Шарлатан

Шарлатан


Домой Шарлатана принесли двухмесячным котенком. Несложного черно-белого окраса, с наивной детской хитринкой в глазах, он сидел за пазухой пальто хозяйки спокойно, только мордочкой водил по сторонам. Это пока его несли. Но не успели Шарлатана опустить на пол, как он скосил плутовской взгляд на хозяев, и немедленно метнулся к сиреневому плюшевому пони в углу комнаты. Ловко вскарабкался на желтое седло, погарцевал, как заправский цирковой наездник, но на взятой вершине не устоял, шлепнулся на пол. На этом не остановился, без промедления прыснул к дивану. Но и вторая высота оказалась не по силам, и тогда Шарлатан шальным метеором крутнулся по комнате, и с разбега вознесся на спинку кресла. Постоял, выгнув гуттаперчевую спину, мяукнул, и скатился вниз. И носился по комнате до тех пор, пока его не поймала хозяйка. Не без помощи хозяина, разумеется. В одиночку с этим бесенком сладить оказалось не под силу.
Потому, должно быть, в тот же день котенка прозвали Шарлатаном, подразумевая под этим и склонность к плутовству, и к игре, на какую изначально заряжен всякий ребенок. Играть Шарлатан был готов день-деньской, с перерывом на сон. Да и ночь нередко прихватывал, досаждая своим симпатичным молодым хозяевам. На что те, впрочем, ничуть не обижались. Да и как было можно обижаться на маленького непоседу, если даже из еды он обычно устраивал небольшое представление? То схватится с рыбьим хвостом, и ну таскать его по всей квартире. А то разольет молоко из блюдца, и тянет шаловливыми лапками по полу. А уж если громкая кость Шарлатану перепадет, - тогда и вовсе держись: не будет в квартире тишины, пока погремушку не отнимешь.
Ни минуты покоя, словом. Ну, как не любить такого? Шарлатан сразу же стал любимцем в уютной двухкомнатной квартире. Что, впрочем, немудрено. Как и во всякой бездетной семье, любовь к несуществующему чаду хозяева Шарлатана перенесли на своего четвероного питомца, бессознательно заместив таким нехитрым образом природный зов.
Шарлатану дозволялось очень многое в то время. Разбитые чашки и тарелки вызывали только умилительный смех его хозяев. Поиски тапочек или носков неизменно превращались в короткую клоунаду. Где хозяева исполняли роль благодарных зрителей, а Шарлатан – коверного. Даже необходимость убирать за котенком в первое время сопровождалось только добродушным ворчанием хозяев. Впрочем, Шарлатан оказался котенком на редкость смышленым. Он очень быстро смекнул, что от него требуется, когда несут в туалет, к кюветке, наполненной рекламным наполнителем.
Пока хозяева находились дома, Шарлатан, разумеется, играл с ними. Когда же хозяева отлучались, тоже не скучал: дверь в туалет приоткрыта, а еда и молоко всегда в мисочках. Так что, играй – не хочу. Благо, что и в отсутствие хозяев Шарлатан находил себе партнеров. А чего их искать, спрашивается, если во всех углах двухкомнатной квартиры лежали, стояли, сидели мягкие плюшевые зверюшки? Накатило, - столкни с дивана большого твердолобого медведя и скачи потом на поверженном враге, торжествуя победу. Или, - вскарабкайся с разгона по настенному ковру на шифоньер, и, не теряя скорости, спихни косматого желтого львенка, чтобы совершить головокружительный полет вместе с этим акселератом. Не только увлекательно, но и безопасно, - компаньон завсегда смягчит падение. И сдачи от него не получишь. Тоже плюсик.
Но это все игрушки великие, их только свалить, а на большее силенок пока не хватает. То ли дело кудлатый рыжий песик, обитатель журнального столика, - тот вполне по зубам. И свалить его, - невелика задача, и на полу повалять – не запыхаешься. А вот попробуйте сладить с огромным фиолетовым пони, чье стойло в углу, между диваном и стеной! Такой и взрослому коту не под силу, не то, что котенку! Зато на широкой спине игрушечной лошадки так сладко спится! А как проснешься, новая игрушка у самого носа: длинная и густая желтая грива. Потреплешь ее для затравки, а потом и на что-то более занятное переключишься.
Но куда больше Шарлатану нравились мыши, коих в квартире водилось превеликое множество. Разномастные и разновеликие, мягкие и фарфоровые, пластиковые и резиновые, - каких только мышей не было в квартире! И какие только укромные уголки они не облюбовали под свои гнезда! Не сами, разумеется, а по прихоти хозяйки Шарлатана, большой любительницы мягких игрушек. Но какое дело до этого ребенку? Каким еще оставался Шарлатан…
Ох, и тешил свою душеньку Шарлатан, выходя на тропу войны с мышами! Силы, как будто, неравны - вон их сколько, глаза разбегаются, а он один! Но с другой стороны, - воюют не числом, а уменьем. Подобраться к жертве тихим призраком, сгруппировать тело в пружинистый ком, и мягкой, но грозной стрелой пронзить пространство, – этим кошачьим умением природа наградила Шарлатана щедро.
Хваткий и увертливый, он носился от одного гнезда к другому, методично разоряя очередное логово врага. Мыши бесшумно и со стуком валились на пол, а Шарлатан уже мчался дальше, в поисках нового бастиона супостата. Если найдет, к разорению приступает не сразу. Сначала затаится, припадет к земле, нервно подрагивая кончиком хвоста, - а потом как прыгнет! Влетит в центр вражеского лагеря, завертится юлой, мелькая веселыми лапками. Будь мыши живые, и то им не уйти от кары! Что уж говорить об игрушечных…
Когда все найденные гнезда оказывались разоренными, Шарлатан взлетал на спинку дивана, чтобы оглядеть поле битвы с мышиной ордой сверху. Серые и синие, зеленые и черные тела поверженного неприятеля громоздились на полу, вызывая вполне законное чувство торжества. Затем Шарлатан ложился прямо спинке дивана, чтобы отдохнуть от игры. Свесит переднюю лапку, глаза зажмурит, и отдыхает, баловник.
Только связка из трех компьютерных «мышек» всегда оставалась висеть на стене нетронутой. Шарлатану было просто невдомек, что эти черные и белые пластмассовые коробочки принадлежат к числу врагов. Но и без компьютерных «мышек» количество поверженных супостатов впечатляло. А то, что вечером воротятся хозяева, - беда невеликая. Главное – вовремя забиться за диван, и ждать, пока не объявят амнистию.
Как и всякий малыш, Шарлатан чувствовал, что ему позволено куда больше, чем взрослым. И, само собой, умело пользовался этим.


Детство Шарлатана кончилось внезапно, вдруг, без того плавного и длительного перехода, какое характерно при взрослении всякого живого существа. Причиной этого, несомненно, стала несложная операция, которую нередко производят над котами, после чего они становятся чем-то средним между котом и кошкой.
В ветлечебницу Шарлатана не повезли. Возможно, он бы тогда почуял что-то дурное, и хотя бы попытался удрать. Но операцию сделали прямо в квартире. То есть, - дома, где угрозы ждать неоткуда. И уж тем более, - подлости.
В тот вечер в гости заглянул приятель хозяина, ветеринар по профессии. Что Шарлатану, разумеется, было неведомо. Ветеринар и прежде нередко заходил к хозяевам на огонек. Как и множество других людей, - родственников, друзей и приятелей. Хозяева Шарлатана были людьми гостеприимными. Редкий вечер они проводили в одиночестве. А если вдруг выпадали такие, то даже Шарлатан чувствовал некую пустоту.
Последовало традиционное чаепитие на кухне под веселый разговор, ничего худого не предвещавший. Глухо бубнил телевизор на подоконнике. Отголоском очаровательного смеха хозяйки звякали ложечки. Шарлатан мирно лежал на телевизоре, дремал.
Когда ветеринар взял котенка на руки, стал поворачивать и разглядывать, тревоги Шарлатана не почувствовал. Как и все котята, для людей Шарлатан был всего лишь умилительной игрушкой. Пусть и живой. Всякий норовил взять его на руки и погладить. Он привык к этому, воспринимал как должное и необходимое. Даже если человек Шарлатану был неприятен, он терпел его. А куда деваться?
Так и с этим гостем. Лишь в тот момент, когда в руке ветеринара очутился матовый цилиндрик шприца с коварным жалом иглы, Шарлатан почуял подвох и попытался улизнуть. Но уверенная рука ветеринара держала его привычной крепкой хваткой. А вторая так же уверенно кольнула Шарлатана.
Опасность миновала. Во всяком случае, теперь Шарлатану, как будто, ничего не угрожало. И все же он вывернулся из ослабевшей хватки ветеринара, и юркнул за кухонный уголок. Мяукнул обиженно.
- Шарлатан, - позвала котенка хозяйка, - Шарлатанушка! Кис-кис-кис… Иди ко мне, маленький.
Шарлатан выбрался из-за уголка, и шмыгнул в руки хозяйки, найдя в них куда более надежное убежище, чем в пыльной тесноте задиванья.
- А может, не стоит, Сережа? – спросила хозяйка, поглаживая Шарлатана по шерстке.
- Надо, - веско ответил вместо хозяина ветеринар. – У вас же меньше хлопот будет.
Это стало решающим аргументом.
Шарлатан тем временем разнежился под теплой и ласковой рукой хозяйки, громко замурлыкал. И незаметно заснул.


Проснулся Шарлатан с острой, пульсирующей болью внизу живота, точно именно там, а не в груди находилось его маленькое быстрое сердце. Он жалобно мякнул, вскочил, и тут же осел под тяжестью еще более острой боли. В тоже мгновение к нему подскочила хозяйка, подняла на руки. Совсем не думая о том, что, желая облегчить страдания маленькому питомцу, она причиняет ему еще большую боль. Шарлатан замяукал, и мяуканье это мало чем отличалось от плача маленького ребенка.
- Может, зря мы это сделали, Сережка? – беспомощно сказала хозяйка.
Хозяин нахмурился и отвернулся.
- После драки кулаками не машут, - ответил он глухим голосом.
Несколько дней Шарлатан только лежал в мягком ложе, приготовленном хозяйкой, потом стал вставать. Ковылял по комнатам, не испытывая никакого желания носиться по ним, как прежде. И дело было не столько в слабости и недомогании, сколько в полнейшем отсутствии интереса к игре.
Спустя еще несколько дней боль ушла полностью, а рана превратилась в свежий шрамик, но интерес к игре по-прежнему отсутствовал. Большую часть времени Шарлатан теперь проводил в праздном бездействии, лежа то на диване, то на подоконнике, то просто на полу. Когда чувствовал голод, поднимался и брел в кухню. Чувствовал позыв, - шел в туалет. Больше интересов у него теперь не было. Даже к мягким игрушкам он стал теперь равнодушен.
Но еще более очевидным, зримым следствием операции стало резкое изменение в характере Шарлатана. Ласковый и доверчивый прежде, он превратился в редкостного злюку. Если раньше он обожал гостей, то теперь все они, без исключения, превратились в непрошенных. Шарлатан встречал гостей громким шипением, выгибал спину и бросался на них, как цепной пес. Доброму и славному мурлыке, ему теперь ничего не стоило куснуть гостя, а то и вовсе полоснуть его когтями, - по руке ли, по лицу, не важно. Даже детям не было никакой скидки.
Если шалости с взрослыми прощались, то за детей Шарлатану нешуточно перепадало. После нескольких трепок, полученных от хозяина, Шарлатан сторонился гостей, во избежание наказания. Стоило только Шарлатану услышать звонок в прихожей, как он забирался на шифоньер и терпеливо дожидался ухода гостя.
Вырос Шарлатан в огромного черно-белого кота, в котором ровным счетом ничего не осталось от озорного подвижного котенка. Шарлатан часами лежал на диване, безучастно глядя перед собой. Если разгуливал по квартире, то медленно, лениво. Но больше, все-таки, лежал, где придется. Из старых друзей, мягких игрушек, теперь он водил знакомство только с фиолетовым пони. Да и то, используя его в качестве скорее привычного, чем удобного ложа. Мышей, покрытых пылью, он теперь просто не замечал. А если ронял их, то по неосторожности. Оглянется только на звук падения, и ступит дальше.


Замкнутый мир квартиры исчез так же внезапно, как кончилось детство Шарлатана. Шарлатана сунули в корзинку, корзинку поставили на заднее сиденье дорогой иномарки, и повезли. Ехали недолго, но Шарлатану, как и всякому домоседу, дорога показалась длинной и утомительной. За всю свою жизнь он покинул квартиру только однажды, когда по неосторожности выпал с балкона третьего этажа. Природная ловкость спасла его тогда от травм, он мягко приземлился на лапы. Огляделся и быстро спрятался в густой высокой траве, полной таинственной жизни насекомых, ничуть, впрочем, не интересной ему.
Лежал Шарлатан до тех пор, пока за ним не спустились хозяева. Необъятный мир улицы вызвал в нем страх. Новые запахи, звуки, птицы, люди не заинтересовали, а напугали его. Он лежал, вжимаясь в густую траву, терпеливо ждал появления хозяев...
Когда автомобиль остановился, хозяин вынул корзинку с Шарлатаном и вместе с хозяйкой направился к двухэтажному коттеджу за невысокой оградой.
- Ну вот, мой монохромный друг, отныне мы будем жить здесь, - сказал хозяин, и опустил Шарлатана на пол прихожей. Шарлатан передернул лапами на скользком холоде кафельной плитки, принюхался. Из комнат пахло свежей краской, гипсом, клеем, и множеством других неприятных и неживых запахов, какие оставляет по себе недавно законченное строительство или ремонт. Это ничуть не напоминало сложный запах квартиры, настоянный на сотне различных живых ароматов, скрученных в одно целое, как тугой жгут. Распутать который даже коту, - задача подчас непосильная.
- И все же, я не понимаю, Сережа, зачем нам этот дом? – спросила хозяйка. - Восемь комнат на нас двоих… Зачем?
- Ты про Шарлатана забыла, Ира, - отшутился хозяин.
- Ты прекрасно понял, о чем я, Сережка.
- Не будем о грустном, малыш. Все будет хорошо. Дом я построил. Дерево посажу. И не одно, - видишь, сколько здесь места?! А сына ты мне родишь… Шагай смелей, Шарлатан!
Хозяин легонько подтолкнул Шарлатана, тот переступил лапами по неприятной холодной поверхности, оглянулся. Хозяева стояли за порогом. Шарлатан переступил порог прихожей и очутился в большом холле, размером с комнату в квартире. А может, и поболе. В холл выходило несколько дверей, а прямо вела на второй этаж крутая лестница в два пролета.
Кот оглянулся на хозяев, и мяукнул.
- Ничего, Шарлатан, обживешься, - приободрил кота хозяин. – Лиха беда начало.
Первые дни Шарлатан не мог привыкнуть к новому месту. И даже тосковал по обжитой вселенной квартиры, где все было известно. Если бы не чуждый, опасный космос улицы, Шарлатан удрал бы домой в первый же день. Разыскал бы его, повинуясь инстинкту, нашел бы единственно верную тропку.
Но спустя неделю Шарлатан к новому дому привык. Если в первые дни он почти не покидал кухню, где запах еды очень быстро отбил мертвые запахи евроремонта, то затем неторопливо, комнату за комнатой, он обследовал коттедж. О квартире здесь напоминали только мягкие игрушки, - единственное, что хозяева забрали с собой в новый дом. Все остальное, - мебель, ковры, шторы, люстры - было новеньким, с резким отталкивающим запахом. Ложась по привычке на спинку дивана, Шарлатан долго устраивался, крутился, не находя места. Затем перебирался на спину пони, чье упругое тело еще не утратило печальный аромат квартиры.
Жизнь Шарлатана почти не изменилась, за исключением, разве что, более длительных прогулок по комнатам. А так, все осталось прежним, - сон, еда, и длительное бездеятельное валяние, где придется. Последнее, кстати, доставляло некоторые трудности хозяевам, поскольку дом был огромный, а Шарлатан стал настолько ленив, что на призывы Ирины или Сергея отзывался неохотно. Подымет равнодушную голову, и снова опустит на мягкую лапу. Пусть ищут, если им так надо.
Вообще, большое количество комнат оказалось весьма удобным для Шарлатана. Даже в том отношении, что, если к ним приходили гости, ему не приходилось искать места, что бы спрятаться от них. Вот только гостей теперь у Ирины с Сергеем стало много меньше, чем это было прежде. Так что чаще всего Шарлатан прятался от хозяев.
Несколько раз Шарлатана выносили во двор, пытаясь приучить к улице, - ведь большой участок, обнесенный металлической оградой, был и его владением. Но Шарлатан убегал в дом, стоило только хозяйке опустить его на землю.
Мир улицы был чужой, враждебной средой для него, приблизительно, как для человека - открытый космос. Жить в нем Шарлатан не смог бы, даже натяни на него скафандр. После нескольких неудачных попыток хозяева оставили кота в покое. Тем более что вскоре после переезда в коттедж они купили огромного кавказского овчара Дика, - злобного, как все цепные псы.
- А может оно и к лучшему, - как-то заметила хозяйка, - что Шарлатан – домашний.
Дика редко спускали с цепи, но за жизнь своего первого питомца хозяева все-таки опасались.
- Может… - легко согласился хозяин, поглаживая Дика по крупной медвежьей голове. - У, зверюга! Красавец! Дай, Дик, на счастье лапу мне!


В то утро, когда на жестяной отлив кухонного окна взобралась бездомная рыжая кошка, Шарлатан лежал на широком удобном подоконнике. Как только заметил непрошенную гостью, тотчас вскочил, зашипел. Кошка за окном приязненно мяукнула. Шарлатан зашипел еще громче. А потом и вовсе зарычал. Он умел так, - рычать, почти по-собачьи. До того же Дика, само собой, далеко, но если видишь и слышишь в первый раз, - впечатляет.
Кошка, тем не менее, не испугалась. Это была очень голодная кошка. А голодного мало чем напугаешь. Если, конечно, он голоден по-настоящему. Настолько, что даже собственная гибель его не страшит. И уж тем более, - наказание.
- Ой, Сережка, - смотри, к нашему Шарлатану невеста пришла! – воскликнула хозяйка, вошедшая в кухню на шум.
Шарлатан оглянулся, и снова зарычал. Но кошка за окном даже не шелохнулась. Она сидела на прохладной жести оконного отлива, чуть склонив голову набок, похожая на небольшой кувшинчик. Хозяйка засмеялась, а вместе с ней хозяин. Хозяйка открыла холодильник и отрезала колбасы. Подошла к открытой форточке и отпустила тонкий розовый ломтик. Рыжая кошка поймала колбасу в грациозном прыжке. Ловко приземлилась на лапы, расправилась с угощением в секунду. И замяукала, глядя на хозяйку Шарлатана.
- Во, наглая! – восхитился хозяин.
- Видно, здорово оголодала, - сказала хозяйка, жалостливо глядя на кошку. И отрезала еще один ломоть колбасы, побольше. Кошка управилась с колбасой так же быстро, как и с первым куском.
- Ого! – теперь уже удивилась хозяйка. Она снова отвалила щедрый кусок колбасы, бросила кошке. Та поймала ломоть и снова принялась за еду, теперь уже чуть помедленней, чем это было с первыми кусками. Ненамного, но все же.
Шарлатан к этому времени успокоился и на гостью смотрел с неожиданным любопытством. Возможно, потому, что так близко живую кошку он видел в первый раз в жизни.
- Это становится интересным, - хмыкнул хозяин. – Подождите.
Он налил молока в глубокую тарелочку, и вышел из кухни. Хлопнула входная дверь, и в ту же секунду кошка сиганула с подоконника на землю. А Шарлатан приложился носом о стекло. Он, конечно же, знал, что такое стекло, но сейчас как-то враз забыл.
- Дурашка, - сказала хозяйка и погладила Шарлатана по голове.
Спустя несколько мгновений за окном появился хозяин. Он покрутил головой, пожал плечами, и поставил тарелку под окно. Вернулся на кухню и присоединился к жене, которая по-прежнему смотрела в окно. Они постояли несколько минут, ожидая возвращения рыжей кошки, но не дождались, ушли.
Шарлатан остался сидеть на подоконнике. Небольшое приключение кончилось, но он никак не мог успокоиться. Вид всякого живого существа, за исключением хозяев, всегда вызывал в нем лютую неприязнь. Но сейчас впервые в жизни он чувствовал интерес. Настолько сильный, что, если бы не страх перед внешним миром, он соскочил бы на землю и последовал за рыжей кошкой.
Он услышал быстрое лакание под окном и взмыл на форточку. Увидел рыжую кошку внизу, замер. Не замечая Шарлатана, она резво лакала молоко жадным язычком. Подрагивала всем вытянутым телом на напряженных лапах. Вталкивала небольшую мордочку в сизоватое молоко.
Незамеченный, Шарлатан следил за рыжей кошкой до тех пор, пока она не расправилась с молоком, и не исчезла за углом коттеджа. Шарлатан долго после этого сидел на форточке, затем спрыгнул на подоконник, но тут же снова заскочил на форточку. И вновь соскочил вниз.
Это повторилось еще несколько раз. И только после того, как хозяйка вернулась в кухню, готовить обед, Шарлатан угомонился. Хотя и не полностью. В отличие от обыкновения, время от времени он приподымал голову, и взглядывал в окно. Но в тот день рыжая кошка больше не появилась.
Следующее утро Шарлатан встретил на том же подоконнике. Лежал в своей любимой позе, на самом краю, свесив одну лапу. Потому и брякнулся с подоконника, когда услышал мяуканье за окном. Но тут же взметнулся обратно, ловко вывернувшись в воздухе еще до того, как задние лапы, уже взведенные для резкого толчка, коснулись пола.
Рыжая кошка сидела на жестяном отливе, неподвижная, похожая на изящную статуэтку. Она находилась совсем близко, только взмахни лапой, но, отделенная стеклом, была недоступна, как изображение в телевизоре. Шарлатан мог вспрыгнуть на форточку, но выпрыгнуть на улицу было выше его сил. С каждым прожитым днем мир за окнами все более отдалялся от него.
Шарлатан тронул стекло лапой, - рыжая кошка зеркальным отражением проделала то же самое. И жалобно мяукнула. Хотя Шарлатану было неведомо, что такое голод, он сразу же понял, что хочет гостья. Сообразительный от природы, он спрыгнул на пол и открыл лапой дверцу холодильника. Увидел на нижней полке груду сосисок, цапнул когтями. Мягкая скользкая лавина обрушилась на Шарлатана, но он, не обращая внимания, цапнул первую сосиску пастью, потянул всю низку к окну. Не выпуская сосиску из пасти, вскочил на подоконник. Вытянул розовую гирлянду на подоконник, и заскочил на форточку. Помогая лапой, втащил сосиски наверх, и начал спускать вниз, за окно. Как только первая сосиска оказалась досягаемой, рыжая кошка встала на задние лапы, и потащила щедрое угощение вниз.
Когда управились общими усилиями, рыжая гостья принялась за еду, а Шарлатан, свесив голову, любовался своей подружкой. До тех пор, пока она, благодарно мякнув напоследок, не ушла куда-то по своим делам. Шарлатан едва не устремился вслед за ней, но страх перед огромным миром оказался куда более неприступным барьером, нежели оконное стекло.
Вечером, когда хозяева вернулись с работы, Шарлатану чуть было не досталось за кражу. От трепки спасла внимательность хозяйки. Она углядела за окном, на зеленой стриженой лужайке, жухлые розовые шкурки.
- Сережка, иди сюда! – поманила она супруга к окну.
Хозяин, неся Шарлатана на руках, - как раз шел допрос с пристрастием, - подошел к окну.
- Ну?!
- Ты видишь? – хозяйка ткнула пальцем на высохшую шелуху сосисочных оберток.
- Что это?
- А ты присмотрись.
Хозяин всмотрелся, потом перевел взгляд на Шарлатана.
- Ты думаешь?
- А что еще тут остается предположить?
- Резонно, - хмыкнул хозяин, и погладил кота. – Благодетель ты наш…
- Знаешь, Сережка, так мне жалко бездомных животных… Может, возьмем ее к нам? Пусть живет… Шарлатану не будет скучно.
- Всем не поможешь, Ирина, – отреагировал хозяин. – Увы. У верблюда два горба…
- …потому что жизнь борьба, - печально закончила хозяйка.

С того дня Шарлатан ежедневно кормил свою подружку. Благо, что воровать теперь ему не приходилось. Добрая и понятливая хозяйка утром оставляла чего-нибудь мясного, - или котлетки, или тех же сосисок, - и Шарлатан, как только рыжая кошка появлялась в окне, начинал челночить между углом, где стояла его миска, и форточкой.
Если у хозяев был выходной, и Ирина находилась в кухне, он наблюдал за рыжей кошкой вместе с хозяйкой. Что испытывала при этом хозяйка, Шарлатану было неведомо, но сам он, глядя на рыжую подружку, чувствовал незнакомое прежде умиление. Особенно нравилось Шарлатану наблюдать за тем, как кошка умывается после еды. Он любовался ее грациозными движениями, не замечая ни рваного уха, ни розовой проплешины на голове. Как и всякому влюбленному, рыжая кошка казалась ему идеалом. Все ее недостатки становились продолжением достоинств.
Вообще, унылый и однообразный мир Шарлатана изменился с того дня, когда он впервые увидел рыжую кошку, самым разительным образом. Даже когда рыжая кошка покидала Шарлатана, и он оставался один, он подолгу разгуливал по дому, разглядывая предметы, а не лежал, как обычно, где-нибудь в укромном местечке.
В огромном доме, оживленном только вечерами, даже днем, оказывается, было чем заняться. В нем осталось столько заповедных мест, куда Шарлатан раньше не заглядывал! Иногда Шарлатан натыкался на забытых друзей, мягкие игрушки. Он подходил и трогал лапой рыжего львенка, или плюшевого медвежонка. Что-то смутное, но очень хорошее вспоминалось ему тогда. Он валил медвежонка на пол, - теперь это ему не составляло никакого труда, - но что делать с ним дальше, не знал. Трогал его лапами, подталкивал, но в этих движениях не было даже осмысленности игры.
Это изменение в поведении Шарлатана не ускользнуло от внимания хозяйки. Вечерами она брала его на колени, а Шарлатан ничуть не сопротивлялся, чего не случалось уже давно. Мягкая маленькая ладошка хозяйки гладила Шарлатана по спине, и, не замечая того, он начинал мурлыкать. Погружался в уютную полудрему, где виделись ему короткие сны. Вздрагивал, если снилось что-то плохое. Но чаще лежал, мягкий, податливый, неподвижный, похожий на большую плюшевую игрушку.

В то утра Шарлатан, как обычно, сидел на подоконнике, с нетерпением поджидая появления своей подруги. Рядом с ним лежали три здоровенных куска жареной рыбы с розоватой звонкой корочкой. Из открытой форточки тянуло упругими запахами весны. Шарлатан жмурился и поводил носом, внюхиваясь в эти посторонние, чужие запахи, на которые прежде никогда не обращал внимания.
Рыжая кошка появилась, как и всегда, внезапно. Вскочила на жестяной отлив, села. Шарлатан тут же начал сновать между подоконником и форточкой. Вывалил угощение и уселся на подоконнике, что бы смотреть, как ест кошка. Теперь она ела аккуратно и неторопливо, а не как в первый раз, - жадно проглатывая целые куски. За две недели и с Шарлатаном знакомства она поправилась, округлилась и даже короткая рыжая шерстка ее, грязная, выглядела теперь свежей.
Когда в окне возникла кудлатая пегая морда Дика, с оскаленной сиреневой пастью, Шарлатан прянул назад от неожиданности. Рыжая кошка тоже успела среагировать на появление угрозы, мгновенно толкнулась лапами от подоконника, но полет ее был прерван Диком. Он цапнул рыжую кошку за спину, несколько раз мотнул крупной головой, шмякнул о брусчатку, снова хватанул клыками.
Шарлатан выпрыгнул из форточки прямо на спину Дика. Вонзил в косматое ухо пса маленькие, но острые клыки. Дик взвизгнул, скорее от неожиданности, чем от боли, тряхнул огромной сильной головой, что бы сбросить внезапного врага. Шарлатан ударился о стену дома, но боль не остановила его, а наоборот, разозлила. Он только успел увидеть, что пес выпустил рыжую кошку из пасти, и прямо от стены прыгнул к морде Дика, закрывая собой свою подругу. Зарычал, глядя в желтоватые с крупным свирепым зрачком глаза собаки. Дик глухо залаял, окатил Шарлатана брызгами горячей слюны. Дернул вперед кудлатую морду, пугая небольшого, но назойливого противника.
Но ни лай, ни лютый взгляд пса не остановили Шарлатана. Тотчас вслед за движением Дика, он хлестнул неуловимыми когтями обеих лап по тяжелому кожаному носу, прикрытому куделями густой пегой шерсти. Выдрал когти и бросился на врага, чувствуя жаркое дыхание. Дик неожиданно тонко взвизгнул, и, гремя обрывком цепи, помчался прочь от разъяренного кота. Шарлатан, подгоняемый исступлением, припустил вслед за псом.
Огромный лохматый хвост Дика мотался в метре перед ним. Испуганные лапы собаки стремились обогнать друг друга. Шарлатан, подталкиваемый яростью, наддавал, но нагнать пса никак не удавалось.
Он почти настиг Дика у самой конуры, но огромный пес успел скользнуть в небольшую дыру со сноровкой эластичной ящерицы. Шарлатан с разбега ткнулся в шерстяной пружинистый бок, отскочил, как от тугого матраса. Снова прыгнул, но Дик надежно заткнул дверь конуры своим телом, как, случается, матрос закрывает мелкую пробоину в обшивке корабля. Шарлатан вцепился в тулово Дика, но густая и длинная шерсть тут же забила всю пасть. Полоснул когтями, но и здесь шерсть собаки оказалась непреодолимой преградой.
Пес рычал в гулкой конуре, стучал сильным хвостом по стенам, но наружу показаться боялся. Только напрягал свое крупное тело, закрывая вход в конуру. Шарлатан ткнулся в тело пса еще несколько раз, повернулся и пошел прочь.
Рыжая кошка лежала без движения, в лужице упругой вишневой крови, неестественно выгнутая, с закинутой к спине головой. Кровь подтекала из-под головы, копилась, сдерживаемая мелкой пылью. Медленно подвигалась по узорам белой брусчатки, заполняя геометрические рисунки.
Шарлатан осторожно потянул и отдернул лапу от рыжей кошки. Беспомощно оглянулся, сипло мяукнул. Затем лег рядом, утвердил крупную голову на вытянутых лапах, и закрыл глаза.


*****