Расхвастался

На кухне стоит настоявшийся запах окурков, водки и соленых огурцов. За столом нас трое. Кроме меня, еще хозяйка квартиры – одинокая, неотвратимо приближающаяся к бальзаковскому возрасту женщина. Из-за неустроенности личной жизни и понимания, что ее женское время уходит, она периодически совершает, как сама это называет, «глупости, от которых потом становиться противно». Вот очередная такая «глупость» в виде полупьяного мужика и сидит сейчас напротив меня за столом и разглагольствует.
- Олежка, мой сын Олежка. Здоровый парень. Восьмиклассник. Ну, ты его знаешь.
Я представления не имел ни о нем, ни о его сыне. Я вообще заскочил сюда в надежде застать здесь субботний девичник, но ошибся в расчетах. И вот зачем-то сижу на кухне и слушаю эти пьяные разговоры.
- Олежка. Выше меня, - продолжал нам втолковывать мужик, - Мне директор школы и говорит: Они девятиклассника избили.
- А я говорю: Что это за мужики пошли, что восьмиклассник девятиклассника бьет?. Ну, правда, я домой пришел, я ему показал. Он у меня вот где.
Мужик внушительно потряс передо мной кулаком. Кулак и правда был ничего.
- Я, говорю, тебе сам сейчас ребра пересчитаю. Не посмотрю, что ты где-то там тренируешься. Да… Он у меня с мальцов в спортзал ходит. Их еще Лешка Николаев учил драться. Знаешь Лешку Николаева? У него коронный захват был. Хочешь, покажу? Вот давай руку. Да не бойся. Я только покажу. Ну как хочешь.
Мужик немного помолчал.
- Я ведь тоже раньше занимался. Сейчас здоровье, конечно, уже не то. Да и практики постоянной нету. Мы тут как-то с Олежкой решили побороться. Только взялись, а он мне подсечку. Я брык - упал. Ну, здоровый парень! Натренированный. Только взялись, а он уже меня положил. И смотрю, он мне уже ногой целит добить. У них там серия ударов такая отработанная. Я только успел перевернуться и из-под удара уйти. Еще чуть-чуть и получил бы папка от родного сына пяткой в нос.
- Смотрю, он уже ногу поднял, - мужик вновь начал смаковать ситуацию, - Ну вот тут, думаю, ты хрен угадал. Не получится. Реакция-то у меня еще есть. Да и как уходить знаю. Ушел и за ногу его, и на себя. Он только глазами хлопнуть успел. Потом и говорит: Ну ты, папка, даешь. Не ожидал от тебя. Вроде уже старый.
Я говорю: Не таким сосункам меня обламывать!
Мужик икнул и после тяжелого вздоха продолжил.
- Я тут недавно еще на соревнования ездил. От милиции. А против меня мастера спорта выставили. Ну, думаю, потаскает он меня. Вышли на ковер, я ему и говорю: Ты думаешь, если ты мастер спорта, то тебе так просто Кольку Митюшкина положить?
А судья тут знакомый был: Ты, - говорит, - Николай, не разговаривай. Я знаю, что ты его сделать можешь. Только на ковре разговоры прекрати.
Монолог этого борца-любителя был бы, наверное, бесконечен, если бы на кухню не заглянул Тимка. Пятилетний, симпатичный, как все дети этого возраста пацан. Сынишка хозяйки.
Поймав мой взгляд, Тимка подошел ко мне вплотную и прошептал.
- Дядь Саш. Смотри, что у меня есть.
И выложил мне на ладонь пачку фотографий. Это были любительские, переснятые, видимо, из какого-то журнала, снимки собак разных пород. Он молча вцепился ручонками в мою коленку, ожидая реакции. Так, будто каждая из этих собак была им самим выращена. И вот теперь представлена на строгий суд квалифицированного жюри. Наверное о чем-то таком он и мечтал, когда рассматривал эти фотографии.
- Ух, ты! Какие собаки, Тимка, - проговорил я, соображая, что бы еще такого сказать, чтобы ненароком не обидеть его детскую душу.
Неустрашимый борец с мастерами спорта с удивлением уставился на мальчонку, видимо с трудом соображая, откуда он тут мог взяться. Мать Тимки, заметив неудовольствие гостя, быстро встрепенулась.
- Ты чего сюда прибежал? Расхвастался перед гостями. Тебе спать давно пора. Нечего тут со взрослыми делать. Быстро в постель.
Тимка медленно пошел из кухни.
- Тимка, можно я еще посмотрю на твоих собак. А потом зайду к тебе и скажу, какая мне больше понравилась.
Мальчишка обернулся, серьезно кивнул и скрылся за дверью. По коридору быстро застучали босые пятки.
Когда я уходил, Тимка уже спал.