-- : --
Зарегистрировано — 123 740Зрителей: 66 801
Авторов: 56 939
On-line — 26 541Зрителей: 5250
Авторов: 21291
Загружено работ — 2 130 001
«Неизвестный Гений»
Бочка
Пред. |
Просмотр работы: |
След. |
10 марта ’2013 11:59
Просмотров: 23025
После знойного дня на посёлок «Кадыковка» опустился вечер. Василий шёл по проулку с работы домой. Шел как обычно не торопясь, наслаждался прохладой, как вдруг, где-то над головой почувствовалось движение. Василий задрал лицо и увидел то, чего не видел в жизни никогда: тёмно-синий объект в форме стоящей бочки с красным огоньком на боку плавно и бесшумно перемещался в вечернем небе. Через несколько секунд объект поравнялся с верхушками деревьев и скрылся за лесом, пропал, словно и не было его никогда. Василий диковато оглянулся – проулок был пуст. «Никого», - подумал Василий. Потом ещё раз посмотрел на небо - небо тоже было пусто. Развернулся и пошёл обратно.
В сельпо указал пальцем на бутылку портвейна 777. Ссыпав мелочь в карман, двинулся на выход. В дверях, помедлив, обернулся.
- Я щас бочку видел.
- Смотрел- смотрел, а только сейчас увидел! – Продавщица растянула рот: »Гы».
- Нет, правда, над головой пролетела, - тревожно просипел Василий, - вот так, - и повел рукой. Продавщица подмигнула и поставила на прилавок ещё одну бутылку.
- Могу в долг. Завтра отдашь.
- Не надо, - и, толкнув дверь, вышел на улицу.
Навстречу шла бывшая школьная учительница литературы Мария Ивановна. Мария Ивановна была строгой учительницей и в одежде тоже предпочитала строгость: английского покроя жакет, шевиотовая юбка ниже колен, волосы забраны в пучок. Василий учился плохо и Мария Ивановна его не жаловала.
- Зрассте, Мариванна, - Василий судорожно запахнул пиджак и прижал рукой бутылку к груди. Получилось так, будто бы прижал руку к сердцу.
- Вот только не надо этих жестов, - язвительно пропела Мария Ивановна и кивнула на руку. - Терпеть не могу лизоблюдства.
Всё такая же, - подумал Василий, - а сколько лет прошло. - Ну ладно, - вздохнула Мария Ивановна и обиженно собрала губы. Помолчали.
- А я бочку видел, - робко начал Василий.
- Бочку он видел, надо же – бочку. Бочка… ну да, «грузите апельсины бочками» - смягчаясь, протянула Мария Ивановна и улыбнулась чему-то своему. В сумерках её улыбка выглядела примиряюще.
- Почему апельсины? – осмелел Василий, - огурцы вообще-то… да и не с огурцами вовсе, а над головой летела…
Мария Ивановна отвела лицо, в свете фонарного столба укоризненно блеснули очки.
- Я всегда знала, что вы, Василий не любили и не хотели знать литературу. Вздорный вы и никчёмный ученик, да ещё над головой какая-то бочка. А жаль. «Грузите апельсины бочками» - это «Золотой телёнок». Ну ладно там Ильф и Петров, хотя бы Пушкина вы помните? «Буря мглою небо кроет»… ведь как красиво, а?
- Телёнок точно есть, только не золотой, а обычный, - растерялся Василий. - В хлеву у мамки сейчас сосёт, наверное, а в небе не буря. – Насупился. - Бочка летела в небе.
- Ладно, хватит. Пусть в детстве не вышло. - Мария Ивановна нервно пожала плечиком. - Сдвиньтесь вы хоть сейчас с мёртвой точки. Вот придёте домой, сядьте за стол и попробуйте написать.
- Чего написать? – нахмурился Василий.
- Не чего, а что. Боже мой, ну что-нибудь. Стишок хоть простенький. Например …
Обтекая Василия и Марию Ивановну, мимо с визгом и топотом пронеслась стайка детворы, оглядываясь и подпрыгивая, скрылась за поворотом. Сквозь оседающую пыль, донеслось: «Во саду-ли в огороде бегала собачка, хвост подняла, навоняла, вот и вся задачка»!
- Вот, слышите? – болезненно скривилась Мария Ивановна, - деревня во всей красе. Где уж тут Пушкин! Ладно. - Повернулась к Василию. - Ну, например. - Сделал лицо, закрыла глаза. Помолчала. - Например: «Август тих…», - покосилась в сторону поворота. - Нет. Не так.
«Август светел, но в лесу, ночью холодает, паутинки на губах кожицу ласкают»…
Ну? Попробуете? Это ведь когда-то и я… помню, после института… да.
- Попробую, - кивнул Василий и попятился, придерживая бутылку в кармане. – Попробую. – Развернулся, засеменил прочь.
Минуя собственный дом, стукнул ногтем в освещённое окно соседа.
- Заходи. Принёс? – сосед, щурясь, настраивал антенну телевизора. Телевизор шипел, дёргался, захлёбывался звуком. Неожиданно всё стихло, разгладилось, и на экране возник толстый мужик в костюме. Внизу поплыла строчка: »Вспоминаем августовские события».
« Вообще мы тут это… а вы, как думали? АвгустОвские события. Да. Главное нАчать, расширить, а потом уже и углУбить». - Поблёскивая золотой оправой, мужик строго мотал рукой, - «вот вы это, давайте-ка… а то что же получается, и вообще, оно нам что, нужнО»?
Василий тихо опустился на табуретку, поставил бутылку.
- Чево это он? – кивнул на экран.
- Пугает, - крякнув, сосед потянулся в буфет за стаканами. – Новый пришёл, стращает всех. Знай, мол наших. Ишь как забирает, - и кивнул на мужика. Мужик кончил мотать рукой, начал грозить с экрана кулаком.
- А я бочку видел, - вздохнул Василий.
- Мою, что ли? – вскинулся сосед, - ту, что весной уперли? Ишь ты… а где?
- Над головой летела.
- Чево? - сосед нахмурился, покачал головой. - Давай-ка, - и начал разливать.
- Пойду я, - Василий нерешительно встал из-за стола. Сосед плотоядно покосился на бутылку.
- Ну, иди. Устал, небось. Завтра расскажешь. Может, и не далеко укатили бочку-то. Тяжёлая, зараза. - Причмокнув из стакана, запрокинул голову, - давай.
Дома Василий сел за стол, с тоской поглядел в чёрное окно. Вспомнил Марью Ивановну. Наверное, спит уже. С утра в школу. Жакетик на плечики и в гардероб. Аккуратная. И не старая ещё. Достал из буфета тетрадь в клеточку, нашарил рукой огрызок карандаша. Помусолил во рту. Как там? Хвост подняла... нет. Как же там… буря мглою… не то. Вот:
Август светел, но в лесу, ночью холодает…
Задумался. Снова поглядел в окно. Из окна тянуло свежестью, светила полная луна. Поёжившись, быстро зачеркнул написанное и вывел с новой строчки:
«Сегодня я шёл по проулку», - помедлив, продолжил, - «а над головой летела бочка», и решительно закончил, - «с красным огоньком». - Почесал голову и, ломая грифель, вкрутил жирную точку.
В сельпо указал пальцем на бутылку портвейна 777. Ссыпав мелочь в карман, двинулся на выход. В дверях, помедлив, обернулся.
- Я щас бочку видел.
- Смотрел- смотрел, а только сейчас увидел! – Продавщица растянула рот: »Гы».
- Нет, правда, над головой пролетела, - тревожно просипел Василий, - вот так, - и повел рукой. Продавщица подмигнула и поставила на прилавок ещё одну бутылку.
- Могу в долг. Завтра отдашь.
- Не надо, - и, толкнув дверь, вышел на улицу.
Навстречу шла бывшая школьная учительница литературы Мария Ивановна. Мария Ивановна была строгой учительницей и в одежде тоже предпочитала строгость: английского покроя жакет, шевиотовая юбка ниже колен, волосы забраны в пучок. Василий учился плохо и Мария Ивановна его не жаловала.
- Зрассте, Мариванна, - Василий судорожно запахнул пиджак и прижал рукой бутылку к груди. Получилось так, будто бы прижал руку к сердцу.
- Вот только не надо этих жестов, - язвительно пропела Мария Ивановна и кивнула на руку. - Терпеть не могу лизоблюдства.
Всё такая же, - подумал Василий, - а сколько лет прошло. - Ну ладно, - вздохнула Мария Ивановна и обиженно собрала губы. Помолчали.
- А я бочку видел, - робко начал Василий.
- Бочку он видел, надо же – бочку. Бочка… ну да, «грузите апельсины бочками» - смягчаясь, протянула Мария Ивановна и улыбнулась чему-то своему. В сумерках её улыбка выглядела примиряюще.
- Почему апельсины? – осмелел Василий, - огурцы вообще-то… да и не с огурцами вовсе, а над головой летела…
Мария Ивановна отвела лицо, в свете фонарного столба укоризненно блеснули очки.
- Я всегда знала, что вы, Василий не любили и не хотели знать литературу. Вздорный вы и никчёмный ученик, да ещё над головой какая-то бочка. А жаль. «Грузите апельсины бочками» - это «Золотой телёнок». Ну ладно там Ильф и Петров, хотя бы Пушкина вы помните? «Буря мглою небо кроет»… ведь как красиво, а?
- Телёнок точно есть, только не золотой, а обычный, - растерялся Василий. - В хлеву у мамки сейчас сосёт, наверное, а в небе не буря. – Насупился. - Бочка летела в небе.
- Ладно, хватит. Пусть в детстве не вышло. - Мария Ивановна нервно пожала плечиком. - Сдвиньтесь вы хоть сейчас с мёртвой точки. Вот придёте домой, сядьте за стол и попробуйте написать.
- Чего написать? – нахмурился Василий.
- Не чего, а что. Боже мой, ну что-нибудь. Стишок хоть простенький. Например …
Обтекая Василия и Марию Ивановну, мимо с визгом и топотом пронеслась стайка детворы, оглядываясь и подпрыгивая, скрылась за поворотом. Сквозь оседающую пыль, донеслось: «Во саду-ли в огороде бегала собачка, хвост подняла, навоняла, вот и вся задачка»!
- Вот, слышите? – болезненно скривилась Мария Ивановна, - деревня во всей красе. Где уж тут Пушкин! Ладно. - Повернулась к Василию. - Ну, например. - Сделал лицо, закрыла глаза. Помолчала. - Например: «Август тих…», - покосилась в сторону поворота. - Нет. Не так.
«Август светел, но в лесу, ночью холодает, паутинки на губах кожицу ласкают»…
Ну? Попробуете? Это ведь когда-то и я… помню, после института… да.
- Попробую, - кивнул Василий и попятился, придерживая бутылку в кармане. – Попробую. – Развернулся, засеменил прочь.
Минуя собственный дом, стукнул ногтем в освещённое окно соседа.
- Заходи. Принёс? – сосед, щурясь, настраивал антенну телевизора. Телевизор шипел, дёргался, захлёбывался звуком. Неожиданно всё стихло, разгладилось, и на экране возник толстый мужик в костюме. Внизу поплыла строчка: »Вспоминаем августовские события».
« Вообще мы тут это… а вы, как думали? АвгустОвские события. Да. Главное нАчать, расширить, а потом уже и углУбить». - Поблёскивая золотой оправой, мужик строго мотал рукой, - «вот вы это, давайте-ка… а то что же получается, и вообще, оно нам что, нужнО»?
Василий тихо опустился на табуретку, поставил бутылку.
- Чево это он? – кивнул на экран.
- Пугает, - крякнув, сосед потянулся в буфет за стаканами. – Новый пришёл, стращает всех. Знай, мол наших. Ишь как забирает, - и кивнул на мужика. Мужик кончил мотать рукой, начал грозить с экрана кулаком.
- А я бочку видел, - вздохнул Василий.
- Мою, что ли? – вскинулся сосед, - ту, что весной уперли? Ишь ты… а где?
- Над головой летела.
- Чево? - сосед нахмурился, покачал головой. - Давай-ка, - и начал разливать.
- Пойду я, - Василий нерешительно встал из-за стола. Сосед плотоядно покосился на бутылку.
- Ну, иди. Устал, небось. Завтра расскажешь. Может, и не далеко укатили бочку-то. Тяжёлая, зараза. - Причмокнув из стакана, запрокинул голову, - давай.
Дома Василий сел за стол, с тоской поглядел в чёрное окно. Вспомнил Марью Ивановну. Наверное, спит уже. С утра в школу. Жакетик на плечики и в гардероб. Аккуратная. И не старая ещё. Достал из буфета тетрадь в клеточку, нашарил рукой огрызок карандаша. Помусолил во рту. Как там? Хвост подняла... нет. Как же там… буря мглою… не то. Вот:
Август светел, но в лесу, ночью холодает…
Задумался. Снова поглядел в окно. Из окна тянуло свежестью, светила полная луна. Поёжившись, быстро зачеркнул написанное и вывел с новой строчки:
«Сегодня я шёл по проулку», - помедлив, продолжил, - «а над головой летела бочка», и решительно закончил, - «с красным огоньком». - Почесал голову и, ломая грифель, вкрутил жирную точку.
Голосование:
Суммарный балл: 0
Проголосовало пользователей: 0
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Проголосовало пользователей: 0
Балл суточного голосования: 0
Проголосовало пользователей: 0
Голосовать могут только зарегистрированные пользователи
Вас также могут заинтересовать работы:
Отзывы:
Нет отзывов
Оставлять отзывы могут только зарегистрированные пользователи
Трибуна сайта
Наш рупор
Из которой нельзя убежать
Хоть здесь нет ни замков ни ворот
Но однажды устанет молчать
Его властью сломленный народ.
Хоть здесь нет ни замков ни ворот
Но однажды устанет молчать
Его властью сломленный народ.
Присоединяйтесь