Вещая судьба Аркадий Рабкин

Я только спел...

Вещая судьба А. Розенбаум

Заплутал, не знаю где. Чудо-чудное глядел:
По холодной, по воде в грязном рубище,
Через реку – напрямик, брел как посуху старик.
То ли в прошлом его лик, то ли в будущем…
Позамерзшая межа, А метели все кружат.
Я глазами провожал, слышал сердца стук…
Одинока и горба, не моя ли шла судьба:
Эх, спросить бы… да губа, онемела вдруг.

Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.
Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.

А старик все шел, как сон, по пороше босиком,
То ли вдаль за горизонт, то ли в глубь земли.
И чернела высота, и снежинки, петь устав,
На его ложились стан, да не таяли…
Вдруг, в звенящей тишине повернулся он ко мне,
И мурашки по спине – ледяной волной:
На меня смотрел и спал.
«Старче, кто ты?» - закричал.
А старик захохотал, сгинул с глаз долой

Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.
Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.

Не поверил бы глазам, отписал бы все слезам,
Может, все, что было там, померещилось…
Но вот в зеркале, друзья, вновь его увидел я…
Видно, встреча, та моя, все же вещая.

Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.
Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…
Волос был чернее ночи – стал седым.
Волос был чернее ночи – стал седым.
Волос был чернее ночи – стал седым.