«За роскошными стéнами...»

­­­­­­­­­­­­­­­За роскошными стéнами – хóлен и дивен сад.
За отточенным мрамором – яркий фасад огней.
Этот зáмок – возвышен над кручею острых скал,
древний зáмок – "заложник безмолвия". В тишине,

здесь не слышно веками ни трелей лесных пичуг,
да рыбёшка в прудах не мелькнёт золотым хребтом.
Здесь ничто не меняется: время, пейзаж, простýк,
от безделиц вникающих в лоно, сквозных ветров.

Над изящностью башен не нежатся журавли,
не свиваются гнёзда, с весной не вскормив птенцов.
И я вижу его сотни лет – "исполином" в седой дали́,
где туманные лапы сжимают в силки, кольцо

дикий мыс, отделён, отступивший от дюн, морей –
молчалив, непреступен, как скрытый от ока трон.
И когда верхний Купол гиганта осветится во заре,
беглый миг провиденья исчезнет, как призрак, сон.

За огромными стéнами – грот, не ведут речей,
здесь богемные залы не помнят сует, балов.
И никто не задастся вопросом: к чему, зачем
глушь в обрядные праздники – "мёртвость" колоколов?

За чуднейшими в статности – нет ни страстей, ни чувств,
словно сир и обхожен любою душой живой.
Говорят, здесь когда-то "срослись" красота и грусть,
говорят, здесь жила и царила сама Любовь.

Вещ и слух, что веками ютились в нём две судьбы:
Он – Царь, идол всех северных, холода, стынь-шатров,
и Она – зной дарившая, в мóрок, черствей беды,
дабы мест этих славных не смел, не коснулся мор.

И они безмятежно вживались в пейзаж-уют.
Равноправные силы держали любой уклон.
Говорят, что природа не ведает, чем живут –
человечье, земное, не и́ное: плотью взращённый плод.

Было счастье ль? – «Тише, молчите же, на замóк!»
Всё, что связано с Именем, ликом ли, сутью.
Закон един! –
В нём всё то, что вместилось бы в сердце,
не в пару строк.
В паре строк – разве вето-подсказка: «Не уходи!»

Как-то осенью поздней и зябкой (чудил Самайн),
все плоды – в соке тяжки и зрелы. Стучались в дверь.
Гостья странная, в тонко-прозрачном, пришла сама.
И властителю Царствия вздумалось отпереть

и впустить одичалую, сжалился: «Пропадёт!»
Пусть, согревшись, воспрянет и силы вберёт в себя.
Царь не ведал о том, что, как только "чужак" войдёт –
в мире ладно-решённом – в крах Важное, не объять

скользкий смысл – суть негласного выбора: Он, Она,
иже та, что несёт чувство жгущее – боль потерь.
И пришлось бы с тем свыкнуться...
– Чья вина?
А вердикт обессрочен: «Как было – не будет впредь...»

И не важен посыл, иль знаменье – не дóлог спор.
Для того, чтобы мир не разрушить – один лишь шаг!
Для того, чтобы миг продолжался – не стóит слов.
Только, если уступит Любовь – с ней уйдёт душа.

Только, если оставит Любовь – с ней уснёт счёт дней,
за которыми кроется многое: сонм – тепла покров.
И лишь только прозреет Сия, жизнь пойдёт за ней,
потому что есть в Ней – человечья живая кровь.

...
За прекрасными стáнами* – жертвенность не видна,
тьма массивности штор. – Празднеств не чают, пусть!
Не танцуют, не шутят, не млеют, не пьют вина...
И никто не узнает, насколько Дом чужд и пуст.


* см. "опорное сооружение"

© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /