Идеальный мир или как трудно быть молодым

Идеальный мир или как трудно быть молодым.

… Глеб, задыхаясь ледяным воздухом, брёл по заснеженной просеке древнего леса. Кто-то вырубил эту дорожку в непроходимой чащобе в незапамятные времена, и она мало-помалу зарастала чахлыми, но постепенно набирающими силу деревцами, в это время года практически полностью закрытыми снежным покровом. Тулуп с нестриженным овчинным мехом надёжно скрывал тело от холода, но был тяжёл, сковывал движения, да и вообще не сидел по фигуре.
«Не удобная вещица» - подумал Глеб, в очередной раз поправляя сползающую дублёную кожу.
Из-за самодельных снегоступов приходилось при каждом шаге широко расставлять ноги, что тоже было не верхом блаженства, но без них движение по сугробам вообще могло превратиться в пытку, завязая в сухом снегу по колено, а порою и по пояс.
Ко всему прочему, главной неприятностью, постоянно напоминающей о себе, была стая волков ещё вчера увязавшаяся за ним, видно, учуявшая кровь за несколько километров. Глеб поранил ногу, попав в кем-то давно поставленный капкан. Рана была совсем небольшой, равно как и капкан, но неосторожно брошенный на просеке окровавленный платок, которым он останавливал кровь, стал лучшей приманкой для стаи хищников, по всей видимости, давно голодавшей, если решилась на преследование человека.
Нужно было как можно быстрее добрести до ближайшего селения, до которого по самым скромным прикидкам Глеба было не менее пятнадцати километров. В колчане гремели две последние стрелы, а на поясе болтался охотничий нож - вот и всё оружие на какое мог рассчитывать заплутавший в безжизненном лесу одинокий странник. Было такое ощущение, будто тяжёлые челюсти серых хищников уже клацают возле лица, а смертоносные клыки готовы в любую секунду вонзиться в сонную артерию… как вдруг он услышал до боли знакомый голос. Голос звучал издалека. Милый и приветливый женский голосок:

-…Эй, э-эй, Глебушек! Это я, Элис!
Глеб быстро стянул с головы шлем виртуальной реальности, и картинка заснеженного и безлюдного леса вмиг сменилась футуристической картиной современной комнаты – белой, чистой и совершенно безопасной.
-Алисонька! Как я рад тебя видеть!- Не успев отдышаться, сказал он, от чего голос показался более хриплым, чем всегда,- Какими судьбами? Я думал, что из-за этого долбаного графика несоответствий, нам не встретится до самой следующей субботы!
-А я нашла время,- хитро улыбалась рыжая бестия, в которую без памяти был влюблён Глеб,- у нас отменили две пары по детской психологии, и я сразу к тебе, а ты тут в игрушки в свои всё рубишься,- она кокетливо завела босую ножку назад, и лукаво смотрела на него покручивая пальчиками рыжую прядь волос.
Глеб всегда просил всех гостей разуваться у порога своей комнаты, лишний раз, дополняя стилистику своего жилища. Здесь всё было как в японском доме середины восемнадцатого века - минимализированно и аскетично. Глеб с раннего детства увлекался историей этой загадочной во многих вехах истории страны, и как мог, старался сбалансировать самые распространенные японские текстуры и материалы: кедр, рисовую бумагу, клен, бамбук, камень и плетеную лозу. А также раскрашенный шелк, маты татами на полу, и тщательно вышитые кимоно и оби (пояс для кимоно).
Японская культура ищет способ сбалансировать противоположности во всех аспектах жизни (инь и янь), и интерьеры не являются исключением. Интерьер, созданный Глебом может, был очень контрастным, но, тем не менее, в нем был достигнут баланс. Глеб совмещал, казалось бы, несовместимое: сильно полированный пол с тяжелыми матами, лакированная коробка, поставленная наверх грубого деревянного стола, или белая галька на черном граните вокруг большой ванной.
Он посмотрел на Алису, и попытался обнять её, но двигаться в тяжёлом и стягивающем всё тело костюме виртуальной реальности было очень тяжело, стрекательные клетки биотехнологичного костюма проникли под кожу, соединяясь с нервными окончаниями,… а она любила поиграть, раззадоривая его. Так она легко, словно мотылёк выпорхнула из его объятий.
-Ну, погоди! – упорно проговорил он, стягивая с себя обтягивающий комбинезон, который словно оголенные мышцы, красной волокнистой структурой, плотно облегал тело. Липкая, похожая на резину ткань была стянута, так что обнажила торс юноше, беспомощно бьющемся с ненавистной одеждой. Алиса спокойно подошла к нему, легонько толкнула и, умело, поставив подножку, опрокинула его на пышный матрац, лежащий на полу.
-Это не честно, за такое могут и дисквалифицировать,- почти покорно и без сопротивления сказал Глеб, когда Алиса уже садилась на него, полуголого, верхом, блокируя его руки своими коленями.
-Здесь всё честно,- прошептала она ему на ухо, щекоча нос своими распущенными волосами, и помогая освободиться от ненужной одежды…

Всего три часа. Три часа свободного времени вдвоём. В этом возрасте и с этими отношениями это почти ничего. Время пролетело словно во сне, словно в наваждении, оставив только лёгкий след тепла в душе, как капля дождя прокатившаяся по стеклу. И снова два любящих сердца должны были пребывать в разлуке на неопределенный срок.

Вот уже три года, как Глеб был переведён в высшую школу. Сейчас ему было шестнадцать лет, и он заканчивал третий курс. Впереди была летняя практика, и большинство знакомых разлетелись кто куда, закончив учёбу до нового курса. Алиса отправлялась на дальние колонии Марса, где-то на южном полюсе этой планеты в детские лагеря. А вот будущее Глеба было пока что совсем туманно.
Он написал заявление с просьбой отправить его на Марс связистом, но пока ответа не последовало. Верить в то, что Элис не будет с ним рядом два оставшихся летних месяца, он не хотел и не мог.
Он шёл по широким коридорам школы, казавшейся сейчас особенно пустынной. Впереди было две пары в конференц-зале, что-то о готовящихся аппаратных средствах в ноль - ретрансляторах. Как всегда в это время года рутина, и закрепление пройденного материала, которая превращалась в переливание из пустого в порожнее. После пар он как всегда собирался на стадион, шокировать людей физподготовкой в такую жару. А потом немного поспать до вечера, и смена в радио рубке. Контроль приборов, подстройка больших и сверх больших интегральных антенн. И так до самого утра, там он был в своей стихии.
«Эх, а Богдан сейчас где-то на Тихом океане, работает в риск-лаборатории, на дрейфующей станции, выращивает своих доисторических монстров, и как всегда счастлив купаясь с дельфинами по нескольку часов к ряду» - подумал Глеб, и мечтательно посмотрел куда-то в даль,- «И почему я не биолог!? Хотя нет, это химия, строение живых тел, фу-у-у, точно нет, это не моё! То ли дело физика – всё чётко и понятно, никакой полу правды, сухо и корректно».
С такими мыслями он добрёл до своей радио рубки, заглянул туда, быстро просмотрел показания приборов, записи передач на большом синем экране, и, закрыв за собой, направился на учёбу.
Во время пары на КПК Глеба с милым причмокиванием пришло сообщение, чтоб никто этого не услышал, он прикрыл его руками, и осторожно прочёл его:
«Глебушек, милый, я ни куда пока не вылетаю, отправлюсь на практику только тогда, когда буду уверена, что ты летишь вместе со мной. У нас ещё целая неделя до последнего вылета. Люблю. Целую».
От этого сразу потеплело на сердце, и стало спокойнее, так что можно было полностью сосредоточиться на учёбе, не думая о постороннем.
После пар КПК вновь подал сигнал сообщения, уже не так мило, просто завибрировав на запястье. Сообщение кратко и лаконично гласило:
«Пройдите, пожалуйста, в кабинет телепатического общения».

Глеб сидел в кабинете перед штатным школьным психологом и телепатом.
-Вита, чем обязан вашему вниманию? – спросил он Викторию Владимировну, которая почему-то любила, когда её зовут просто Вита.
-Просто я захотела немного пообщаться. Мы уже давно этого не делали,- улыбаясь ответила ему белокурая женщина средних лет.
«Как всегда юлит и что-то замышляет» - подумал Глеб, старательно скрывая, а вернее закрывая свои мысли,- «Нечего рыться у меня в голове».
Он ещё в детском возрасте научился скрывать мысли от телепатического воздействия, чем расстраивал, а порою и откровенно злил телепатов.
-Вы просились на Марс. Для чего вам это? – пытаясь быть милой, и скорчив выражение лица - а-ля мамочка, спросила она.
-Просто подумал, что новая и при этом уже обжитая планета станет для меня интересной и при этом полезной практикой,- невозмутимо и так же улыбаясь, проговорил Глеб.
-Ну что вам там делать? В пустынных местах, среди прерий сидеть на какой-то подстанции, целыми сутками напролёт,- голос Виты стал нарочито заботливым и даже каким-то приторным.
Она постаралась считать его мысли, но тут же наткнулась на невидимый барьер. Они так ещё доли секунды сидели в тишине, вдвоём понимая нелепость сложившейся ситуации.
-И всё же… - замялся Глеб.
-Нет, это всё вряд ли, поймите, вам уготовано место поинтереснее. Например, работа в тропиках Колумбии.
-Я бы с радостью… - серьёзно проговорил Глеб.
-Так в чём же дело? – с надеждой спросила она.
-Не хочу,- улыбнулся Глеб, поднимаясь с кресла,- думаю, на этом беседа окончена?
Вита вздохнула и кивнула.
-Можете идти…- и когда дверь за Глебом сомкнулась, пробормотала,- а беседа ещё ой как не закончена…

«Опять общая физическая подготовка!» - почти с сожалением подумал Глеб перед неизбежным сеансом самоэкзекуции.
В эти минуты ему вообще не хотелось жить, во всяком случае, не хотелось находиться здесь и сейчас, и даже быть тем, кем он был. Он сам накачивал себя адреналином, настраиваясь на тяжёлый и мучительный труд, став на путь самосовершенствования. Он вышел на пустынный стадион середины дня. Жара стояла несусветная, и воздух колыхался, словно жидкость над шероховатой поверхностью беговых дорожек. Здесь в последнее время не часто бывали люди, да и редкие бегуны, применяющие устаревшие физические нагрузки предпочитали ограничиваться вечерними или утренними тренировками, когда температура термометра не успела перевалить за сорок пять градусов по Цельсия. Он сделал последние глотки крепкого кофе, и отбросив пустую бутыль в сторону, скучающим взглядом смерил стадион и засуетившихся на уборке брошенной бутыли кибермусорщиков – всеядных роботов, созданных для поддержания улиц в чистоте.
Глеб отмёл неестественные, по его мнению, способы поддержания себя в хорошей физической форме. Каковыми были сонные коконы, работающие над телом во время сна. Спецкостюмы. И нанороботы запущенные в организм как сотни миллионов маленьких строителей живой плоти. Он закалял себя медленно, мучительно, и даже пусть не всегда так продуктивно как остальные, но плюсы такого подхода были гораздо явственнее и превосходили все ожидания. Уважение, дисциплина, контроль, совершенствование - перед всеми этими словами Глеб мог без всякого зазрения совести поставить приставку «само».
Он глубоко вздохнул стоя на стартовой черте, и легко толкнувшись, побежал на встречу густого, раскалённого воздуха. Поверхность приятно зашуршала под ногами. Глеб вспоминал первый раз, когда пришёл сюда в такую же жару и постарался пробегать без остановки в течение одного часа. Тогда ничего из этого не получилось. Уже через двадцать минут сердце отчаянного колотилось в груди, по всей видимости, стараясь выскочить через глотку, а дыхание судорожно сбивалось, и разгорячённым мышцам ни как не хватало кислорода. Он тогда остановился, и, скинув с себя промокшую насквозь куртку из простого хлопка, продолжил движение по дорожке уже пешим шагом. Специально не надев термостабилизирующей одежды, он, быть может, впервые в жизни понял как это на самом деле тяжело, и как же избаловало, и наверное изуродовало себя человечество перед лицом природы.
Он не сдался, и всё так же упорно приходил на стадион изо дня в день. И только через месяц он стал замечать первые положительные изменения. Эта тенденция всё усиливалась. Уже скоро он смог бежать целый час без остановки, после расстояния, преодоленные им, тоже стали расти, медленно, но верно они возросли до девяти километров.
Сейчас же он бежал легко и свободно, словно не замечая жары, и палящих лучей солнца не встречавших на своём пути ни единой тучки и облачка. А в это время из прохладного кабинета, сквозь затемнённые стёкла смотрели за ним два его наставника…
-Константин Анатольевич,- протяжно проговорил низким голосом Анатолий Павлович, учитель по предметам «Теоретическая физика» и «Сопротивление органических и биоорганических материалов»,- вы же понимаете, что именно сейчас человечество сделало огромный скачёк в своём развитии, и нам не в коей мере не стоит замедлять движения…
-Да, но… - попытался вставить фразу в терраду усатый и высокий Константин Анатольевич преподаватель иностранных языков и истории, но перебить упрямого и жёсткого собеседника ему так и не удалось.
-…напротив, стоит только продолжать движение, развивать ещё не получившие должного внимания предметы, гнать и усиливать прогресс. Сейчас как никогда человечество готово и морально и физически! А такие как вы и ваш Глеб, только мешают нам своими домыслами и даже реальными поступками!
-Ну и посмотрите к чему мы уже пришли,- спокойно дослушав и выждав паузу, сказал Константин.
-К чему? К тому, что вот уже пятьдесят лет как был излечен последний случай вирусного заболевания? К тому, что мы как никогда, экономично расходуем энергию? Замете, постоянно обновляющуюся энергию! К тому, что нет голода? Есть новые, не существовавшие до этого, дипломатические отношения, построенные не на взаимно выгодном сотрудничестве, алчности и страхе, а основанные на доверии, добре и справедливости! – Анатолий задрожал от громкости собственного голоса.
-Я с вами согласен,- как всегда спокойно и миролюбиво улыбаясь, заговорил Константин, так же внимательно выслушав собеседника, и выдержав паузу,- это всё очень хорошо! И действительно человечество не знало такого золотого времени рассвета как сейчас никогда, это я вам как историк могу сказать с уверенностью на все сто процентов.
-Так в чём же дело?! – громко дыша, и сбиваясь, проговорил Анатолий.
-А дело в том, что мы близки к тому, чтоб у нас появилась и новая проблема. Мы удаляемся от природы. Удаляемся на столько, что скоро уже заточим себя в собственноручно построенную тюрьму, и будем, как пленники смотреть на окружающий нас мир сквозь толстенные прутья нами же построенной решетки.- Он вздохнул, и, не встретив желания перебивать, продолжил,- а этот парень правильно делает, что просто бежит, без костюма, не в прохладном спорт зале, без помощи искусственно созданных достижений человечества,- он сделал особое ударение на последних двух словах.- А мы вскоре вообще забудем, что такое естественный отбор, как забудем, для чего всё это делалось!
-Вы о чём сейчас толкуете? – всё ещё недовольно спросил Анатолий Павлович,- что делалось?
-Для чего мы очищали планету, для чего мы удалили следы радиации, химического загрязнения, восстановили умирающие виды животных, и вновь засадили вырубленные леса.
-Для нас же самих, как для кого! Для нас и для будущих поколений.- Непонимающе проговорил он.
-Для кого? – насмешливо переспросил Константин,- да мы сами уже ничего в этом не смыслим, а будущие поколения и вовсе запутаются, заблудятся и ничего ни чего не смогут поделать в сохраненном и приумноженном нами мире. Мы словно нашкодившие дети, подчистили за собой, как будто стёрли с пола перевёрнутое нами варенье, и не решаемся зайти на кухню до прихода родителей, как и мы, предпочли не приближаться к злосчастному для нас месту, дабы не испортить ещё чего-нибудь.
В светлой, казалось бы сделанной только из стекла и белого мрамора комнате воцарилась тишина, Анатолий задумался, и это уже был прорыв о котором только мог мечтать Константин.
-Кресло.- Скомандовал Константин в пустоту, и перед ним, словно выросло из пола нечто аморфное, и бесформенное, но при этом удобное и мягкое. Он опустился в это образование, нечто приняло его в свои объятия, возымев необходимую форму. Усевшись, поудобнее он посмотрел в пустой взгляд Анатолия.
-Вы знаете, у него есть девушка? – пустым взглядом Анатолий посмотрел на Константина, тот кивнул ему в ответ,- вы об этом знаете? – удивленно переспросил он.
-А что здесь такого? – открыто и по доброму усмехнулся Константин,- даже мне не надо лезть в справочники, чтоб понять, на сколько это естественно.
-А как же наш отбор, как наши планы на создание идеальных пар?
-А всё и так действует, Глеб не плохо справляется в подчистке своего генного набора, Алиса ему не плохая пара, так что всё в норме,- Константин улыбался во все тридцать два, белоснежных зуба,- а вот помогать будем тем, кто в этом нуждается или немного направлять их…
-Хм, а я то, старый дурак тасовал им расписания,- вдруг тоже заулыбался Анатолий,- ну что ж, детишки, детишки… попробуем взглянуть на всё по-новому, и кое-где помочь…
Константин поднял с опаской палец задавая немую поправку.
-Помочь,- всё правильно понял Анатолий Павлович,- там, где это будет действительно необходимо.
-Значит, Глеб летит на Марс?
-Конечно. Тем более там нужны хорошие связисты, причём именно на южном полюсе,- лукаво моргнул и заулыбался Анатолий Павлович.