Баллада о Волкодаве

Я служу людям верой и правдой,
Хоть по шерсти и волчий окрас.
Для меня нет виновных и правых –
Есть команда хозяина: фас!
Я стелюсь над истоптанным снегом,
Позабыв об отставших стрелках.
Тот, кто смотрит с угрюмого неба,
Пусть не судит за кровь на клыках!

Ненавистен мне волчий обычай:
Стаей гнать и травить одного.
Волк становится тоже добычей,
Если я настигаю его.
И ломаются серые холки,
Вой взмывает к вершинам октав.
Потому что они просто волки –
Я их ужас. Я – пес-волкодав!

А за то, что я сильный и верный,
Мне швыряют мосол на обед.
Кровь течет из прокушенной вены,
Ничего в этом страшного нет…
Взгляд хозяйский ловлю я и руку
Норовлю облизать, как щенок.
Отчего же лохматому другу
От стрелка достается пинок?

Только надо ж такому случиться!
Не злобясь, не спеша, на рысях
Настигаю по насту волчицу.
Не уйти ей – она на сносях.
Тощий волк крутанулся юлою.
Он отец не рожденных щенков.
Где ему потягаться со мною!
Он-то ведает, кто я таков.

Он твердил: «Наша кровь, наши души –
Из одних потаенных чащоб».
Он молил, а я слушал и слушал –
Волчьим сердцем и чем там еще?!
Я исполнил последнюю волю,
Прокусив его слабый хребет:
Вскачь уходит волчица по полю
И никто ей не мчится вослед.

Но охотники, вот они, рядом!
Я дворнягой вертелся у ног.
Я скулил: «Не стреляйте! Не надо!!»
Полз на брюхе, как толстый щенок.
Но сквозь клубы морозного пара –
Лишь пинок да пустые зрачки.
Два ствола, два огня, два удара –
И уже не родятся щенки…

Я служил людям долгие годы,
Грыз мослы и сносил тумаки.
Но я помню, какой я породы,
Оттого и оскалил клыки.
Псу не дадено право на волю.
Окрик, выстрел, картечь вдоль хребта!
И бегу я по белому полю
В черный лес, в снегопад, в никуда.

…Но однажды буранною ночью
Запоздал мой хозяин под кров.
И узнал тогда зверь-одиночка,
Что прогоркла хозяйская кровь…
Ненавистна мне волчья забава:
Стаей слабому мчаться вослед.
В зимовье больше нет волкодава.
В чаще водится волк-людоед.