Украденная сказка

Украденная сказка

Жил да был рыжий котик. Жил он хорошо, вольготно даже. Был у него большой домик, такой, что он позволял рядом с собой жить людским своим бабушке, дедушке, маме с папой и их двум ребятишкам.
Они его за это любили, ласкали и кормили, играли с ним и позволяли спать, где ему захочется. За это он им прощал их странные забавы, когда его брали за шкирку и легонько встряхивали строя ему разные моськи, перенося из различных мест, в которые он всё равно потом мог вернуться.
А как его кормили… Мммм, вот даже сейчас Рыжик, как звали нашего котика, вспомнил и облизнулся.
Больше всего котик любил вечера, все домашние люди собирались в главной зале домика, когда за большими прозрачными экранами дома становилось бело, папа разводил теплый свет в камине и каждый занимался своими любимыми делами. Дедушка качался в своем разговорчиво — скрипучем плетёном кресле — качалке, часто при этом он смотрел в бумагу. Это были большие листы, или брикетики бумажных листиков с картинками или без. Малыши при этом любили играть рядом, а он им что-то много рассказывал, они слушали и обсуждали это. Бабушка располагалось в обычном глухом уже от старости кресле с подушечками, брала блестящие и тонкие палочки и восхитительно притягательные клубочки ниточек! Но от Рыжика она их прятала, жадина! Просто она хотела их всегда разматывать сама. Ну, Рыжик перестал на неё обижаться, когда она ему подарила один, только его клубочек, его он и гонял по дому, когда хотел.
Котий человеческий папа в такие вечера любил уходить в своё пространство железок и холодных и очень вонючих машин. Его называли гараж. Бррр.. Рыжику там не нравилось. Туда он часто не ходил.
Человеческая мама в это время продолжала бегать от одного к другому, успевая при этом приготовить особые вкусняшки на кухне, проверить уроки малышей, принести новые бумаги дедушке, или чашечку лакомства бабушке покормить угасающее тепло в камине и даже погладить и поласкать котю. Такие минуты, или даже секундочки он особенно любил.
Одно только удручало Рыжика — непонятный ритуал его домашних людей. Каждый год приходило такое время, и кажется оно было всегда, когда люди приносили в зал, огромную длинную коробку, у ней еще пару поменьше и… Выставляли Рыжика из залы! Только случайно, только одним глазком он успевал увидеть, как красиво и необычно нарядно становилось в зале, сколько там появлялось и жило ярких огоньков! Но, его туда не пускали проводили всё время там без него. Даже папа в это время не ходил в гараж, а дети не делали уроки и не игрались в своей комнате, ни сами, ни с котей! Да что говорить, если и говорящее дедушкино кресло и бабушкины палочки и моточки выдворялись из залы, и скучали в их комнате. А все люди несколько дней проводили в зале, и даже приглашали туда чужих людей. Но не Рыжика. Это было так несправедливо! И происходило каждый год. Рыжик заранее начинал нервничать и стараться спрятаться в зале, но его всегда находили и всё повторялось вновь и вновь. Он один, никому не нужный и не интересный. И никто бедного котю не гладил и не играл с ним. А всем за закрытыми дверями было весело и интересно.
— Пора положить этому конец!
Решительно встал со своей лежанки Рыжик, чувствуя приближения тех самых дней.
Путь его лежал в гараж. Хоть он и не любил это место, но сейчас посещение его было абсолютно необходимо, ведь именно здесь было много места, и было кое-что скрыто.
— Скучаешь, гараж?
Начал без предисловий он. А скоро будет ещё скучнее, ты же помнишь те страшные дни одиночества, когда человечий папа не появляется здесь даже на минуту? Это время уже близится!
Тяжкий скрипучий вздох был ему ответом.
Это воодушевило Рыжика, который продолжил заговорческим шипением, словно в самую душу железного гаража:
— Папа ведь уже реже здесь, он больше проводит наверху, скоро он достанет те самые заветные коробки, что ты скрываешь ото всех и надолго уйдёт от тебя с ними.
Гараж заскрежетал железками и ключами ещё недовольнее.
— Но… К счастью для тебя, есть я! Который может помешать в этом году такой истории!
Гараж словно собрался вокруг кота, потянувшись и умоляя продолжать говорить, а лучше делать. А наш шалопай и продолжил:
— Покажи мне, где лежат те самые коробки, и мы с тобой самую большую перепрячем в другое место, чтобы её никто не нашёл, а маленькие я растащу по закоулочкам дома, чтобы их никто не смог собрать, тогда папе не за чем будет уходить от тебя, и вы так и будете весело проводить время вместе.
Всё в гараже затихло, замер и котик, давая время на обдумывание, все ведь знают, что железки крайне неповоротливы, пока не разгонятся. И тут словно всё вокруг пришло в движение, а в потолке открылся люк и там котик увидел вожделенные коробки — одну огромную и длинную, и другие несколько небольших. Он аж забыл, как дышать. До его мечты было совсем ничего, буквально запрыгни и протяни лапку. Но он понимал, что сам не сдвинет даже с места такие тяжести. Тут опять нужна была хитрость. И он продолжил, скучным голосом:
— Это они?
— Гараж прокряхтел что-то подтверждающее на своём, гаражном.
— О, отлично, тогда я пошёл.
Сзади раздались недовольные перестукивания и скрежет.
— Что такое? Ты же понимаешь, что я это не подниму. Тебе надо это спрятать. И всё!
Опять скрежет и ворчанье различного хлама вокруг было ему ответом.
— Хмм… Дай подумаю, ты не можешь спрятать сам? О, тогда я с этим тебе смогу помочь, но двигай сам, я а только помогу придумать. Покажи для начала, куда папа никогда не заглядывает? Муррр, а где из этих мест есть место для такой большой коробки? Муррр… Тогда, давай засунем сюда и заставим вот этим, тогда он точно не найдёт! А мелкие коробки я беру на себя! И не забывай, что я помогаю тебе, дружище! Я очень люблю мышек.
С этими мурчаниями, котик запрыгнул к тем самым коробкам, задействовав все лапки, открыл их и…замер! Сколько же там было красоты и блёсточек, а сколько огоньком плясало на каждой грани ёлочных игрушек и украшений, а в коробке, как вы догадались, были именно они! Котик сидел заворожённый и сбитый с толку. Он совсем уже забыл, зачем ему эти коробки, зачем он сам там находится, и что он собирался со всем этим делать... Так и просидел бы он и даже всю ночь, не смея даже коснуться лапкой этих сокровищ, но тут рядом пропала огромная коробка, которую перетаскивал гараж в укромное место, придуманное им самим. Тогда только Рыжик очнулся и понял, что это всё отныне теперь только его! И он бы и сам закрылся с такими сокровищами в зале и никого бы туда точно не пригласил! Это всё теперь ему одному! Он стал лихорадочно придумывать, куда же это всё деть. И как только план созрел полностью, он приступил к его реализации. До самого вечера Рыжик носился, как оголтелый, относя и пряча свои сокровища и богачества по разным укромным уголкам. А к вечеру ни в одной коробке не осталось ни одного украшения, а Рыжулька спал у мамы на руках, совершенно счастливый!
***
Надо сказать, что управился котя очень вовремя, ибо уже на следующий день папа отправился в гараж за коробкой с ёлкой и украшениями. Маршрут для него был совершенно знакомый, а потому он шёл предвкушая тяжесть перетаскиваемых коробок. И тут он замер, не найдя на привычном месте ни ёлки, ни украшений. Точнее, коробки были, но были они каким- то бандитским способом изорваны и измяты, так что, только при огромном желании в них можно было угадать красивые коробки из под украшений. Папа был так ошеломлён, что так и пришёл к маме с этими кусками картонных огрызков.
— А зачем ты принёс мне мусор в зал, — спросила мама, — и где коробки с ёлкой и украшениями?
— Это всё.
— Что всё?
— Это всё, что я там нашёл. А мы точно никуда не перекладывали нашу ёлку?
— Зачем? У нас отличное для неё место, там она всегда и хранится.
— Хранилась. Её там нет, как нет и коробок с украшениями. Нас обокрали.
— Не городи ерунды! Кто бы стал красть ёлку и украшения, не тронув больше ничего? Может, ты увлёкся и посмотрел не там?
— Пойдём, ты мне покажешь.
— Но я не знаю, куда ты её убираешь, ты же всегда делаешь это сам. Поэтому, хватит шутить, просто принеси нашу ёлку.
— Но её там нет! И я не знаю, где она.
— Так, папа семейства, это не смешно, иди и принеси ёлку! Мне хватит своих забот. Я прибрала в зале, готовлю вкуснейшие блюда, мне ещё наряжать ёлку! Хватит шутить.
И папа пошёл. Он и сам не знал куда и зачем, но пошёл. А сердитая мама пошла за ним. Так они и ходили, сердясь, но так и не находя свою ёлку и украшение. За всем этим наблюдал сам главный хитрюга — Рыжик. А за ним наблюдал, привлечённый всеобщей суматохой, домовой. Он в период предновогодней суеты был всегда страшно занят, но сейчас его внимание вызвала нездоровая и непривычная кутерьма. Он же и заметил спокойствие вечно нервного в это время кота и его отстранённый, шальной и какой-то непривычный взгляд Рыжика.
— Твоих рук дело?
Строго вопросил он, появившись перед котом, который жил не соблюдая никаких порядков в доме?
— Чего? У меня лапки.
Предъявил он домовому свои рыжие лапки и глянул честными рыжими глазками.
— Ты, говорю, виноват в скандале?
— Каком?
Неподдельно удивился котя, который и действительно находясь в своих грёзах не видел никого и ничего вокруг, кроме своих блестяшек и красотулек, что ждали его в укромных уголках домика.
«Теперь надо быть еще осторожнее, этот и выследить может. Сегодня не полюбоваться на мою прелесть!»
— Хозяева ёлку ищут! Ты брал?
— Что ищут?
Удивление у него получалось идеально, ведь он не знал, как называется то, что они спрятали с гаражом, и он сейчас каждую секунду был в своих грёзах обладания своими красотульками.
— Большую коробку и маленькие, которые хозяин приносит в зал каждый год.
— Те тяжёлые коробки? И ка бы я их взял? Я котик! У меня лапки! И не мешай спать, между прочим, мышей по ночам гонял, сон твой охранял.
— Охранял он! Смотри, узнаю, что это ты, ухи тебе надеру!
В ответ ему раздался царский зевок и шкрябанье потягушечных лапок по паркету.
— Когти спрячь, сколькева учить?
— Мурррр.
— Тьфу, дармоед!
И домовой Кузьма отправился помогать хозяевам искать потерю. Но потеря не находилась ни в тот день, ни в следующий, ни через 4 дня. Праздник был под угрозой срыва. Все дома были подавлены, сил сердиться уже не было. Сбился с ног и Кузьма. И только Рыжик был безмятежен и спокоен. Хотя, блеск его глаз становился всё более неуравновешенным. Но понять причину никто не мог. А зал был всё так же распахнут, но там никто не проводил время, и никто не играл и не гладил Рыжика. Это стало его больше огорчать, но что придумать тут, он не знал. Получается, наказал он не только других, но всё равно и себя. И красотульками любоваться не мог и сам, и не давал другим, что его мало волновало, но то, что все были на взводе, и никто не занимался Рыжиком, вот это было уже совсем плохо. В ночь, перед праздником, все уже смирились, что в этом году сказочного праздника не будет, у всех на лицах и в душах была тоска и печаль. Ведь это означало, что не будет и Деда Мороза и сказок и подарков и сюрпризов. Все в доме, кроме Рыжика, и Кузьмы, спали. Рыжик не спал, так как делал вид, что ловит мышей, без смысла сидя в подполье. А Кузьма по сто пятисотому разу обшаривал дом… В дом вошли. Вошедший был столь огромен и внушителен, что не только Кузьма, но и Рыжик заметил гостя и, конечно же отправился любопытствовать. Вошедший встал у дверей и оглядел дом, словно просветив его насквозь:
— Кузьма батькович, что-то в этом году мне не рады в этом доме. Не скажешь, почему?
Опустил он взгляд своих проникновенно голубых и холодных глаз на домового, а тот настолько растерялся, что и не знал, куда бы деться, лишь бы не быть здесь и не держать ответ перед Ним.
— Помилуй, батюшка, моя вина, недогляд вышел, за этим вот шалопаем, а ему всё нипочём! Не видит и не понимает ничего, кроме чтобы ему ладненько было!
— А он причём?
— Он ёлку хозяйскую спрятал и игрушки, вот и не готово ничего! А куда — не говорит, окаянный.
— Так ли это, Рыжик? Ты тем, кто тебя маленьким котёнком вот в такой же мороз пригрел и взял в свой дом, кто кормит и балует тебя, решил принести такую беду?
— Какую? — Опешил от слов огромного волшебника Рыжик. — перед которым вдруг промелькнули забытые от теплой и беззаботной жизни картинки скитания на промозглом ветру и холоде, с вечно голодным животиком и только миром чужого невнимания к малышу вокруг.
— Так ведь те, кто не встретит Новый год со сказкой, радостью и весельем, весь год так и будут грустить и печалиться. И этим ты хочешь отплатить им за тепло и заботу? Без ёлки и праздника в доме не будет, не придёт в него сказка, застынут сердца на целый год.
И вспомнил котя тёплые ласковые руки человеческого папы, который буквально выкопал малыша из сугроба, что мог оказаться уже и последним домом рыжего бродяжки.
Рыжик посмотрел в льдистые глаза великана:
— Но я тоже хочу сказку, я тоже хочу красоту! А меня выгоняют.
— А кто портит всё вокруг? Кто переворачивает и скидывает любимые чашечки мамы со стола? Кто разбил вазу бабушки, что ей дарила её мама? Кто…
От каждого слова в Рыжике вплывали картинки его беззаботных шалостей, и ведь его за то не били и только выносили из комнаты и потом туда долго не пускали, и голова котика стала клониться всё ниже, от понимания, что только он один виноват в том, что его лишают сказки, чтобы он не лишил её всех остальных.
— Не надо, хватит! Я понял, я виноват. Простите меня. Меня не учили…
— А вот это тебе укор, Кузьма. Взяли животинку, за ней не только пригляд нужен, а и наука!
— И я виноват, батюшка, прости, научу ужо.
— Вот вдвоём и исправляйте, а завтра у добрых людей должна быть сказка, как хотите успевайте!
***
На утро грустная мама, что вставала раньше всех в доме, выйдя из спальни и зайдя в зал за своей сумочкой, обомлела от красоты убранства из зала! Ёлка, их потерянная ёлка сияла и переливалась всеми огоньками гирлянд и украшений! Пусть они висели совсем не так, как она бы это сдеала, но зал был прибран к празднику, а значит, сказка случится!
Счастливая она побежала звать домочадцев, чтобы порадовать и чтобы они подтвердили, что она видит то, что есть, и не заметила, как в дедушкином разговорчивом кресле лежал и спал абсолютно счастливый Рыжик, а под креслом спал Кузьма, что успели исправить сказку дома.