САШКА И ЕГО НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ. История пятая

История пятая  : Нет добра без худа

Эта история произошла с Сашкой, вероятно, даже чуточку раньше, чем предыдущая. Вот только расказывать её немного страшновато и оттого, вероятно, она как-то отползла в сторону от рассказчика. На время...
А случилась она в одном из удивительнейших мест, в которые забросила Сашку его «служба» на границе. В Киргизии, на высоте 5140 метров от уровня моря, на Памирском тракте есть маленькое село Гульча, где наши пограничники несут свою нелёгкую службу. Папа, мама и Сашка снимали часть дома у одного предприимчивого узбека, который, помимо импровизированной «гостиницы», держал ещё небольшой магазинчик и стадо баранов. Конечно, определение «часть дома»- это некоторое преувеличение, используемое хозяином, верным восточным традициям. На самом деле- это была небольшая комната в пристройке, с обратной стороны хозяйского двора, заходить на которую разрешалось только Сашке. (Кто бы сомневался!) В самой же комнатке, чисто выбеленной мамой, обстановка была более, чем спартанская: кровать родителей, два больших ящика с матрасом, застеленным солдатским одеялом для Сашки, стол, покрытый белой простынёю, в качестве скатерти и такими же простынями занавешенное окошко. Дворик был небольшим: не разгуляешься, и поэтому Сашка целыми днями пропадал на хозяйской половине. Попасть к ним можно было перебравшись по узкому, в пол-шажочка, мостику, переброшенному через широкий арык, отводящий воду для полива от речки.У хозяев был небольшой сад во дворе, восточная веранда с низким столиком и кучей подушек, где пили чай с фруктами и кушали плов. Сашка «влился» в узбекскую семью так же легко, как маленький, юркий ручеёк, не задумываясь и не таясь становится частью большой реки. От остальной детворы он отличался только выгоревшим до бела чубом, да и тот, «для профилактики», вскорости сбрили. Так что в селе просто стало на одного «башибузука» больше. Только и всего.
Конечно, мальца баловали. Да и как можно было не дать яблочко или сливу, не позвать на плов или шурпу вездесущего Сашку, когда он смотрит на тебя синими глазищами; вечно удивлёнными, озорными и бездонными. Особенно его любили женщины..! Они восхищались Сашкиными длиннющими, густыми, черными ресницами, но белые, выгоревшие на высокогорном солнце брови, не давали им покоя. Поэтому Сашка, как и все они, щеголял целыми днями наведёнными сурмой бровями. Они сходились в плавном изгибе у него на переносице , делая его похожим на насупленного воробышка.
На Сашкиной же территории ничего, кроме старого, брошенного тандыра, в котором лепёшки пекли последний раз, наверное, лет десять назад, ничего не было...Но он-то был...Ну, вы понимаете...Когда Сашку, после получасового панического поиска оттуда извлекли, то.., короче-Мойдодыр- отдыхает! Даже то, что из всей одежды на Сашке были только трусы, не спасало положения: вся гарь и копоть, собиравшиеся на стенках гигантской печи, казалось, веками, пропитанные жиром и качественно отстоявшиеся за последние годы, были тщательно, можно сказать «любовно», собраны на Сашкином тщедушном тельце! Мамину радость, по-поводу вновь обретенного дитяти, сменило отчаяние! Ситуация патовая: выкинуть- не выкинешь, а отмыть ЭТО-невозможно! Пол-дня, на маленьком керогазе она грела воду, терла его щетками и хозяйственным мылом, повторяя всё это снова и снова, и снова...Сашка, конечно, был от этой процедуры не в восторге.., что процесс не ускоряло! Удержать маленького, «жирненького», выворачивающегося пацаненка могут только мамы, но кто бы знал, чего это им стоит! Когда, наконец, худо-бедно вымытый, замученный, но целый сорванец уснул без задних ног, мама расплакалась...
Но эта беда, была ещё не беда..
Папа уехал в командировку, а мама с Сашкой остались ждать его дома... И мама заболела... Всё было очень похоже на воспаление лёгких, но до больницы в таком состоянии не добраться, а Сашка в этой ситуации помощник был ещё не надёжный. Хозяева, обеспокоенные её отсутствием, пытались что-нибудь выяснить у двухлетнего Сашки, но кроме слов: «Мама спит»,- ничего вразумительного не добились. Пару раз они передавали с ним маме плов и он, как настоящий, заботливый мужичок, притаскивал тарелки к маминой кровати.
Утром, третьего дня, Сашка, проснувшись, побежал в гости. Мама попросила пить и Сашка притащил по полу чайник с водой. Она напилась и снова, в изнеможении, откинулась на подушку. Вновь забылась тяжелым, болезненным полусном...
Перебежав по мостику на половину хозяйского двора, Сашка не увидел всего одно, небольшое изменение в его ландшафте, скрытое низким кустарником: полуметровой кучи стриженной бараньей шерсти...
День пролетел стремительно, как пролетают осенние дни в горах. Темнело быстро. Взбежав на мостик, Сашка вдруг увидел, как под тёмным кустом зашевелился, заворочался , приподымаясь, его давний ужас и ...рванул в сторону..!
...Его, наверное, очень не скоро бы нашли, где-нибудь среди многочисленных ответвлений оросительного канала; маленького, худенького, белобрысого и прокопченного южным солнцем... Но барахтающегося, захлёбывающегося Сашку, выдернули из холодного потока сильные, горячие, родные руки...мамы! Как, каким неведомым чутьём, какой невероятной силой она, двое суток пролежавшая с чудовищной температурой, в бреду вдруг увидела, почувствовала эту беду? И пришла...И спасла...И... выздоровела! Конечно, болезнь ещё даст о себе знать и годы спустя она вновь будет лежать в больнице, тяжело лечиться.., но это будет уже другая история...
Вот так то, что когда-то охраняло Сашку от беды, чуть его не погубило...Кстати, Сашка после этого совсем перестал бояться шерсти. Может это с того раза?