Сладкая и яростная любовь

Тёплый ветер играл озарённой солнцем занавеской у изголовья постели, я лёжа читал книжку, а Лолита внимательно разглядывала мою большую картину под названием «Уборка сена», которая стояла на стуле посередине комнаты.
- Что ты там увидела, Лолита? – спросил я её.
- Пытаюсь понять, что делают эти люди на твоей картине. Сейчас угадаю. Они танцуют в поле... Нет? Тогда они собирают грибы. Да, ты прав, на полях растут маслята, но только ближе к опушкам леса.
- Лолита, на картине люди убирают сено.
- Знаешь, Виталик, давай завтра ты будешь помогать нам с уборкой сена? Ты увидишь, как это делается, и нарисуешь новую картину. Как тебе идея?

На следующий день я, весь в поту, шёл с вилами за машиной, которая ехала по полю и выстреливала в мою сторону круглыми катушками туго связанного сена. Мне нужно было вилами забрасывать эти катушки в длинный прицеп машины. Лолита ободряюще махала мне из прицепа рукой, но только иногда, а в основном она работала и болтала с подружками. Взялся я за вилы с энтузиазмом, но катушки сена оказались тяжёлыми. Через пару часов работы я проклинал всё на свете, и только уже хотел воткнуть вилы в землю, как прозвучал сигнал машины. Слава Богу! Отдых!
Солнце нещадно палило землю. Все пошли отдыхать и перекусывать под деревьями, а мы с Лолитой, напившись из колодца ледяной воды, устроились на мягкой траве в тени за прицепом.
- Фу-у-у! Ну и жара! – вздохнула Лолита. – Давай вечером залезем в реку по горло и будем сидеть в воде целый час?
- Лолита, есть такой русский писатель – Лесков, у него в книге «Соборяне» один персонаж любил сидеть в реке и пить чай - прямо перед ним в воде был стол, а на столе самовар и закуски.
- Здорово! Мы сегодня так и сделаем! У нас там мостки есть, как раз будут вроде стола, купим лимонад, тортик и сгущёнку. Давай?
- Давай, Лолита. Мне нравится эта идея.
- Как полезно читать книги! Можно узнать много интересного!
- Ты мне иногда напоминаешь Швейка, это герой ещё одного романа. Он тоже, когда говорил, нельзя было понять – издевается он, или нет.
- Швейк?- оживилась Лолита. – Расскажа мне про него. Он русский или латыш? Хотя, мне всё равно. Что за Швейк?
- Ну, он был такой... неунывающий, маленький, толстенький, любил выпить и закусить...
- Подожди, у него не было пропеллера на спине? Ты не путаешь с Карлсоном? Про Карлсона я читала.
- Нет, это совсем другое. Очень смешная книжка, но для тебя не подойдёт, ты ещё мала.
- Самые интересные книги те, о которых говорят – ты ещё мала. Она толстая?
- Да.
- Привези мне из Риги, когда поедешь. Буду её читать, а потом под подушку подкладывать, подушка у меня очень низкая... Слушай, почеши мне спинку... вот тут посерёдке что-то чешется.
- Здесь?
- Пониже. Вот... вот здесь... Расскажи мне ещё про книжки. Ты интересно рассказываешь.
- Даже не знаю, что тебе рассказать.
- У тебя на кровати я видела книгу «Сладкая и яростная любовь», расскажи про неё... Сладкую любовь я понимаю, а разве есть яростная любовь?
- А какая, по-твоему, сладкая любовь?
- Как тебе объяснить? Ну, это, как если бы я кого-то любила и... собрала бы ему целое ведро земляники.
- Это немножко другое. Сладкая... ерунду какую-то говорим. Пойдём лучше ещё попьём.
- Подожди, мне интересно. Никто мне ничего такого не рассказывает. Расскажи!..
- Лолита... это, понимаешь, когда ты любишь человека... нет, меня посадят в тюрьму!
- Я никуда тебя не посажу. Виталик, мы же свои люди, - придвинувшись ко мне, заговорщически продышала Лолита. – Расскажи, нельзя обрывать на самом интересном. Это нечестно. Я тоже тебе рассказывала много такого, чего никто больше не знает.
- Ладно. Это, когда ты кого-то нежно обнимаешь, целуешь... ласкаешь...
- Я видела всё это в Риге на вокзале, когда подошёл поезд и из него вышли люди. Все их обнимали, целовали...
- Это не совсем то, что я имел в виду. Но почти.
- Расскажи теперь про яростную любовь. Какая она?
- Даже не знаю... Ну, это, когда ты любишь человека, когда ты соскучилась... или нет – изголодалась...
- Подожди, будет что-то страшное? Про людоедов?
- Нет, про людоедов не будет. Это я говорю в переносном смысле. Мне трудно тебе объяснять. Покажу тебе образно. Представь, что ты не ела целую неделю, или ещё дольше.
- Ну, представила.
- И ты знаешь, что через неделю у тебя будет большой вкусный торт с кремом, цукатами, с безе... ты ждёшь его... у тебя текут слюнки!
- У меня уже текут слюнки. Знаешь, мы купим сегодня два тортика, одного будет мало. Ладно? И ещё конфеты «Буревестник».
- Хорошо. Так вот, прошла неделя и вот этот торт перед тобой, в красивой упаковке, с ленточками и бантиками...
- Я всё поняла! Поняла! – вскочила на колени Лолита. – Дальше я сама. И вот, торт передо мной, я голодная, неделю не ела, слюнки текут... и тут я... разрываю упаковку в клочья!..
- Лолита, спокойно!..
- Да, я яростно разрываю упаковку, ленточки и бантики летят во все стороны...
- Лолита, очень похоже!
- И вот! Вот он передо мной... мой торт... без всяких ленточек и бантиков! И тут... тут...
- Что ещё, Лолита?!
- И тут... я шлёпаюсь в торт лицом!.. И ем его... ем его... ем его!..
- Лолита, остановись! Потрясающе! Никто ещё лучше, чем ты, не описал яростную любовь!
- Так я же умная! Я всё быстро понимаю.
- Только ты никому не рассказывай про наши разговоры.
- Конечно, нет. Мы же свои люди... Смотри, солнце садится! Красиво как!
Низкое солнце залило оранжевым светом поле, наш прицеп, лес и белую церковь со сверкающими на солнце окнами. Ласточки низко носились над землёй, было душно, и слышался иногда далёкий гром из-за леса.
Я посмотрел на Лолиту, озарённая закатным солнцем, она казалась золотой, а глаза, как море. Лолита улыбнулась, а потом рассмеялась, прикрывая рот рукой.
- Ничего не говори. Ты смешной. Побежали скорее. Сегодня у нас будет приключение. Мы будем под дождём сидеть в реке, пить лимонад, и есть торт со сгущёнкой. Торт можно положить под доски мостка, и он не промокнет.
- Давай, Лолита.
- Ты единственный, кто никогда не говорит мне «нет». Бежим, накупим вкуснятины!
Мы побежали по полю к лесу, за которым был посёлок, а за ним шли поля с перелесками, блестела река, и снова поля и так до самого горизонта, который терялся в наползающей вечерней мгле.