Женсовет

Изящная барышня в белом дутике и серебристых сапожках энергично зашла в подъезд многоэтажки. На голове у нее красовалась серая меховая шапочка с двумя черными бусинами. Казалось, будто головной убор удивлённо смотрит по сторонам.

— Веся, Веся, ты дома? Открывай немедленно! - барышня заколотила маленькими кулачками по тяжелой квартирной двери, обитой зелёным дерматином в алый горох.

Дверь открылась, из глубины квартиры выглянуло конопатое взъерошенное создание в испачканной краской футболке и джинсовых микрошортах.

— Спит она. Проходи. Ося чай сделала, - прощебетало создание, махнув тоненькой ручкой в сторону кухни. На запястьях болталось около десятка плетёных браслетиков, с разноцветными бусинами, узелками - такие любят носить девочки-подростки.

На кухне обнаружилась еще одна необычная особа. Рыжеволосая, кудрявая, с пронзительной зеленью глаз, в ярком платье и шерстяном, наброшенном на плечи платке. На платок были нашиты пуговицы в форме ягод, листьев и весёлых мухоморов.
Девушка расставляла на кухонном столике разномастные чашки, сахар и баночку с конфетами.

— Всё, я больше не могу, — гостья расстегнула дутик и устало опустилась на старенькую табуретку, — Устала. А люди от меня устали. Заяц на голове уже посерел весь. Ему к Пасхе готовиться надо, а он всё Зиме служит.
В подтверждение слов, шапка на голове рассерженно фыркнула.

— Так а мы что? Я тут её подменяла, по привычке врубила грозу, радугу, все дела, — это конопатая отхлебнула чаю и поморщилась - горько! —Тут сразу же Март трезвонит, и орать: ”Какая гроза, какие плюс двадцать?!”

Рыжая грустно улыбнулась. Подцепила пальцем тугую прядку волос, накрутила на нос и сказала:
— Она не желает выходить из комнаты. То не ест ничего, то за раз съедает кастрюлю. Вчера купила булочки, сегодня их уже нет.
Я тоже больше не могу её выручать — мне самой града и холодных дождей не хватит. Ноябрь уже жаловался.

Дверь скрипнула и на пороге кухни появилась сонная хозяйка квартиры - мятая зелёная пижама, сбитые шлепанцы на босу ногу, ёжик на голове, отливающий изумрудом.

— О, все в сборе. — голос после сна был хриплым, — Девочки, я не выйду. Даже не просите. Пусть будет гроза, и град, и снег, и мороз.
— С ума сошла!? — в три голоса возмутились сестры
— Может быть наконец-то объяснишь, что за театр?
— То ты дверь не открываешь, то рыдаешь в своей комнате вечерами, то ночами холодильник опустошаешь — выкладывай, что случилось!

А она просто закрыла лицо ладошками и горько заплакала.

Девушки растерялись. Зима тут же бросилась обнимать сестру. Заяц с головы соскользнул на плечи плачущей и обнял воротником.
Лохматая Лето схватила стакан, набрала воды и всунула сестре в руки.

Рыжая Осень тоже присоединилась к объятьям.

— Я поправилась! Я толстая! Я страшная! — захлёбывалась рыданиями Весна, — На меня ни одно платье не налезает! Юбки жмут! Нарядов полный шкаф, а я ничего надеть не могу-у-у! Не пойду, смеяться будут надо мной, пальцами тыкать. Не пойду-у-у!

Сразу всё стало понятно. И нежелание показываться на глаза, и ночные зажоры, и глубокая хандра.
Настоящая женская боль, которая не лечится ни комплиментами, ни уговорами: “Да всё в порядке, да тебе так даже лучше!

Сестры долго стояли в обнимку. Слова были лишними.
Осень расцепила объятья и достала из кармана платья круглое красное яблоко.

Щелкнула пальцами по блестящему боку — яблоко, словно настоящий планшет, стало показывать картинки изумлённой Весне:
Вот — от холодных крупных градин под большую корягу прячутся испуганные утки.
Вот — аисты, вернувшись домой, потрошат гнёзда в поиске тёплых носков.
Вот — хмурые, усталые люди кутаются в платки и шарфы.

Серая безнадёга, грязь, холод.

И вот — маленькая девочка находит робкий кустик подснежников и хлопает в ладоши от радости.
Зима крепче прижала зарёванную сестру к груди.

— В конце-концов, уже несколько лет подряд в моде оверсайз, Веся! — Лето бросилась в комнату и вернулась, держа в руках бирюзовый костюм необъятных размеров.

— Ты — не просто Весна, понимаешь? Ты — НАДЕЖДА. Можно и подождать, если есть чего ждать — тихо произнесла Осень.

…Утро выдалось прохладным. Солнце светило так, будто в нём сменили батарейки. Оголтелые птицы хрипло орали от счастья. Воздух был чистым и свежим, как шипучая минералка.

Люди шагали по улицам, расстегнув куртки и улыбались.

Весна пришла.