Неплановые беседы с моряками

НЕПЛАНОВЫЕ БЕСЕДЫ С МОРЯКАМИ
(Из книги автора «Из дневников судового врача)
За время моей работы подменным врачом на судах СССР заграничного плавания в течение 10 лет в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века у меня были беседы с рядовым и командным составом экипажей на самые разные темы. Но одна из них, которая проходила, когда мы шли в Атлантическом океане, особо запомнилась.
Я в свободное время больше всего время проводил на ходовом мостике или на корме судна, где, в отличие от курилки и кают-компании не курят, всегда прохладно и воздух чистый.
Вот и сегодня, после приема пациентов, текущих работ в лазарете и обхода жилых и служебных кают судна с целью проверки в них нужного порядка, поднялся на ходовой мостик, зная, что на вахте интересные собеседники третий помощник капитана Валера Соколов из Одессы и матрос Игорь Петренко из Таганрога. Они почти ровесники. Валере 26 лет, жизнерадостный парень, юморист, постоянный затейник судовых общественных увеселительных мероприятий в часы досуга. Жена его побаливает, но по поведению в период кратковременного пребывания на судне во время стоянок в наших портах видно, что она тоже, как и Валера, веселая, общительная и эрудированная женщина. У них, подобно их характеру, пятилетняя дочь Алеся. Игорю 24 с лишним года. После службы на военно-морском флоте окончил краткосрочные курсы матроса и уже больше года плавает. Не женат. Он у матери один. Мать живет в пригороде Таганрога. Работает уборщицей на заводе и в свободное время занимается огородом в небольшом приусадебном участке. Он на нашем судне делает третий рейс.
После первого рейса, на третий день после выхода из Одессы он обратился ко мне по поводу неблагополучия в своей половой сфере. Я, конечно, его пролечил с учетом возможного комплекса заболевания с планом обследования по приходу в советский порт. К счастью все обошлось без последствий. Но в период проведения второго курса лечения на судне рассказал, как он после первого рейса провел время в Одессе, будучи в увольнении в город после вахты. Зная, что в восемь вечера ему вступить на вахту, прибежал на остановку такси. Объяснив, что опаздывает на вахту, попросил очередных пассажиров уступить ему очередь, но они раскудахтались, запротестовали и не уступили. Тогда он, дождавшись своей очереди, занял две очередные машины такси, на сиденье задней машины положил свою шляпу, а в переднюю сел сам и поехал в порт, оплатив, разумеется, за обе машины, еще больше обозлив этим поступком очередных пассажиров. Об этом своём «подвиге» он тогда рассказывал с юмором и злорадной гордостью за совершенный поступок.
Игорь, несмотря на его двух опрометчивых поступков, мне тогда понравился своей откровенностью, непосредственностью и простецким характером. Но заметил, что, если он будет продолжать начатый свой неразумный мотовской образ жизни, то неожиданно свалившаяся, на его счастье, сравнительная материальная обеспеченность может испортить его судьбу. Я одобрил его положительные, на мой взгляд, черты характера, но напомнил, что его мать недавно приезжала встречать своего сына не с чемоданом как все жены, матери и другие родственники членов экипажа судна, а с холщовым мешком за спиной, в той одежде, в которой работает она в огороде. А он – её единственный сын, выращенный, чувствуется, с таким трудом, сорит деньгами, и горделиво восхищается своими необдуманными похождениями. Напомнил ему, чтобы он не думал, что люди не видят всё это. Они это видят. Но дело в том, что не все так откровенны и доброжелательны, скажем, как я, и в лицо ему не говорят, пусть, мол, идет своим путем: или поумнеет и выживет, или пропадет. А некоторые даже специально умалчивают, трусливо боясь неодобрения собеседником своего вмешательства в чужую жизнь и проявления вражды к себе... К сожалению, есть и злые люди, чаще – соперники, которые молчаливо или гласно даже поощряют такие поступки: пусть, мол, катится в пропасть – одним соперником в жизни будет меньше...
- А вы, что, доктор, видели мою маму? – Вдруг удивленно и оживленно спросил Игорь.
- Я за многими моряками и их родственниками наблюдаю невольно как врач и вообще как всякий человек, изучающий характеры людей, пытаюсь по внешности людей определить степень их здоровья. А на твою маму я не мог не обратить внимания, еще и зная о твоих похождениях. Я обратил внимание на мешок за её плечами и на её одежду ещё в первый наш приход в Одессу. К сожалению, и во второй наш приход – уже в Феодосию она приехала с тем же мешком и в такой же изношенной одежде… признаюсь, Игорь, мне её ещё тогда очень стало жаль.
Игорь после моего краткого монолога долго молчал. Видя его состояние неловкости, я прервал его молчание предложением продолжить разговор позже, извинился, что мне надо на камбуз апробировать ужин, и мы разошлись.
В том рейсе Игорь часто, заходил ко мне в лазарет специально или, встречая случайно, советовался по разным житейским вопросам.
В одной из таких бесед я напомнил ему, что он, гонясь за новой модой, в прошлом рейсе за валюту купил в порту Гибралтар только что появившиеся баснословно дорогие вельветовые брюки, за стоимость, которых можно было купить себе брюки попроще, а за счёт этого купить маме костюм и чемодан. Он согласился со мной, и мы договорились с ним, по его инициативе, что он перед заходами в иностранные порты «отоваривания» будет советоваться со мной о том, что приобретать для его матери. Конечно, было бы ещё лучше, если бы при увольнении в иностранном порту «отоваривания» он был в моей группе. Но группы увольнения составляет первый помощник капитана, и моё вмешательство в это дело мог вызывать подозрение. Именно поэтому, не надеясь, что мы с Игорем в увольнении будем в одной группе, договаривались о встрече для совета перед приходом в такой порт.
Когда сегодня, на второй день после нашей с Игорем вчерашней беседы, я поднялся на ходовой мостик, он встретил меня особо приветливо. И время от времени, используя благоприятные условия плавания судно, отвлекаясь от наблюдения за горизонтом над штилевой поверхностью океана, рассказывал, что планирует купить маме в этом рейсе, и, между прочим, отметил, что он решил в следующем отпуске жениться.
- Я видел его невесту. – Через широкий проем переборки штурманской рубки дошел до нас обычный громкий голос Валеры, который, оказывается, прислушивался к нашему разговору, не отрываясь от прокладывания курса судна на карте. – Красивая она. - На мгновение поднял голову и посмотрел на меня.
- Надеюсь, и умная? – в унисон словам Валеры добавил я.
- Я её знаю со школы. – Неопределенно ответил Игорь.
- А как её зовут?
- Анна! – Патетично нежно, повернувшись ко мне, произнес Игорь.
- Значит будущая твоя спутница жизни умная, красивая и с красивым именем девушка! Кстати, имя «Анна» – интернациональное имя. У армян: «Анна» и «Анаида», у греков: «Анастасия», а у русских: и «Анастасия» и «Анна». Заранее поздравляю тебя от души и желаю тебе и будущей супруге корзину детей! – крепко и торжественно пожал я руку Игоря.
- Да вы, что, доктор! – Вдруг, неожиданно для меня возмутился Игорь. – Я не дурак. У меня больше одного ребенка не будут.
- Ну, как же Игорёк!? – Перешел я на шутливо нежный тон. – А кто будет обеспечивать рост населения страны? Кстати, в нашей стране процент людей русской национальности стабильно сокращается за счет повышенной рождаемости среди людей других национальностей. Хотя я армянин, но я бы не хотел этого, то есть сокращения числа русских в нашей стране… и полагаю и тебе надо об этом подумать.
- Рост населения у нас сократился, потому что люди умнее стали. Они хотят не для детей, а для себя жить.
- А вы, Игорь, вижу, сами не понимаете, к чему это может привести и, не понятно почему, оправдываете других, безразличных о будущем своего народа людей… Я не ждал от тебя такого мнения, дорогой…
- Почему? Я никого не оправдываю. Пусть дураки рожают и по десять детей, а мне достаточно и одного.
Мое положительное мнение об Игоре заколебалось. Мне надо было найти путь к изменению его ошибочного взгляда по этому важнейшему вопросу в определении будущности любого народа, но чтобы, в то же время, не ранить его самолюбие.
- А ты, Игорь. - Я перешел на «ты» в стремлении показать свою близость к нему, он же мне годится в сыновья. – Не думаешь, что, если будут рожать детей больше одного только дураки, то мы, со временем, будем вынуждены жить среди дураков. Ведь теория наследственности существует, и от дураков будут рождаться дураки? – Решил утрировать вопрос.
- Игорь! Доктор прав! – Подал голос Валера. – Нам русским минимум надо иметь по три ребенка. У нас с моей женой Тамарой одна дочь. Несмотря на то, что Тамара побаливает, мы рискнули на сына. А если будет опять дочь, то, наверно рискнем и на третьего, как у нашего доктора…
- Я всё равно не согласен. – Отстаивал своё мнение Игорь. – Если бы у моих родителей был ещё один или, ещё хуже, два ребенка, как бы мама могла нас вырастить одна? Мы бы могли погибнуть в нищете. И так я вынужден был учиться в вечерней школе, работая на разных работах на заводе.
Я из рассказов Игоря в прошлом знал, что его отец любил выпивать и на заводе получил травму, будучи пьяным, стал инвалидом с мизерной пенсией, стал ещё больше прикладываться к спиртному, обкрадывая семью, и вскоре умер от рака желудка. А его мать вырастила Игоря одна. Поэтому я не стал уточнять эти вопросы.
- Речь не конкретно о твоей маме, Игорь. – Взял я его за плечо. – Ведь ты же, женившись, не рассчитываешь, что после рождения у вас с женой двух или трех детей, кто-то из вас умрёт. И я, безусловно, надеюсь, что ты, имея горький опыт отца, будешь мудрее его. Будешь беречь свое здоровье. Я думаю, ты в ближайшее время поступишь мореходку, станешь штурманом, а потом, посмотришь…, возможно, - и капитаном. Твое материальное положение будет нормальным и достаточным для обеспечения и троих детей. Ведь ты умный и сильный парень, а Россия же славилась такими своими сыновьями, и она нуждается в них, и сейчас и в будущем…
- Жизнь покажет. – Вздохнул Игорь, приложив бинокль к глазам, и стал обозревать горизонт, хотя там не было предметов для наблюдения.
- А знаете, ребята? – Обратился я уже к обоим, когда Валера вышел из помещения штурманской рубки и стал рядом со штурвалом. – У меня есть своя формула по вопросу сохранения численности любой нации, любого народа. Она такова: «Для сохранения народонаселения в европейских странах и в России, каждая семейная пара должна иметь как минимум: двух детей на замену вместо себя, третьего – для компенсации отсутствия детей в некоторых семьях, четвертого – на всякий случай, вдруг с третьим случится несчастье, а без пятого ребенка – семья – не семья».
Теперь и Валера, и Игорь оба вместе запротестовали, но, правда, расхохотавшись над моей формулой с перебором на их взгляд. Но я продолжил обоснование своей формулы.
Я пытался доказывать, что, если бы наши предки сознательно или по другим причинам не поступали примерно так, как я описал, то нас с вами сейчас могло не быть, и подчеркнул, что мои родители в более трудных, чем в настоящее время материальных условиях вырастили пятерых детей.
- Да! Раньше в России рожали много. Мало было семей, имеющих меньше пяти детей. – Вздохнул сам себе Валера, положив руку без надобности за штурвал.
- Признаюсь вам, ребята честно, - обратился я к обоим собеседникам, воспользовавшись поддержкой Валеры, - что, хотя я по национальности армянин, но проблема России и русских – и моя проблема, ибо я по духу и по мышлению давно больше русский, чем армянин. Ведь еще мой прадед приехал из Турции в Россию вместе со своим младшим семилетним сыном Кеворком, примерно, в 1867-м году, поселился в селе Полковничий недалеко от села Джубга Туапсинского района и принял Российское гражданство. Мой отец и мы – его потомки родились и выросли среди русских, и, например, из всего армянского у меня, по существу и к сожалению, только фамилия, а мыслю и говорю по-русски, а при попытке говорить на родном языке – по-армянски получается с дословным переводом из мышления по-русски, придерживаюсь русских традиций. Так что, в душе я, оставаясь армянином, переживаю и за судьбу русских и России не меньше, чем за судьбу армян и Армении. Поэтому, видя перспективу русского населения СССР, при теперешнем сокращении рождаемости у русских, признаюсь, при теперешнем почти поголовном, не обижайтесь, пьянстве, которое в последнее время перекинулось и в среду женщин, глубоко переживаю и беспокоюсь о судьбе моей России. Я имею на это право и так считаю. Мое глубокое убеждение, что сокращение числа русского населения страны по сравнению с остальными народами, населяющими страну, не выгодно и опасно не только для русских и России, но и для каждой нации и каждого народа, входящего в состав нашего государства.
Ребята пристально выслушали мой монолог, не прерывая его, и некоторое время молчали и после него, и я, воспользуясь паузой обратился к Игорю конкретным вопросом.
- Игорь! Извини, пожалуйста, за прямой вопрос. – Для чего ты пошел плавать. Только скажи, пожалуйста, откровенно. Я же тебя не допрашиваю, чтобы в чем-то обвинить, а постараться в чем-то тебе помочь в пределах своего жизненного опыта, которого, я надеюсь, не отрицаешь, что у меня его больше твоего, - подошел я к Игорю ближе и положил свою ладонь на его плечо.
- А что тут скрывать? – начал Игорь. – В первую очередь, чтобы себя и маму обеспечить материально. Конкретно: хочу купить машину, но этого сделать я не смогу, работая в колхозе. Надеюсь и вы, доктор, хотите купить машину, или она у вас уже есть? – Игорь оставил наблюдение за горизонтом и повернулся ко мне.
- Я, Игорь, признаюсь тебе, что я из тех докторов, которые не только не берут, так называемые презенты от пациентов, но и борются против этого, но на текущие нужды семьи моего заработка хватает, а машина мне не нужна...
- Извините, доктор, пожалуйста! А для чего тогда пошли вы плавать? – удивился Игорь.
- Видишь, Игорёк? Ты думаешь, как и многие, о машине, а я – о том, как материально обеспечить учебу детей. Между прочим, Игорёк, как многие видят, я не увлекаюсь и спиртным, но не все знают, что это связано не только с моим пониманием вредности его для здоровья, но и с тем, что оно, кроме вреда здоровью и затратное, а мне надо и здоровье сохранить и деньги накопить, чтобы детей выучить... А посмотрите, что делается вокруг? Не обижайтесь, Игорёк, за мою откровенность, но в последнее время народ спивается. И в этом особо отличаются русские, хотя в последнее время этим заражаются и другие народы России и всего Советского Союза.
- Да все пьют... – махнул рукой Игорь и отошел от меня.
- Да! Но, кто, что и как пьет?
- Доктор! В России и раньше пили, но число населения не только не сокращалось, а всё время увеличивалось, и величие империи сохранилось. – Уверенно в своей правоте возразил Игорь.
- Неправда! Игорь. Так говорят или незнающие историю России, или те, кто ищет себе оправдание в своей привязанности к спиртному в настоящее время. Во-первых, раньше в России пили медовуху, крепость которой была невысока, во-вторых, если и пили, то пили не ежедневно как сейчас, а по праздникам, на свадьбах или по выходным. Если хотите знать, даже на моей памяти, до войны в нашем довольно большом рабочем поселке мы знали одного – двух пьяниц (подчеркиваю – пьяниц, а не алкоголиков, они – разные категории привязанности к спиртному). А на наших армянских свадьбах пили только сухое самодельное виноградное вино. Если на свадьбе какого-то армянина на столе вместо вина была водка, то эта семья считалась непорядочной. А теперь, после войны, началось сплошное пьянство даже ежедневно во время и после работы. Да еще придумали всякие профессиональные праздники, будто специально для пьянок. Теперь даже на армянских свадьбах, на которых раньше пили только сухое вино, пьют только водку, а, если и ставят вино на стол для женщин, то оно на столе и остается. Самое опасное то, что женщины, которые ранее играли сдерживающую роль в пьянстве мужчин, теперь они в употреблении спиртного начинают догонять мужчин, а часто способствуют этому, и больше того, даже сами провоцируют их на это.
- Вы не правы, доктор. – Прервал меня Игорь. – Причем пьянство и количество детей в семьях. Как раз в семьях, где пьют, там детей много. Пусть люди пьют и рожают детей.
- Дорогой мой Игорёк! Извини! Ты не дал мне досказать. Во-первых, россияне раньше жили хуже, чем сейчас, но они детей рожали больше, чем сейчас, ибо они не были закабалены привязанностью к роскоши и к праздному образу жизни. Они жили для детей, приучая своим примером к тому же и своих детей. В заботах о детях и в труде им некогда было думать о праздной жизни и о пьянках, да и не за что было приобретать спиртное.
- Самогон варили! – Вставил Валера, как я понял, масло в «огонь» в нашу с Игорем беседу.
- Во-первых, не самогон, а брагу, а во-вторых, надо было иметь из чего и брагу варить. Во-вторых, как рассказывали старики, да и я помню, под каким всеобщим презрением были в те довоенные времена любители даже такого слабого спиртного, как брага и портвейн, а теперь в автобусе уступают место пьяному раньше, чем старушке…
- Да, нет, доктор. Сейчас не так. – Возразил Игорь. - Пьяных забирают в вытрезвителку, сажают на пятнадцать суток.
- Нет! Дорогие мои. Все это – полумеры. А вытрезвителки, если хотите знать, это, по своей сути, забота о пьяном, который своим поведением нарушает общественный порядок, и попал на глаза милиции. Самая большая опасность для человечества и в первую очередь для нашей России то, что употребление спиртного в последнее время приняло опасные масштабы и не вызывает всеобщего презрения. В последнее время доказано, что у любителей спиртного чаще всего рождаются психически и физически ненормальные дети. А самое главное, к сожалению, привязанность к спиртному, чаще всего, связана с односторонним ростом материального положения людей при отставании развития культуры у них. В результате, они, привыкая к праздной жизни и роскоши, боятся, что, если будут иметь много детей, то лишатся, и роскоши и свободного времени на праздную жизнь. Посмотрите вокруг, и вы убедитесь, что я в этом вопросе прав. К сожалению, в последнее время таких семей становится все больше и больше. А ведь основная цель человека, оставить на Земле после себя себе подобных взамен себе. Речь не идет о том, много или мало иметь детей. Понятно, что неразумно иметь детей много, не имея возможности их обеспечить, дать образование и довести до возраста самостоятельной жизни. Но, в то же время, чрезмерно эгоистично и даже преступно перед будущим обществом, будущего своей страны отказываться иметь детей в адекватном количестве лишь для того, чтобы самому сегодня жить в роскоши и без забот о детях. Ведь ты, Игорёк, на мой вопрос, с какой целью ты пошел плавать, сказал: куплю машины. В настоящее время у многих цель жизни такая. Каждый человек должен подумать хотя бы о том, кто будет его обеспечивать, его защищать и ухаживать за ним, когда он состарится. Сможет ли это сделать в достаточной мере его один ребенок, интересно ли и легко ли будет этому единственному ребенку, пусть даже уже взрослому человеку, без ближайших братьев и сестер?
- Будут у него двоюродные братья и сестры. – Уверенный в найденном выходе улыбнулся Игорь.
- Двоюродные – не родные. Возразил ему Валера.
- К несчастью Игоря, у его ребенка, если Игорь остановится на одном ребенке, как он планирует, может не быть и двоюродных братьев и сестер. Игорь же один у матери… но, тем не менее, впереди времени много, и надеюсь, Игорь изменит свое мнение после первого же ребенка. – Улыбнувшись, я поблагодарил обоих собеседников за внимание, пожелал спокойной вахты и побежал на апробирование ужина.
К данной теме мы больше не возвращались, и не знаю, изменил ли Игорь своё мнение о числе потомков, но что касается первой части нашей с ним беседы в судовом лазарете о его внимании к своей матери, он обещание выполнил. На обратном пути в порту Гибралтар всю свою валюту потратил на покупки для матери. А по приходу в порт Новороссийск я ушел в отпуск, и мы с ним, как обычно бывает у моряков, больше не встречались…
С.А. Язычьян