мысли о том, что путь нелегок — в пять утра пересадка на автобус, переезд через две границы с таможнями, потом еще одна пересадка в Керчи… И где его искать-то, этот неведомый Казантип, про который накануне наслушалась от молодежи, что там устраиваются «классные тусовки», и многие мечтают туда попасть? Я, конечно, готовилась к поездке — много прочла и про Казантип, и про город Щелкино, и про членов жюри конкурса, с которыми доведется встретиться на фестивале…
О строительстве Крымской АЭС я знала еще с тех времен, когда работала экономистом в энергетике, в крупном производственно-энергетическом управлении «Донбассэнерго». Многие из наших работников считали тогда большой удачей свой перевод на работу в Крым, на перспективную станцию, строительство которой начали в 1980 году на мысе Казантип. Для энергетиков отстроили прекрасный поселок, в котором им предстояла счастливая жизнь. В 1983 году его назвали Щелкино, по имени выдающегося советского физика-ядерщика, трижды Героя Социалистического Труда, академика Кирилла Ивановича Щелкина, детство и юность которого прошли в Крыму.
Строящаяся станция во многом была уникальной. Проект предполагал сооружение двух энергоблоков-миллионников с дальнейшим увеличением мощности АЭС до четырёх миллионов киловатт. Многое в том строительстве было авангардным. Например, система охлаждения реактора предусматривалась морской водой из пруда-охладителя, в который было превращено Акташское озеро. Вода оттуда подавалась по трубам из мельхиора. Потому что после множества экспериментов оказалось, что только этот сплав — самый солеустойчивый. Трубы и коммуникации охладителя были смонтированы и готовы к работе. Как, впрочем, и вся станция. В 1989-м на ней собирались устанавливать реактор…
Но авария на Чернобыле так всех напугала, что вскоре после нее советским правительством было принято решение о прекращении строительства Крымской АЭС. Топливо и реактор туда так и не завезли, а люди, строившие станцию и уже частично работавшие на ней, выживали в разваливающейся стране, кто как мог. В Щелкино, пожалуй, лишь рыбаки тогда существовали более-менее сносно.
Сейчас это отличный курорт на берегу Азовского моря. Казан — так местные жители величают мыс. Он действительно напоминает этот предмет кухонной утвари, поскольку с юга стиснут двумя бухтами: с запада — Мысовой, с востока — Татарской. К северу «казан» расширяется, и морские воды омывают эту огромную округлой формы «посудину». В отдалённую геологическую эпоху Казантип был островом, центр которого за многие тысячелетия от выветривания и эрозии почвы превратился в котловину. Постепенно море намыло песчано-ракушечную перемычку, и остров соединился с материком. Казан в диаметре около четырёх километров, с неровными «стенами» от 30 до 107 метров высоты. «Дно котла» (кстати, так переводится с тюркских языков слово «казантип») возвышается над уровнем моря на 20-30 метров. Казантип не кратер потухшего вулкана, как утверждают некоторые дилетанты. Он возник в результате поднятия морского дна. Вот эти сведения я почерпнула на одном из сайтов, рекламирующих отдых в Крыму. А еще там было сказано о волшебном воздухе, настоянном на множестве трав, часть из которых реликтовая, занесенная в Красную книгу, о море, сливающемся с небом, и золотых пляжах…
Но, честно вам признаюсь, когда мы поздним вечером добрались до какой-то калиточки, с надеждой найти за ней пансионат «Московские дачи», мне как-то было уже не до этих прелестей. Я жалела, что отпустили такси —вдруг придется еще куда-то ехать в поисках пристанища, а силы уже были на исходе. Перевалившись с вещами через порожек, не закрывая на всякий случай за собой калитку, я обратила свой взгляд в сторону двух сидящих на скамеечке возле небольшого искусственного пруда с черепахами пожилых мужчин. Они, похожие на дачников, вмиг прервали свой разговор. Один из них, светловолосый, голубоглазый, радушно улыбнулся нам, как старым знакомым: «Вы на фестиваль?» Я чуть не забыла поздороваться от радости, что попали мы все-таки по месту назначения. И еще, потому что вдруг показалось, что второго, седовласого, но чернобрового и, кажется, очень недовольного тем, что их разговор прерван, я где-то недавно видела. Пока они растолковывали, как найти администратора, моя память, хорошая на лица и фамилии, высветила мне кадры из телерепортажа полуторамесячной давности. Умер Василий Аксенов. О нем, со скупой мужской слезой в глазах, говорил его друг Евгений Рейн.
Мало кто с гордостью может сказать, что был учителем лауреата Нобелевской премии в литературе. А Рейн не говорит об этом. Он просто с огромным удовольствием и любовью всегда вспоминает своего верного друга Иосифа Бродского, который называл его своим наставником в поэзии. Их дружба, пронесенная через годы и расстояния, — образец для подражания. Встретившись через много лет, они поняли, что пусть «один плешив, другой лохмат и сед», но это все те же Йоська и Женька, какими были «на чердаке у политкаторжан в пятидесятых». И оказалось, что все эти годы тянуло их обоих «туда, на перестроенный чердак, что над Невой вписался в панораму». Это они, молодыми пареньками, помогали когда-то таскать вещи великой Анне Ахматовой во время переезда той с квартиры на квартиру. Это его рассказами о времени и людях-легендах тех лет я зачитывалась запоем.
А рядом с ним — Владимир Костров, лицо которого я знала только по редким фотографиям! Впрочем, нет! Я видела его не однажды на телевизионных конкурсах «Песня года». Песни на его стихи трижды становились их лауреатами. Музыку к ним писали Вано Мурадели, Александра Пахмутова, Лора Квинт. В те времена, когда общество нашей страны разделилось на физиков и лириков, Костров оказался среди них … химиком. Да-да, он окончил химфак МГУ, ему прочили большое будущее в науке. Но любовь к литературе и поэзии пересилили. Владимир Андреевич, большой интеллектуал, так перевел стихи Тютчева с французского языка на русский, что они признаны лучшими в мире. В. А. Костров — профессор Литературного института им. Горького, академик Международной академии духовного единства народов мира, председатель международного Пушкинского комитета и вице-президент Международного Пушкинского Фонда «Классика». Владимир Костров — лауреат ряда литературных премий: Государственной премии России, премии правительства России, премии мэрии Москвы, Большой литературной премии России, премии имени Александра Твардовского, премии имени Ивана Бунина, премии «Золотой теленок»… Его стихи можно с упоением читать бесконечно!
И вот эти два живых классика отечественной литературы были сейчас передо мной. Что ж, кажется, чудеса начинаются! А воздух-то какой замечательный здесь, на самом деле! А какая огромная, совершенно круглая луна взошла! И что значит эта дорожная усталость, когда впереди так много интересного?!
Мой первый день в нашем пансионате. Да-да, уже в «нашем»! Уже перезнакомились с живущими здесь ребятишками и кошками, сбегали к морю… Я иду по тропинке к корпусу, где живу. Навстречу мне — мужчина. Симпатичный, кудрявый, с бородкой, в очках, в шортах. Вообще-то в пансионате здороваются при встрече все, невзирая на то, знают или не знают друг друга. Но ЭТОГО я знаю! Он откуда-то издалека, из юности… Но из моей студенческой юности здесь может появиться разве что Сергей Шойгу, возглавляющий МЧС России — с тем мы жили в одном общежитии в Красноярске… Мы улыбаемся друг другу, здороваемся, расходимся… Да, он из юности… Из комсомола? И тут меня осеняет! Да это же Юрий Поляков! Ну, конечно же, я его знаю! Знаю давным-давно! Конечно, он из журнала «Юность» моей молодости! Знаю его так, как будто мы с ним состояли в одной комсомольской организации, потому что, как гром среди ясного неба, вышла в 1985 году его повесть «ЧП районного масштаба». И я, которая была истинной комсомолкой-активисткой, читала в ней о том, что видела в своей комсомольской жизни, но старалась об этом не распространяться. А потом, в 1989 году вышел «Апофегей» — и тоже о комсомольцах так, как мы не привыкли в то время еще о них читать и говорить. Но это все было… Поляков знал это хорошо, потому что работал одно время, как и Валерий Басыров, инструктором райкома комсомола. А в промежутке между этими произведениями, в 1986 году, вышла «Работа над ошибками» об учителях, потому что об этом он знал тоже не понаслышке. И в 1987 году — «Сто дней до приказа», где, пожалуй, впервые громко заговорилось о неуставных отношениях в Советской армии. Автор сценария знаменитого фильма С.Говорухина «Ворошиловский стрелок»!
Да, это был он, Юрий Михайлович Поляков — писатель, публицист, литературовед, кандидат филологических наук, главный редактор «Литературной газеты», награжденный орденом Почета за многолетнюю плодотворную деятельность в области литературы, культуры, печати и телерадиовещания, председатель жюри конкурса и фестиваля «Славянские традиции».
Идея создания и проведения международного фестиваля возникла у Ирины Силецкой осенью 2008 года на фестивале «Русский стиль» в немецком городе Штутгарте, где произошла ее первая встреча с Юрием Капланом, тогдашним председателем Конгресса литераторов Украины. Силецкая в то время уже была советником Председателя Правления Союза писателей России по работе с организациями русскоязычных писателей зарубежья. А Юрий Григорьевич Каплан… О нем нельзя не сказать особо. Хотя бы потому, что он горячо поддержал Ирину Силецкую в ее идее, понимая, насколько важно объединение славянских литераторов во все времена. Потому что жизнь у него была непростой и интересной, как история государства и времени, в котором он жил.
Представьте себе полуголодный Харьков 1920 года. Сергей Есенин на сцене драмтеатра коронует Велимира Хлебникова на пост Председателя Земного Шара. Хлебников бос, в длинной холщовой рубахе… После каждой есенинской фразы тихо говорит: «Верую». Вице-Председателем был провозглашён известный в те годы поэт, ведущий футурист Украины Григорий Петников. А за несколько лет до этой церемонии Хлебников и Петников опубликовали поэтическое «Воззвание Председателей Земного Шара» — страстный протест против мировой бойни и призыв к установлению на земле власти гуманитарной элиты. Два Председателя Земного Шара, Велимир Хлебников и Григорий Петников, через годы пронесли эти благородные идеи человеколюбия. Третий Председатель, Леонид Вышеславский, добавил к ним стремление крепить литературные традиции русской поэзии, преемственность поколений, поддержку талантливой молодёжи.
По сей день существует Знамя Председателей Земного Шара — красная молния на голубом полотнище. Оно изготовлено по описанию самого Велимира Хлебникова. Есть нагрудный знак — восьмиконечная звезда из титана. Он сварен специальной сваркой в Институте им. Патона Академии Наук Украины.
И вот именно Юрия Григорьевича Каплана, подписав специальный диплом, 2 августа 1998 года Леонид Николаевич Вышеславский объявил своим наследником и Вице-Председателем Земного Шара. Эта церемония проходила в недостроенном тогда ещё Михайловском Соборе Киева в присутствии трехсот студентов Киевской духовной академии.
Юрий Григорьевич Каплан… Поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Его самобытная поэзия высоко оценена ведущими изданиями России и Украины, он автор множества поэтических и детских книг. Стихотворные подборки, эссе и критические статьи Каплана печатались в нашей стране и за рубежом, переводились на многие языки мира. Он — составитель, редактор и издатель поэтических антологий: "Эхо Бабьего Яра", "На хресті голодомору", "Пропуск в зону". Юрий Григорьевич — Лауреат международных литературных премий: им. В. Винниченко, им. К. Симонова, премии "Ветвь золотого каштана". Юрий Григорьевич Каплан вел большую работу для сохранения и развития русского языка в Украине, провел несколько фестивалей русской литературы, издал прекрасные Антологии «Библейские мотивы в русской лирике ХХ века», «Украина. Русская поэзия. ХХ век», готовил к выпуску антологию «Любовная лирика. ХХ век», переиздание в двух томах антологии «Украина. Русская поэзия. ХХ век».
Юрий Каплан дружил с Василем Стусом. В советские годы и он долгое время был в негласном запрете. Его не издавали, не печатали в газетах и журналах, как других. Но это не сломило сильного человека Каплана. Его рука писала даже в суровые годы вынужденного забвения. Прекрасный, неутомимый организатор, он успевал делать многое. В 2005 году при его непосредственном участии на съезде писателей, где присутствовал и В. М. Басыров, был создан Конгресс литераторов Украины как общественная организация. В феврале 2007 года Конгрессу был присвоен творческий статус. Тогда, кстати, Валерий Басыров, которого с 2003 года связывали с Капланом многие интересы развития литературы в Украине, стал его сопредседателем.
Откликнувшись на идею Ирины Силецкой о проведении международного литературного фестиваля «Славянские традиции», Юрий Григорьевич Каплан взял на себя огромную долю организационной работы, подключив к ней Конгресс Литераторов Украины и Межрегиональный союз писателей Украины, возглавляемый еще одним сопредседателем КЛУ В. Д. Спектором. Мы готовились к встрече с Юрием Капланом на фестивале…
Но 13 июля 2009 года Юрия Григорьевича внезапно не стало. Его убили в собственной квартире те, кому он однажды протянул руку помощи. Говорят, Каплан всегда был по-детски доверчив, несмотря на свой огромный ум и богатый жизненный опыт. Разумеется, он знал, что в жизни существуют подлость и коварство. Но считал, что добротой и отзывчивостью можно перешибить это. И еще он верил. Верил в Бога и в слово, которое было для него почти как Бог. «Бог нам за каждое слово воздаст полною мерою — верую!» — это как завещание Ю. Г. Каплана всем пишущим…
Вот такой человек стоял у истоков фестиваля «Славянские традиции» рядом с Ириной Силецкой. Когда я, готовясь к прошлому фестивалю, читала о его организаторе Ирине Сергеевне Силецкой, я представляла себе этакую мощную женщину с огромным зарядом энергии и пробивной силы. И вот вечером, за день до открытия фестиваля, идем мы по нашему пансионату с Надеждой Васильевой, писательницей из Карелии, ставшей лауреатом конкурса и моей подругой. Сумерки. Навстречу — молодая девушка, невысокая, симпатичная, с полотенцем через плечо. Надежда заговаривает с ней, как со старой знакомой. Я отхожу деликатно в сторонку, но меня зовут вместе пройти куда-то… Я улучаю момент и тихонько спрашиваю Надежду: «Кто это?» Она мне отвечает: «Ирина Силецкая». Батюшки! Что же в ней мощного?! Но мощного в ней все-таки оказалась уйма!
Прежде всего, неутомимость, которой она заряжала всех участников фестиваля. Мощнейший запас доброты, доброжелательности и терпения ко всем! Она все время говорила: «Будьте добры!» И мы становились на самом деле так добры… как она сама. Ее сил хватало на всех и на все. Потому что она — хозяйка фестиваля. А у хорошей хозяйки и гости чувствуют себя, как дома, равняясь на нее.
Говорят, «первый блин — комом». Вряд ли это можно отнести к нашему первому фестивалю 2009 года. У хорошей хозяйки и первый блин настоящий, красивый и вкусный. Да, были «шероховатости», может быть, на чей-то взгляд. Да, возникали непредвиденные обстоятельства и проблемы, которые моментально решались талантливым человеком, прирожденным организатором и дипломатом Силецкой. Как хорошая хозяйка, принимающая гостей, она старалась ничем не выделить себя на фоне остальных. И было немного обидно за нее, которая замечательно поет свои собственные песни, читает красивые свои стихи… Она ни разу не позволила себе этого со сцены Щелкинского ДК «Арабат», уступая место и время у микрофона другим авторам, участникам первого фестиваля. Лишь в 2010 году, на втором фестивале, я смогла ее услышать.
На следующее утро после закрытия Фестиваля «Славянские традиции — 2009» многие из нас разъезжались по домам. Провожал нас Александр Федорович, директор пансионата и муж. Силецкой не было. Она впервые за несколько фестивальных дней и ночей позволила себе уснуть, а мы ей — проспать наш отъезд.
Побывав на первом своем фестивале в Казантипе, я лишний раз убедилась, как может круто меняться судьба человека. Тому пример жизни Ирины Силецкой. С раннего детства мечтала петь. Окончила музыкальную школу, музыкальное училище… А потом вдруг пошла учиться в медицинский институт — неисповедимы пути Господни! Эти же пути привели ее в ряды Вооруженных Сил страны, где она дослужилась до звания майора медицинской службы и должности заместителя начальника отделения военного госпиталя Московского округа ПВО.
Менялась страна, менялась наша жизнь. Но ничто не может изменить целеустремленного человека, жаждущего знаний. И вот молодая женщина прощается с армией. Она идет в науку, защищая кандидатскую диссертацию в области социологии. Но петь-то она по-прежнему любит! И не расстается со своей первой любовью, а развивает ее, оканчивая Институт Современного Искусства, факультет джазового и эстрадного вокала.
И тут во всей красе и полноте разворачивается ее творческий талант, ее организаторские способности, ее гражданская активность! Она регулярно выступает на сцене в качестве профессиональной певицы, автора-исполнителя своих песен, поскольку начинает писать стихи и музыку. Ею написано около двух с половиной тысяч песен и стихов, которые звучали на многих радиостанциях, побеждали на различных конкурсах. С ними она объездила множество госпиталей и санаториев для ветеранов и инвалидов наших вооруженных сил. Выпустила несколько дисков и видеоклипов. В 2004 году была награждена золотой статуэткой и дипломом «Лучшие из лучших» Правительства Москвы в номинации «Певица, поэтесса, композитор».
После двух фестивалей «Славянские традиции» я поняла тех, кто награждал ее почетным званием "Заслуженный артист Российской Федерации", общественной наградой России — Мариинским Знаком 2 степени и высшей общественной наградой России — орденом Петра Великого 1 степени, медалью «Честь и польза» Международного Благотворительного Фонда «Меценаты столетия». Ирина Силецкая — член Международной академии духовного единства народов мира, член Союза писателей России, музыкальный консультант Военно-художественной студии писателей Министерства Обороны Российской Федерации.
Я убедилась, что она, вырастившая двоих детей, всегда все успевала! Ведь у нее очень надежная опора — муж и изумительная, добрая, очаровательная мама!
Ирина Силецкая подключает к фестивалю «Славянские традиции» все новых интересных и талантливых людей. Кроме патриархов российской поэзии и прозы Владимира Андреевича Кострова, Евгения Борисовича Рейна и Юрия Михайловича Полякова в состав жюри следующих конкурсов вошли известные поэты Кирилл Ковальджи и Константин Кедров, молодые талантливые поэты России, Украины и Белоруссии. Нельзя не упомянуть строгого, объективного и обаятельного Сергея Казначеева, преподавателя Литинститута им. М. Горького. Весьма интересны Станислав Айдинян, который в свое время был литературным секретарем у Анастасии Цветаевой, слегка загадочная, очаровательная Наталья Вареник из НСПУ (у нее еще есть очень красивый псевдоним Кефели), Сергей Главацкий из Одессы. И, конечно же, главная опора, соучредители фестиваля — Валерий Басыров, Владимир Спектор и Александр Корж.

Готовясь к первому фестивалю «Славянские традиции-2009», Каплан как-то позвонил Басырову в Симферополь.
— Слушай, Валера, я скажу Ирине Силецкой, что она может положиться на тебя, как на меня. Не возражаешь? Ты известный человек в Крыму. Поможешь ей, чем сможешь. Я знаю, ты не подведешь! — сказал он, не ведая того, что уготовила ему судьба.
И Валерий Басыров не подвел. Я знаю, что он умеет дружить, быть верным своему слову. Насколько мне известно, в 2009 году многие, обещавшие свою спонсорскую помощь, подвели наш фестиваль. Басыров остался до конца! Как и обещал, он издал за свой счет четвертый выпуск Альманаха ЛитЭра, где, кроме всего прочего, были напечатаны работы лауреатов первого международного конкурса «Славянские традиции» и членов его жюри. Сделать то же он пообещал и на втором фестивале. Сделали это они вместе с Александром Коржем, несмотря ни на какие финансовые трудности и проблемы, обусловленные экономическим кризисом! И так же, как и предыдущее издание, вторая книга, выпущенная «ДОЛЕЙ» Валерия Басырова для фестиваля «Славянские традиции», восхищает красотой, качеством и добротностью.
Александр Иванович Корж, совместно с которым Валерий Магафурович Басыров издал Альманах «ЛитЭра» во второй раз за счет собственных средств, стал преемником Юрия Григорьевича Каплана на посту председателя Конгресса литераторов Украины. Каплана и Коржа в жизни связывала личная дружба. 6 декабря 2009 года в Киеве состоялся внеочередной съезд Всеукраинского творческого союза «Конгресс литераторов Украины». В связи с гибелью Ю. Г. Каплана предстоял выбор нового председателя организации. На съезде присутствовали делегаты из 15 областей Украины — председатели и представители областных и городских отделений КЛУ. Почетными гостями съезда стали академик Петр Петрович Толочко и прижизненный классик, поэт Борис Олейник. На съезде были сформулированы предложения по дальнейшей работе КЛУ, в том числе создание премии им. Ю. Г. Каплана, организация конкурсов и фестивалей всеукраинского и международного уровня, налаживание плодотворных отношений с творческими организациями ближнего и дальнего зарубежья. Путем открытого голосования съезд единогласно избрал новым председателем Конгресса литераторов Украины Коржа Александра Ивановича. Двумя его сопредседателями стали Валерий Магафурович Басыров и Владимир Давидович Спектор.
Как и Валерия Басырова, Владимира Спектора я впервые встретила на фестивале «Славянские традиции-2009». Он подошел ко мне, чтобы сказать о том, что ему понравился мой перевод с украинского языка стихов поэта Юрия Кириченко.
Пренебрегая словесами
Жизнь убеждает нас опять:
Талантам надо помогать,
Бездарности пробьются сами.

Это известное четверостишие поэта, переводчика и литературоведа Льва Озерова, наверное, всегда будет актуально. На нашем фестивале все мэтры литературы в полной мере разделяли и поддерживали эту мысль не только на словах, но и на деле. Мы, его участники, это постоянно ощущали.
То же самое, уверена, почувствовал каждый, кто присылал произведения в альманах и на литературный сайт Межрегионального союза писателей Украины «Свой вариант». Потому что главным редактором там именно тот, кто дарит свое тепло и поддержку всем писателям и поэтам, обратившимся к нему, — Вдадимир Давидович Спектор — очень талантливый человек. Часто говорят, что талантливый в одном — талантлив во всем… Владимир Давидович — яркое подтверждение этому.
Представьте себе, с самого раннего детства мальчик мечтал стать писателем и писал… Но жизнь сложилась так, что ему пришлось окончить Луганский машиностроительный институт, отслужить в армии и проработать после этого 22 года на тепловозостроительном заводе. Работал инженером-конструктором, ведущим конструктором… Творческая натура, если она творческая, сказывается во всем, делая человека Автором. Так вот Владимир Давидович — автор множества изобретений, сделавших его членом корреспондентом Транспортной академии Украины.
Спектор — уроженец Луганска. Однажды он сказал, что Луганск — город хороших людей. Но, добавлю, это город еще и талантливых людей! Ведь Владимир Даль и Михаил Матусовский тоже из Луганска. Вот и Владимир Спектор из плеяды талантливых своих земляков.
Я с детства люблю москвичку по рождению и крымчанку по сердцу Юлию Друнину. Очень мне близко ее определение того, какой должна быть поэзия:

Я музу бедную безбожно
Все время дергаю: «Постой!
Так просто показаться «сложной»,
Так сложно, муза, быть «простой».
Ах, «простота»!
Она дается отнюдь не всем и не всегда —
Чем глубже вырыты колодцы,
Тем в них прозрачнее вода.
На мой взгляд, стихи Владимира Спектора отличаются как раз именно той глубиной, которая для умных, и простотой, которая для всех. Не случайно, он — лауреат премий имени Владимира Даля и Юрия Долгорукого, Николая Тихонова и Леонида Первомайского, премии «Облака» Сергея Михалкова. Его стихи включены в антологию русской поэзии «Я помню чудное мгновенье» и энциклопедическую антологию «15 веков русской поэзии». Он автор двадцати книг стихотворений и очерковой прозы. Спектор — член Исполкома Международного Сообщества Писательских Союзов и Президиума международного Литературного фонда, руководитель Межрегионального Союза писателей Украины. В 2009 году сборник лирических стихов Владимира Спектора «В дыхании пространства» был признан лучшим среди поэтических сборников на территории СНГ, бывшей когда-то нашей единой Родиной.
Предисловие, вроде, написано,
Но конца сочинению нет.
Сквозь ошибок досадные рытвины
Пробивается новый сюжет.
На страницах — знакомые улицы,
Лица разные, правда, враньё…
«Всё случится, и всё ещё сбудется…»
Предисловие длится моё.

Это стихи Владимира Спектора. Конечно же, «все случится, и все еще сбудется…» и для него, и для тех, кому он протягивает руку в жизни и творчестве! А на страницах литературного Альманаха «Свой вариант», который редактирует председатель МСПУ В. Д. Спектор, печатается немало одаренных, подающих надежды и зрелых авторов.
«Всегда кажется, что настоящие писатели и поэты — где-то там далеко. И когда встречаешь среди своих знакомых способного человека (к слову "талантливый" я отношусь осторожно), то испытываешь огромную радость», — так мне написала недавно Тамара Дьяченко из Севастополя. С ней я встретилась на втором фестивале в Казантипе в 2010 году. Познакомилась очень нехотя, прямо скажу! Да и она не горела желанием видеть какую-то неизвестную Ольгу Прилуцкую рядом. Причина была простой — мы обе хотели жить в одноместном номере. Но нас с ней поселили в одну комнату. Я к моменту ее приезда уже сутки жила в пансионате. И вот появляется высокая, статная, красивая женщина. Представляется. И дальше — все по ее собственному стихотворению:

«Тамара — грузинское имя
Прельстило родителей чем?
В нем словно камнями крутыми
Играет картавый ручей.
…………………………………..
А голос какой уродился!
За этот божественный дар
Едва ведь на мне не женился
Заезжий тбилисец Нодар».
О ней самой, чуть перефразируя строки из этого же стихотворения, скажу так: «В ней смех. В ней веселье искрится. В ней женственность…» С первого дня нашего знакомства я и думать забыла о своих страхах, что будет какая-нибудь неприятная особа у меня в соседках. Как-то удивительно легко сошлись мы с Тамарой Митрофановной! Каждый вечер, несмотря на усталость и одолевающий сон, говорили с ней до глубокой ночи, с трудом прерываясь только потому, что утром ждал снова напряженный фестивальный график. Я смотрела на эту красивую женщину и думала о том, что нужно обладать неимоверной силой, чтобы пережить все, выпавшее на ее долю. Она скупо роняла фразу про то, как не баловала ее судьба (мама, работая уборщицей, получала гроши, учиться в институте после школы она не могла), и я, не спрашивая, чувствовала, что отца не было. А приехав домой, прочла стихи Тамары Дьяченко и про ее родной, до боли любимый город Севастополь:
«Мой южный город! Ветром, зноем, морем
Он с детства мои корни напитал.
Мне люб тот город — с синевой во взоре,
Где пахнет теплым суриком металл,
………………………………………………
Где парапеты от прибоя мокнут,
Когда ты по Приморскому идешь,
Где так до синевы промыты окна,
Что веришь: море мыло их — не дождь…»
И про отца ее узнала из стихотворения. И снова, проводя параллели человеческих судеб, подумалось мне о том, что натворила война. Как и Валерию Басырову, она сберегла Тамаре Дьяченко отца. Но она же, исковеркав жизни сотен людей, и забрала его у нее. Не нужно много говорить об этом, достаточно просто прочесть:
«Однополчанин моего отца,
Разворошивший то, что я забыла,
Все крутит сигаретку у лица
И просит, чтобы строго не судила.
— Забудьте, — повторяет он опять. —
Его вина стара — сто лет ей завтра.
— Не сто, — поправлю, — только тридцать пять.
Зато таких, где год засчитан за три.
И не ему засчитан, а жене
И детям, от которых отказался.
Он не погиб на страшной той войне,
Но в мирной жизни трусом оказался.
— Поймите же, к нему пришла любовь!
Неужто лишены вы сантиментов?
— Ему — любовь, а нам — тоска и боль,
И нищета, и крохи алиментов.
— Я за него пред вами повинюсь.
Он был красив. Вы на него похожи…
От памяти руками заслонюсь.
Я не хотела вспоминать.
Но все же!..
Что до того отцу, что до того,
Что в детстве мы с сестрой не доедали,
Что я всю жизнь страдаю оттого,
Что мне тепла и ласки не додали.
Что мимо мчит фортуны колесо,
Что неудачи возвожу в систему,
Что я всю жизнь его любила?..
Все!
Я больше не могу!
Закроем тему».
И как пришлось ей, офицерской жене, поколесить по стране, пожить в гарнизонах в «медвежьих» уголках. Об этом тоже ее стихи говорят. И о материнском счастье:
«— Воды! — прошу губами синими,
И медсестра дает напиться.
А я еще не знаю имени,
Не знаю даже, кто родится.
Родился богатырь — сын, Саша, Сашенька:
«Парного глоток молока.
Кусок ноздреватого хлеба.
Рожденная сердцем строка.
Бездонное звездное небо.
Полночного моря прибой.
Да коржики мамы — в дорогу.
Да сын. Да мечты. Да любовь.
Как мало для счастья! Как много!»
Жизнь летела мгновениями — любимая работа, подрастающий, превращающийся в мужчину сын:
«И девчонки ему
Уж записки любовные пишут.
И во мне просыпается
Злая, лихая свекровь».
Но не случиться этому, нет, не случиться… В одночасье, неожиданно обрушилось на Тамару Дьяченко страшное горе — умирает мама. А на девятый день ее кончины вдруг ни с того, ни с сего — молодой, здоровый тридцатилетний сын Саша. Только и проговорил: «Бабушка забирает меня к себе…» Сколько сил нужно, чтобы пережить все это?!
«Я — осина тонкая, уже не дочь,
Ивушка плакучая, уже не мать.
Мне сиротства горького не превозмочь,
Мне сыночка родного не обнимать.
Что же ты наделала, судьба-яга?
Чем не угодила я лихой тебе?
Что наворожила мне в моих стихах,
То оно и вышло все по ворожбе.
Свой всему живому век и свой черед.
Испокон — от дедов к внукам — цепь имен.
Но на мне заканчивается мой род
И со свистом лопается связь времен.
Оттого, как по канату, оттого!
И нельзя ни расслабляться, ни зевать.
Впереди меня и сзади — никого.
Вот сорвусь — и некому подстраховать.
За троих я истово сейчас тружусь.
Беды неминучие я отведу.
Удержусь я на канате, удержусь,
Я пройду, мои родные, я пройду!»
И прошла, пережила, хоть боль пока еще постоянно в ней. Да и вряд ли эта боль когда-то исчезнет, как ни заглушай ее. Но нашлись у Тамары Дьяченко силы, мужество уйти в работу и жить дальше. Я вижу ее острый ум, беспредельную прямоту характера, скрывающего что-то такое детское (наверное, настоящий поэт и писатель не может быть без этого!), талант, хватку отличного журналиста, доброту просто хорошего человека. Той, которой не суждено стать бабушкой, написано много произведений для детей. Ими зачитываются ребятишки. Ее повесть-сказку "Тайна фиолентовского грота" очень любят крымские мальчишки и девчонки, а в Севастополе последние три года эта книжка стоит в первых строчках рейтингов по востребованности читателями Централизованной библиотечной системы для детей.
Тамара Дьяченко — член Национального союза писателей Украины, Международной Ассоциации писателей–баталистов, маринистов. Член президиума Крымской организации НСПУ. Награждена медалью Национального Союза писателей Украины «Почесна відзнака» (2009), Почетным знаком Государственного комитета телевидения и радиовещания Украины «За заслуги в розвитку інформаційної сфери» (2009). Лауреат Всеукраинского фестиваля теле- и радиопрограмм «Калиновые острова» (1999), конкурса «Телетриумф» (2003), конкурса «Общественное признание. Честь имею жить в Севастополе» (2005). Лауреат множества литературных премий.
В ее стихах я почувствовала то, что очень люблю у Юлии Друниной — простоту и глубину чувств. А рассказы о тех, с кем ей посчастливилось встретиться в жизни, о ком писала, просто завораживают: Эдуард Асадов, Лина Костенко, Леонид Вышеславский, Григорий Поженян, Богдан Ступка, Ада Роговцева, Валерия Заклунная и Владимир Талашко, Лев Лещенко и Владимир Винокур … Ну, а мне повезло на встречу с ней! И я очень благодарна судьбе за это!
Когда однажды на фотосайте я выставила снимок Казантипа с его описанием, мне пришел комментарий от одного фотографа: «Как же вы любите это место!» Я ответила, что люблю всех, о ком пишу. Иначе ничего хорошего не получится. И вспомнила строки Тамары Дьяченко:
«Не живи без любви,
Чтобы жизнь не казалась обузой.
Не насилуй природу —
Иначе получишь сполна.
Ведь когда графоман
Принуждает к сожительству Музу,
Графоману в отместку
Рождает уродцев она».

Вот таких настоящих талантливых поэтов и писателей посчастливилось мне встретить на Казантипе!